Как отмечается в Постановлении ЦК КПСС "О 40-летии Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", советский народ и его Вооруженные Силы под руководством Коммунистической партии не только отстояли свободу и независимость социалистической Родины, защитили дело Октября, но и "внесли решающий вклад в победу над фашистской Германией и ее союзниками, в освобождение народов Европы от фашистского рабства, в спасение мировой цивилизации, с честью выполнили свой патриотический и интернациональный долг"¹ .

Итоги войны, изменения, происшедшие на Земном шаре в результате крушения фашизма, и по сей день вызывают раздражение и злобу в лагере реакции. Стараясь очернить СССР, возложить на него ответственность за порожденную империализмом вторую мировую войну и обелить ее истинных виновников, буржуазная историография извращает внешнюю политику Советского государства в предвоенные годы и в начале второй мировой войны. Это касается и истории советско-румынских отношений, фальсификация которой используется для оправдания не только участия военно-фашистской Румынии в войне против СССР, но и нападения гитлеровской Германии на нашу страну. В советской исторической науке уделялось немало внимания проблемам советско- румынских отношений накануне и в начале второй мировой войны. В трудах советских историков отмечается антисоветский внешнеполитический курс румынских буржуазных правительств, раскрываются подлинные причины участия военно-фашистской Румынии в войне против СССР² .

В последние годы в обстановке обострившегося по вине американской реакции международного положения империалистическая про-

¹ Правда, 17.VI.1984.

² См.: Лебедев Н. И. Румыния в годы второй мировой войны. Внешнеполитическая и внутриполитическая история Румынии в 1939 - 1945 гг. М. 1961; его же. Падение диктатуры Антонеску. М. 1966; его же. "Железная гвардия", Кароль II и Гитлер (из истории румынского фашизма, монархии и внешнеполитической "игры на двух столах"). М. 1968; его же. Крах фашизма в Румынии. М. 1976 (изд. 2-е. М. 1983); Язькова А. А, Румыния накануне второй мировой войны 1934 - 1939 гг. М. 1963; Копанский Я. М., Левит И. Э. Советско- румынские отношения 1929 - 1934 (от подписания Московского протокола до установления дипломатических отношений). М. 1971; Колкер Б. М., Левит И. Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения (сентябрь 1939 - июнь 1941 г.). М. 1971; Лазарев А. М. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. Кишинев 1974; Копанский Я. М. Интернациональная солидарность с борьбой трудящихся Бессарабии за воссоединение с Советской Родиной (1918 - 1940 гг.). Кишинев. 1975; Шевяков А. А. Советско-румынские отношения и проблема европейской безопасности 1932 - 1939 гг. М. 1977; Левит И. Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР Истоки, планы, реализация (1.IX.1939 - 19.XI.1942 г.). Кишинев. 1981; его же. Крах политики агрессии диктатуры Антонеску (19.XI.1942 - 23.VIII.1944). Кишинев. 1983; и др.

стр. 68

паганда усилила попытки фальсифицировать историю советско-румынских отношений. Реакционная буржуазная историография при освещении причин вступления фашистской Румынии в войну против СССР оперирует в основном двумя тезисами: о "русской угрозе" и о желании Румынии "возвратить" себе Бессарабию и Северную Буковину. Миф о "советской угрозе" Румынии стал составной частью пресловутого тезиса, широко пропагандируемого и по сей день на Западе, о якобы "превентивном" характере войны Германии и ее союзников против СССР³ . Буржуазные фальсификаторы пытаются представить освобождение советскими войсками Бессарабии и Северной Буковины в июне 1940 г, как событие, определившее поворот в политике не только королевской Румынии, но и гитлеровской Германии.

Легенда о "советской угрозе" Румынии не нова. Ее выдумала гитлеровская пропаганда для оправдания вероломного нападения на Советский Союз. Один из руководителей ведомства Геббельса Г. Зюндеман впоследствии писал, что ему была поручена "разработка общей аргументации причин нападения на СССР" и рекомендовано в их обоснование "положить также тезис о том, что Германия воюет и в защиту малых союзных ей народов, в частности румынского (ссылаться на события июня 1940 г., связанные с Бессарабией)"⁴ . В послевоенной буржуазной историографии версии о "советской угрозе" и защите в войне "национальных прав" Румынии упорно пропагандировали бывшие политические и военные деятели, журналисты и другие выходцы из румынских буржуазно-помещичьих кругов, бежавшие из страны. Именно они задавали и продолжают задавать тон на Западе в освещении истории советско-румынских отношений⁵ .

Сфабрикованная бывшими деятелями королевской Румынии "концепция" советско-румынских отношений накануне и в начале второй мировой войны взята на вооружение реакционными историками Запада с целью опорочить внешнюю политику Советского государства, создать впечатление, что советская нота 26 июня 1940 г. Румынии толкнула последнюю "в объятия Гитлера", и она в связи с продолжавшейся "советской угрозой" вынужденно стала союзницей Германии в войне против СССР. Эта "угроза" и "тревога за судьбу Румынии" заставила якобы и Гитлера "повернуть свои армии на Восток"⁶ . Конечно, не все

³ Критику "теории" о "советском экспансионизме" и "превентивной войне" см. Жилин П. А., Якушевский А. С, Кульков Е. Н. Критика основных концепций буржуазной историографии второй мировой войны. М. 1983, с. 92 - 109.

⁴ Sundermann H. Tagesparolen. Deutsche Presseweisungen 1939 - 1945. Hitler-Propaganda und Kriegsfiihrung. Leoni-Starnberger See. 1973. S. 167.

⁵ Gafenco G. Preliminaires de la guerre a l'Est. De l'accord de Moscou (21 aofit 1939) aux histolites en Russie (22 juin 1941). Fribourg. 1944; Cretzianu A. The Soviet Ultimatum to Remania. - Journal of Central European Affairs, January, 1950, vol. IX, N 4; ejusd. La politique de paix de la Roumanie a l'egard de l'Union Sovietique. P. 1954; Chirnoaga P. Istoria politica si militara a razboiului Romaniei contra Rusiei Sovietice. 22 iunie 1941 - 23 august 1944. Madrid. 1965; Aspects des relations russo - roumaines. Retrospective et orientations. P. 1967; Sturdza M. The Suicide of Europe. Memoirs of Prince Mishael Sturdza, Former Minister of Rumania. Boston - Los Angeles. 1968 (имеется и лондонское издание 1971 г.); Dim a N. Bessarabia and Bucovina: The Soviet-Romanian Territorial Dispute. Boulder (Col.). 1982.

⁶ Вестфаль З. и др. Роковые решения. М. 1958, с. 59; Fabry P. W. Der Hitler - Stalin - Pakt 1939 - 1941, Fin Beitrag zur Methode sowjetischer Aussenpolitik. Darmstadt. 1962, S. 224 - 225, 278 - 279; ejusd Die Sowjetunion und das Dritte Reich. Eine doku-mentierte Geschichte der deutsch-sowjetischen Beziehungen von 1933 bis 1941. Stuttgart. 1971, S. 233; Gustawson K. Europe in the World Communitv since 1939. Boston. 1971, p. 160; Weber H. Die Bukowina im zweiten Weltkrieg. Volkerrechtliche Aspekte der Lage der Bukowina im Spannungsfeld zwischen Rumanien, der Sowjetunion und Deutschland. Hamburg 1972, S. 27; Olshausen K. Zwischenspiel auf dem Balkati. Die deutsche Politik gegenuber Jugoslawien und Griechenland von Marz bis Juli 1941. Stuttgart. 1973. S. 54; Allard S. Stalin und Hitler. Die sowjet-russische Aussenpolitik 1930 - 1941. Bern-Munchen. 1974, S. 212; Sudosteuropa-Handbuch. Bd. II. Rumanien, Gottingen. 1977. S. 200.

стр. 69

буржуазные историки при всей их тенденциозности трактуют события 1940 - 1941 гг. в таком духе. Перед лицом неопровержимых фактов, приведенных на процессах главных военных преступников в Нюрнберге, Бухаресте и др., а также содержащихся в опубликованных после войны сборниках дипломатических и военных документов, некоторые из них вынуждены признать наличие у гитлеровцев и их союзников антисоветских планов, по- иному оценивать политику Германии на Балканах, сущность итало-германских "гарантий" Румынии и т. д. Но не о них пойдет речь в данной статье, а о несостоятельности "концепций" Гафенку, Крецяну, Кирноаге, Фабри, Алларда, Стурдзы и других антисоветчиков.

В свое время В. И. Ленин подчеркивал: "Война есть продолжение политики иными средствами. Всякая война нераздельно связана с тем политическим строем, из которого она вытекает. Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия"⁷ . После победы Великой Октябрьской социалистической революции эксплуататорские классы Румынии, напуганные ее воздействием на румынских трудящихся, активно включились в заговор западных империалистов и российской контрреволюции против молодого Советского государства. Как отмечал Ленин в начале 1918 г., существовал тесный союз "господ Рябушинских" с "господами капиталистами Франции и Англии и с румынским королем"⁸ .

Давно вынашивая планы захвата Бессарабии, подстрекаемая западными империалистами королевская Румыния в сговоре с контрреволюционным русским командованием Румынского фронта, вожаками "Сфатул цэрий" и Украинской Рады первая среди капиталистических государств предприняла военную интервенцию против Страны Советов. Она жестоко подавляла революционные выступления русских солдат Румынского фронта, вторглась на территорию Бессарабии и, несмотря на протесты трудящихся, выступивших с оружием в руках в защиту завоеваний Октября, в начале 1918 г. оккупировала этот край, ликвидировав на его территории Советскую власть⁹ . В связи с этим Совет Народных Комиссаров РСФСР 13(26) января 1918 г. принял решение о разрыве дипломатических отношений с Румынией¹⁰ . В конце 1918 г., игнорируя волю украинских трудящихся¹¹ , составлявших большинство населения Северной Буковины, королевская Румыния оккупировала и эту область. Войска королевской Румынии попытались проникнуть и на левый берег Днестра, но в феврале 1918 г. получили отпор советских частей в районе Рыбница - Шолданешты.

Боязнь полного разгрома, энергичные меры Советского правительства, непрекращавшаяся борьба трудящихся в оккупированных районах заставили румынское правительство подписать 5 - 9 марта 1918 г. соглашение, согласно которому оно обязалось в двухмесячный срок вывести свои войска из Бессарабии, а также "не предпринимать никаких военных, неприятельских или других действий против Всероссийской Федерации Советских Республик рабочих и крестьян и не поддержи-

⁷ Ленин В. И. ПСС. Т. 32, с. 79.

⁸ Там же. Т. 35, с. 296.

⁹ Подробнее об этом см.: Антонюк Д. И. и др. Победа Советской власти в Молдавии. М. 1978; Мельник С. К. Борьба за власть Советов в Придунайском крае и воссоединение с УССР (1917 - 1940). Киев - Одесса. 1978; и др.

¹⁰ Документы внешней политики СССР (ДВП СССР). Т. I. М. 1957, с. 90.

¹¹ См. Решение Народного веча от 3.XI.1918 г. в г. Черновцы. В кн.: Боротьба трудящих Буковини за соціальне и національне визволення і возз?еднання з Українською РСР. 1917 - 1941. Док. і м-ли. Чернівці. 1958, с. 125 - 126.

стр. 70

вать таковые, предпринимаемые другими государствами"¹² . Зарубежные авторы предпочитают умалчивать об этом договоре или же выдают его за проявление "миролюбия" правительства королевской Румынии, возглавляемого реакционным генералом А. Авереску.

Между тем румынская олигархия и не помышляла о его выполнении. Воспользовавшись оккупацией Украины австро-германскими войсками, она стала на путь аннексии Бессарабии и превращения ее территории в плацдарм для нападения на Страну Советов. Используя инсценированное "голосование" самозваного контрреволюционного "Сфатул цэрий" вначале за условное (9 апреля 1918 г.), а затем за безусловное (10 декабря 1918 г.) присоединение Бессарабии к Румынии¹³ , королевское правительство провозгласило включение захваченной Бессарабии в состав Румынии.

Советское правительство, естественно, не могло признать за самозванным "Сфатул цэрий", этим, как сказано в одной из советских нот, "обломком националистической организации", право решать судьбу края, не могло "остаться глухим к стонам населения Бессарабии, подавленного иностранным игом". В заявлениях и многочисленных нотах правительств РСФСР и УССР, адресованных королевской Румынии и западным странам, выражался решительный протест против оккупации Бессарабии, указывалось, что решения "Сфатул цэрий", как и подписанный 28 октября 1920 г. Англией, Францией, Италией и Японией т. н. Парижский, или Бессарабский, протокол о признании ими аннексии Бессарабии Румынией, лишены всякой международно-правовой силы и не признаются правительствами советских республик¹⁴ . В ноте от 1 мая 1919 г., адресованной Румынии, правительство УССР требовало предоставления трудящимся Буковины права на самоопределение и вывода румынских войск с оккупированных территорий¹⁵ .

Правящие круги королевской Румынии не прочь были захватить и другие молдавские и украинские земли. В конце 1918 - начале 1919 г. они предоставили территорию Румынии и Бессарабии для интервенции войск Антанты на Украину и в левобережные районы Молдавии. Вместе с французскими войсками на левый берег Днестра двинулись и румынские части, но были отброшены Красной Армией. В 1919 - 1921 гг. королевская Румыния оказывала помощь Деникину, Петлюре, Врангелю и другим антисоветским силам, предоставляла их разгромленным бандам убежище, устраивала провокации на Днестре. В нотах правительств РСФСР и УССР, адресованных королевской Румынии, неоднократно выражались протесты против этих враждебных акций, указывалась их несовместимость с нормальными отношениями между странами¹⁶ . Антисоветизм и в дальнейшем оставался важнейшей чертой внешней политики королевской Румынии. Неоднократные попытки Советской страны мирным путем разрешить все спорные вопросы встречали упорное сопротивление королевской Румынии, поддержанной империалистами Запада. Когда же ее дипломаты садились за стол переговоров, они обусловливали нормализацию отношений между двумя странами признанием аннексии Румынией советских территорий. Это, в частности, привело к срыву советско-румынских конференций в Варшаве (1921 г.) и в Вене (1924 г.), переговоров о за-

¹² ДВП СССР. Т. I. с. 210.

¹³ Подробнее об этом см.: Антонюк Д. И., Афтенюк С. Я., Есауленко А. С., Иткис М. Б. Предательская роль "Сфатул цэрий". Кишинев. 1969.

¹⁴ ДВП СССР. Т. I, с. 242, 248 - 249; т. II. М. 1958, с. 64, 148 - 151; т. III. М. 1959, с. 312; т. V. М. 1961, с. 208, 301, 366, 401, 672; т. VI. М. 1962, с. 346.

¹⁵ Боротьба трудящих Буковини, с. 172 - 173.

¹⁶ См. ДВП СССР. Т. III, с. 340 - 341, 383 - 384; т. IV. М. 1960, с. 16, 57, 89, 269, 541 - 545; Внешняя политика СССР. Сб. док. Т. П. М. 1944, с. 4, 8.

стр. 71

ключении пакта о ненападении (1932 г.)¹⁷ . Домогательства румынских правящих кругов всегда встречали должный отпор Советского правительства.

Сложившаяся в начале 30-х годов международная обстановка, возросшая, особенно с приходом к власти Гитлера, угроза новой мировой войны, открытые призывы последнего к ревизии Версальской системы договоров заставили Францию и идущие в фарватере ее политики государства Центральной и Юго- Восточной Европы, включая Румынию, искать пути для налаживания отношений с Советским Союзом, международный авторитет которого из года в год возрастал. В июле 1933 г. Румыния вместе с другими государствами подписала в Лондоне предложенную СССР конвенцию об определении агрессора. 9 июня 1934 г., после 17-летнего упорного нежелания румынской олигархии признать Советское государство, между СССР и Румынией были установлены дипломатические отношения. Советское правительство, так же как и при подписании в феврале 1929 г. с участием Румынии Московского протокола о досрочном вводе в действие пакта Бриана - Келлога, оговорило, что Лондонские конвенции и обмен писем об установлении дипломатических отношений не разрешают существующих между СССР и Румынией территориальных споров.

Это не помешало в дальнейшем некоторым буржуазным историкам, юристам и политическим деятелям¹⁸ трактовать вышеупомянутые документы как косвенное признание Советским Союзом Бессарабии в качестве румынской территории. Между тем известно, что после подписания Лондонских конвенций М. М. Литвинов, выступая на IV сессии ЦИК СССР 29 декабря 1933 г., заявил: "То, что этот акт был совершен несмотря на то, что с одной из этих стран - с Румынией - не разрешены еще старые споры, только увеличивает значение его". Что касается условий, на которых были установлены дипломатические отношения, то их как нельзя лучше характеризует запись из дневника Литвинова, где говорится о том, что министр иностранных дел Румынии Н. Титулеску пытался получить "обещания, что мы не будем поднимать никогда бессарабского вопроса, и мне пришлось дать ему решительный отпор в присутствии Бенеша"¹⁹ .

После июня 1934 г. наступило определенное улучшение советско-румынских отношений. Титулеску поддерживал идею создания системы коллективной безопасности в Европе с участием СССР. Одним из ее звеньев наряду с заключенными в мае 1935 г. советско-французским и советско-чехословацким пактами о взаимопомощи должен был стать и предполагаемый пакт о взаимопомощи между СССР и Румынией.

Но эта политическая линия с самого начала встретила резкое сопротивление со стороны румынских фашистских партий ("Железной гвардии", "Лиги национал- христианской защиты") и других крайне правых сил. С трибуны парламента и со страниц реакционной печати раздавались голоса о том, что только гитлеровская Германия "может удовлетворить интересы экономики и обороны Румынии в случае конфликта", что следует подражать "польскому примеру"²⁰ , т. е. взять

¹⁷ Внешняя политика СССР. Т. II, с. 173 - 182; ДВП СССР Т. VII. М. 1963, с. 164 - 169, 172 - 174, 176 - 179; Подробнее см.: Копанский Я. М., Левит И. Э. Ук. соч., с. 75 - 115.

¹⁸ Tatarescu Gh. Evacuarea Basarabiei si a Bucovinei de Nord. Craiova. 1940, p. 22; Mosely Ph. Is Bessarabia Next? - Foreign Affairs, April, 1940, vol. 18, N 3, p. 559; S uga A. Die volkerrechtliche Lage Bessarabiens in der gesehichtlichen Entwicklung des Landes. Bonn. 1958, S. 5.

¹⁹ Литвинов М. Внешняя политика СССР. Изд. 2-е. М. 1937, с. 68; Архив внешней политики СССР. Из дневника М. М. Литвинова. Подробнее о позиции Советского правительства и несостоятельности утверждений буржуазных авторов см. Копанский Я. М., Левит И. Э Ук. соч., с. 38 - 46, 137 - 140, 169 - 173.

²⁰ Cuza А. С. Indrumari de politica externa. Discursuri parlamentare rostite in ami 1920 - 1936. Bucuresti. 1941. p. 11; Axa, 1.X.1933.

стр. 72

курс на сближение с рейхом. И хотя в тот период во внешней политике Румынии сохранялся старый профранцузский курс, влиятельны политические деятели (Г. Брэтиану, О. Гога, А. Вайда-Воевод, И. Джигурту и др.) и король стали усиленно выступать за дружбу с фашистской Германией, стараясь заручиться ее поддержкой в территориальных спорах Румынии с соседями. Особенно прельщали румынскую реакцию антикоммунистические и антисоветские призывы гитлеровцев. Следствием этого явился отказ румынских правителей от курса на создание системы коллективной безопасности в Европе. В августе 1936 г. сторонник этой политики Н. Титулеску был смещен со своего поста. Противники улучшения отношений с Советским Союзом взяли верх.

Внутриполитическое развитие Румынии шло по пути усиленной фашизации. В стране активизировалась деятельность фашистских партий, антисоветских эмигрантских организаций, волна репрессий обрушилась против демократических сил. В области внешней политики румынская олигархия после отстранения Титулеску взяла курс на сближение с гитлеровской Германией и фашистской Италией, а также с реакционным югославским правительством М. Стоядиновича и особенно с Польшей.

Все это не могло не вызвать беспокойства в СССР. В письмах и телеграммах советскому полпреду, в Бухаресте М. С. Островскому от 13 октября 1936 г. и 22 февраля 1937 г. НКИД обращал внимание на готовность Румынии "к широко идущему сближению с Германией", на то, что сближение с Польшей "мы должны рассматривать как направленное против СССР, ибо никаких других целей это сближение преследовать не может"²¹ . В беседах с румынским премьером Г. Татареску, министром внутренних дел И. Инкулецем и новым министром иностранных дел В. Антонеску советские дипломаты неоднократно и с тревогой отзывались о чрезмерной близости румынского руководства с профашистскими правительствами Югославии и особенно Польши, указывали, что "Румыния твердо стала на рельсы польской, а следовательно и антисоветской политики", что активизация румыно-польского союза, сопровождаемая антисоветскими политическими и военными демонстрациями, начинает превращаться в угрозу для дела мира"²² . Советские дипломаты обращали внимание и на рост антисоветской истерии в Румынии, использование в этих целях трибуны парламента, на открытые антисоветские выпады румынских властей, в том числе со стороны членов правительства, на возобновление провокаций румынской военщины на Днестре и т. д.²³ .

Лицемерно заявляя советским дипломатам, что Румыния желает "поддерживать отношения дружбы и сердечного добрососедства с Россией" ²⁴ , румынские реакционные правители на деле с каждым днем усиливали антисоветскую направленность своей политики. Особенно резко ухудшились румыно-советские отношения с приходом к власти 29 декабря 1937 г. правительства О. Гоги, одного из лидеров фашистской национал-христианской партии, который задался целью добиться заключения договоров о дружбе с гитлеровской Германией и фашистской Италией²⁵ . В создавшейся обстановке Советское правительство отозвало своего полпреда из Бухареста, считая нецелесообразным иметь в румынской столице своего дипломата такого ранга.

²¹ ДВП СССР. Т. XIX. М. 1975, с. 478; т. XX. М. 1976, с. 93.

²² Там же. Т. XX, с. 94 - 100, 377 - 379, 420 - 423, 736 - 737 и др.

²³ Там же. Т. XIX, с. 576 - 578; т. XX, с. 53, 94, 99, 333.

²⁴ Там же. Т. XIX, с. 433, 438, 455, 496; т. XX, с. 52, 99, 100, 420, 719, 736, 737 и др.

²⁵ См. Колкер Б. М. Внешняя политика правительства Гоги (декабрь 1937-февраль 1938 г.). В кн.: Балканский исторический сборник. III. Кишинев. 1973.

стр. 73

Правительство О. Гоги расчистило путь для установления в Румынии королевской диктатуры. В обстановке все усиливавшейся международной напряженности румынская олигархия, лавируя между англо-французским и итало-германским блоками, способствовала подрыву усилий СССР, направленных на создание системы коллективной безопасности. В сентябре 1938 г. отказом пропустить через свою территорию советские войска для предоставления помощи Чехословакии в случае нападения на нее Германии королевская Румыния объективно способствовала осуществлению гитлеровских планов расчленения своей союзницы по Малой Антанте²⁶ . Румынский посланник в Риме А. Замфиреску в беседах с итальянским министром иностранных дел неоднократно характеризовал отказ пропустить советские войска на помощь Чехословакии как доказательство заслуг Румынии перед Германией и Италией²⁷ . Кароль II, нанесший в ноябре 1938 г. визит Гитлеру, заявил, что "Румыния всегда была против России", и обещал и впредь "никогда не разрешать прохождение русских через территорию Румынии"²⁸ .

Крайне реакционные силы Румынии, которые политику отказа западных держав от создания системы коллективной безопасности и попустительства гитлеровским захватам не без основания расценили как начало создания широкого антисоветского альянса, готовились стать участниками "крестового похода" против СССР. Журнал "Insemnari sociologice", издававшийся идеологом румынского фашизма Т. Брэиляну, поместил статью с недвусмысленным названием: "Румынский империализм как национальный идеал". В ней говорилось: "Румыния должна ориентировать свою политику на восток. Для этого нужно просвещать народное сознание в направлении империализма к востоку и организовать нашу армию, чтобы она была в состоянии наступать на восток, когда придет момент"²⁹ . Не случайно во второй половине 30-х годов усилилась возня вокруг вопроса о т. н. заднестровских румынах. Печатались книги, брошюры, статьи, выпускались журналы, такие, как "Transnistria", "Tribuna Romanilor transnistrieni" и др., на страницах которых велась клеветническая кампания против СССР, и в частности Молдавской АССР, развивалась концепция об "историческом пространстве румын", границы которого определялись до Буга, Днепра и далее. Белоэмигрант Н. Смокинэ, нашедший приют в Бухаресте, привал "на пути к духовному объединению с заднестровскими братьями набраться терпения" и заверял, что все это "приведет к победе"³⁰ .

Между тем, когда после захвата гитлеровцами Чехословакии, угроза германской агрессии нависла и над Румынией, именно Советское правительство 18 марта 1939 г. предложило созвать конференцию представителей СССР, Англии, Франции, Польши, Румынии и Турции для обсуждения вопроса об оказании Румынии помощи в случае фашистской агрессии, притом в телеграмме НК. ИД советскому полпреду в Англии указывалось, что "лучше всего было бы собраться в Румынии, что сразу укрепило бы ее положение". Однако правители запад-

²⁶ См.: Язькова А. А. Малая Антанта и Мюнхен. - Новая и новейшая история, 1967, N 4; Колкер Б. М. Румынское правительство и Мюнхенский сговор. В кн.: Балканский исторический сборник. I. Кишинев. 1968.

²⁷ Историко-дипломатический архив МИД СССР (далее - ИДА), ф. Микрофильмы румынских документов. Dosarui: Italia. Telegrama Legatiunei din Roma N 2237, 27 Decembrie 1938; Raportul N 4051 din 25 Julie 1939.

²⁸ Documents on German Foreign Policy (1918 - 1945) (DGFP). Ser. D. (1937 - 1945). Vol. VIII. Lnd. 1954, p. 339.

²⁹ Цит. по: Gall E. Sociologia burgeza din Romania. In Studii critice. Bucuresti. 1958, p. 253.

³⁰ Smochina N. P. Republica moldoveneasca a sovietelor. Bucuresti. 1938, p. 30.

стр. 74

ных стран отвергли это конструктивное предложение, ссылаясь при этом и на отказ Румынии получать помощь от СССР³¹ . Спустя несколько дней, 23 марта 1939 г., уступая нажиму со стороны Германии, королевская Румыния подписала с гитлеровцами экономическое соглашение, ставшее вехой на пути потери страной национальной независимости. Его заключение было справедливо расценено в СССР как серьезный шаг не только в деле экономического и политического подчинения Румынии германскому империализму, но и как усиление угрозы безопасности СССР на юго- западе³² .

Вместе со своей союзницей Польшей королевская Румыния способствовала срыву проходивших в Москве в марте - августе 1939 г. англо-франко-советских переговоров³³ . Министр иностранных дел Румынии Гафенку, находившийся 18 - 20 апреля в Берлине, заверял правителей Германии, что Румыния не согласится участвовать в каком-либо пакте совместно с СССР³⁴ . В своих мемуарах Гафенку впоследствии признавал, что правительство Англии "было счастливо выдвинуть на первый план возражения Польши и Румынии, чтобы ограничить те обязательства, которые мог взять на себя Советский Союз"³⁵ , иными словами, для затягивания переговоров, пока за их спиной не удастся договориться с гитлеровцами.

Заключение 23 августа 1939 г. советско-германского пакта о ненападении вызвало замешательство в румынских правящих кругах. Их расчеты на антисоветский крестовый поход объединенных империалистических сил на этот раз не оправдались. Объявив в начале второй мировой войны "нейтралитет" и продолжая прежнюю политику "игры на двух столах", правители королевской Румынии надеялись таким путем удержать свои границы, установленные Версальской системой договоров. На словах они ратовали за нормализацию отношений с СССР, на деле же никаких мер в этом направлении не предпринимали. Они продолжали строить свои взаимоотношения с империалистическими державами на прежней антисоветской основе, усиленно добиваясь поддержки в бессарабском вопросе как итало-германского, так и англо-французского блоков, носились с идеей создания из стран Юго- Восточной Европы под эгидой фашистской Италии "блока нейтралов", направленного против СССР, разжигали антисоветскую истерию, призывали политических деятелей воюющих держав к заключению мира во имя борьбы с коммунизмом и "советской угрозой"³⁶ .

Были предприняты шаги и к сближению с не воюющей пока фашистской Италией. Г. Татареску, вновь возглавивший с 24 ноября 1939 г. правительство Румынии, в своей "Записке", озаглавленной "Наша внешняя политика", которую он сдал в архив румынской Академии в 1943 г., с удовлетворением отмечал, что Италия в конце 1939 г. "ни в одном вопросе не отказалась от своих антибольшевистских позиций. Поэтому переговоры проводились в рамках откровенности". Итальянский министр иностранных дел Г. Чиано одобрил антисоветскую позицию румынских правителей, призвал их сражаться "с оружием в руках" во имя "всеевропейского интереса"³⁷ .

³¹ СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сентябрь 1938 - август 1939 г.). Док. и м-лы. М. 1971, с. 246, 257.

³² Там же, с. 283 - 284.

³³ См. подробнее: Парсаданова В. С. Советско-польские и советско- румынские отношения накануне второй мировой войны. - Вопросы истории, 1984, N 3.

³⁴ Hillgruber A. Hitler, Konig Carol und Marschall Antonescu. Die deutschrumanischen Beziehungen 1938 - 1944. Wiesbaden. 1965, S. 51.

³⁵ Gafenco G. Derniers jours de l'Europe, un vojage diplomatique en 1939. P. 1946, pp. 165 - 166.

³⁶ Подробнее см. Колкер Б. М., Левит И. Э. Ук. соч., с. 16 - 55.

³⁷ ИДА, ф. Микрофильмы румынских документов. Memoriul d-lui Tatarescu, "Politica noastra externa"; Dosarul: Italia. Telegrama N 7343, 24 Decembrie 1939.

стр. 75

Воодушевленные враждебной позицией Италии в отношении СССР, известиями о подготовляемой отправке на помощь белофиннам англо-французского экспедиционного корпуса, о концентрации на Ближнем Востоке, вблизи Баку, армии французского генерала М. Вейгана, правители королевской Румынии перешли к открытым антисоветским провокациям. В начале 1940 г. Кароль II совершил демонстративную поездку в оккупированную Бессарабию, где выступил с воинственной речью, заявив, что территория между Прутом и Днестром "будет навеки румынской". Такой же демонстративный характер носили выездное заседание румынского правительства, проведенное в конце января в Кишиневе, и заявление Татареску, что "Прут сегодня объединяет, а не разъединяет" Бессарабию и Румынию³⁸ .

Одновременно королевские власти усиливали фашизацию внутренней жизни. При каждом изменении состава румынского правительства укреплялись позиции политических деятелей, известных своими симпатиями и связями с гитлеровцами. Это должно было вызвать доверие фашистских государств к режиму Кароля II³⁹ . В марте 1940 г., после лицемерного "покаяния" из тюрьмы были выпущены члены "Железной гвардии", ранее арестованные за террористические акты и выступления против короля и его камарильи. Вместе с тем участились репрессии против коммунистов и всех демократических сил, призывавших к нормализации отношений с СССР. Особенно жестоко подавлялось освободительное движение на оккупированных советских территориях.

Глубокое разочарование румынской реакции вызвало подписание мирного договора между СССР и Финляндией 12 марта 1940 года. Надежды на превращение советско-финской войны в крестовый поход против Советского Союза рухнули. Вместе с тем была подорвана вера правителей Румынии в возможность получения эффективной поддержки со стороны Англии и Франции, которые не сумели предотвратить поражение белофиннов. Вскоре после этого румынской олигархии пришлось убедиться и в иллюзорности расчетов на помощь Италии, поддержавшей территориальные требования хортистов к Румынии. Казалось бы, в этой обстановке правителям Румынии следовало отказаться от антисоветской политики, искать пути улучшения отношений с СССР. Однако они продолжали свой авантюристический курс. Как писал видный деятель Компартии Румынии Л. Патрашкану, "антисоветская политика (королевской. - И. Л.)диктатуры, вершиной которой явились воинственные заявления, сделанные Каролем II в Кишиневе и Констанце зимою и весною 1940 г., лишили Румынию и поддержки Советского Союза. Предоставляя территорию страны для всяких антисоветских интриг и международных махинаций, каролистская диктатура сделала все, чтобы сохранить самые напряженные отношения с соседней республикой"⁴⁰ .

В королевской Румынии активно велись военные приготовления против СССР. Под видом переподготовки в армию призывались десятки тысяч резервистов. Началась реквизиция транспорта. Все это ложилось тяжелым бременем на плечи народа, вызывая глубокое недовольство. Особенно страдали трудящиеся Бессарабии и Северной Буковины, т. к. военные приготовления румынских властей проводились главным образом на Днестре. Большие партии оружия Румыния получала в это время как от Германии, так и от западных держав. 16 марта 1940 г., выступая по радио, Татареску объявил об открытии нового "чрезвычайного кредита" для нужд армии в размере 30 млрд. лей и о готовности Румынии "защищаться" от любого нападения. Спустя три дня

³⁸ Universul, 10, 29.I.1940.

³⁹ См. Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии, с. 258 - 259.

⁴⁰ Patrascanu L. Sub trei dictaturi. Bucuresti. 1970, p. 186.

стр. 76

министр иностранных дел Гафенку в своем выступлении в парламенте уточнил, что речь идет о "защите прав", полученных Румынией в результате "свободного волеизъявления исторических собраний" в Кишиневе и Черновцах в 1918 г.⁴¹ , а 22-ю годовщину незаконного решения "Сфатул цэрий" о присоединении Бессарабии к Румынии реакционная буржуазная печать демонстративно отметила с большой помпезностью.

Советское правительство не могло пройти мимо этих провокационных акций руководителей королевской Румынии. 29 марта в докладе о внешней политике на сессии Верховного Совета СССР В. М. Молотов напомнил о наличии "нерешенного вопроса, вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не признавал, хотя и никогда не ставил вопроса о возвращении Бессарабии военным путем"⁴² .

Румынские правящие круги основную ставку теперь делали на фашистскую Германию, полагая, что благодаря ее заинтересованности в нефти и других сырьевых богатствах Румынии, в сохранении статус-кво на Балканах, пока не завершены военные действия на Западе, им удастся при поддержке рейха сохранить границы, установленные Версальской системой договоров. 30 марта 1940 г. Татареску встретился с германским посланником в Бухаресте В. Фабрициусом и сообщил о том, что Румыния считает своей важнейшей задачей добиться дружбы с Германией - единственной, кто "в состоянии повлиять на Москву". Германский посланник доносил в Берлин, что румынский премьер заявил о намерении его страны продолжать вооружаться и просил помощи у Германии. На следующий день Фабрициус докладывал о заверениях премьера, министра иностранных дел и военного министра Румынии в том, что они будут ориентировать ее политику на Германию, которая должна взять на себя обязанность "защищать" Румынию от России. 15 апреля ближайший сподвижник Кароля II министр королевского двора Э. Урдэряну сообщил Фабрициусу, что на заседании правительства король заявил о своем намерении "присоединиться к политической линии", проводимой Германией. Намекая на то, что последняя может стать хозяином устья Дуная, министр старался убедить гитлеровского дипломата, что "и сейчас, и в будущем для Германии важно, чтобы устье Дуная не оказалось в руках великой державы"⁴³ , имея в виду Советский Союз.

16 мая 1940 г. Кароль II принял Фабрициуса. Восхищаясь победами немцев на Западе, он подчеркнул, что "будущее Румынии зависит только от Германии". 25 мая Гафенку сообщил Фабрициусу о желании короля сотрудничать с Германией "во всех областях". Он также просил совета Берлина, какую политику должна вести Румыния в отношении СССР⁴⁴ , иными словами, дал понять, что его правительство готово во всем следовать германским указаниям. 28 мая, после состоявшегося у Кароля совещания, на котором было решено "приспособиться к реальности"⁴⁵ и предложить Берлину "дружбу", Татареску в присутствии Гафенку и Урдэряну сделал Фабрициусу официальное заявление, что румынское правительство выступает за тесное сотрудничество с Германией "не только в экономической, но и во всех прочих областях". Во время обеда, сообщал в Берлин Фабрициус, Урдэряну еще раз подчеркнул, что "король больше не говорит о нейтралитете, а склоняется на сторону Германии"⁴⁶ . Гафенку, олицетворявший прежнюю политику балансирования, ушел в отставку, его место занял фашист И. Джигур-

⁴¹ Universul. 18. 21.III.1940.

⁴² Известия, 30.III.1940.

⁴³ DGFP. Ser. D. Vol. IX. Lnd. 1957, pp. 49, 61, 62, 167.

⁴⁴ Ibid., pp. 349, 435.

⁴⁵ GafencoG. Preliminaires de la Guerre a l'Est, pp. 330 - 333.

⁴⁶ DGFP. Ser. D. Vol. IX, pp. 466 - 467.

стр. 77

ту, известный своей прогитлеровской ориентацией. В тот же день, 28 мая 1940 г., был подписан "нефтяной пакт", согласно которому румынское правительство обязалось удовлетворить все требования гитлеровцев относительно поставок Германии румынской нефти, к тому же по ценам, намного ниже мировых⁴⁷ .

20 июня 1940 г., т. е. за два дня до подписания Францией акта капитуляции перед фашистской Германией, Татареску передал германскому посланнику меморандум, в котором говорилось: "Правительство считает это сотрудничество (между Румынией и Германией. - И. Л.), диктуемое как геополитическим положением Румынии, так и новым порядком, устанавливающимся в Европе, необходимым во всех областях. Румынское правительство считает, что идентичность интересов, которая связывала оба государства в прошлом, определяет также сегодня и будет определять еще сильнее завтра их взаимоотношения и требует быстрой организации этого сотрудничества, которое предполагает сильную в политическом и экономическом отношениях Румынию, ибо только такая Румыния является гарантией того, что она сможет выполнить свою роль стража на Днестре и в устьях Дуная"⁴⁸ . Тем самым меморандумом подтверждалась антисоветская направленность румыно-германского военного союза, который был предложен Германии Каролем. Стараясь угодить Берлину, король решил и внешне придать своему правлению национал-социалистский характер. 21 июня была создана фашистская тоталитарная "Партия нации", которую возглавил сам Кароль II. Процесс превращения Румынии в фашистское государство, который особенно ускорился с установлением королевской диктатуры, завершился официальным признанием фашистской идеологии в качестве духовной основы "нового" государства.

Таким образом, еще до советской ноты Румынии от 26 июня 1940 г. правители этой страны окончательно перешли на сторону фашистской Германии, неоднократно выдвигали предложения о сотрудничестве с гитлеровцами во всех областях, в том числе в военной. Приведенные выше документы о румыно- германских отношениях накануне освобождения Бессарабии и Северной Буковины Советским Союзом, ставшие известными в послевоенные годы, убеждают в том, что Советское правительство правильно оценило положение, создавшееся в результате успехов гитлеровского вермахта на Западе, верно определило опасность, которую представляла для юго-западных областей СССР, для судеб трудящихся Бессарабии и Северной Буковины реальная угроза превращения королевской Румынии в сателлита фашистской Германии.

В этой обстановке Советский Союз не мог откладывать разрешение вопроса о Бессарабии и Северной Буковине. В советской ноте правительству Румынии от 26 июня 1940 г. подчеркивалось, что быстрейшее разрешение полученных "в наследство от прошлого нерешенных вопросов" необходимо для "восстановления справедливости" и "для того, чтобы заложить, наконец, основы прочного мира между странами", т. е. между СССР и Румынией⁴⁹ . Однако не о прочном мире с восточным соседом заботилась румынская олигархия. Получив советскую ноту, она стремилась заручиться помощью Германии и Италии в случае военного конфликта с Советским Союзом. Однако Германия и Италия не были в конце июня 1940 г. готовы к войне против СССР и посоветовали Бухаресту "пока уступить"⁵⁰ . Этот многообещающий намек Берлина и Рима был понят румынской правящей верхушкой. 29 июня, на

⁴⁷ Ibid., pp. 459, 460.

⁴⁸ Ibid., p. 657.

⁴⁹ Правда, 29.VI.1940.

⁵⁰ DGFP. Ser. D. Vol. X. Lnd. 1957, p. 28; Ciano G. Journal politique. 1939 - 1943. Vol. I. Neuchatel. 1946, p. 28.

стр. 78

второй день после освобождения Бессарабии и Северной Буковины Советским Союзом, на совещании, созванном в королевском дворце, в ходе которого еще раз был подтвержден курс Бухареста на присоединение к фашистской оси, один из королевских советников заявил: "Румыния должна быть готова участвовать на стороне германских войск в тот момент, когда они нападут... на СССР". Другой добавил: "Время еще не упущено. Если даже конфликт произойдет не в скором времени, то он уже и не за горами"⁵¹ . 2 июля король направил Гитлеру послание, в котором повторялось желание сотрудничать с Германией во всех областях и содержалась просьба направить в Румынию военную миссию. При этом Кароль II пустил в ход избитую версию о "русской угрозе" Румынии⁵² . Чтобы доказать свою решимость идти вместе с Германией, он поставил 4 июля во главе правительства И. Джигурту.

Гитлер не торопился с оформлением военно-политического союза с фашистской Румынией, зная, что никакой "русской угрозы" нет. Между тем он использовал настойчивость румынских правителей, чтобы выставить себя "благодетелем" Венгрии и Болгарии и впрячь их в колесницу германской политики. Он потребовал от Кароля II предварительно разрешить территориальные споры Румынии с обоими ее соседями, предупредив при этом, что без "самопожертвования" достигнуть этого не удастся⁵³ .

В августе И. Джигурту и министр иностранных дел М. Маноилеску отправились в Зальцбург для переговоров с Гитлером и Риббентропом. Они согласились на территориальные уступки Венгрии и Болгарии с последующим обменом населения, но пытались добиться у правителей рейха более благоприятных для себя условий. Чтобы вызвать благосклонное отношение к себе Гитлера, румынские эмиссары обещали подчинить экономику страны нуждам Германии, просили предоставить им гарантии границ и предложили взять на себя роль арбитра, если переговоры с Венгрией и Болгарией зайдут в тупик.

Румыно-болгарские переговоры завершились возвращением Болгарии Южной Добруджи. Проходившие в Турну-Северине с 16 по 24 августа 1940 г. переговоры с Венгрией закончились безрезультатно. Воспользовавшись этим, Риббентроп и Чиано провели 30 августа в Вене "арбитраж" в румыно- венгерском территориальном споре, в результате которого Румыния лишилась Северной и Северо-Восточной Трансильвании (половину их населения составляли румыны)⁵⁴ . Румынии были предоставлены испрашиваемые ею итало-германские "гарантии" территориальной целостности в новых границах. После удовлетворения требований Венгрии и Болгарии эти "гарантии", открывшие гитлеровцам легальную возможность под видом "защиты" Румынии от внешней "угрозы" оккупировать ее территорию и превратить в военный плацдарм, носили в первую очередь антисоветскую направленность.

Стараясь оправдать свою капитулянтскую политику в отношении фашистской Германии и предательство национальных интересов, правящая королевская клика еще в период румыно-венгерских переговоров в Турну-Северине стала распространять слухи об "угрозе советского вторжения" в Румынию. Чтобы придать им правдоподобие, румынская военщина спровоцировала инциденты на советско-румынской границе. 17 - 29 августа 1940 г. румынской миссии в Москве были вручены три ноты протеста⁵⁵ . В одной из них СССР, желая ликвидировать всякие

⁵¹ Цит. по: Savu Al. Gh. Dictatura regala (1938 - 1940). Bucuresti. 1970, pp. 357 - 358.

⁵² DGFP. Ser. D. Vol. X, pp. 90 - 91.

⁵³ Ibid., p. 116.

⁵⁴ См. Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии, с. 282.

⁵⁵ АВП СССР, ф. 125, оп. 23, д. 1, лл. 72, 73; Внешняя политика СССР. Сб. док. Т. IV. М. 1946, с. 522.

стр. 79

пограничные инциденты, предложил создать смешанную советско-румынскую комиссию для демаркации границы. Но провокации продолжались и в сентябре. Газета "Правда" разоблачила провокационный характер слухов о том, будто СССР собирается напасть на Румынию и этим вынудил ее согласиться с венским диктатом и принять германо-итальянские "гарантии"⁵⁶ .

Об истинной цели венского "арбитража" ясно говорит секретный доклад об итало-румынских отношениях, составленный МИД Румынии по заданию И. Антонеску в 1942 г., в котором обстоятельно анализируются и события конца августа 1940 года. В нем, в частности, сказано, что Германия "венским арбитражем не преследовала цель ликвидировать конфликт между Венгрией и Румынией, а в первую очередь обеспечить военные и экономические позиции в подготовке конфликта с Россией"⁵⁷ . В докладе и в приложенных к нему документах, на основе которых он составлен, нет упоминаний о "концентрации" советских войск, о ноте СССР Румынии от 29 августа 1940 г., которые, как утверждают фальсификаторы истории, отражали якобы "агрессивные устремления" Советского Союза, вызвали "беспокойство" Гитлера за судьбы Румынии и всего Балканского полуострова, а румынских правителей заставили согласиться с венским диктатом и принять итало-германские "гарантии". Вряд ли хорошо осведомленный автор доклада мог забыть о "русской угрозе" Румынии, если бы она действительно существовала и повлияла на принятие венских решений.

Более того, именно в те августовские дни Советское правительство предпринимало шаги к установлению добрососедских отношений с Румынией. Гафенку, который в это время был назначен посланником Румынии в Москве и которого вряд ли можно заподозрить в симпатиях к СССР, в своих мемуарах отмечает: "При первом же визите, который был нанесен мной г. Молотову 15 августа 1940 г., в самой категорической форме меня заверили, что у Советского Союза нет больше никаких претензий к румынам и что он желает развивать с Румынией мирные и добрососедские отношения". Возвращаясь к этой мысли в последних разделах своей книги, он пишет: "Усердие, с которым советские власти просили создать смешанную комиссию для обозначения окончательной линии новой границы, а также надежды, которые эти власти выражали в отношении возможности начать в скором времени переговоры экономического характера, кажется, подтверждали эти добрые намерения"⁵⁸ .

Установлением в начале сентября 1940 г. военно-легионерской диктатуры во главе с фашистом генералом И. Антонеску завершился процесс превращения королевской Румынии в сателлита гитлеровской Германии. Антонеску, этот якобы союзник Гитлера "поневоле", по признанию самих немецких дипломатов, "проповедовал войну против России с беспримерным постоянством"⁵⁹ . Фашистская Румыния начала усиленно готовиться к войне против СССР⁶⁰ . 15 сентября 1940 г. в беседе с гитлеровским генералом К. Типпельскирхом, специально направленным в Бухарест, Антонеску настаивал на быстрейшей отправке в Румынию моторизованных и военно-воздушных сил вермахта и на заключении германо-румынского военного союза. Был обговорен вопрос о создании и присылке в Румынию военной "миссии" в целях "реорганизации и вооружения армии на основе боевого опыта германской армии". В появившейся спустя несколько дней на этот счет секретной директиве, подписанной начальником штаба верховного главнокомандо-

⁵⁶ Правда, 9.IX.1940.

⁵⁷ ИДА, ф. Микрофильмы румынских документов. - Dosarul: Italia.

⁵⁸ Gafenco G. Preliminaire de la guerre a l'Est, pp. 62, 350.

⁵⁹ DGFP. Ser. D. Vol. XIII. Washington. 1964, p. 871.

⁶⁰ Подробнее см.: Колкер Б. М., Левит И. Э. Ук. соч., с. 170 - 192.

стр. 80

вания германских вооруженных сил В. Кейтелем, указывалось, что задача военной миссии - подготовить румынскую армию для совместного наступления с германской в случае войны⁶¹ .

Во второй декаде октября 1940 г. в Румынию были направлены моторизованные и бронетанковые войска вермахта и военно-воздушные части. В 20-х числах ноября 1940 г., во время посещения Берлина, Антонеску подписал договор о присоединении фашистской Румынии к агрессивному Тройственному союзу. В ходе беседы с Гитлером он заявил, что цель его политики - всего лишь "возвратить" утраченные летом 1940 г. территории⁶² . Желая подбодрить своего союзника, Гитлер и Риббентроп несколько раз повторили, что "мировая история не кончается 1940 годом", дав тем самым понять, что в союзе с Германией Антонеску сможет осуществить свои планы. Фюрер подчеркнул, что "гарантии", предоставленные Румынии, направлены против СССР. Со своей стороны Антонеску обещал "сражаться до конца" на стороне оси и "содействовать ее победе". В беседе с Кейтелем Антонеску обещал к весне 1941 г. подготовить 39 "организованных и хорошо обеспеченных руководством дивизий", доложил "о мерах, которые он принял против России" и, расхваставшись, договорился до того, что "двумя моторизованными дивизиями он сможет, если будет необходимо, перейти через русский фронт и продвинуться в направлении к Киеву"⁶³ . 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал план "Барбаросса" - план войны против СССР. В нем указывалось: "На флангах нашей операции мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии в войне против Советской России"⁶⁴ .

Румыния стала важнейшим военно-стратегическим плацдармом гитлеровцев в Юго-Восточной Европе. Осознав это, клика Антонеску решила повысить ставку за свое участие в агрессивном фашистском блоке. Посетив Гитлера в начале 1941 г., Антонеску передал "на рассмотрение фюрера" меморандум, в котором говорилось, что "Румыния готова в случае необходимости присоединиться к военным действиям на стороне Германии", но при этом, "будучи связанной с Германией Дунаем, Румыния желает также иметь с ней прямую сухопутную связь на севере и северо-западе", а также надеется, что "в новой Европе Германия будет признавать естественную роль Румынии как регионального гегемона"⁶⁵ . Все это указывало на то, что румынские правящие круги мечтали уже не просто о "восстановлении" границ 1940 г., но о гораздо большем.

Наставляя своих посланников в Берлине и Риме относительно того, какие именно территориальные требования следует выдвигать перед правителями гитлеровской Германии и фашистской Италии, Антонеску писал, что расширение границ Румынии для сухопутной связи с Германией "может быть осуществлено за счет Словакии.., а также за счет Галиции по линии Черновцы - Львов - Краков. Исходя из этого, нам необходимы не только Бессарабия и Буковина.., но и Покутье"⁶⁶ . К югу от Дуная румынское правительство выдвигало притязания на югославский Банат и район Тимока⁶⁷ . Гитлеровцы с явным пренебре-

⁶¹ DGFP. Ser. D. Vol. XI. Washington. 1961, pp. 126 - 128, 144 - 146; Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. М. 1969, с. 149.

⁶² Memorial Antonesco, le III-е Homme de l'Axe. P. 1950, p. 51.

⁶³ DGFP. Ser. D. Vol. XI, pp. 660 - 689.

⁶⁴ Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. В 7-ми тт. Т. 2. М. 1958, с. 694.

⁶⁵ DGFP. Ser. D. Vol. XI, pp. 1110 - 1111.

⁶⁶ Покутье - историческая область, расположенная на востоке Ивано- Франковской области УССР. В 1919 - 1939 гг. входила в состав Польши, с 1939 г. - в состав СССР.

⁶⁷ ИДА, ф. Микрофильмы румынских документов. Telegrama cifrata catre legatiunile din Roma $i Berlin, 10.V. 1941.

стр. 81

жением относились к разгоревшимся аппетитам своих румынских союзников, но вместе с тем всячески поддерживали их иллюзии о создании "Великой Румынии". 23 апреля 1941 г., в дни, когда подготовка к войне против СССР была в разгаре, И. Геббельс в беседе с румынским посланником Р. Босси в покровительственно-поучительном тоне говорил: "В настоящее время все границы еще подвижны. Очень легко их провести ближе или дальше... Чем лучше вы докажете нам, что являетесь сильным и сплоченным народом, объединенным едиными чувствами, тем больше мы будем склонны расширить ваши границы"⁶⁸ .

Все же кое-какие конкретные обещания о территориальном вознаграждении Румынии Антонеску удалось у Гитлера получить. Во время их встречи в Мюнхене 11 июня 1941 г., на которой были обсуждены все вопросы, связанные с нападением на СССР, "Гитлер, - как отмечал в своих показаниях Антонеску, - подчеркнул, что Румыния не должна стоять вне этой войны, т. к. для возвращения Бессарабии и Северной Буковины она не имеет иного пути, как только воевать на стороне Германии. При этом он указал, что за нашу помощь в войне Румыния сможет оккупировать и администрировать и другие советские территории вплоть до Днепра"⁶⁹ . Но правители фашистской Румынии не довольствовались ролью простых администраторов. Из высказываний заместителя премьер-министра М. Антонеску на заседании правительства 20 августа 1941 г. явствует, что еще до начала войны против СССР кондукэтор (так именовался фашистский диктатор Румынии И. Антонеску) в переговорах с гитлеровцами поставил вопрос и о советских землях восточнее Диестра, на которых якобы проживает "огромное румынское население". "Естественно, - продолжал М. Антонеску, - мы обратили внимание на то, что это население должно быть включено в состав румынского государства с политической формулировкой, которую мы сохраняем за собой право обсудить в момент, когда возникнет необходимость окончательного решения"⁷⁰ . 16 июля 1941 г. на секретном совещании Гитлер подтвердил, что "Антонеску хочет получить Бессарабию и Одессу с коридором, ведущим на запад - северо- запад"⁷¹ .

Румынская реакция, как находившаяся у власти, так и изображавшая собою "оппозицию" диктатуре Антонеску, с удовлетворением встретила вступление Румынии в войну против СССР. Ложными являются утверждения некоторых буржуазных авторов, которые, желая реабилитировать короля, министров, лидеров национал-царанистской партии (НЦП), национал-либеральной партии (НЛП), пишут, что вступление Румынии в войну против СССР - единоличное решение диктатора И. Антонеску, а король Михай был "против войны с Россией", "не нес никакой ответственности за вступление Румынии в войну" и что председатель НЦП Ю. Манну выступал якобы против войны, по крайней мере был против перехода румынскими войсками Днестра⁷² . В действительности все было по-иному. Относительно своих министров Антонеску показал: "Министры были полностью согласны с моим и Гитлера решением о нападении на Советский Союз, и все мои приказы и указания принимали к исполнению без всяких обсуждений"⁷³ . В первые дни войны румынские буржуазные газеты воспроизвели телеграмму, посланную королем Антонеску, находившемуся на фронте, в которой Михай выражал последнему признательность за доставлен-

⁶⁸ Там же. Telegrama N 41251, 23.IV.1941. Convorbirea Goebbels-Bossy.

⁶⁹ Нюрнбергский процесс. Т. II, с. 689.

⁷⁰ ЦГА МССР, ф. 706, оп. 1, д. 53, л. 55.

⁷¹ Нюрнбергский процесс. Т. II, с. 583

⁷² Lee A. G. Against the Sickle. The Story of King Michael of Rumania. Lnd. 1949, p. 31; Floyd D. Rumania. Russia's Dissident Ally. N. Y. - Washington - Lnd. 1965, p. 15; Cretzianu A. The Lost Opportunity. Lnd. 1957, p. 70.

⁷³ Нюрнбергский процесс. Т. II, с. 690.

стр. 82

ную "радость дней былой славы"⁷⁴ . Маниу в своих письмах Антонеску от 11 и 18 июля 1941 г. призывал вести борьбу за "великую Румынию со всеми ее провинциями". Он выражал уверенность в победе фашистских армий и надежду, что она приведет к "падению большевистского режима"⁷⁵ . Заместители председателей НЦП и НЛП И. Михалаке и Г. Брэтиану в знак одобрения антисоветской войны демонстративно отправились "добровольцами" в армию.

Когда немецко-румынские войска достигли Днестра, король и лидеры "исторических" партий, опьяненные победными реляциями, полностью одобрили курс правительства Антонеску на продолжение войны против СССР. Королевским декретом от 21 августа 1941 г. кондукэтору было присвоено звание маршала, а в указе о награждении его орденом "Михая Витязу" отмечалось, что он дан ему "за особые заслуги" в руководстве боями на территории "между Днестром и Бугом", "за продолжение священной войны", приведшей к "освобождению заднестровского населения"⁷⁶ . Этим подчеркивалось, что монарх поддерживает агрессивную политику диктатуры Антонеску. Такую же позицию заняли лидеры "исторических" партий. В письме 8 ноября 1941 г., адресованном Антонеску, Маниу заявил, что он одобряет акцию по "освобождению" не только Бессарабии и Буковины, но также "румынского элемента по ту сторону Днестра"⁷⁷ .

Только находившаяся в подполье Коммунистическая партия Румынии (КПР), действуя в обстановке террора и непрерывных преследований, вела неустанную и последовательную борьбу против диктатуры Кароля II, а с сентября 1940 г. - против клики Антонеску, разоблачала их антинациональную политику, настойчиво пропагандировала идеи мира и дружбы с СССР. КПР резко выступила против антисоветской войны, осудила злодеяния фашистов на советской земле. Коммунисты возглавили борьбу румынских трудящихся против военно-фашистской диктатуры и германских захватчиков, за выход Румынии из преступной войны, за свободу и демократию⁷⁸ .

Захватив правобережные районы Молдавской ССР, Черновицкую и Измаильскую области УССР, правительство Антонеску официально объявило об их включении в состав румынского государства. Советская территория между Днестром и Южным Бугом, именуемая оккупантами "Транснистрией", формально в состав румынского государства не вошла. В соответствии с германо-румынским соглашением, подписанным 30 августа 1941 г. в Бендерах, фашистская Румыния получила лишь германский мандат на осуществление временной "администрации и экономической эксплуатации" территории между Днестром и Южным Бугом и одновременно "обеспечение безопасности", т. е. выполнение карательных функций на территории между Южным Бугом и Днепром⁷⁹ .

Гитлер никаких предложений Румынии об аннексии "Транснистрии" не делал, вопреки утверждениям некоторых зарубежных авторов, и, соответственно, никакого отказа от Антонеску не получал. У фюрера были свои планы насчет "освоения" оккупированных советских территорий. Как явствует из его выступления на секретном совещании 16 июля 1941 г., он не собирался делить захваченное с младшими партнерами по разбою. Указав, что не следует заранее раскрывать "своих целеустановок перед всем миром", но иметь в виду, что "из этих об-

⁷⁴ Timpul, 24.VI.1941.

⁷⁵ См. Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии, с. 400.

⁷⁶ Timpul, 25.VIII.1941.

⁷⁷ Procesul marii tradari rationale, Bucuresti, 1946, p. 16.

⁷⁸ См. Лебедев Н. И. Крах фашизма в Румынии, с. 236 - 238, 289 - 291, 322 - 332, 378 - 396 и др.

⁷⁹ ЦГА МССР, ф. 706, оп. 1, д. 9, лл. 65 - 69.

стр. 83

ластей никогда уже не уйдем", в отношении Румынии Гитлер сказал: "В настоящее время наши взаимоотношения с Румынией хороши, но никто не знает, как эти отношения сложатся в будущем. С этим нам нужно считаться, и соответственно этому мы должны устроить свои границы. Не следует ставить себя в зависимость от благожелательства третьих государств. Исходя из этого, мы должны строить наши отношения с Румынией"⁸⁰ .

Не получив никаких официальных заверений от Германии относительно будущего "Транснистрии", сомневаясь даже в том, удастся ли удержать за собой Буковину⁸¹ , клика Антонеску тем не менее открыто и усиленно проводила идеологическую и практическую подготовку аннексии советской территории между Днестром и Южным Бугом. Еще в конце июля 1941 г., в разгар оборонительных боев Красной Армии на Днестре, пропагандистская машина военно-фашистской Румынии вновь заговорила о румынских "правах" на заднестровские земли. Началось издание газеты "Transnistria", в редакционной статье ее первого номера цель газеты была сформулирована следующим образом: "Утверждать наши извечные права на эту древнюю область". Прежний лозунг "От Днестра до Тисы" был объявлен устаревшим, одна из статей первого номера была озаглавлена: "От Тисы до Буга". За "научное" обоснование "исторических прав" Румынии на эту область взялся президент румынской Академии И. Симионеску. На страницах газеты "Timpul", редактором-учредителем которой был Гафенку, упомянутый выше Смокинэ заявлял: "Даже Одесса была создана румынами"⁸² . Бухарестская газета "Viata" в редакционной статье утверждала: "Дакия простиралась не только до Днестра, как это ранее полагали, а до устья Днепра", следовательно, "румыны имеют на заднестровские территории древние права, более древние, чем другие проживающие там народы:"⁸³ . Все эти великодержавные разглагольствования сопровождались призывами к уничтожению коммунизма.

Официально представители тогдашнего румынского правительства еще воздерживались от публичных заявлений, но в узком кругу неоднократно обсуждали захватнические планы. 16 декабря 1941 г. на заседании правительства губернатор "Транснистрии" Г. Алексяну, обращаясь к Антонеску, сказал: "Мы, господин маршал, работаем там с мыслью, что владеем этой областью твердо и окончательно". Предупреждая членов правительства, что "никакого политического заявления в отношении Транснистрии сделать он сейчас не может", Антонеску вместе с тем сказал: "Действуйте там так, будто власть Румынии установилась на этой территории на два миллиона лет". Восхищенный губернатор воскликнул: "Именно это я хотел услышать от Вас!" ⁸⁴ . На заседании правительства 23 января 1942 г. М. Антонеску изложил причины нецелесообразности в тот момент менять юридический статус "Транснистрии". Особый упор он делал на две из них: во-первых, "пока неизвестно, что станет с Россией, - заявил он, - очень трудно знать, как далеко простирается "Транснистрия", иными словами, он боялся, как бы не прогадать, заранее установив границы этой области. Министры одобрили эту линию; во- вторых, клика Антонеску опасалась, чтобы аннексия "Транснистрии" не рассматривалась как компенсация за утрату Румынией Северной Трансильвании. "Вы совершенно правы, - заявил министр культуры и культов И. Петрович, - но следует вести пропаганду, ибо очень многие румыны спрашивают, что мы ищем в Одессе... Сейчас,

⁸⁰ Нюрнбергский процесс. Т. II, с. 582.

⁸¹ См. Левит И. Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР, с. 246 - 249.

⁸² Timpul, 1.VIII.1941.

⁸³ Viata, 24.VIII.1941.

⁸⁴ ЦГА МССР, ф. 706, оп. 1, д. 560, л. 272.

стр. 84

когда у нас имеется возможность экспансии, ее нужно осуществлять. Это признак жизненности"⁸⁵ .

Аннексия советских территорий, по замыслам клики Антонеску, должна была сопровождаться массовым истреблением и переселением местных жителей и заселением земель румынскими колонистами. В Бессарабии и Северной Буковине эти операции уже активно проводились, они начали осуществляться и в "Транснистрии". На заседании правительства 26 февраля 1942 г. И. Антонеску заявил: "Не секрет, что я не склонен упустить из рук то, что приобрел. Транснистрия станет румынской территорией, мы ее сделаем румынской и выселим оттуда все инонациональное население"⁸⁶ . Во время летнего наступления гитлеровцев в 1942 г. аннексионистские аппетиты правителей фашистской Румынии разгорелись еще больше. Губернатор "Транснистрии" Алексяну в письме И. Антонеску от 30 июля 1942 г. "обосновывал" экономически и исторически необходимость поставить перед рейхом вопрос о расширении границ "губернаторства" путем включения в его состав новых районов Украины, расположенных восточнее и севернее ранее согласованной с Германией демаркационной линии⁸⁷ .

Число инспирированных правительством статей в прессе, книг и брошюр об "историческом ареале румын", в которых и раньше не было недостатка, еще больше увеличилось. С каждым разом границы этого ареала все дальше отодвигались на восток. Один из идеологов румынского фашизма, главный редактор шовинистической газеты "Porunca vremii" ("Веление времени") И. Рэдулеску, был настолько уверен в победе над СССР, что открыто писал о захватнических целях Румынии в войне. Свой сборник статей он озаглавил: "За румынский империализм". Ярый приверженец расистских "теорий", Рэдулеску считал, что Румыния должна искать "жизненное пространство" "только на Востоке"⁸⁸ . И это не были единичные высказывания лишь одного румынского фашиста. Подобного рода утверждения встречались и в "трудах" лиц с профессорскими и академическими званиями. Так, профессор Ясского университета Е. Диаконеску, чей опус, озаглавленный "Восточные румыны. Транснистрия", был выполнен, по признанию автора, "при поддержке" губернатора Алексяну, также сетовал по поводу того, что неверно проводилось "воспитание румынского народа", которому внушали, что граница Румынии должна проходить "всего лишь" по Днестру, и "доказывал", что ее необходимо отодвинуть дальше на восток⁸⁹ .

Таковы истинные причины участия фашистской Румынии в агрессии против СССР, которые реакционная буржуазная историография замалчивает и извращает. Факты неопровержимо свидетельствуют, что антисоветская война, которая была объявлена "превентивной" и такой изображается многими буржуазными авторами и ныне, в действительности подготовлялась и планировалась задолго до 22 июня 1941 года. Не "советская угроза" и не забота об "освобождении своих братьев", а захватнические цели, мечты о "региональной гегемонии", лютая ненависть к Стране Советов и коммунизму толкнули правящие круги фашистской Румынии на союз с гитлеровской Германией и участие в войне против СССР. Это являлось логическим завершением антисоветской политики, которую вели господствующие классы буржуазно-помещичьей Румынии с момента рождения Советского государства.

⁸⁵ Там же, л. 236.

⁸⁶ Там же, д. 568, лл. 166 - 167.

⁸⁷ Там же, д. 46, л. 329.

⁸⁸ Radulescu I. Pentru un imperializm romanesc. Bucuresti. 1942, pp. 7 - 8.

⁸⁹ Diaconescu E. Romanii din Rasarit. Transnistria. lasi. 1942, pp. 232, 236.

Постоянный адрес данной публикации: