А. ХРЕНКОВ
Кандидат исторических наук
Красноморье и район Африканского Рога вошли в сферу государственных интересов России вскоре после открытия в 1869 г. Суэцкого канала. Понятно, что политические, торговые и военно-стратегические возможности Суэца не могли не быть высоко оценены российским императорским правительством. Ведь канал открывал кратчайший морской путь на российский Дальний Восток. Не забудем, что в то время быстрого и надежного сухопутного сообщения между центральными губерниями России и Восточной Сибирью и Дальним Востоком не существовало. Транссибирская магистраль и ее южная ветка - КВЖД - были введены в эксплуатацию только к началу XX в.
Не случайно Россия вела упорную дипломатическую борьбу, стремясь сохранить международный статус Суэцкого канала или, по крайней мере, исключительно египетский суверенитет над ним и не допустить туда Великобританию, которая была тогда для России противником "номер один". Однако в этой борьбе Лондон оказался сильнее, и Египет с 1882 г. подпал под протекторат Великобритании, а компания Суэцкого канала - под контроль финансовых магнатов Сити.
Внимание к Красноморью, в частности, к Эфиопии было обращено сразу после того, как англичане утвердились в Египте, а затем и в Судане. Назначенный в 1883 г. российским генеральным консулом в Каире М. А. Хитрово неоднократно пытался убедить Петербург обратить более пристальное внимание на Эфиопию, способную, по его мнению, стать серьезным противовесом присутствию англичан в Египте и Судане, если ей удастся вырваться к берегам Красного моря. Хитрово предлагал оказать Эфиопии в этом вопросе некоторую дипломатическую поддержку, в обмен на нее приобрести затем у эфиопских правителей одну из красноморских бухт для устройства в ней якорной стоянки и пункта бункеровки российских военных и торговых судов. На роль красноморского "Порт-Артура" Хитрово предлагал бухту Массауа1 .
По мнению М. А. Хитрово, создание российской военно-морской базы на Красноморском побережье Африки с опорой на дружес ...
Читать далее