...И КУДА УЖЕ ПРОТОРИЛИ ДОРОГУ РУССКИЕ МАСТЕРА БОЕВЫХ ИСКУССТВ

В. ДАЦЫШЕН, кандидат исторических наук

Когда мне представилась возможность посетить Китай, я решил, что знакомство с этой страной я начну с самой что ни на есть глубинки - провинции Хэнань. Тем более, что отправлялся я туда с моими друзьями, для которых этот маршрут уже был знаком. Несколько лет назад Анатолий Михайлович Ковган, ставший послушником монастыря Шаолинь во время работы в Китае, создал в Красноярске, где я сам уже давно живу и занимаюсь научной деятельностью, ассоциацию Шаолиньцюань. И сегодня на берегах Енисея почти 300 человек занимаются традиционным ушу и цигуном, изучают язык, философию и культуру Китая. Самые способные и упорные становятся инструкторами и преподавателями ассоциации и время от времени посещают Шаолинь, чтобы поклониться святым местам и позаниматься с китайскими наставниками. В настоящее время в нашем городе живут три русских послушника этого монастыря.

В тяньцзиньском аэропорту и в гостинице, где обычно останавливаются российские "челноки", на иностранцев внимания обращают мало - уже всяких видели. Я даже почувствовал какое-то пренебрежение - похоже, что в глазах местных мы все дикие и неприятные, но полезные, поскольку привозим много долларов. Продавец газетного киоска, скорее всего по привычке, спросил, откуда я, но услышав, что я дескать возвращаюсь домой в Урумчи, потерял всякий интерес. Жители Синьцзяна для китайца все на одно лицо - таджик, казах, уйгур или русский, никакой разницы. Особенно если ты плохо говоришь на китайском, одет в кожаную куртку и кепку и ведешь себя без особых церемоний.

ОБЫКНОВЕННЫЕ РУССКИЕ В ОБЫКНОВЕННОМ КИТАЕ

Конечно, с моей стороны это была шутка, хотел посмотреть на реакцию китайцев. На самом деле никакой необходимости скрывать, что ты русский, в Китае нет. Более того, русские по- прежнему узнаваемы. Я спросил на улице у мужчины средних лет, как пройти к университету Циньхуа, а в ответ услышал: "Вы, наверно, советский?" А потом он долго, словно оттягивая минуту расставания, объяснял, как найти нужную остановку автобуса, с удовольствием произносил оставшиеся в его памяти еще со школьной скамьи русские слова. И это был не единственный случай подобного рода - в од-

стр. 56

ном университете ко мне подошла пожилая китаянка и на чистейшем русском языке спросила: "Вы кого-то ищете?" Несколько часов она ходила со мной по Пекину, показывая достопримечательности. Так случилось, что родители привезли ее новорожденным ребенком из Пекина в Москву, где им предстояло работать, и только через 15 лет она оказалась в совсем для нее чужом Китае. И вот живет уже полвека совершенно русская по духу женщина с китайской внешностью, китайским паспортом и радуется каждой встрече с частичкой своей второй (или первой?) родины.

Вообще, китайцы - народ удивительный. Недавно у них вышла толстенная монография "История русских эмигрантов в Шанхае". Целые главы посвящены, например, русским женщинам, адвокатам. Автор на русском перечислил всех русских журналистов и даже лавочников. Казалось бы, зачем им это? Но интересуются, изучают.

Кстати, как я убедился, даже китаец из глубинки знает о существовании нашей страны, но просит объяснить, почему Советский Союз вдруг изменил свое название, в чем разница между СССР и Россией. Судя по всему, они не понимают, как могла исчезнуть целая страна, ведь Китай, несмотря ни на что, всегда был, есть и будет Китаем.

"Сичжан" - новый железнодорожный вокзал столицы, своеобразный символ современного Китая. Большой, чистый, красивый. Вокзал страны, где более миллиарда жителей предпочитают ездить поездом. Вход свободный, ни очередей у касс, ни спящих бомжей. Пропустил сумку через контроль и жди, пока не дадут команду на построение для посадки. Прошло немного времени, и несколько сот человек в зале ожидания вокзала послушно построились, нисколько не возмущаясь бесцеремонности вокзального служащего, довольно грубо выравнивавшего шеренги, в которых были заметны и прекрасно одетые женщины, и солидные мужчины с сотовыми телефонами. Впрочем, к нам, просидевшим всю процедуру и спокойно, без всякого строя, проследовавшим затем на посадку, не было никаких претензий, по-моему, никто не обратил на нас никакого внимания.

В фирменном поезде тоже чистота, каждому пассажиру полагается сувенир. Как бы ты ни положил свой багаж, проводник переставит, сколько раз ни откроешь занавески на окнах ночью, столько раз он подойдет и закроет. Если что- либо оставишь на столе, посоветует убрать, не то украдут. А за окном не менее удивительные вещи - только начало светать, а на бесчисленных полях появились крестьяне, много пожилых, и все делают зарядку - цигун. Каждый на своем поле, часто и деревни никакой не видно поблизости. Такое впечатление, что китайцы просто помешались на здоровом образе жизни, особенно пенсионеры. Морозное утро в Пекине, снег и ветер, а парки полны бабушек и дедушек, группы под руководством инструкторов приседают, делают дыхательные упражнения, занимаются фехтованием.

...Но вот ночь уже позади, поезд миновал мост через Хуанхэ. Перед нами центр провинции Хэнань - Чжэнчжоу.

НЕВИДИМОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЧУДО

Признаюсь, раньше как-то и не слышал об этом городе. А здесь, наверное, можно фильмы снимать из жизни Гонконга или Лос-Анджелеса. Такое впечатление произвели на меня современнейшие небоскребы. На привокзальной площади нашли микроавтобус, который отправлялся в Шаолинь. Вернее, это нас нашли: многочисленные зазывалы шныряли по всей площади, вылавливая потенциальных пассажиров и чуть ли не силой затаскивая их в свой транспорт. Надо сказать, что несмотря на некоторую бесцеремонность, "фирма" всего за 15 юаней (меньше двух долларов) довезла нас не просто с комфортом, а еще и с рассказом о достопримечательностях, встречающихся на пути. Водитель терпеливо ждал нас на каждой остановке, пока мы вместе с остальными пассажирами - а это были китайские туристы - осматривали "Ханьские могилы", конфуцианский комплекс "Шу юань" с самой древней в Китае сосной, музеи, беседки и прочее.

Дороги в Китае, точнее, то, что на них творится, представляют не менее интересное явление, чем памятники культуры. Сами по себе они обычные, разве только не видно колдобин и ям. Зато китайские водители вполне соответствуют знаменитой, чуть переиначенной фразе классика: "какой китаец не любит быстрой езды". В Хэнани не раз приходилось наблюдать, как какой-нибудь мужичок в драной фуфайке на обшарпанном грузовичке или крестьянин на мотоблоке упорно

стр. 57

газуют по встречной полосе и ни за что не уступят в лобовой атаке тяньцзиньскому "Фольксвагену". Но что интересно - ни одной аварии увидеть не довелось, как и вообще разбитой машины.

На протяжении всего пути от Пекина меня не оставляла мысль, что в местном ландшафте чего-то не хватает. Не сразу понял: дело в том, что не видел заводов, дымящих труб и прочих индустриальных составляющих. Не буду настаивать, что их не было вовсе, но у нас, в Красноярске, их не замечает только слепой. Даже подумалось, что восьми- десятипроцентный ежегодный прирост промышленного производства в Китае можно списать на загадочную китайскую душу. Впрочем, кое-что увидеть все-таки удалось: с десяток огородов заняты под изготовление железобетонных панелей, на соседних участках специализируются на производстве кирпича, рядом сложены угольные брикеты, кто-то занимается обжигом извести, другие производят цемент. Глядя на это, я вспоминал, как в Пекине целые улицы варят железные решетки и двери, прямо на тротуаре делают мебель.

ТУРИЗМ С КИТАЙСКОЙ СПЕЦИФИКОЙ

Вот и Шаолинь. Сам монастырь обнаружить непросто среди бесконечного моря магазинов, харчевен, спортивных школ, тянущихся вдоль дороги на несколько километров. Сегодня это место стало одним из популярных туристических и спортивных центров Китая, ежегодно его посещают более двух миллионов человек, а в спортшколах занимаются десятки тысяч учеников. В живописной долине есть все для туристов, но имеются в виду свои, китайские, туристы. Десятки небольших частных гостиниц, похожих на постоялые дворы, никаких ресторанов с европейской кухней, ни одной рекламы на английском языке. Пытался купить билет на канатную дорогу за доллары (не успел поменять их на юани), но безуспешно. Фотопленку удалось приобрести, объяснив продавщице, что этот доллар из Америки, и она может хранить его как сувенир. А вообще в Шаолине все рассчитано на то, чтобы простой китайский турист ознакомился с историческими достопримечательностями, отобедал, полюбовался пейзажами, купил сувениры и уехал полный впечатлений. А если приезжают поклонники кунфу из-за рубежа (таковых во время нашего пребывания в Шаолине было пятеро), то предполагается, что эти люди приспособлены к китайскому образу жизни и особого комфорта им не требуется.

В Шаолине много достопримечательностей, но главная из них - пещера, где, по преданию, девять лет просидел неподвижно, уставившись в скалу, сам Дамо (Бодхидхарма). Путь к пещере, расположенной почти на вершине горы, неблизок, но вся дорога вымощена камнем, в трудных местах имеются ступеньки. На макушке горы традиционная беседка и недавно установленная огромная статуя Бодхидхармы, выложенная из белого камня. Отсюда открывается прекрасный вид на Суншань - это горная долина с речушкой, кумирни, редкий кипарисовый лес, террасовые поля. "Плащаница Бодхихармы" - каменная плита с запечатленным на ней профилем святого сейчас находится в одном из павильонов монастыря Шаолинь, но пещера остается почитаемым местом. За ней ухаживают монашенки из женского монастыря "Могила первого патриарха".

В самом уезде Дэнфэн всего около 70 монастырей, но всемирную известность имеет лишь Шаолинь. Не-

стр. 58

сомненно, его особое место определяется связью с основателем чань буддизма и участием в событиях, связанных с борьбой за власть в Китае на протяжении более тысячи лет. Свое второе рождение захиревший было монастырь получил благодаря кинематографу, который создал и растиражировал загадочный образ "супермонастыря". Последние годы Шаолинь растет, без всякого преувеличения, не по дням, а по часам. Мои спутники показывали, вот здесь два года назад был пустырь, а этих келий не было еще в прошлом году...

В Шаолине можно купить, наверно, все, что имеет какое-либо отношение к буддизму и к боевым искусствам. Практически весь товар производится и продается на главной улице, ведущей к самому монастырю. Сувенирные лавки ломятся от изобилия, китайские туристы охотно все скупают. Мне, честно говоря, по большей части показалось это смешным - ну что такое меч из обычного листового железа или пластмассовые статуэтки, к которым не прикоснулась ни пыль веков, ни рука мастера. Однако среди мишуры встречаются и вызывающие восхищение произведения живописи, изделия из нефрита, превосходные резные ширмы.

МОНАХИ-СПОРТСМЕНЫ

В монастыре Шаолинь в настоящее время около 70 монахов, из них немногим более половины - усэн, то есть занимающиеся ушу. Из числа усэн традиционно выбирается и настоятель монастыря. Но судя по тому, что последние пять лет имелся лишь исполняющий обязанности настоятеля, найти на это место достойного монаха совсем не просто. Предыдущие настоятели монастыря Ши Синчжэн и Ши Дэчань внесли большой вклад в развитие Шаолиня и шаолиньского ушу. А сегодня, похоже, монастырь, ставший одним из символов Китая, находится под опекой партийно- государственных органов.

Большинство шаолиньских монахов мало чем отличаются от своих собратьев из других монастырей. Духовный учитель красноярских послушников - бывший крестьянин, ушедший в монастырь после смерти своей жены. Это полуграмотный человек, знающий основные догмы и каноны, но уверенный, что "ламацзяо" не имеет отношения к "фо", то есть тибетский буддизм не является истинным буддизмом. Встречаются среди монахов и интеллектуалы, например, бывший математик из Пекина Ши Янцзяо, который охотно и терпеливо разъяснял мне концептуальные теоретические основы буддизма, показывал также знания основ других религий.

Несомнено, самой известной личностью в Шаолине считается Ши Дэян. Этот 30-летний капитан команды ушу шаолиньских монахов сегодня на обложках многочисленных китайских и зарубежных журналов, имеет опыт работы в Европе и США. Несмотря на свою всемирную известность, он с почтением принял гостей из России. Келья Дэяна находится в тихой живописной части монастыря, там, где на мощеной камнем площадке видны следы, оставленные десятками поколений местных монахов - мастеров ушу. Но сам Дэян проводит

стр. 59

большую часть времени не здесь, а в спортивной школе, внешне невзрачной, похожей на обветшалую турбазу.

Сегодня только в поселке Шаолинь почти 30 спортивных школ. В самой крупной - Такоу занимается до пяти тысяч человек, в основном в возрасте от 7 до 20 лет. Срок обучения - от трех до пяти лет, по окончании школы выдается удостоверение государственного образца. Учиться в спортшколе - удовольствие не из дешевых, около двух с половиной тысяч юаней в год, не считая затрат на питание и проживание. Тем не менее в Шаолинь едут со всего Китая. Мне Шаолинь чем-то напомнил пионерские лагеря советских времен: стандартные корпуса, музыка из громкоговорителей, детский гам на лесных полянках и спортплощадках. Мальчишки с интересом наблюдали за тренировками мастеров кунфу из Сибири, некоторые довольно бурно выражали свое удивление. Какой- то паренек прутиком написал на песке иероглиф "мэй" - "Америка" и вопросительно посмотрел на нас. Оказалось, что он глухонемой, хочет познакомиться и сфотографироваться с нами на память.

ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ВАЖНЕЙШИМ ЯВЛЯЕТСЯ... ОПЕРА

Но Шаолинь, как неожиданно выяснилось, это не только монахи, спортсмены и туристы. Мы убедились в этом, когда в поселок на несколько дней прибыла оперная труппа из Лояна. В считанные часы из окрестных горных селений съехалось множество крестьян, которые развернули некое подобие шатров, установили жаровни и погрузились в таинство китайской оперы. Я пробрался сквозь плотную толпу, присел на скамейку. На какое-то время внимание людей переключилось на "лаовая", как в народе называют иностранцев, дети в восторге показывали на меня пальцами, старики улыбались беззубыми ртами. Само представление не вызвало у меня особых эстетических эмоций (пекинская опера очень своеобразный жанр искусства), мною двигал интерес увидеть нечто новое, в своем роде совершенное, но непонятное. А крестьяне были просто поглощены спектаклем - они им жили. Даже несколько монахов в нарушение устава пришли на зрелище. На сооруженной из жердей, досок и брезента прямо на поляне площадке разыгрывались сцены из далекого прошлого. А вокруг варили, жарили, пекли незамысловатые китайские блюда, в основном пельмени, лепешки, пирожки. Кавалеры в кепках покупали нарумяненным барышням в шелковых куртках на ватной подкладке засахаренные орешки или чипсы, продававшиеся из огромных, метра два высотой, мешков. Звуки народных инструментов, запахи кунжутного масла и соевого соуса, голоса актеров, поющих фальцетом, дым костров, гул толпы и взрывы восторгов - все перемешалось в ночном, прихваченном легким морозцем мартовском воздухе горной долины, расположенной в самом центре Поднебесной. В какой-то момент мне показалось, что наконец-то я увидел настоящий Китай.

Китай сегодня, впрочем, как и всегда, очень разный. Поражает его удивительная способность в течение нескольких тысячелетий непрерывно меняться, впитывать многое от своих ближних и дальних соседей, дарить миру гениальные изобретения и делать великие эксперименты и революции. Небоскребы и фанзы, маленькие, с потемневшими на воздухе лицами крестьяне и высокие, упитанные милиционеры и коммерсанты, "новые китайцы" с сотовыми телефонами, по приказу вокзального служки безропотно строящиеся на посадку на поезд, потрясающие (другого слова просто не подобрал) университеты в Пекине и полуграмотные монахи. Но привычный штамп "страна контрастов" здесь не подходит. Это просто Китай с его вечной, только ему свойственной гармонией, страна, находящаяся одновременно и в прошлом, и в будущем.

Постоянный адрес данной публикации: