За годы народно-демократической власти румынская историческая наука сделала большие успехи в изучении исторического прошлого своего народа и внесла значительный вклад в сокровищницу национальной культуры. Овладение марксистско-ленинской методологией, переход на позиции исторического материализма были главным, определяющим фактором этих достижений.

Успехи румынских ученых в области истории до XIX в. хорошо видны по журналу "Studii", который издается с 1948 г. Институтом истории Академии Румынской Народной Республики и выходит 6 раз в год. До 1955 г. он назывался "Revista de Istorie si filozofie" ("Исторический и философский журнал"). Вокруг журнала объединяются научные силы историков-марксистов народно-демократической Румынии. Наряду с молодыми историками, начавшими свою научную деятельность после установления народно-демократического строя, в журнале сотрудничают ученые-марксисты, выступавшие еще в буржуазной Румынии (П. Константинеску-Яшь, М. Роллер и др.). В журнале принимают участие также некоторые крупные историки старой школы, воспринявшие марксизм (А. Оцетя, Шт. Паску и др.). Журнал играет важную роль в распространении марксистской методологии в исторических исследованиях. В нем помещаются статьи по различным вопросам румынской и всемирной истории, по истории СССР.

Направление журнала отражает те глубокие политические и общественные сдвиги, которые произошли в народно-демократической Румынии. В центре его внимания стоят вопросы социально-политического и экономического характера, многие из которых не находили или почти не находили отражения в буржуазной исторической литературе.

В большинстве номеров имеются разделы: статьи и доклады, сообщения и заметки, дискуссии, публикации документов, научная жизнь, историография, рецензии и обзоры. С 1956 г. редакция начала публиковать обзоры исторических журналов, издающихся за границей. В последнем номере за 1956 г. напечатан обзор исторических журналов Болгарии, Польши, Венгрии, Югославии, Чехословакии; в N 4 за 1957 г. - журналов Болгарии и Югославии. Имеются обзоры и монографических работ советских историков. Надо надеяться, что в скором будущем редакция приступит к публикации систематических обзоров и советских исторических журналов.

В последние годы более значительное место в журнале заняли исследования экономической истории феодальной Румынии. В 1954 г. пробел журнала в этой части был отмечен на специальном заседании исторической секции Академии РНР. С тех пор опубликован ряд статей по средневековой экономике. Так, М. Турбату в статье "Роль сельских ремесленников в развитии товарного производства Валахии в первой половине XVII в." (1955, N 3), пользуясь архивным материалом, показал общественное разделение труда в Валахии XVIII века. Именно первую половину XVII в. автор считает одним из решающих периодов развития сельского ремесла и втягивания его в товарно-денежные отношения. Вывод делается на основе документально засвидетельствованных 253 указаний на существование 212 сельских ремесленников, в то время как документы предыдущего века говорят о них только в 18 случаях. Автор, однако, не приводит других убедительных доводов, подтверждающих его вывод о данном отрезке времени, как решающем в развитии сельского ремесла Валахии.

От редакции. В статье использованы номера журнала за 1954 - 1956 гг. и NN 1 - 5 за 1957 год.

В рецензии Р. Манолеску на монографию Ш. Паску "Ремесла в Трансильвании до XVI в." (1955, N 5 - 6) подчеркивается, что это первая обобщающая работа о развитии ремесленного производства в Трансильвании XII - XVI вв., написанная с позиций исторического материализма. У предшествующих историков (Л. Задеский, А. Вересс и др.) можно найти лишь отдельные очерки о развитии ремесла в Трансильвании. Исследование Ш. Паску поднимает и во многом разрешает ряд важнейших проблем: происхождение и развитие городов в Трансильвании, ремесла, цеховой организации, а также вопросы товарности производства в период XII - XVI веков. Рецензент справедливо отмечает тот факт, что монография иллюстрирует высокую степень развития ремесла и качества продукции в Трансильвании, а также совершенство орудий труда, во многом не уступавших лучшим образцам западноевропейской техники того времени.

В 1957 г. журнал напечатал две статьи, свидетельствующие о растущем интересе румынских ученых к историко-экономическим исследованиям, Клужский историк А. Нямцу, исследователь истории Трансильвании XVIII в., выступил со статьей "Румыны - новаторы горной техники в Трансильвании во второй половине XVIII в." (1957, N 1). Автор пришел к выводу о значительном развитии производительных сил и капиталистических отношений в условиях феодальной Трансильвании конца XVIII века. Любопытны факты, приводимые автором о самоучках-изобретателях - румынах Иду Крэчун и Мунтяну Урс, создавших новые, более совершенные инструменты, а также новый тип машины для промывки золотой руды. Эта машина, давшая высокий коэффициент полезного действия, нашла широкое применение в тогдашней промышленности Трансильвании.

В статье Шт. Олтяну "Один из видов кустарной промышленности в городах Молдавии XVII в. (обработка кожи)" (1957, N 3) поднят вопрос, который являлся уже предметом внимания современной румынской историографии (например, В. Нямцу) ¹ . Однако исследователи затрагивали лишь вопросы торговли кожей. Шт. Олтяну в своем небольшом, но обстоятельно аргументированном труде показал развитие кожевенного производства. Он обратил внимание на то, что в середине XVII в. в области производства кожи отмечена растущая специализация внутри ремесла, выделение башмачников, сапожников, скорняков, меховщиков, шорников и т. д. Их орудия труда были обложены специальной вновь введенной "кожевенной податью". Автор привел данные, что именно во второй трети XVII в. происходит организация ремесленников в цехи. Работа Шт. Олтяну является обобщающим исследованием по истории кожевенного промысла, бывшего одной из важнейших отраслей кустарной промышленности феодальной Молдавии.

Подобные исследования по отдельным отраслям истории ремесла, особенно в Валахии и Молдавии, способствуют созданию обобщающих монографий, отсутствие которых все еще сказывается отрицательно на изучении общего развития производства в феодальной Румынии. Несмотря на успехи в изучении экономической истории феодальной Румынии, круг поставленных на страницах журнала вопросов несколько ограничен. Конечно, немало статей на эту тему публикуют и другие научные издания. Однако журнал "Studii" редко рецензирует эти статьи. На этот недостаток журнала обращает внимание статья "За глубокую разработку основных проблем истории Румынской Народной Республики", помещенная в 1957 г. в теоретическом и политическом органе ЦК Румынской рабочей партии "Lupta de clasa" ² .

Наряду с изучением экономического развития страны внимание румынских историков привлечено и к вопросам социальной истории. Специалисты подходят к ним с принципиально новых по сравнению с прошлым временем марксистских позиций, рассматривая, в частности, государство и право как надстройку над феодальным экономическим базисом.

Статья молодого историка Л. Лехр "Административное устройство городов Валахии в 1501 - 1650 гг." (1956, N 2 - 3) представляет собой часть крупного труда, посвященного развитию городов Валахии. Автор раскрывает систему работы органов городского самоуправления (судцов и пыргарей), которые занимались вопросами внутреннего устройства (право суда, право представительства, утверждение сделок,

¹ V. Neamtu. Comertul cu piei si prelucrarea lor in Moldova in sec. XV - XVIII. "Studii si cercetari stuntifice". Jasi, an II, 1951, N 1 - 2.

² I. Goliat. Pentru o tratare temeinica a problemelor de baza ale istoriei RPR. "Lupta de clasa", 1957, N 2, p. 96 - 102.

вопросы наследства). Города Валахии, отмечает автор, не имели полного самоуправления, поэтому наряду с городскими властями в них находились и представители центральной княжеской власти. Л. Лехр считает XVI - первую половину XVII в. временем наибольшего усиления централизации Валашского государства. По нашему мнению, этот вывод, разделяемый не всеми историками, нельзя признать достаточно аргументированным.

В связи с 500-летним юбилеем Стефана III Великого, широко отмеченным в Румынии, журнал "Studii" поместил две статьи, посвященные внутренней и внешней политике этого крупнейшего молдавского государственного деятеля и полководца в средние века.

Статья Б. Т. Кымпины ³ "Руководящие идеи политики Стефана Великого" (1957, N 4) как бы подводит итоги многолетним трудам автора в этой области ⁴ . С правлением господаря Стефана Великого (1457 - 1504) автор связывает преодоление некоторой феодальной раздробленности, существовавшей ранее. В этот период было, в частности, значительно ограничено применение иммунитета. Б. Т. Кымпина пришел к выводу, что в годы правления Стефана в Молдавии возникла новая категория служилого сословия.

Земельной политике Стефана Великого посвящена статья А. И. Гонца "Некоторые вопросы внутренней политики Стефана Великого" (1957, N 4). Вполне обоснованный вывод автора гласит, что земельная политика Стефана заключалась в предельном ограничении пожалований свободных земель крупным боярам. Если в целом до 1457 г. имеется 200 документов о пожаловании сел, то за 1458 - 1500 гг. их всего несколько десятков. Более того, в этот период Стефан сам скупал села у бояр и либо оставлял их в своем домене, либо дарил монастырям. Все это подрывало устои земельной базы крупных феодалов и укрепляло позиции господарской власти и ее союзников - служилых категорий населения.

Нельзя, правда, не заметить, что причину раздробления крупного феодального землевладения в XV в. автор связывает все же с обычаем передачи по наследству феодальной вотчины многим сонаследникам. Подобное мнение высказывалось в свое время известным советским медиевистом С. Б. Веселовским в отношении России, но не нашло поддержки у других историков ⁵ .

В своей статье Л. Гонца специально разбирает вопрос о феодальном землевладении в Молдавии. Эта проблема применительно к Молдавии и Валахии еще сравнительно мало изучена. Ряд авторов (например, П. П. Панаитеску) вовсе отрицает, что в XV в. в Молдавии и Валахии бояре были земельными собственниками, и считает ими сами сельские общины, то есть феодально зависимых крестьян. Возражая этим авторам, А. Гонца показывает, что феодальная земельная собственность существовала в Молдавии еще до образования самостоятельного государства (1359). Однако он противоречит себе, утверждая, что лишь путем пожалования господарем свободных сел своим боярам и дружинникам была положена основа феодального землевладения и образован класс феодалов. Второй путь образования феодальной собственности в результате распадения общины и возникновения из ее недр новой знати, узурпирующей общинные земли, остается вне поля зрения автора. Лишь впоследствии эта феодальная знать поступала на службу, получала от господаря подтверждение в виде грамот на свои владения.

В связи с этим необходимо также заметить, что имеющиеся исследования условного феодального землевладения (в форме поместья или бенефиция), о котором много пишут в последнее время румынские историки, не привели пока еще к желанным результатам. Это вынуждены признать и румынские авторы. Старая историография почти единогласно отрицала ее наличие, особенно в Молдавии. В современной литературе эти взгляды пересматриваются. В. Костакел ⁶ пыталась связать эту форму

³ B. T. Campina. Cercetari cu privire la baza sociala a puterii lui Stefan cel Mare. Studii cu privire la Stefan cel Mare. Bucuresti. 1956, p. 11 - 110.

⁴ Статья представляет тезисы юбилейного доклада автора и лишена научного аппарата. Более подробные доводы и документальные подтверждения, очевидно, будут приведены Б. Т. Кымпиной в обещанной им монографии "Возникновение служилого сословия и политическая деятельность Стефана Великого".

⁵ С. Б. Веселовский. Феодальное землевладение в северо-восточной Руси. М. - Л. 1947 г. (см. предисловие).

⁶ Costachel. Les immunites dans les principautes Roumains aux XlV-eme et XV-eme siecls. Bucuresti. 1947; ее же. Termenul "дом" in actele slavo-romane. "Studii", 1953, N 1.

собственности с понятием "выслужания" ⁷ , встречающимся в господарских грамотах. К. Чиходару применительно к Молдавии связывает условное феодальное землевладение с некоторыми формами временного оброчного держания ⁸ . Однако дискуссия не закончена. Как видно из молдавских грамот XV - XVII вв., землевладение, о котором документы говорят как о "выслужании", было, по сути дела, выслуженной вотчиной с полным и неограниченным правом отчуждения и передачи по наследству.

Вместе с тем румынские историки, как видно, еще не отказались от взгляда, принятого в старой историографии, рассматривать поселения военнослужилых людей (куртяны, калараши, дарабане и др.) на господарской земле как крестьянское землевладение, а последних - как особую категорию крестьян (Р. Росетти, И. Филитти и др.) ⁹ . В действительности документы доказывают, что наряду с отниной и дединой (вотчинные земли) и землями, пожалованными за службу на правах вотчины ("выслужание"), в XVI - начале XVIII в. возникла тенденция к образованию условного землевладения в форме поместья, или бенефиция, хотя и в весьма небольших масштабах и при своеобразной эволюции в дальнейшем. Так, некоторые военнослужилые люди, не имевшие своей земли, могли в отдельных случаях получать участок на господарской земле с условием несения службы, а значит, с ограниченным правом передачи по наследству, причем без всяких других прав распоряжений. В то же время господарь мог в любое время прекратить право отношения по условному владению и отдать земли в любые третьи руки ¹⁰ . Думается, что именно в этих фактах, а не в "выслужаниях" нужно видеть начало условного землевладения. Вместе с тем процесс развития условного землевладения был здесь особым. Тяжелое турецкое иго прервало создание многочисленной и обеспеченной землей категории военнослужилых людей, помешало завершению процесса централизации. В результате военнослужилые люди, являвшиеся союзниками сильной и наследственной господарской власти, не получили здесь должной земельной базы из господарского домена. К концу XVII в. последний фактически исчез. Часто даже земли, данные ранее этим военнослужилым категориям, забирались у них господарем и отдавались боярам ¹¹ . Сами же военнослужилые люди иногда попадали в положение зависимых держателей ¹² . Эти особенности развития феодального землевладения в Молдавии и Валахии заставляют обратить на него внимание, как на один из важнейших и недостаточно решенных научных вопросов. Статья П. П. Панаитеску "Великое зем-

⁷ Между "выслужанием" в Молдавии и "выслужанием" в Литовском государстве и раннефеодальной Чехии, где также встречается этот термин, нельзя проводить полную параллель. В последних государствах этот термин действительно означал условное землевладение поместной формы, эволюционизирующее в своем развитии в сторону наследственного лена-феода. К XV в., когда этот термин появляется в молдавских грамотах (до XVIII в. документы в Молдавии писались на славянском языке), и в Литве и в Чехии "выслужание" означает уже наследственное землевладение (А. Н. Ясинский. Падение земского строя в Чешском государстве. Юрьев. 1912, стр. 141 - 142). В Молдавии этот термин с самого начала означал пожалованное землевладение на наследственных правах с правом распоряжения, то есть выслуженную вотчину.

⁸ C. Cihodaru. Forme de proprietate feudala in Moldova. "Studii si cercetari, stiintifice", seria III. 1955, N 3 - 4, p. 1 - 30.

⁹ R. Rosetti. Pamantul, sateni si stapani in Moldova. Bucuresti. 1907, p. 229; I. Filitti. Proprietatea solului in principatele Romane. Bucuresti. 1935, p. 190 - 192.

¹⁰ Документ от 3 октября 1660 г. говорит о том, что военнослужилые люди - калараши - были испомещены издавна под условием службы в господарском домене в селе Иванча. Господарь затем отбирал эти земли и отдавал боярину Апостолаке (A. Sava. Documente privitoare la Targul si tinutul Orhei. Bucuresti. 1944, p. 102 - 103, 121; R. Rosetti. Указ, соч., стр. 230). Об этом же сказано и в другом документе от 1749 г. (R. Rosetti. Указ. соч., стр. 230). Подобное положение наблюдается и в Валахии. Из документа от 13 мая 1633 г. видно, что калараши держат за службу господарскую часть села (N. Iorga. Anciens documents de droit Roumain. Paris - Bucuresti. Vol. I. 1930, p. 120 - 121). Есть сведения об испомещении Михаилом Храбрым некоторых каларашей на господарской земле в конце XVI в. (G. Zagoritz. Targuri si orase, p. 30; цит. по I. Filitti. Указ. соч., стр. 191). Наконец, Д. Кантемир, крупный ученый и современник этих событий, писал, что калараши - это конное войско, "которое за пользование землей, полученной от господаря, всегда обязано следовать за ним на войну за собственный счет" (Димитрие Кантемир. Дескриеря Молдовей. Кишинэу. 1957, п. 162).

¹¹ R. Rosetti. Указ. соч., стр. 230 (документ от 1660 г.).

¹² Там же (документ от 1749 г.).

ское собрание - учреждение феодального строя в Дунайских княжествах" (1957, N 3) посвящена проблеме изучения органов государственной власти феодальной Молдавии и Валахии.

В статье поднимается важный для румынской историографии вопрос. Еще в XIX в. румынский революционный демократ и историк Н. Бэлческу высказал предположение о существовании Великого земского собрания в Молдавии и Валахии ¹³ . Последующая историография в течение столетия отрицала наличие подобного института в Дунайских княжествах. Автор вновь возвращается к этому вопросу и приводит множество веских доказательств, что с XV по XVII в. включительно в Молдавии и Валахии, возможно, проследить возникновение Земского собрания сословий.

П. Панаитеску совершенно обоснованно различает господарский диван как ближний совет господаря, состоявший из высших сановников-бояр, от Великого земского собрания, образованного из представителей всех привилегированных сословий. Приводимые в статье многочисленные факты показывают, что состав и функции Великого земского собрания во многом совпадали с подобными феодальными институтами в других государствах и в особенности на Руси. В Земском собрании Молдавии и Валахии, как и в земских соборах Русского государства XVI - XVII вв., чаще всего можно различить три основные составные части: ближний совет господаря, диван (в России боярская дума); собрание высшего духовенства (в России освященный собор); собрание от мелких дворян, военнослужилых категорий, иногда от купечества и от городских слоев (в России собрание представителей "всяческих чинов людей" - поместного дворянства и посадских людей). Как и на Руси, крестьяне почти не участвовали в Великом земском собрании (в России только один раз в 1613 г.).

В Румынии Земское собрание не получило столь развитых форм, как кортесы в Испании, генеральные штаты во Франции и т. п. Автор правильно считает причиной этого явления для XV в. рост княжеской власти, а для XVI - XVII вв. тяжелое ярмо турецкого ига. Со своей стороны, мы хотели бы указать еще на одно обстоятельство - уже отмеченную выше слабость военнослужилых категорий. В результате эти сословия не заняли в земских собраниях того места, которое, например, в России имело поместное дворянство. Посадские люди - горожане, купцы - также не играли существенной роли в сословно-представительных органах. Все это, по нашему мнению, определило тот факт, что крупное боярство чаще всего оказывалось ведущей силой в Великом земском собрании, и оно не стало развитой формой учреждения сословно-представительной монархии.

В советской исторической и юридической литературе Земское собрание в период феодализма принято считать учреждением сословно-представительной монархии ¹⁴ , а последнюю - промежуточной ступенью от раннефеодальной монархии к абсолютной. П. П. Панаитеску находит в средневековой Румынии отдельные черты этой формы феодального государства.

Следует отметить рецензию Н. Стоическу и В. Куртикэпяну о первом томе исследований и материалов по истории средних веков (1957, N 1) ¹⁵ . Это издание содержит большое число статей по медиевистике и ряду вспомогательных исторических дисциплин (археология феодального периода, нумизматика, сфрагистика), которым в последнее время в румынской историографии не уделялось почти никакого внимания.

Из вопросов социально-экономических отношений рецензенты заслуженно уделяют особое внимание статье П. П. Панаитеску "Право перехода крестьян в румынских княжествах до середины XVII в." ¹⁶ , в которой убедительно показывается большое ограничение свободы перехода феодально зависимых крестьян во второй половине XVI века. Главной причиной упразднения права перехода, по мнению автора, была возросшая потребность помещиков в рабочих руках. Основным моментом в правовом оформлении крепостного права в Валахии автор считает "Устав Михаила Храброго" (1594 г.), а для Молдавии - ряд законодательных мероприятий первой половины XVII в., завершающихся к середине XVII в. изданием "Уложения Василе Лупу" (1646 г.). Во второй

¹³ N. Balcescu. Opere II. Bucuresti. 1953, р. 140.

¹⁴ С. В. Юшков. История государства и права СССР. М. 1950, стр. 269, 273 - 275.

¹⁵ "Studii si materiale de Istorie medie". Vol. I. Bucuresti. 1956.

¹⁶ Там же, стр. 63 - 122.

половине XVII в. установился обычай, по которому крестьянин, находившийся свыше 12 лет на земле феодала, становится крепостным. Для советских медиевистов представляет интерес существование в Молдавии, как и в России, института урочных лет для беглых крепостных в начале XVII века.

Рецензенты отмечают серьезные недостатки исследования. Несостоятельным является утверждение автора, что в XV в. в Румынии не существовало отработочной ренты, и совершенно отсутствовала барская запашка. Свое возражение рецензенты подтверждают серьезными доводами. К последним мы могли бы добавить ряд поземельных грамот (от 11 марта 1446 г., 5 апреля 1448 г., 8 декабря 1454 г., 20 января 1456 г.), где идет речь об отработочной ренте ¹⁷ . Кроме того, уже нормы волошского права (древнейшие нормы обычного права) знали отработочную ренту в количестве 3 - 5 дней ¹⁸ . По этому вопросу имеется определенное мнение К. Маркса, что в Молдавии и в Валахии барщина возникает одновременно с узурпацией общинной земли ¹⁹ . Эта узурпация, как известно, происходила не только в XV в., но и раньше.

Следует отметить, что точка зрения П. П. Панаитеску на генезис феодализма в Молдавии и Валахии во многом расходится с мнением других румынских историков. У П. П. Панаитеску, как и у А. Греку, она сводится к представлению о весьма низком уровне развития феодальных отношений, особенно института частной собственности, в Молдавии и Валахии XV в. и о преобладающем значении при феодализме (в частности в Молдавии XV в.) личной зависимости (внеэкономического принуждения). С этим трудно согласиться.

Перейдем теперь к статьям, посвященным классовой борьбе. Большая часть из них говорит о Трансильвании, меньшая - о Молдавии, совсем не освещена в журнале классовая борьба в Валахии. Шт. Паску, известный своими исследованиями по истории Трансильвании, выступил со статьей "Новые данные, относящиеся к крестьянскому восстанию 1514 Г. в Трансильвании" (1955, N 5 - 6). История восстания 1514 г., интересующая как румынских, так и венгерских ученых, до самого последнего времени ²⁰ изучалась в основном по давно известным и опубликованным материалам. Автор привлек новые архивные документы, обрисовал тяжелое положение крестьянства и в отличие от старой историографии придал гораздо большее значение широкому участию в восстании городских низов и крестьян из соседней Валахии. Из статьи видно, что восстание 1514 г. охватило всю Трансильванию, и было гораздо более длительным, чем считали прежде. Автор называет это восстание настоящей крестьянской войной.

Можно добавить весьма любопытное и малоизвестное упоминание источника о распространении этого восстания и на территории Молдавии. Из сообщения молдавской летописи Макария на славянском языке за 1514 г. видно, что восстание из Трансильвании перекинулось в соседнюю Молдавию, и что руководил им некий самозванец Трифоил, прибывший из Трансильвании и выдававший себя за царского сына ²¹ . Крестьяне-повстанцы не смогли противостоять регулярным войскам молдавского господаря, и были разбиты ²² . Этот дополнительный факт свидетельствует о широком размахе крестьянской войны 1514 года.

Следует пожалеть, однако, что в свете этих новых данных автор совсем не анализирует причин поражения восстания.

¹⁷ "Documente privind Istoria Romaniei, A. Moldova". Veac. XIV - XV. Vol. I, p. 218, 227, 284, 273.

¹⁸ "История Молдавии". Т. 1. Под редакцией А. Д. Удальцова и Л. В. Черепнина. Кишинев. 1950, стр. 102 - 104.

¹⁹ См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVII, стр. 260.

²⁰ L. Geber, Gy. Szekely. A magyar poraszhaboruk irodalma 1437 - 1514. Budapest. 1950.

²¹ "...Вчскочи из Загорскыя (Трансильвания. - Н. М., П. С.) земле, паче же въ время зимное, Трифъиль некто, царева сына себе именуя, егда воин въсеко себе оупокоавает и брань безолъвьствоует, и припаде земли молдавстей и люте земле сея жителе съмутивь и прираж сясъ войни цареви ниже Васлоуя оу мостов, и тамозле доущу извръже и ини не Мали съ собоу погоубив". (I. Bogdan. Lefopisetul lui Azarie. Bucuresti. 1909, p. 97 - 98)).

²² Известный молдавский боярский летописец XVII в. Г. Уреке, данными которого обычно пользуются историки для освещения событий 1514 г. в Молдавии, говорит о них явно тенденциозно как о внешнем вторжении из Венгрии. Современник этих событий летописец Макарий описывает их как народное восстание.

Большой интерес представляет статья Г. Дузинхевича "Движение, руководимое царем Иованом (1526 - 1527)" (1956, N 6). Это движение, называемое часто "восстанием черных людей", неоднократно было предметом исследования румынских и особенно венгерских ученых. Оно обычно характеризовалось как движение румынских и венгерских крестьян ²³ . Автор же приходит к выводу, что большинство принимавших участие в движении был" сербами и что движение не было антифеодальным восстанием крестьянства и угнетенных масс, а было лишено всякого социального содержания и направлено только против турок. Этот вывод, на наш взгляд, аргументирован в статье недостаточно убедительно. Одним из главных доводов автора является то, что Иован назвал себя царем, окружил подобием двора и вел переговоры с государями. Однако истории известно много подобных ситуаций. Пугачев также объявил себя царем и окружил двором. Вера в "доброго крестьянского царя" еще долго жила и после XVI века. Не в пользу автора говорят также некоторые приводимые в статье документы, из которых видно, что участники восстания открыто, с оружием в руках, выступали против феодалов и их эксплуатации. Класс феодалов также воспринял это движение как направленное явно против его привилегий, о чем свидетельствует и документ, к сожалению, использованный в статье только частично ²⁴ .

Бесспорно, "восстание черных людей" имело специфические особенности, что, однако, не исключало его антифеодальной сущности. Редакция поступила правильно, поместив данную статью как дискуссионную.

Против оценки восстания Г. Дузинкевичем выступил румынский историк В. Куртикэпяну. В своей статье "К вопросу об исследовании Г. Дузинкевича "Движение, руководимое царем Иованом (1526 - 1527)" (1957, N 1) В. Куртикэпяну оспаривает также мнение Г. Дузинкевича о том, что основной движущей силой восстания были сербы. Он считает, что большинство участников движения были румынскими и венгерскими крестьянами, и, таким образом, возвращается к прежнему выводу, господствовавшему в румынской историографии.

Одному из крупнейших трансильванских восстаний XVIII в. под руководством Хории, Клошки и Кришана посвящено несколько работ. В статье "Характер крестьянского восстания 1784 г. в Трансильвании в освещении румынской буржуазной историографии" (1955, N 5 - 6) Г. Джорджеску-Бузэу критикует националистическую концепцию буржуазной румынской историографии (Н. Денсушияну, за которым с некоторыми оговорками следовали А. Ксенопол, Н. Иорга и др.), представлявшую восстание 1784 г. не как антифеодальное (каким оно было в действительности), а в качестве исключительно национального, антивенгерского. Автор отмечает, что еще до 1944 г. М. Константинеску сделал первую попытку дать марксистское объяснение восстания, а Д. Продан, выявил его антифеодальный характер.

Работа клужского историка А. Нямцу "Положение рудокопов в Златне и их участие в народном восстании под водительством Хории (1784 - 1785)" (1956, N 2 - 3) основана на обширном архивном материале. Во вновь обнаруженных документах, которые использовал автор, говорится о тяжелом положении рудокопов - вчерашних крестьян, будущих пролетариев, об их массовом участии в восстании рядом с крепостными крестьянами. Автор справедливо заключает, что восстание 1784 г. потрясло основы клонившегося к упадку феодализма. Вместе с тем, как и в других статьях, посвященных классовой борьбе, здесь отсутствует анализ причин поражения восстания.

Шт. Паску удалось найти ранее неизвестные историкам архивы соляных копей Марамуреша (часть Трансильвании). На их основе в статье "О положении и борьбе народных масс в Марамуреше во второй половине XVIII в." (1957, N 2) показывается рост производительных сил и интенсификации эксплуатации рабочих соляных копей и крепостных крестьян. Архивные материалы говорят об активном участии в восстании 1784 г. с оружием в руках крепостных крестьян и рабочих соляных копей Марамуреша, о чем ранее исторической науке ничего не было известно. Для подавления вооруженного выступления не хватило 6 батальонов войск, и австрийское правительство в срочном порядке направило в Марамурешские соляные копи дополнительно полк пехоты.

²³ N. Iorga. Istoria Romanilor din Ardeal si Ungaria. Vol. I. Bucuresti. 1915, p. 130; см. также "Istoria RPR". Manual. 1952, p. 163.

²⁴ E. Hurmuzaki. Documente privitoare la istoria romanilor. Vol. XV, p. I, doc. N DXLI, p. 296 - 297; см. также doc. N DXXXIX, p. 295.

Таким образом, румынские историки в перечисленных работах привели новые материалы и сделали ряд ценных выводов о восстании 1784 г. в Трансильвании. Особенно интересным является вывод о распространении восстания на гораздо большей территории, чем это считалось до сих пор, и, главное, о значительном участии в движении вместе с крестьянами рабочих золотых, соляных и других копей. Появление многих локальных исследований об антифеодальных выступлениях говорит, о том, что имеется возможность создать обобщающие монографии о крупнейших восстаниях в Трансильвании (1437, 1514, 1526 - 1527, 1784 гг.).

Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что румынской буржуазной историографии было выгодно, извращая истинный классовый и антифеодальный смысл народных восстаний в Трансильвании, представлять их только как национальные, антивенгерские движения. Марксистская историческая литература Румынии опровергает эти антинаучные представления. В настоящее время румынскими историками доказано, что во всех антифеодальных восстаниях венгерские крестьяне боролись вместе с румынскими крестьянами. Таким образом, актуальным становится всестороннее изучение крестьянских восстаний феодальной Валахии и Молдавии, которым старая историография не уделяла почти никакого внимания. О крестьянских движениях и иных формах классовой борьбы в Валахии и Молдавии до XIX в. известно сравнительно мало и сейчас. В этой области перед историками стоят нераскрытые проблемы, которые ждут своего исследователя.

Тема борьбы румынского народа за государственную и национальную независимость представлена в журнале довольно полно. Да это и понятно, ибо только около 80 лет тому назад Румыния окончательно освободилась от многовекового тяжелого ига феодальной Турции.

В статье "Из истории борьбы за независимость Молдавии в XIV в." (1956, N 4) П. П. Панаитеску затрагивает чрезвычайно интересные вопросы первых боев молдавского народа за государственность и национальную независимость. Речь идет о нападении Польши на Молдавию во второй половине XIV века ²⁵ . В сообщении используется новый материал. Нельзя, однако, согласиться с тем, что эти первые попытки порабощения Молдавии представляют собой, как выражается автор, "...не экспансию государства, а... экспансию феодальных кругов" (стр. 96). Такое противопоставление приводит к выводу о различии интересов класса феодалов и феодального государства. Поход против Молдавии в 1377 г. был экспансией именно Польского феодального государства, выражавшего интересы феодалов. При этом совсем не обязательно, как думает автор, чтобы в походе принимал непосредственное участие глава государства - монарх.

Клужский историк К. Мурешану в статье "Роль Иоана де Хунедоара ²⁶ в борьбе народных масс против турецкой экспансии" (1956, N 4) в отличие от буржуазной историографии рассматривает Яноша Гуниади не только как крупного военного организатора борьбы против турецкой экспансии, но и как способного политического деятеля. Автор сумел показать историческую роль Яноша; он связывает его активность с задачами усиления борьбы с турецкой экспансией в XV веке. Социальной опорой в этой борьбе было мелкое дворянство и города. В статье анализируются усилия Яноша Гуниади организовать совместное выступление Венгрии, Молдавии, Валахии и других государств против турецкой агрессии. Вместе с тем хотелось бы отметить, что автор вслед за прежней историографией этого вопроса очень мало говорит о роли крестьянства в борьбе.

Безусловный интерес представляет сообщение румынского тюрколога М. Губоглу "Надпись султана Сулеймана Великолепного по поводу похода в Молдавию" (1956, N 2 - 3). Эта восточная надпись на стене Бендерской крепости неоднократно изучалась и публиковалась. Автор на основании новой расшифровки надписи дает более правильное ее чтение. Важное значение

²⁵ Источники - польские (И. Длугош, М. Миховский, М. Кромер и др.) и молдавские (Г. Уреке) - датируют это событие 1359 годом. Напомним, что этот вопрос давно дискутируется в румынской и польской историографии, причем большинство историков (за исключением И. Богдана, А. Чаловского и др.) признают эту дату ошибочной, относя событие либо к 1395 г. (А. Ксенопол), или к другому времени (Н. Иорга, О. Гурка). П. Панаитеску вновь возвращается к этому вопросу и высказывается в пользу 1377 года. Его доводы представляются убедительными.

²⁶ В советской исторической литературе известен под именем Яноша Гуниади.

имеет работа того же автора "Синхронные таблицы (данные мусульманской эры и данные вашей эры)" ²⁷ , рецензию на которую публикует И. Матей (1956, N 2 - 3). Таблица сопровождается предисловием и должна вызвать интерес советских ориенталистов.

Статья Ал. Виану "Национально-освободительное движение и Николай Маврогени (1787 - 1790)" (1956, N 5) критически пересматривает роль валашского господаря Н. Маврогени в период русско-турецкой войны (1787 - 1791). Автор показывает, что в прежней румынской историографии фигура и деятельность Н. Маврогени в 1786 - 1790 гг. была представлена в неверном свете. Буржуазные историки В. А. Уреке и И. Нистор считали его выразителем национальных стремлений румынского народа в тот период. Ал. Виану подчеркивает, что войны против Оттоманской порты содействовали национальному освобождению румынского народа из-под тяжелого турецкого ига и находили широкий отклик среди народных масс Молдавии и Валахии. В действительности не Маврогени, стремившийся отдать все ресурсы страны для поддержки Турции в войне против России, а социальные слои, выступившие против антинациональной политики, отражали истинные национальные чувства и стремления румынского народа. Созданные Н. Маврогени наемные войска были, по сути дела, армией Турции. В то же время из числа трудящихся - этой основной силы национального движения - возникали отряды добровольцев, организованно действовавших в рядах русской армии. Они представляли собой зародыш будущей национальной армии. Нужно сказать, что автор своевременно поставил вопрос и удачно его разрешил.

Изучению истории румынско-русских связей в последние годы историки Румынии уделяют пристальное внимание. В журнале помещена работа Е. Станеску "Военное сотрудничество румын и казаков в последнюю четверть XVI в." (1954, NN 3, 4): На основе большого количества разнообразных опубликованных документов автор доказывает, что многочисленные походы казаков в конце XVI в. в Молдавию были частью освободительной антитурецкой борьбы молдавского народа. Он опровергает господствовавшее в старой румынской буржуазной литературе мнение о том, что это были просто грабительские походы. Однако нельзя не отметить некоторой односторонности Е. Стэнеску в освещении союза молдавского народа с украинским казачеством. Автор приводит много фактов, подчеркивающих основной тезис статьи. При таких условиях тем более не следовало обходить молчанием немногочисленные "неприятные" моменты для основного положения автора. Известно, что украинское казачество было далеко не однородно по своему составу и, следовательно, по политическим интересам. Часть его, особенно реестровое казачество, иногда действовала как орудие польских панов, в том числе и против Молдавии. Таких фактов относительно немного, от них не следует отделываться, их нужно объяснять. Е. Стэнеску правильно показал, что казаки были наиболее последовательными союзниками Михаила Храброго в его антитурецкой борьбе. Но не стоило умалчивать о том, что именно при помощи казаков в 1600 г. польским феодалам удалось уничтожить в Молдавии власть Михаила Храброго. Этот факт еще раз говорит о неоднородности казаков и о разности интересов различных их групп. В данном случае историки не обращали внимания на то, что рядовые казаки очень неохотно участвовали в походе. Уже в Молдавии в их среде был раскрыт заговор с целью убийства польского командующего гетмана Яна Замойского и передачи всех пушек Михаилу Храброму. Только арест заговорщиков во главе с гетманом Кошкой и замена последнего другим атаманом (Гаврилой) спасли польскую армию и обеспечили ей победу ²⁸ . Описание этого события показало бы, на чьей стороне были симпатии широких масс казаков.

Работа Е. Стэнеску выиграла бы, если бы он использовал полнее русские, украинские и особенно польские источники, которые фактически остались вне поля зрения автора. В результате в статье иногда выдаются за истину разные слухи, которые циркулировали среди дипломатов того времени. Так, ссылаясь на донесение венецианского посла Доусу, Е. Стэнеску пишет, что в декабре 1595 г. "...русская армия была готова идти защищать румынские земли" (стр. 206). Русские источники не под-

²⁷ M. Guboglu. Tabele sincronice. Datele Hegirei si datele erei noastre. Bucuregti. 1955.

²⁸ В. Даманский. Казачина на переломи XVI и XVII вв. (1591 - 1603). "Записки наукового товариства им. Т. Шевченко". Т. XIV. Львов. 1905, стр. 141.

тверждают такой поход, и он в действительности не готовился. Несмотря на указанные недостатки, статья является серьезным успехом в изучении румыно-украинских связей. Она поможет искоренить некоторые надуманные антирусские теории, которые прежде распространялись румынской буржуазной литературой, и все еще недостаточно разоблачены исследованиями историков.

Т. Ионеску-Нишков и А. Константинеску опубликовали статью "300-летняя годовщина заключения первого договора о союзе Молдавии и России" (1956, N 6). История переговоров господаря Георгия Стефана с царем Алексеем Михайловичем в 1664 - 1656 гг. неоднократно изучалась румынскими и русскими учеными. Т. Ионеску-Нишков и А. Константинеску вновь подняли многие сложные и невыясненные вопросы истории этих переговоров и еще раз показали, что их разрешение ждет своего исследователя. Авторы обходят спор о том, кто был инициатором предложения о переходе Молдавии в русское подданство. Неубедительны приведенные ими причины неудачи этих переговоров ("неблагоприятные политические условия 1656 г.") (стр. 114), да и сама оценка молдавского господаря Г. Стефана остается неясной.

В советских архивах сохранились ценные и неизвестные еще исследователям материалы о дружеских связях Молдавского и Русского государств в XVII веке. Хотя источники относятся в основном к предшествующему десятилетию, без них нельзя понять всей истории русско-молдавских переговоров 1654 - 1656 годов. В настоящее время удалось найти документы о поездках в Молдавию в 1641 - 1643 гг. виднейших московских государственных деятелей и дипломатов А. Ордын-Нащокина, Б. Дубровского и из Молдавии в Москву боярина И. Остафьева и других. Эта интересная страница из истории русско-румынских связей до сих пор оставалась неизвестной. Изучение новых архивных материалов поможет пролить свет на некоторые спорные вопросы.

Г. Безвиконный в заметке "О необходимости библиографии румыно-русских отношений" (1956, N 5) старит вопрос о создании библиографических справочников яр этой теме и дает некоторые данные о большом количестве, к сожалению, малоизвестных публикаций на русском и румынском языках, касающихся румыно-русских отношений. Осуществление такого издания имело бы важное значение для дальнейшего развития румыно-русских культурных связей. Следует отметить, что в этом отношении предпринимаются определенные усилия. Коллективом историков Молдавского филиала Академии наук СССР совместно с историками Института истории АН СССР и Института истории Академии РНР готовятся к печати сборники материалов и документов по истории румыно-русских связей XV - XVIII вв., которые во многом восполнят этот пробел.

К. Шербан в заметке "Дневник Ивана Ильинского" (1955, N 5) публикует малоизвестный дневник секретаря господаря Молдавии и союзника Петра I Дмитрия Кантемира. Записи содержат ценнейшие сведения для биографии этого политического деятеля и выдающегося ученого России и Молдавии.

Среди рецензируемых Н. Стоинеску и В. Куртикэпяну работ по румыно-русским отношениям (1957, N 2) для советских историков может представить известный интерес, статья Ал. Виану "О характере деятельности русской администрации в румынских землях" (1769 - 1774) ²⁹ . Автор показывает, что фельдмаршал Румянцев и русская администрация приняли ряд мер по улучшению местного административного аппарата, регламентации его работы и ограничению злоупотреблений и беспорядков. В частности, была реорганизована система органов юстиции, отменен "бир" (налог), началась чеканка национальной монеты и т. д. Подчеркивается, что эти мероприятия русской администрации по улучшению системы государственной организации Молдавии и Валахии сохранились до появления Органического Регламента (1831 г.).

Рецензенты берут под сомнение утверждение автора о том, что в результате вмешательства фельдмаршала Румянцева крестьяне платили лишь 14% всех прежних налогов. К этому правильному замечанию можно добавить также несостоятельность для Молдавии мнения автора о том, что больше половины крестьянства во второй половине XVIII в. были "скутельниками"³⁰ . Обнаруженные недавно в Центральном государственном архиве древних актов и неизвестные ранее историкам материалы пе-

²⁹ "Studii si materiale de Istoria medie". Vol. I. Bucuresti. 1956, p. 233 - 244.

³⁰ Категория населения, несшего различные повинности феодалам и не платившего некоторые подати государству.

реписи 1772 г. в Молдавии ³¹ , проведенной русской гражданской администрацией, свидетельствуют о том, что из общего числа 88730 дворов лишь около 14 тыс. крестьянских дворов были освобождены от государственной повинности в пользу феодалов ³² .

В N 1 за 1957 г. Ш. Штефэнеску сделал первую серьезную попытку дать марксистский обзор румынской исторической литературы по вопросам феодализма. Автор кратко анализирует воззрения ряда историков (Н. Бэлческу, Б. П. Хаждеу, И. Богдан, И. Иорга, Р. Россетти, Г. Пану, К. Журеску, И. Филитти, Д. Арион, В. Костакел, А. Казаку, А. Болдур, П. Панаитеску). Поскольку он ставил перед собой задачу показать эволюцию взглядов в румынской исторической науке на феодальный период, ничем не оправдано отсутствие имен таких крупных историков, как А. Д. Ксенопол, М. Когылничану и др., несомненно, составивших определенную эпоху в румынской историографии.

Хочется обратить внимание на вопрос, имеющий, на наш взгляд, существенное значение и касающийся некоторых статей. В период образования национального Румынского государства и спустя длительное время после этого старая историография, естественно, уделяла в основном главное внимание только моментам, общим для развития феодальной Валахии и Молдавии, рассматривая их в едином историческом процессе. Это было заслуженной реакцией на века вынужденного разъединения. Специфические особенности развития феодальных отношений Молдавского и Валашского государств (а таковые имеются) почти не изучались. Этот пробел теперь следовало бы восполнить.

В заключение нельзя не отметить, что за рецензируемый период журнал в освещении истории Румынии XV - XVIII вв. достиг определенных успехов. Вместе с тем следует согласиться с мнением, высказанным "Lupta de clasa", что вне поля зрения журнала еще остаются многие важные проблемы истории Румынии: научная периодизация, вопрос формирования румынского народа, идеология феодального периода.

О научных связях румынских и советских ученых говорится на страницах журнала. Хотелось бы пожелать румынским историкам и редакции журнала "Studii" более тесного контакта с советскими специалистами и, в особенности с коллективом историков Молдавской ССР, в тематике исследований которых так много общего.

³¹ В настоящее время материалы переписи подготовлены к изданию Институтом истории Молдавского филиала АН СССР (составитель П. Г. Дмитриев) и в скором времени выйдут в свет.

³² А. И. Котенко, Н. А. Мохов, П. В. Советов. О тенденции роста народонаселения Молдавии в эпоху феодализма. "Ученые записки" Молдавского филиала Академии наук СССР (серия историческая), Т. VI, 1957, стр. 49 - 66; Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), ф. 293, д. 200.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. А. МОХОВ, П. В. СОВЕТОВ:

Комментарии: