35. М. Ф. Назарьев - Социал-демократической группе в Нью-Йорке

[Около 10 февраля 1910 года]

Дорогой товарищ!

Посылаю Вам две расписки в получении от Вас 2732 ф. 15 с.*⁹² Огромное спасибо за помощь [для] "Голоса".

На днях закончилось пленарное заседание ЦК РСДРП. Через некоторое время выйдут резолюции, кот[орые] мы пришлем Вам; сейчас же я постараюсь сообщить Вам существенное.

Во-первых, весь пленум прошел под знаком политической и моральной победы м[еньшеви]ками б[ольшеви]ков. Это имеет тем более огромное значение, что пленум на две трети состоял из большевиков (4 - б[ольшеви]ка, 2 - поляка, 1 латыш, 1 - ультиматист, 2 - бундиста, из них 1 - большевик*⁹³, 4 - м[еньшеви]ка). Первым ударом для б[ольшеви]ков был неудавшийся их расчет на раскол среди м[еньшеви]ков ("плехановцы" и "голосовцы"); лозунг: ленинцы с плехановцами против "ликвидаторов" справа и слева оказался беспочвенным еще до созыва пленума. На здешних дискуссиях выяснилось, что у "плехановцев" с "голосовцами" принципиальных разногласий нет, а "плехановцы" скорее выражают более примиренческое направление по отношению к большевикам и большевизму, которых идеализируют в своем воображении и смешивают с партией и партийностью*⁹⁴. Итак, м[еньшеви]ки остались едины и принципиально непримиримы, может быть, более, чем когда бы то ни было. Среди же большевиков обнаружилось совершенно ясно для всех крайнее разложение, как идейное, так и организационное. К этому присоединилась сознанная всеми необходимость ликвидации старых "дел", кот[орые] тяжелым бременем висели на партии и вконец докончили разложение среди б[ольшеви]ков*⁹⁵.

Бундисты, по обыкновению, заняли промежуточную позицию. Принципиально согласные с м[еньшеви]ками о необходимости заложить фундамент для новой созидательной работы партии, который может покоиться единственно на принципе сочетания легальной и нелегальной деятельности, на привлечении к участию в общей политической социал-демократической

Продолжение. Начало см.: Вопросы истории, 2010, NN 6, 7, 9 - 11.

работе легальных и полулегальных рабочих организаций, которые в настоящий момент являются единственными фактическими носителями рабочего движения и т.д.; согласные в том, что для этого необходимо расчистить почву от прежнего бланкизма, нечаевщины и пережитков кружкового владычества, они боялись все же идти до конца, до полной открытой ликвидации всех этих ненормальностей и наростов.

Поляки обнаружили просто непонятную политическую заскорузлость и рутинерство*⁹⁶; они были значительно консервативнее б[ольшеви]ков, которые в принципиальных политических вопросах оказались довольно податливыми к влиянию м[еньшеви]ков*⁹⁷.

Латыш*⁹⁸ и ультиматист*⁹⁹ в большинстве случаев поддерживали б[ольшеви]ков.

И все-таки пленум прошел под знаком победы меньшевизма и разгрома б[ольшеви]зма. Как это могло случиться?

Во-первых, это объясняется повальным бегством из нашей подпольной организации. В то время как м[еньшеви]ки, по общему признанию, наиболее чуткие к запросам жизни, уходили из подпольной организации и в значительном количестве оседали в легальных и полулегальных организациях, работали и поддерживали их, организовывали полулегальные формы рабочего движения, б[ольшеви]ки, хотя покидали подполье в большинстве случаев последними, но покидали вместе с тем и всякую работу. Это понятно психологически и вытекало неизбежно из их взглядов на революцию, партию, рабочее движение...

Жизнь же поставила ребром вопрос: подполье может играть лишь чисто служебную роль, центр тяжести лежит в полулегальных и открытых формах рабочего движения; подполье отмирает, и ему уже не быть гегемоном рабочего движения.

Насущной задачей момента является необходимость объединить различные формы рабочего движения, сплотить их и уничтожить их сепаратизм, изолированность и оторванность друг от друга, централизовать работу и само движение, вдохнуть политический дух в разрозненные попытки выступлений, движений и повседневной борьбы и работы рабочих организаций. Из этого вытекает необходимость сближения социал-демократов на местах, работающих во всех отраслях рабочего движения (конечно, также и в уцелевших партийных ячейках) на равных правах и с равными обязанностями, без гегемонии по праву первородства, но и без принижения социал-демократической выдержанности и принципиальности. Централизация местной работы по областям и во всероссийском масштабе.

Выдвигаются новые надпольные задачи: работа думской фракции и работа по поводу ее работы; муниципальная работа и работа по поводу ее и в связи с ней; профессиональная борьба и борьба за самое существование проф[ессиональных] союзов; кооперативы, клубы, школы, рабочее страхование; участие в демократических съездах и кампании по их подготовке, проведению. Все это требует не прежних подпольных навыков, привычек, зачастую прямо не прежних работников.

Жизнь показала, что м[еньшеви]ки оказались более подготовленными к теперешней работе; что в большинстве организаций работают, хотя и, может быть, не всегда удачно, разрозненно и изолированно, м[еньшеви]ки; б[ольшеви]ков за самыми незначительными исключениями не оказалось на поверхности жизни; там же, где они пошли по новому пути, им пришлось приспосабливаться к новым запросам, к новой работе и в значительной степени смешаться с м[еньшевика]ми. Жизнь осудила былой центр партийной работы - подполье, а вместе с ним осудила и б[ольшеви]ков.

Здесь-то и сказалось роковое противоречие - центр партии в руках боль[шеви]ков еще пытается, хотя и слабо, вяло, жить старой жизнью, в то время как на местах все изменилось коренным образом.

Когда поляк на пленуме спросил одного из лидеров б[ольшеви]ков, почему они так жаждут примирения с м[еньшеви]ками, неужели для них недостаточно поддержки поляков, то б[ольшеви]к ответил с презрением: что, разве вы дадите русскому рабочему движению работников? Теперь их могут дать лишь м[еньшеви]ки. В этом именно ответе разгадка победы м[еньшеви]ков на пленуме, где они количественно были в ничтожном меньшинстве. Б[ольшеви]ки вынуждены считаться с жизнью.

В итоге у б[ольшеви]ков нет ни людей, ни "живого слова", с которым они могли бы выступить. У м[еньшеви]ков работников немного, даже мало, но та работа, которая сейчас ведется - работа наша и идейно и материально; если м[еньшеви]ки местами, по временам вели ее и плохо, быть может очень плохо, работа эта - наша, так как мы не только вели ее, но и боролись все время за право вести ее. Теперь это начинает признаваться всеми.

Поэтому-то на пленуме резолюции о направлении работы, о конференции с участием социал-демократических работников легальных и полулегальных форм рабочего движения; о подготовке общей конференции и пр. проникнуты по существу меньшевизмом, хотя и с компромиссами, не в сторону б[ольшеви]ков, а в сторону промежуточных направлений. При всяких соглашениях приходится ведь делать некоторые уступки. Большевики лишь выговорили себе заглавие: "в развитие и дополнение решений Лондонского съезда и общерусских конференций"*¹⁰⁰ и пр. Отнявши почти все, мы им позволили утешить себя этим.

Второй победой было уничтожение БЦ, так много нашумевшего БЦ и столько зла принесшего нашей партии. Вместе с БЦ, мы думаем, не повторятся больше постыдные дела (как размен пятисотрублевок, лбовская история и т.д. и т.п.). Их пленум единогласно жестоко осудил. Вместе же с БЦ, можно надеяться, что уничтожились и фракции как организации, эти государства в государстве.

Б[ольшеви]ки теперь кричат, что состоялось объединение б[ольшеви]ков с м[еньшеви]ками, об этом думают и многие м[еньшеви]ки. Но объединения не было. Расчищен только путь для возможности работы в России, устранены препятствия, стоявшие так долго на пути к необходимой консолидации всех социал-демократических элементов. Есть возможность работать, не опасаясь, что будут предавать анафеме, подкладывать палки в колеса, и все на основании юридического права блюстителей чистоты и неприкосновенности социал-демократических принципов. Это много, и это главное. Теперь все будет зависеть от того, как мы сумеем работать.

Конечно, б[ольшеви]ки всего не уступили. Понимая, что по крайней мере в ближайшее время огромное значение будет иметь пропагандистская работа, они решили укрепиться на всякий случай в Центральном органе (официально мотивируя необходимость сохранить в ЦО "лондонскую группировку", т.е. большевистско-польское владычество). В редакции его теперь два б[ольшеви]ка, один поляк, два м[еньшеви]ка. И сколько м[еньшеви]ки ни доказывали, что в настоящее время ЦО должен быть если не м[еньшевист]ским, что соответствовало бы фактическому положению вещей, [то] во всяком случае нейтральным. Теперь же может выйти так, что практически вестись будет линия одна, а в ЦО б[ольшеви]ки запоют старую песенку. Конечно, это не так уж страшно, но тормозить работу будет.

Но большевики хотели большего, они хотели обезоружить нас, хотели лишить нас голоса в буквальном смысле слова и предлагали пленуму выра-

зить настойчивое пожелание закрытия "Голоса социал-демократа". М[еньшеви]ки заявили, что ведь раз принята наша линия, никто не в состоянии быть лояльнее и партийнее, чем "Голос социал-демократа", так как ведь ему придется проводить в жизнь свои идеи, с другой же стороны, никто не в состоянии сильнее повлиять в партийном духе на те именно элементы, сотрудничество которых так желательно теперь. А кроме того, раз ЦО не может дать гарантии беспристрастия и полной свободы для проведения и развития принятых решений, смешно нам отказаться от того, что мы есть.

Конечно, "Голос" изменится сообразно изменившимся условиям и хочет в будущем стать более практически руководящим органом. Для этого нам необходимы сочувствие и помощь товарищей.

"Правда" из частного издания кружка литераторов становится изданием при ЦК, субсидируемым последним. Б[ольшеви]ки хотели взять ее под свое руководство, но м[еньшеви]кам удалось отстоять ее независимость.

Письмо мое разрослось без конца*¹⁰¹. Пока прекращаю.

Жму Вашу и товарищей руки

М. Петров

36. Ю. О. Мартов - А. Н. Потресову¹

23 февраля [1910 года]

Дорогой Александр Николаевич!

Вы жалуетесь*¹⁰², что мы Вас не информировали относительно характера и смысла происшедшего здесь "baiser de Lamourette"*¹⁰³. Но мы думали, что с фактической стороной Вас ознакомят двое из свидетелей, из оных же один, во всяком случае, стоит близко к нашей точке зрения*¹⁰⁴; что же касается смысла сего события, то мне казалось, что он будет достаточно ясен, несмотря на то, что те, кому выгодно этот смысл исказить, с первого же дня пытаются истолковать свой полный разгром как свою "политическую победу"*¹⁰⁵. Последнее, во всяком случае, не удастся, ибо с двух сторон, равным образом стоящих вне объятий, дано будет недвусмысленное толкование. С одной стороны, Алексинский и К° подняли крик о "полной победе меньшевиков"*¹⁰⁶, с другой, Плеханов уже заявил, что "не приемлет" такого "объединения", при котором разрушитель гегемонии и ему подобные ликвидаторы не только "не исключены из партии", но даже приглашены к занятию ответственных постов*¹⁰⁷. Обещает вскоре же публично выступить против такого соглашения, чем только подтвердит для публики, что меньшевики победили.

Фактическая победа меньшевиков заключалась не столько в том, что резолюции по разным организационным вопросам если и компромиссны по форме, то по духу довольно радикально отрицают всю старую "партийную" точку зрения, сколько в том, что формально и реально ликвидировано господство уже обанкротившейся идейно, но бывшей еще сильной, благодаря деньгам и организационной скрепе, большевистской группы. Злоупотребления (граничащие с уголовщиной), совершенные ею, были вскрыты так ярко, что, несмотря на официальное свое большинство, она была морально вынуждена пойти на капитуляцию, закрыть свою лавочку вместе с органом и отдать официальным учреждениям свои капиталы*¹⁰⁸. Этот исход, конечно, в последнем счете обусловлен политическим банкротством и распадом фракции, но капитуляция все же так скоро не наступила бы, если б не острое сознание того, что силы фракции почти истощены, что партия может воскреснуть лишь обновившись притоком новых элементов и что к этим новым элементам нельзя и сунуться, если не получить поддержки официального меньшевизма. Вот тут-то и начинается собственно вопрос об этих объятиях.

У меньшевиков было два пути: или стать на непримиримую позицию - полного, абсолютного, формального и морального недоверия к обанкротившейся фракции, требовать "доведения до конца" той ликвидации, которая была начата, то есть юридически более чем обоснованного предания суду и исключения почти всех (вернее, всех) лидеров противной стороны, затем - как вывод из этого факта - сложения полномочий официальным Центром, образование из незамешанных людей какого-нибудь временного Центра и т.д. Трудно сказать, удалось ли бы заставить принять эту шелковую петлю. Факт тот, что такая постановка вопроса никого бы не удивила, и моментами казалось, что от ее принятия нельзя будет им уклониться. Во всяком случае смысл этой постановки был бы не в принятии требований, а в выводе из их непринятия - более полно и принципиально проводимом "бойкоте" всех неочистившихся учреждений, в полном отказе от содействия "спасанию" того, что еще можно спасти из фирмы. Второй путь - взять то, что можно, в смысле ликвидации хозяйничания ленинской шайки, и, не слишком себя связывая в работе на новом пути, обеспечить по возможности тыл обезврежением всех официальных боевых позиций.

Почему меньшевики избрали второй путь? Тут несколько причин, из коих главные: 1) чувствовалось, что только на этой линии можно сохранить сильно импонировавшее единство меньшевистских ликвидаторов и "партийцев"*¹⁰⁹; дальнейшее натягивание струны могло бы оттолкнуть такие элементы, как кавказские, уже смущенные "Дневником"; 2) что важнее - не чувствовалось возможности взять на себя ответственность за полное формальное разрушение старых институтов, которое наступило бы в случае победы на 1-м пути. Меньшевики не могли бы поставить "своих людей" так, чтобы формально преемственность развития сохранилась. Здесь сказалось сознание той разряженности и неорганизованности, которые сейчас царят в партии.

Приняв второй путь, меньшевики провели формальное осуждение лидеров по разным "уголовно-политическим делам". Только более мягкая часть этого решения будет опубликована, но факт хранения более жесткой части "в архиве" будет держать людей на привязи на случай "рецидива" в их среде *"°. Затем провалили все пахнущее "борьбой с ликвидаторством" как лозунгом партийного строительства, добились принятия архилиберальной резолюции об устройстве конференции совместно с "легалистами" и реформировали центр, освободив его от преобладания эмигрантов*¹¹¹ и открыв в него дорогу "новым людям"*¹¹². Что касается предложения закрыть "Голос [социал-демократа]", меньшевики отвечали принципиальным согласием в том случае, если центральный орган будет составлен на основе равенства обоих течений. Так как это не случилось, то "Голос [социал-демократа]" остается *¹¹³.

Что дальше? Ничего, конечно, похожего на организационную идиллию. Глухая борьба сейчас же началась в том же ЦО за "толкования" и "комментирования" резолюций, рядом с агитацией за необходимость закрытия "Голоса [социал-демократа]", рассчитанной на сочувствие "плехановцев" и прочих внутренних врагов. Но и по тому и по другому пункту большевики в конце концов будут побиты, благодаря невозможному фальшивому положению, в которое они (говорю о здешних) попали, открыто подписавшись под смягченным "ликвидаторством" после многомесячной кампании против него. Их песенка как руководителей кого бы то ни было спета.

Остается вопрос: что будет в России? По нашему мнению, положение обязывает россиян не отвергать предлагаемого сотрудничества, ибо теперь есть надежда на возможность ассимилирования этих овец, оставшихся без пастырей. Объективно дело стоит, в сущности, так: произошел перелом, который ведет или к медленному, но верному возрождению путем постепенно-

го приспособления к новым политическим условиям, или - если просто людей достаточно налицо не окажется - к довольно быстрой формальной и фактической ликвидации всего оставшегося от прошлого. Если даже последнее и написано в книге судеб (а картина того, что есть в России, представившаяся здесь, всех почти меньшевиков склонила к этой вероятности), то все же следует, не слишком себя ангажируя, пытаться спасать то, что спасено может быть. В частности это относится и к литературным предприятиям, к постановке которых фактически сведется в ближайшее время главная работа по организации центров партийного воздействия.

Большевики, конечно, стараются представить ее в совершенно ином свете, но им это плохо теперь удается, и очень скоро публика хорошо во всем разберется.

Досадно, что "Наша заря" запоздала*¹¹⁴. (...)

Войдете ли Вы в возобновляющийся "Новый день"², о чем Вы должны были слышать? Войти стоит: такая компромиссная редакция мне представляется вполне терпимой*¹¹⁵. Весьма возможно также, что поднимется разговор о слиянии затеянной "Мысли"*¹¹⁶ с "Нашей зарей". Если б это слияние, которое обеспечит журнал капиталом, могло состояться на началах равноправия, я считал бы эту комбинацию приемлемой. (...)

37. Отчет Г. А. Алексинского о переговорах по изданию "Дискуссионного листка"*¹¹⁷

10 марта 1910 года

Отчет представителя группы "Вперед" в редакцию "Дискуссионных сборников", издаваемых при Центральном органе (К истории нового "объединения" РСДРП)

В N 11 "Социал-демократа" (ЦО РСДРП) опубликована резолюция ЦК о "Дискуссионном сборнике". Согласно этой резолюции "редакция сборника составляется из представителей (по одному) всех существующих в партии течений".

Во исполнение этой резолюции Заграничное бюро ЦК³ созвало 1 марта (нов. ст.) 1910 г. первое собрание редакции сборника. На собрании присутствовали представители: 1) меньшевиков, 2) правых большевиков (бывшей редакции "Пролетария"), 3) латышской соц[иал]-дем[ократии], 4) "плехановцев", 5) левых большевиков, от группы "Вперед".

По предложению представителя группы "Вперед" [Алексинского] был поставлен вопрос о составе редакции и о том, на каких началах входят в нее делегаты от различных течений. При выяснении этого вопроса оказалось, что представительство "плехановского" течения организовано на началах совершенно новых для нашей партии.

А именно: Заграничное бюро ЦК*¹¹⁸ обратилось лично к Георгию Валентиновичу Плеханову с запросом о том, кого он, Георгий Валентинович, пожелает указать в качестве выразителя своих взглядов и представителя своего "течения". Плеханов указал тов. Х. [Ольгина]. Тогда Заграничное бюро ЦК обратилось к тов. Х. с приглашением войти в редакцию Дискуссионного сборника в качестве представителя плехановского "течения".

По выяснении этих обстоятельств представитель группы "Вперед" предложил приложить к протоколу переписку ЗБЦК с Плехановым и внес заявление, в котором отметил, что полномочия "плехановца" исходят лично от Плеханова и самый выбор представителя данного течения явился плодом совершенно личного, домашнего, так сказать, соглашения между Г. В. Плехановым и Заграничным Бюро ЦК.

Ввиду этого представитель "впередовцев", не признавая за тов. Х. формального права представлять собою течение, но не желая в то же время создавать практических затруднений для работы редакции, предложил, чтобы редакция указала тов. Х. на необходимость возможно скорее урегулировать его полномочия, придав им не личный, а коллективный характер.

Редакция отклонила предложение представителя группы "Вперед" и признала неправильный мандат тов. Х. правильным.

После этого представитель группы "Вперед" сделал запрос о том, почему, вопреки решению ЦК о представительстве всех течений, в редакцию не приглашен представитель так называемого "отзовистского" течения. Представитель правых большевиков Григорий [Г. Е. Зиновьев] заявил, что "впередовцы" - одно с "отзовистами", и потому нет надобности в особом представительстве "отзовистов". Представитель группы "Вперед" указал, что Григорий умышленно искажает фактическое положение дела, как делал это все время Ленин и другие члены редакции "Пролетария", которые ради облегчения себе полемических задач и ради внесения путаницы в умы членов партии и смуты в ряды б[ольшеви]стской фракции нарочно смешивали "отзовистов" с анархистами, "ультиматистов" с "отзовистами" и т.д. "Отзовисты" близки группе "Вперед" по общим взглядам на текущий момент и тактику партии, часть их вошла в группу "Вперед", но по вопросам о думской тактике, т.е, как раз по одному из наиболее спорных сейчас и подлежащих дискуссии вопросов, те из них, которые вошли в нашу группу, составляют в ней самостоятельное меньшинство и особое течение. Это течение гораздо более оформлено, чем плехановское, ибо есть отзовистская резолюция - платформа 14[-ти] делегатов московской областной конференции*¹¹⁹, есть отзовистские резолюции целых районов (например, в Петербурге) и комитетов. Но в то время как отдельному члену партии Плеханову любезно дается право и возможность послать личного представителя в состав редакции, целому течению "отзовистов", объединяющему собой значительные группы рабочих, в этом праве отказывают.

Со стороны членов редакции сделаны возражения. Представитель м[еньшеви]ков спрашивал, поручили ли "отзовисты" представителю "Вперед" "хлопотать за них" (!). На это "впередовец" ответил, что он не "хлопочет" за отзовистов по личной дружбе, а отстаивает их право участвовать в работе на основании резолюции ЦК и согласно принципиальному взгляду группы "Вперед", которая решила неуклонно бороться против царящей в известных кругах партии политики зажимания рта и вышибания левых элементов. Другие члены редакции отделывались формальной оговоркой, что приглашать отзовистов не их дело, а дело Заграничного бюро. Была внесена (Григорием) резолюция, гласившая, что редакция согласна на то, чтобы представителями были все течения. Так как тот же Григорий перед этим утверждал, что отзовизм не есть отдельное течение, а тождественен с группой "Вперед", то представитель группы "Вперед", желая вскрыть фактическое значение внесенной Григорием резолюции, предложил дополнить ее словами: "в частности, отзовистского" (так что резолюция гласила бы "все течения, в частности и отзовисты"). Это дополнение было отклонено большинством редакции. Тогда представитель группы "Вперед" внес резолюцию, в которой высказывалось прямое пожелание, чтобы представитель отзовистов был приглашен в редакцию, и заявил, что если это требование не будет удовлетворено, то он должен будет выйти из состава редакции. Поименная двойная баллотировка этой резолюции дала оба раза такие результаты: один ("впередовец") - за; один ("ленинец" - Григорий) - против; остальные воздержались. Председатель заявил, что резолюция отклонена, собрание с этим согласилось. Тогда пред-

ставитель группы "Вперед" заявил о своем выходе из редакции, мотивируя это тем, что редакция стала на путь политики вышибания левых элементов и продолжает по отношению к ним тактику только что распустившего себя Большевистского центра.

На другой день после этого представитель "Вперед" получил письмо от Заграничного бюро ЦК, в котором говорилось:

"Ввиду вашего выхода из редакции "Дискуссионного сборника" Заграничное бюро ЦК для улаживания конфликта приглашает Вас прийти на заседание ЗБЦКдля выяснения возникшего недоразумения и рассмотрения по существу Вашего требования о допущении в редакцию представителя "отзовистов"".

Представитель группы "Вперед" не счел себя вправе уклониться от предлагаемого посредничества ЗБЦК и явился на его заседание. Присутствовали два члена ЗБЦК (м[еньшеви]к [Б. И. Горев] и правый большевик ["Марк" - А. Любимов⁴]; третий, латышский с[оциал]-д[емократ], не явился). Члены ЗБЦК запросили представителя "Вперед", каким образом, по его мнению, может быть организовано представительство "отзовистов". Представитель "Вперед" указал три возможности: 1) ЗБЦК может обратиться к литературному и общепризнанному выразителю "отзовистов", тов. Ст. [Станиславу Вольскому], подобно тому, как оно поступило, обращаясь к Плеханову, 2) ЗБЦК может организовать представительство "отзовистов" при посредстве отзовистского меньшинства группы "Вперед" и 3) оно может обратиться за указанием представителя к тем группам и организациям в России, которые выражают мнение "отзовистов".

Член ЗБЦК (м[еньшеви]к) спросил представителя "Вперед", не может ли он временно участвовать в редакции до разрешения вопроса о допущении отзовистов. Представитель "Вперед" объяснил члену ЗБЦК, что для него это вопрос принципиальный и что выгоднее пока не издавать общепартийного "Дискуссионного сборника", чем начать эту работу с зажимания рта "отзовистам".

Через несколько дней после этого, 9 марта, Заграничное бюро ЦК обратилось к представителю "Вперед" со следующим письмом:

"Уважаемый товарищ! Сообщаем Вам копию с подлинной резолюции ЦК о "Дискуссионном сборнике" (она из редакционных соображений была напечатана в Центр[альном] органе в общем виде, но ввиду возникших сомнений (?) будет в следующем номере напечатана буквально)*¹²⁰:

"Создается непериодический сборник. Его редакция состоит из: одного б[ольшеви]ка*^120а, одного м[еньшеви]ка, одного п[ольского] социал-демократа, одного ультиматиста, одного бундиста, одного лат[ышского] социал-демократа, одного плехановца. Для гарантии прав меньшинства трем (!) членам редакции обеспечивается право помещать статьи по одному их требованию".

Как видите, текст резолюции так ясен, что ЗБЦК совершенно не вправе что-либо в ней изменить. Поэтому Ваше требование о допущении отзовиста мы передаем в Русскую коллегию ЦК⁵, а Вас просим хотя бы временно, до разрешения этого вопроса в ЦК, входить в редакцию от группы "Вперед".

(Подпись секретаря ЗБЦК)"

Представитель группы "Вперед" дал на это следующий ответ:

"Уважаемые товарищи! Разъяснение Ваше получил, но изменить своего отношения к вопросу об участии в редакции "Дискуссионного сборника" не могу. Напротив, Ваше разъяснение лишь подтверждает правильность моего образа действий. Если бы Вы желали на деле и по-товарищески уладить конфликт, то могли хотя бы так же "временно" (как предлагается остаться мне)

допустить представителя отзовистов впредь до решения русской коллегией ЦК. Думаю, что Вы просто не хотите нашего участия. Удивлен тем, что в ЦО печатаются не подлинные тексты решений ЦК, а измененные, хотя бы и "по редакционным соображениям". На собрания редакции не буду являться, впредь до приглашения отзовистов.

С с[оциал]-д[емократическим] приветом, Г. Алексинский

P.S. Рассматриваю поведение ЗБЦК как проявление все той же политики правого блока в его борьбе против левого крыла партии".

Примечание: Опубликовываю этот свой отчет для сведения всех членов партии и для характеристики того, как нынешнее партийное большинство осуществляет на деле пламенные речи об "объединении" и "общей работе"*¹²¹.

Представитель группы "Вперед" Г. Алексинский.

38. Ф. И. Дан и Л. О. Мартов - ЗБЦК*¹²²

29 марта 1910 года

В Заграничное бюро Центр[ального] комитета РСДРП

Уважаемые товарищи!

После выхода N 11 "Социал-демократа"*¹²³ мы обратились к Вам за разрешением вопроса о неправильном отказе большинства редакции ЦО поместить статью тов. Мартова "На верном пути"*¹²⁴. Затем, 17 марта, мы опротестовали перед Вами две статьи, предположенные редакцией к помещению в N 12: во-первых, статью тов. Григория [Зиновьев] о конференции, совершенно искажающую решения пленума по этому вопросу*¹²⁵, и, во-вторых, статью из Тифлиса, заключающую грубейшие нападки на Кавказский областной комитет и столь же грубую полемику со статьей, появившейся в грузинской газете два года тому назад*¹²⁶. До сих пор ответа ни на один из этих протестов мы не получили. Усвоенная же большинством редакции по отношению к нам тактика продолжалась. Так, было отказано в помещении (хотя бы за подписью и с редакционными примечаниями) статьи тов. Дана о задачах партии по отношению к преследованию профессиональных союзов*¹²⁷. Вопреки нашим настояниям продолжается ведение ЦО без всякого плана. Разработка положительных вопросов рабочего движения, необходимая хотя бы для подготовки намеченной конференции, отодвигается в интересах фракционной полемики.

Между тем большинство редакции ЦО воспользовалось выходом в свет N 19 - 20 "Голоса социал-демократа" и письмами редакции этого органа (оба вышли 20 марта) для новой, совершенно невероятной выходки. На редакционном заседании 25 марта членом редакции тов. Варским было заявлено нам, что он и еще два редактора (тов. Ленин и тов. Григорий), собравшись отдельно от нас, не только решили ввести новую тему в N 12 "Социал-демократа" в виде полемики с "Голосом социал-демократа", но уже поручили написать статью на эту тему тов. Ленину и даже одобрили саму статью*¹²⁸. Тов. Барский заявил нам, что такой порядок, превращающий наше участие в редактировании ЦО в фикцию, он считает вполне естественным. Наше требование о подписании статьи теми тремя редакторами, которые одни только фактически участвовали в проектировании, составлении и одобрении статьи, было отвергнуто. При таких условиях вполне понятно, что мы сочли несовместимым со своим достоинством, воспользовавшись своими фиктивными редакторскими правами для формального ознакомления со статьей, брать на себя ответственность за такого рода ведение ЦО и покрывать недопустимое ни в какой коллегиальной работе фактическое лишение нас редакторских прав и возможности выполнять редакторские обязанности.

Ныне, ознакомившись с этой статьей, выпущенной отдельным оттиском, мы убедились, что три члена редакции ЦО ввели нас прямо в обман, ибо, говоря о своем решении полемизировать с "Голосом социал-демократа" и письмом его редакции, ни словом не упомянули о своем намерении опубликовать - и притом с возмутительным искажением истины - часть переписки членов ЦК с ЗБЦК, сообщенной редакции ЦО лишь для осведомления*¹²⁹. Возмутительное искажение, о котором мы говорим, заключается в следующем: 1) умалчивается, что мотивировка отказа трех товарищей в ЦК приводится не их собственными словами, а в передаче секретаря Бюро ЦК (б[ольшеви]ка)*¹³⁰; 2) умалчивается, что в другом письме - самого члена ЦК (тоже б[ольшеви]ка) - приводится совершенно другая мотивировка: мнение, что в настоящее время работа ЦК по объединению социал-демократического легального движения вредна, так как была бы равносильна попытке искусственно ускорить процесс, для совершения которого нужно известное время*¹³¹; 3) умалчивается, что в том же письме члена ЦК в качестве причины, делающей пока невозможным функционирование ЦК в России, приводится не только отказ трех м[еньшеви]ков, но и поголовный отказ от кооптации в ЦК всех тех б[ольшеви]ков, которым эта кооптация была предложена^131а *¹³²; 4) умалчивается, что имеющиеся в России налицо члены ЦК до сих пор ни разу еще не имели возможности собраться вместе для коллективного обсуждения создавшегося положения.

Но еще возмутительнее всех этих искажений самый факт самовольного опубликования тремя членами редакции ЦО организационной переписки ЦК. Мы уже не будем говорить о полицейски-конспиративной стороне дела. Тут поступку названных трех членов просто нет подходящего названия^132а. Но мы обращаем внимание на то, что в письме члена ЦК содержалось прямое поручение ЗБЦК переговорить с м[еньшевистс]кими членами пленума и просить их указать, кого еще из м[еньшеви]ков можно попытаться привлечь к работе в ЦК. ЗБЦК не выполнило этого поручения члена ЦК, продиктованного заботой о действительном восстановлении работы ЦК: оно передало письмо для ознакомления редакции ЦО, три члена которой поспешили воспользоваться им - опять-таки не для того, чтобы помочь члену ЦК в его попытках восстановить работу и привлечь к ней м[еньшеви]ков в России, а для того, чтобы открыть гнуснейшую травлю и против с. -д. деятелей открытого рабочего движения, которые приравниваются к "капиталистам", и против м[еньшеви]ков вообще, и против редакторов "Голоса социал-демократа" в частности. И такая травля представляется тов. Варскому, Григорию и Ленину делом столь неотложным и спешным, что они торопятся выпустить свою статью отдельным листком, между тем как они же сами своим отказом в помещении статьи Мартова "На верном пути" в N 11 "Социал-демократа" сделали все возможное, чтобы помешать нам своевременно повлиять на м[еньшеви]ков в России в смысле убеждения их в необходимости принять самое активное участие в деятельности ЦК партии, между тем как они отлично знают, что ни один экземпляр N 19 - 20 "Голоса социал-демократа", посвященного такому убеждению, не успел еще дойти в Россию, и между тем как они столь же хорошо знают, что т[оварищ] большевик, который взял на себя поручение переговорить от имени м[еньшевист]ских членов пленума с м[еньшеви]ками в России, не имел возможности выполнить этого поручения*¹³³.

Мы проходим с презрением мимо этой травли. Но мы спрашиваем: что думать о членах редакции ЦО, для которых неудача или заминка в осуществлении дела сплочения различных элементов социал-демократии в общей работе - дела, признанного единогласно всем пленумом необходимым для возрождения партии, - служит желанным предлогом для бесшабашной фрак-

ционной травли? Что думать о членах редакции ЦО, которые вместо того, чтобы своим содействием положительной с. -д. работе и терпеливыми, настойчивыми усилиями преодолеть недоверие, естественно возникшее у многих русских работников (и, как мы видели, не только у м[еньшеви]ков, но и у б[ольшеви]ков) к деятельности высших учреждений партии, - недоверие, питавшееся главным образом организационной практикой тех самых лиц, которые говорят теперь от имени большинства редакции ЦО, - что подумать об этих трех членах, когда они вместо указанной им пленумом работы по "сплочению всех литературных сил без различия направлений" занимаются тем, что срывают бесконечно трудную организационную работу ЦК?

Такое дезорганизаторское поведение трех членов редакции ЦО не может быть терпимо ни одного дня. Мы требуем от ЗБЦК немедленного и недвусмысленного восстановления искаженных фактов и самого категорического и публичного - без всяких оговорок - опротестования поведения трех членов редакции ЦО.

Если в течение недели нам не будет дано полного удовлетворения во всех этих требованиях, мы в качестве лиц, единогласно выбранных пленумом в редакцию ЦО и разделяющих перед партией ответственность за его поведение, сочтем своим долгом опубликовать это наше заявление и разоблачить дезорганизаторов партийной работы, вчера вымаливавших у ЦК амнистию за свои преступления против партии и получивших эту амнистию лишь потому, что в их "неправильном понимании интересов партии" ЦК нашел смягчающее вину обстоятельство, а сегодня не только не отказывающихся от занятия ответственных партийных должностей, к чему их обязывало бы минимальное уважение к партии, но еще и злоупотребляющих этими должностями для продолжения и усиления старой своей деятельности, уничтожающей партию и единогласно отвергнутой ЦК.

Прилагая при сем копию письма нашего в редакцию ЦО, помещения которого на столбцах "Социал-демократа" мы безуспешно добивались, мы предупреждаем, что копию с настоящего заявления мы немедленно препровождаем для ознакомления в редакции всех партийных социал-демократических изданий и заграничные комитеты национальных организаций, а в случае перенесения вопроса на страницы иностранной печати, и в редакции социал-демократических европейских газет.

Ф. Дан, Л. Мартов

Приложение

Письмо в редакцию*¹³⁴

В настоящем (12-м) номере "Социал-демократа" печатается предусмотрительно изданная отдельным оттиском статья "Голос ликвидаторов против партии".

Статья эта, которую нельзя назвать иначе, как написанной в умоисступлении, между прочим, затрагивает нас в такой форме, которую ни в буржуазной, ни в с. -д. прессе не принято было до сих пор применять к сочленам по редакционной коллегии, и которая до сих пор - до "объединения" - не применялась редакцией ЦО в полемике с членами партии.

Цель применения этих полемических методов "Пролетария" к нам, выбранным Ц[ентральным] к[омитет]ом в редакцию ЦО, была раскрыта большинством редакции в том же заседании, на котором нас известили, что эта статья будет напечатана. Нам сообщено, что большинство редакции (три члена) возбуждает перед ЦК ходатайство об изменении редакции ЦО в смысле устранения из нее нас, как представителей меньшевистского течения*¹³⁵.

Таким образом, три члена редакции одновременно пытаются вытеснить нас из ЦО и поднимают шум по поводу отказа трех м[еньшеви]ков войти в

состав ЦК, как одновременно они объявляют "врагами социал-демократии" товарищей, не желающих войти в ЦК, и обличают нас в желании открыть двери партийных учреждений таким "врагам".

Ограничиваясь указанием на это смешное противоречие, мы должны объяснить всем товарищам причины, по которым мы считаем своим долгом оставаться в редакции ЦО, несмотря на то, что большинство из двух б[ольшеви]ков и члена ПСД прибегло к столь "экстренным" приемам борьбы с нами.

На пленуме ЦК наши единомышленники ясно показали, что не считают возможной совместную работу с двумя членами нынешней редакции - товарищами Лениным и Григорием, которые специализировались на дезорганизации партии. Они внесли требование о назначении следствия над этими членами партии по поводу тяжких обвинений, официально выдвинутых против них и частью ими самими признанных. Поскольку это предложение было отвергнуто и ЦК счел возможным ограничиться общим осуждением их поступков в резолюции, мы подчинились ЦК и, согласно его желанию, вошли в состав ЦО в качестве меньшинства, чтобы тем дать пример другим товарищам м[еныиеви]кам и побудить их участвовать в официальных учреждениях партии.

Попытка бывших членов БЦ воспользоваться затруднениями, мешающими созыву заседания ЦК, чтобы уничтожить значение сделанных ЦК шагов и превратить ЦО, освобожденный от нашего присутствия, в бывшую редакцию "Пролетария", не может заставить нас отказаться от исполнения обязательств, взятых нами на себя перед русскими б[ольшеви]ками членами ЦК и представителями национальных организаций, которые именно в нашем участии в ЦО видели гарантию против такого превращения.

Поэтому, применяя все средства, предоставленные нам решениями пленума для борьбы со злой волей большинства организационным путем, мы снимаем с себя всякую ответственность за тон и приемы полемики с членами партии, которые будут допускаться в ЦО начиная с этого номера, и, поборов в себе вполне понятные чувства, остаемся в "коллегии" в ожидании, что ЦК окончательно решит вопрос о том, могут ли товарищи Ленин, Григорий и Варский уничтожать плоды работы пленума.

29 марта 1910 года.

Ф. Дан, Л. Мартов.

(Продолжение следует)

Примечания

Б. И. Николаевского к документам NN 35 - 38 (в тексте отменены звездочками).

92. В N 19 - 20 "Голоса социал-демократа" от января-февраля 1910 г., в отчете кассы, которой тогда заведовал М. Ф. Назарьев-Петров, значатся поступившими от социал-демократической группы в Нью-Йорке через Д. М. Рубинова 2577 фр. 50 сант. в пользу "Голоса социал-демократа" и 154 фр. 65 сант. "в пользу товарищей из Австралии" - всего 2732 фр. 15 сантимов. "Товарищем из Австралии" был В. К. Курнатовский, 1868 - 1912, один из старейших русских социал-демократов, который за участие в Читинском восстании 1905 г. был приговорен к смертной казни (заменена каторгой); после побега ряд лет жил в тяжелых условиях в Австралии.

93. "Бундистом-большевиком" был Ф. М. Ионов-Койген⁶, 1870 - 1923, один из виднейших лидеров Бунда. Ионов политически уже тогда склонялся к большевикам, в ряды которых он формально перешел в 1919 г. На пленуме он шел вместе с большевиками-примиренцами. Вторым делегатом Бунда на пленуме был И. Л. Айзенштадт-Юдин⁷, 1867 - 1937, один из основателей Бунда, после пленума вошедший в качестве представителя последнего в Русскую коллегию ЦК; по внутрипартийным группировкам он тогда стоял на нефракционной

позиции, но был решительным противником организационной политики Ленина. При расколе Бунда в 1920 г. - один из лидеров социал-демократической части; умер эмигрантом в Париже, членом Заграничной делегации РСДРП (меньшевиков).

94. Начиная с осени 1909 г. на собраниях парижской группы содействия РСДРП был проведен ряд дискуссий по вопросу о Плеханове и его выступлениях. В качестве сторонников Плеханова уже в это время определились Вл. Фомин (Ольгин), Ш. Раппопорт и некоторые другие. Голосование, которое определило силы "плехановцев", имело место 4 апреля 1910 г., после выхода N 19 - 20 "Голоса социал-демократа". Из 80 присутствовавших за резолюцию "плехановцев" голосовало 11 человек. Резолюция "плехановцев" издана ими отдельным листком (см. N 1838 в Библиографическом указателе С. Н. Валка)⁸.

95. Речь идет о "делах", связанных с экспроприациями.

96. От ПСД на пленуме были Л. Иогихес (Тышко) и А. С. Варшавский (Варский). Необходимо, однако, отметить, что в основном вопросе, который вызвал на пленуме наибольшие споры, а именно в вопросе о включении в резолюцию "О положении дел в партии" термина "ликвидаторство" (этот вопрос для меньшевиков имел ультимативное значение), ПСД, равно как и бундовцы и латыш, поддержали компромиссное предложение Троцкого и устранили этот термин (ЛЕНИН. Сочинения, 2-е изд., т. XIV, с. 534)⁹.

97. Это относится только к части большевиков, главным образом к их "цекистам-практикам" Ногину, Гольденбергу и частично Дубровинскому; с ними шел и Каменев, который на пленуме имел только совещательный голос.

98. От латышей на пленуме был М. Озолин ("Мартын", "Петр Либавский"), большевик-ленинец, не отражавший настроений большинства в ЦК СДЛЛ, которое в то время уже склонялось к меньшевикам.

99. Представителем "ультиматистов" на пленуме был В. Л. Шанцер (Марат).

100. М. Ф. Назарьев цитирует на память (резолюции в это время еще не были напечатаны), и не вполне точно передает первую фразу основной политической резолюции пленума "Положение дел в партии". В действительности эта фраза в принятом тексте гласила: "В развитие основных положений резолюций партийной конференции 1908 года". Эта фраза была результатом компромисса. В проекте Ленина вместо нее стояло: "В подтверждение резолюций декабря 1908 г. и в развитие их". Существо компромисса состояло в том, что пленум не подтверждал резолюций Общепартийной конференции декабря 1908 г. (по новому стилю эта конференция состоялась в январе 1909 г., а потому нами она везде называется конференцией 1909 г.), а только развивал их, и притом не в их конкретных формулировках, а только в "основных положениях"¹⁰. Решающим аргументом большевиков, когда они доказывали необходимость сохранения этой ссылки на предыдущую конференцию, было указание на важность сохранения преемственной связи в развитии политики партии, - этот аргумент оказался убедительным для представителей национальных социал-демократических партий и для большевиков-примиренцев.

101. Письмо Назарьева, который тогда часто встречался со всеми редакторами "Голоса социал-демократа", является документом, написанным, несомненно, по поручению редакции, показывающим настроения этой группы в ближайшие дни после пленума.

102. Письмо Потресова, на которое отвечает Мартов, не сохранилось.

103. "Поцелуй Ламуретта" - ироническое название сцены примирения между депутатами различных партий, которая имела место во французском Законодательном собрании 7 июля 1792 г. после речи депутата Ламуретта, призывавшего к общему примирению. Борьба возобновилась в тот же вечер. Мартов имеет в виду примирение между различными фракциями, которое было провозглашено на январском пленуме ЦК.

104. В работах пленума приняли участие два социал-демократических депутата III Государственной думы - Н. С. Чхеидзе¹¹ и Н. Г. Полетаев. Последний, большевик-"ленинец", на пленуме был в качестве частного лица. Чхеидзе, председатель думской социал-демократической фракции, по взглядам примыкавший к меньшевикам (с теми оттенками, которые тогда имелись у меньшевиков грузинских), сыграл большую роль в работах пленума, так как условием своего участия поставил всестороннее выяснение темных дел, связанных с деятельностью БЦ. Эта роль Чхеидзе, участие которого в работах пленума в свое время вообще осталось секретом, устанавливается Ф. И. Даном в его дополнениях к немецкому изданию книги Мартова "История русской социал-демократии" (Берлин. 1926, с. 243)¹².

105. Именно в этом состояла тактика Ленина после пленума. На этом пленуме он потерпел поражение, как политическое, так и организационное, и уступил только потому, что К этому его вынудили настояния большевиков-"практиков", приехавших на пленум из России с требованием соглашения с меньшевиками, в то время как сам Ленин и его ближайшие сторонники, наоборот, признавали "необходимость разрыва с меньшевиками". Это откровенно признает Г. Зиновьев, который пишет, что на пленуме группа большевиков-примиренцев (Зиновьев ее называет "группою Дубровинского") "выступила против нас, ленинцев", и провела "постановление о необходимости совместной работы с меньшевика-

ми" вопреки настояниям группы Ленина, для которой "необходимость разрыва с меньшевиками была уже ясна". "Большевики-ленинцы, - подводит итог Зиновьев, - были на этом пленуме в меньшинстве, и им ничего не оставалось, как подчиниться решению" (Г. ЗИНОВЬЕВ. История РКП(б), с. 144).

Но это формальное подчинение Ленина было только уловкой, к которой он прибег для того, чтобы сохранить возможность и в дальнейшем вести свою линию на разрыв с меньшевиками. В результате этого формального подчинения, в виде компенсации за якобы проявленную им уступчивость, Ленин добился от "примиренцев" сохранения старого "лондонского" большинства в редакции Центрального органа партии "Социал-демократ", в которой двум меньшевикам (Мартов и Дан) противостояли два большевика-ленинца, стоявшие на позиции необходимости разрыва с меньшевиками (сам Ленин и Зиновьев), и польский социал-демократ, показавший себя за весь предшествующий период наиболее близким к позиции Ленина (А. Варский). Этот состав редакции дал Ленину полную возможность сразу же после пленума майоризировать меньшевиков внутри редакции и превратить "Социал-демократ" из органа, который ведется в духе решений пленума, постепенно сглаживая острые углы межфракционных отношений и на практике доказывая возможность солидарной работы различных течений в рамках новых решений пленума, в орган, который на каждом отдельном вопросе стремится доказать правильность линии Ленина и подвести к выводу о "необходимости разрыва с меньшевиками". С этой целью Ленин прежде всего фактически лишил меньшевиков права дать в "Социал-демократе" хотя бы очень осторожно сформулированную, но свою оценку решений пленума, превратив право толкования решений пленума в монополию только одной своей группы. С этой целью в первом же номере "Социал-демократа", который вышел с резолюциями пленума вскоре после того, как члены последнего, прибывшие из России, разъехались, Ленин напечатал им написанную редакционную статью, которая изображала весь пленум как полное подтверждение правильности всей линии, которую он вел в 1907 - 1909 гг., и отклонил статью Мартова "На верном пути", которая в положительной форме без какой-либо прямой полемики излагала решения пленума, стремясь показать, почему он сам и его единомышленники, несмотря на расхождения с ними в некоторых пунктах, считают эти решения "важным шагом в партийном развитии".

106. С такой критикой решений пленума Алексинский в феврале выступал на собраниях социал-демократических групп содействия в Париже. Официальная оценка решений пленума группой "Вперед" дана в листке "К товарищам большевикам" (автор Богданов), который был выпущен несколько позднее (в конце или в начале апреля 1910 г.).

В этом листке поведение Ленина перед пленумом и на пленуме квалифицируется, как "совершенно сознательный обман, направленный против всего большевистского течения в его целом, из всех видов политиканства наиболее позорный, ибо наиболее трусливый. Он отравлял мысль фракции, так как сознательно перемешивал все карты; он отравлял ее волю, так как, намеренно искажая положение вещей, не позволял фракции предпринять ни одного решительного шага как раз тогда, когда это было более всего необходимо".

Особенно резко листок нападает на поведение членов Большевистского центра на пленуме за то, что они "сочли себя вправе совершить и последний шаг - официально ликвидировать фракцию, не спросив мнения ни одной из большевистских организаций, и передать ее материальные средства в ЦК, выговорив при этом себе крупную их долю, уже как частной группе литераторов. Цепь обманов была завершена таким актом, в котором соединились все виды лицемерия и узурпации: присвоение чужого имени ("Большевистский" центр), растрата чужого имущества, распущение чужой организации".

Такое отношение Ленина к обязательствам, которые раньше он имел перед фракцией большевиков, для Богданова является показателем того, что можно ждать от него в будущем: "Безответственная группа бывших большевиков перекочевала в новое помещение, и то, что делала раньше под флагом большевизма, будет делать отныне под флагом всей вообще партии. Эра партийного возрождения заключается, следовательно, в том, что если прежде кружок частных лиц дурачил отдельное партийное течение, то теперь, пополненный несколькими лицами, он будет дурачить всю партию в целом".

107. Мартов имеет в виду высказывания Плеханова - к тому времени только устные и в частных письмах к его сторонникам. В печати свою оценку пленума Плеханов дал в N 11 "Дневника социал-демократа" от марта 1910 г. (статья "Последнее пленарное собрание нашего ЦК"). "Разрушитель гегемонии", который не только не исключен из партии, но даже приглашен к занятию ответственного поста, это, конечно, Потресов, которого пленум наметил членом редакции предположенного к изданию легального политически-теоретического органа партии.

108. Капитуляцией большевистской фракции на пленуме Мартов считал решение большевиков-ленинцев распустить БЦ и прекратить издание "Пролетария" (это Мартов называет решением "закрыть свою лавочку вместе с органом") и их заявление о передаче ими всей

"имеющейся в их распоряжении наличности" в руки "стороннего держателя", который должен эту сумму в два годичных срока передать в кассу ЦК, правда, при условии, если за это время выяснится, что меньшевики также принимают меры "для действительного уничтожения Меньшевистского центра и для утверждения организационного единства партии". Такими держателями, на хранение которым были переданы капиталы, находившиеся в распоряжении Ленина, были избраны К. Каутский, Фр. Меринг и Клара Цеткин.

109. В позднейшей литературе меньшевиками-"партийцами" называли сторонников Плеханова, причисляя к "ликвидаторам" всех, кто не был согласен с выступлениями последнего. Именно это содержание в термин "меньшевики-партийцы" вкладывается всеми советскими историками послереволюционных десятилетий. Мартов же термин "партийцы" употребляет в том смысле, который был распространен в социал-демократических кругах 1908-

1909 гг., когда вся редакция и сторонники "Голоса социал-демократа" считали ошибкой отказ значительной части из действовавших в России меньшевиков от попытки борьбы с большевиками за влияние на нелегальные организации и настаивали на необходимости, где только можно, продолжать работу в последних. Под именем "кавказцев" Мартов имеет в виду грузинских социал-демократов, лидером которых был Н. Н. Жордания¹³, о влиянии на которых выступления Плеханова можно судить по напечатанному выше документу N 20. На пленуме 1910 г. они составляли половину меньшевистской делегации (Н. Н. Жордания и Н. В. Рамишвили) и тянули в сторону открытого размежевания с "ликвидаторами". Их представитель в комиссии по выработке резолюции о положении в партии голосовал за сохранение в этой резолюции термина "ликвидаторы", как группировки, против которой необходима решительная борьба (см. ЛЕНИН. Сочинения, 2-е изд., т. XIV, с. 308)¹⁴.

110. "Более мягкая часть" решений пленума по "уголовно-политическим делам", связанным с экспроприациями, которая тогда уже была опубликована, гласила: "Констатируя, что за время от Лондонского съезда... в партии имели место факты, противоречащие партийным резолюциям, что некоторые товарищи совершили поступки, нарушающие партийную дисциплину; но, имея в виду, что: 1) в намерения указанных товарищей не входило вредить интересам партии; 2) что товарищами, против которых выдвинуты обвинения, руководили лишь неправильно понятые интересы партии; 3) что это неправильное понимание объясняется к тому же по отношению к некоторым делам атмосферой, присущей моменту, непосредственно следовавшему за периодом выступлений масс; 4) что организационные правонарушения и отступления от партийной дисциплины в некоторых из вышеупомянутых дел тесно связаны с существованием фракций и их борьбой внутри партии, - ЦК решительно осуждает подобные отступления от партийных резолюций и нарушения партийной дисциплины и считает необходимым принять все меры к тому, чтобы такие явления впредь в партии не имели места"¹⁵.

Некоторые разделы "более жесткой части" решений пленума по этим "уголовно-политическим делам" Большевистского центра были опубликованы Мартовым в его брошюре "Спасители или упразднители?" (Париж, 1911, изд. "Голоса социал-демократа") и частично приведены нами в разделе 1 этого тома "Материалов". Полный текст всех этих решений до сих пор неизвестен¹⁶.

111. Практика созыва собраний пленума ЦК за границей, введенная по настоянию большевиков с августа 1908 г., автоматически приводила к тому, что преобладающее влияние на пленумах ЦК получали эмигранты. Пленум января 1910 г. сделал попытку от этой практики отойти, передав Русской коллегии ЦК все права ЦК. Пленумы ЦК по полицейским условиям могли собираться только за границей, но роль таких пленумов должна была стать значительно меньшей.

112. До пленума января 1910 г. состав ЦК определялся списком членов и кандидатов, избранных на Лондонском съезде, т.е. за три года перед тем, причем часть из них за эти три года потеряла возможность принимать активное участие в партийной работе. Пленум января

1910 г. дал полномочия Русской коллегии ЦК вводить в свой состав "новых людей", т.е. лиц, не стоявших в "лондонском списке", но обставил это право условием единогласного решения о каждом новом кандидате: при наличии в коллегии хотя бы одного голоса против, кандидатура автоматически отпадала.

113. Вопрос о закрытии меньшевиками их органа - "Голоса социал-демократа" - на пленуме встал во время обсуждения вопроса о составе редакции "Социал-демократа", ЦО партии. Меньшевики настаивали на "нейтрализации" редакции путем введения в ее состав представителя действительно нефракционных элементов - или бундовца, или Троцкого. Когда в ходе обсуждения выяснилось, что это предложение, по всей вероятности, будет принято, Ленин ультимативно потребовал сохранения в редакции прежнего большинства (два большевика-ленинца и один ПСД), заявляя, что в редакцию, которая не будет иметь такого большинства, "ленинцы" не войдут, и в этом случае не прекратят издания своего фракционного органа "Пролетария". Под влиянием возмущения, вызванного на пленуме этим ультиматумом, он был взят обратно, но по существу ленинцы от своего требования не

отказались, и пленум большинством одного голоса принял предложение Ленина, сохранив ленинско-польское большинство. После этого меньшевики, которые вначале соглашались на временную приостановку "Голоса социал-демократа" ("месяца на два или больше"), "чтобы выждать результатов работы новой редакции ЦО" - текст этого заявления Мартова приведен Лениным в примечании к статье "Партийное объединение за границей" (Сочинения, 2-е изд., т. XIV, с. 282)¹⁷, - считали, что их условие не принято. Когда редакция "Социал-демократа" была избрана в ленинско-большевистском составе, большевиками тем не менее было внесено предложение о желательности "закрытия в ближайшем будущем газеты "Голос социал-демократа"". В ответ Мартов и Мартынов внесли следующее заявление: "Если ЦО, несмотря на свой состав, обнаружит готовность и окажется способным сгруппировать вокруг себя все литературные силы партии и проводить в жизнь решения ЦК, мы сочтем своим долгом закрыть "Голос". Цитированную выше резолюцию ЦК о "фракционном Центре" мы рассматриваем как ответ ЦК, идущий навстречу этому нашему заявлению, ибо свое убеждение в необходимости в ближайшем будущем закрыть "Голос" в интересах партийного единства ЦК обуславливал "уверенностью, что редакция ЦО, проводя резолюции, единогласно принятые им, будет способствовать сплочению всех литературных сил без различия направлений"" (приведено в "Письме к товарищам", которое было выпущено редакцией "Голоса социал-демократа" 20 марта 1910 года).

Из этих заявлений видно, что редакция "Голоса социал-демократа" вопрос о закрытии или временной приостановке издания ставила в связь с вопросом о политике, которую поведет ленинско-польское большинство редакции "Социал-демократа". Немедленно же после окончания пленума и отъезда в Россию приезжавших оттуда членов ЦК из числа большевиков-примиренцев выяснилось, что Ленин отказывается печатать в органе статьи меньшевиков, которые дают не-ленинское освещение решений пленума, а сам эти решения пленума толкует в том освещении, которое он предлагал на пленуме, но которое пленумом не было принято. После этого меньшевики приняли решение свой орган не приостанавливать.

114. N 1 "Нашей зари" вышел только около середины февраля по ст. ст.

115. На пленуме было принято решение о создании легального партийного органа, причем в состав редакции от меньшевиков был включен Потресов. Переговоры с Потресовым должен был вести Гольденберг, который был арестован немедленно же после возвращения из Парижа. С Потресовым он не виделся, позднее к этим вопросам не возвращались. Кто точно должен был войти еще в редакцию, выяснить не удалось, но решающее влияние в ней должно было принадлежать думской социал-демократической фракции.

116. "Мысль", ежемесячный журнал, который выходил в Москве с декабря 1910 г. по апрель 1911 г., всего пять номеров; был боевым органом ленинского крыла большевиков.

117. Печатается по рукописи Г. А. Алексинского, которая сохранилась в архиве последнего. Группа "Вперед", созданная в декабре 1909 г. лекторами и учениками Каприйской школы (во главе с Богдановым, Горьким, Луначарским, Алексинским и др.), на пленуме ЦК в январе 1910 г. была утверждена в качестве "партийной издательской группы" и ее представители были введены в состав редакции "Дискуссионного сборника" (выходил под названием "Дискуссионного листка"), с одной стороны, и комиссии по организации партийной школы, с другой. "Дискуссионного листка" вышло три номера (19 марта и 7 июня 1910 г. и 25 мая 1911 г.). В состав редакции первое время входили Мартов (от меньшевиков), Зиновьев (от большевиков-ленинцев), Я. Берзин¹⁸ (от латышских социал-демократов), В. Фомин-Ольгин (от "плехановцев"), Алексинский (от "левых большевиков"-впередовцев), Ионов (от бундовцев) и Варский (от ПСД). На первом собрании этой редакции, о котором ниже говорит Алексинский, присутствовали первые пять человек.

118. ЗБЦК в это время (первые недели после пленума) состояло из А. Любимова-"Марка" (от большевиков), Б. Горева-Гольдмана (от меньшевиков), Ионова (Бунд), Я. Берзина (латышские социал-демократы) и Л. Тышко (от ПСД).

119. На Московской областной конференции в мае 1908 г. за резолюцию отзовистов голосовало 14 человек из 32 (резолюция эта напечатана в N 31 "Пролетария" от 17 июля 1908 г.; перепечатана в кн.: ЛЕНИН. Соч., 2-е изд., т. XIV, примеч. 201¹⁹). Лидером отзовистского крыла большевиков в Москве тогда был Станислав Вольский (А. В. Соколов).

120. В "Социал-демократе" этот "буквальный" текст резолюции никогда напечатан не был, и в печати он неизвестен.

120а. Подразумевается - сторонника бывшего Большевистского центра. - Б. Н., А. Б.

121. "Отчет" этот, насколько удается установить, никак размножен не был. По-видимому, некоторое распространение он получил лишь в копиях, сделанных от руки. В N 12 "Социал-демократа" от 5 апреля 1910 г. появилось письмо в редакцию Алексинского с сообщением о его выходе из редакции "Дискуссионного листка" ввиду недопущения туда представителя "отзовистского" течения, а также заявление ЗБЦК о передаче им этого дела на решение Русской коллегии ЦК.

122. Перепечатывается с гектографированной копии, которая сохранилась в архиве Г. А. Алексинского. На этой копии имеется надпись, сделанная от руки неизвестным почерком: "Не подлежит опубликованию. Для редакции группы "Вперед"". Рядом позднейшая приписка, сделанная почерком Алексинского: "Почерк Дана". Это последнее указание не вполне верно: почерк ни самой копии, ни надписи наверху не принадлежит Дану, но последним, действительно, сделаны корректурные исправления в тексте копии. Документ печатается впервые: никаких упоминаний о нем в литературе не имеется, равно как не зарегистрирован он в Библиографическом указателе Валка. Курсив всюду подлинника.

123. N 1 "Социал-демократа" помечен 26 февраля 1910 года.

124. Статья Мартова "На верном пути", отклоненная ленинско-польским большинством редакции ЦО (Ленин, Зиновьев и Варский против Мартова и Дана), была напечатана в N 19 - 20 "Голоса социал-демократа" (вышел 20 марта 1910 г.) со следующим вводным замечанием автора: "Настоящая статья была предложена автором редакции нашего ЦО как необходимое дополнение к помещенной в нем статье о решениях пленума ЦК. Автор думал, что помещение его статьи (за подписью) рядом с редакционной статьей ЦО несколько скрасит впечатление, которое последняя статья должна была произвести на членов партии, имеющих хоть какое-нибудь представление о действительном смысле решений ЦК. К сожалению, редакция не сочла нужным поместить мою статью в "Социал-демократе", предложив мне сдать ее в "Дискуссионный сборник", с чем я согласиться никак не мог ввиду того, что моя статья вовсе не дискутирует о решениях пленума, а пропагандирует их; что она не полемизирует ни с кем и что ее помещение именно в ЦО имело бы существенное значение, как показатель того, что последний после заседания ЦК становится на путь действительного объединения. Статья помещается без всяких изменений".

"Редакционной статьей" "Социал-демократа" о пленуме ЦК была статья "К единству" (ее автором был Ленин - Соч., 2-е изд., т. XIV, с. 245 - 251)²⁰, которая давала фракционно-ленинское освещение решений ЦК о привлечении к сотрудничеству деятелей открытого рабочего движения, замалчивала резолюцию о "Правде", полностью обходила резолюцию об "отступлениях от партийной дисциплины" и т.д.

125. Статья Зиновьева: "К вопросу о партийной конференции" (напечатана в N 2 "Социал-демократа" без подписи, т.е, как редакционная, перепечатана в 1-м томе сочинений Зиновьева, с. 231 - 238) была посвящена разбору резолюции Бакинского комитета, которая выступала против планов привлечения на конференцию особых представителей от социал-демократии, ведущих работу в легальных организациях (см. выше, раздел 11, прим. 82). Возражая Бакинскому комитету, который он объявлял принадлежащим к числу "самых живых и деятельных организаций партии", Зиновьев давал свое толкование резолюции пленума, доказывая, что она направлена против "ликвидаторов" и "полуликвидаторов", и призывал вести борьбу не только против "ликвидаторов" и "охотников "мирить" партию с ликвидаторством", но и против "охотников "мирить" партию с теми, кто в свою очередь "мирит" ее с ликвидаторством". По своему существу это был призыв к борьбе против "большевиков-примиренцев", которые во время январского пленума 1910 г. заставили Ленина и его группу пойти на уступки.

126. Речь идет о "Письмах с Кавказа", автором которых был Сталин. Первая часть этих "Писем", посвященная бакинским делам, была напечатана в N 11 "Социал-демократа" с устранением из нее раздела, который был посвящен вопросу о "легальных возможностях" в Баку и содержал полемику с меньшевиками (см. СТАЛИН. Соч., т. 2, с. 183 - 87). Вторая часть "Писем", посвященная событиям в Тифлисе, на заседании редакции 17 марта была ленинским большинством объявлена принятой для печатания в N 12 "Социал-демократа" полностью, но затем, ввиду обострившегося положения, была Лениным снята. После исключения из нее "грубейших нападок" на Кавказский областной комитет (за его поведение в вопросе о расколе Тифлисской организации, который был в то время произведен Сталиным) статья была передана в редакцию "Дискуссионного листка", где другая часть статьи, посвященная полемике со статьей, напечатанной за два года перед тем в грузинской печати, появилась в N 2 "Дискуссионного листка" 7 июня 1910 г.²¹ Это была полемика со статьей Н. Н. Жордания ("Ан") в меньшевистской газете февраля 1908 года. Сталин доказывал, что Жордания уже тогда отказался от лозунга демократической республики и от "положения о руководящей роли пролетариата в буржуазной революции". Особая острота этой полемики Сталина против Жордания (в "Дискуссионном листке" она была смягчена) объяснялась ролью, которую Жордания сыграл в вопросе об исключении Сталина из партии за причастность к экспроприации 1907 г. в Тифлисе. В "Дискуссионном листке" "Письмо" Сталина появилось вместе с ответом Жордания.

127. См. ниже, прим. 140.

128. Это была статья Ленина ""Голос" ликвидаторов против партии"²², выпущенная сначала особым листком в качестве отдельного оттиска из N 12 "Социал-демократа" (этот "отдельный листок" появился не позднее 27 марта, так как в этот день Ленин послал его экземп-

ляр Н. Е. Вилонову), а затем в самом 12-м номере (датирован 5 апреля). Направленная против редакции "Голоса социал-демократа" за выпуск N 19 - 20 этого журнала и особого листка "Письмо к товарищам" за подписью всех четырех редакторов "Голоса социал-демократа" (оба вышли 20 марта), статья Ленина доказывает, что оба эти выступления являются указанием на существование меньшевистского "заговора против партии", задачей которого является срыв соглашения, достигнутого на январском пленуме ЦК.

"Открытое письмо" шестнадцати русских меньшевиков Плеханову, напечатанное в N 19 - 20 "Голоса социал-демократа", в котором доказывается, что Плеханов рвет с основными идеями меньшевизма, Ленин объявляет "манифестом" русского "Меньшевистского центра", появление которого "на другой день после пленума" означает "сведение к нулю дела объединения". На деле "Открытое письмо" было составлено задолго до пленума и ни в какой связи с последним не стояло (см. выше док. N 33 и прим. 81, а также ЛЕНИН. Соч., 2-е изд., т. XIV, прим. 147)²³. В связь с этим якобы "манифестом Меньшевистского центра" Ленин ставит отказ меньшевистских кандидатов Михаила (И. А. Исува), Романа (К. М. Ермолаева) и Юрия (П. А. Гарви-Бронштейна)²⁴ войти в состав Русской коллегии ЦК, о чем как раз в это время было получено внутриорганизационное сообщение от Русского бюро ЦК. Этих меньшевистских кандидатов Ленин объявляет "главарями Меньшевистского центра".

Написанная с необычной даже для Ленина резкостью, эта его статья была началом большой открытой кампании, которую Ленин повел в пользу разрыва соглашения, заключенного на пленуме ЦК в январе 1910 г., и создания отдельной большевистской партии.

129. Переписку ЗБЦК о Русском бюро ЦК в это время вел А. И. Любимов ("Марк"), большевик-"примиренец", в 1909 - 1910 гг. близко связанный с Дубровинским, а в 1911 - 1914 гг. один из основателей и главных руководителей парижской группы "большевиков-примиренцев". В 1909 - 1910 гг. в качестве секретаря ЗБЦК Любимов часто расходился с Лениным, особенно по вопросам организационной политики, но чувствовал себя связанным фракционной дисциплиной. Сообщение об отказе Михаила, Романа и Юрия войти в ЦК Любимов получил из Москвы около 22 - 24 марта 1910 г. сначала от секретаря Русского бюро, а затем и от члена ЦК, который вел переговоры с последними (это был В. П. Ногин). Согласно установившейся тогда практике, копии этих писем Любимов сообщил в качестве секретной внутрипартийной информации как членам ЗБЦК, так и проживавшим тогда за границей членам ЦК и редакции ЦО. Публикация Лениным в его статье отрывка из письма секретаря Русского бюро ЦК (в "отдельном оттиске" были даны выдержки только из этого письма) была произведена Лениным не только без согласия Любимова (о согласии ЗБЦК, как коллектива, конечно, не поднималось и вопроса), но, по-видимому, даже без его ведома: и он, и ЗБЦК, и Русское бюро ЦК были поставлены перед свершившимся фактом публикации, которая сильно затруднила все дальнейшие переговоры. Экстренная публикация этой статьи отдельным листком Лениным для того и была сделана, чтобы нельзя было приостановить ее печатание путем вмешательства партийных организаций.

130. Это письмо, равно как и вся остальная внутриорганизационная переписка ЗБЦК с Русским бюро ЦК за этот решающий период в развитии внутрипартийных отношений, до сих пор полностью не опубликовано, и кто именно был автором этого "письма секретаря", точно установить не удается. В конце 1909 г. и начале 1910 г. функции секретаря Русского бюро ЦК в Москве выполнял Б. С. Розенберг ("Виссарион"), большевик с 1903 г., после майских арестов 1910 г. вынужденный бежать за границу, где он не примкнул к большевикам-ленинцам; после революции - беспартийный (см. о нем в сб. Пролетарская революция, т. 80, с. 181 - 189); с другой стороны, "техническим агентом" БЦ в Москве с 1909 г. был Матвей И. Бряндинский, провокатор, который в начале 1910 г. был передан большевиками-ленинцами на работу по содействию Русскому бюро ЦК; как он сам позднее писал в заявлении для Департамента полиции, именно он "парализовал" в 1910 г. две попытки устроить пленарные заседания ЦК в Москве и в Калуге (см. Большевики, с. XIX). Кто из них был автором письма, точно неизвестно.

131. Письмо члена ЦК, который вел переговоры с Михаилом (И. А. Исувом), Романом (К. М. Ермолаевым) и Юрием (П. А. Гарви-Бронштейном) (это был В. П. Ногин), полностью до сих пор тоже не опубликовано. Ленин, цитируя это письмо в особом примечании к своей статье ""Голос" ликвидаторов против партии", когда она перепечатывалась в N 12 "Социал-демократа" (в отдельном издании статьи этого примечания не было), дает только два отрывка из него. Из этих отрывков видно, что Михаил, Роман и Юрий "вредными" объявляли не "само существование ЦК", как писал секретарь, а "работу ЦК" и "резолюции пленума", поясняя, что "вмешательство ЦК в тот стихийный процесс группировки социал-демократических сил в легальных организациях, который теперь происходит", они считают подобным "вырыванию плода из чрева матери на втором месяце беременности". В этом же письме Ногина содержалась просьба, обращенная к "тов. Мартову и меньшевикам-цекистам" "немедленно сообщить нам имена и адреса товарищей, которых они пред-

лагают кооптировать", из чего следует, что Ногин, который тогда был главной фигурой для работы по созданию Русской коллегии ЦК, отнюдь не считал ответ "М., Р. и Ю." поступком, требовавшим разрыва переговоров с меньшевиками.

131а. Само собой понятно, что читателям статьи, в составлении которой принимал участие член польской социал-демократии тов. Варский, не сообщается также и о том, что польские социал-демократы до сих пор не могли найти никого, кто согласился бы представлять их в ЦК. - Б. Н., А. Б.

132. В числе отказавшихся тогда войти в ЦК "по разным мотивам" был и Сталин, для разговоров с которым и другими деятелями тогдашнего большевистского Бакинского комитета (Шаумян²⁵ и др.) Ногин тогда специально ездил в Баку (Пролетарская революция, 1921, N 5, с. 232).

132а. Как известно, именно из конспират[ивных соображений члены ЦК, выбранные на Лондонском съезде, обозначены в Протоколах не партийными псевдонимами, всегда известными сравнительно широкому кругу лиц, а начальными буквами этих псевдонимов. - Б. Н., А. Б.

133. Этим "товарищем большевиком" был И. П. Гольденберг-Мешковский, который должен был вести переговоры и с Потресовым об его вступлении в редакцию общепартийного легального органа и с "Михаилом, Романом и Юрием" об их активном участии в ЦК. В "Архиве Потресова", с. 197, в письме Аксельрода к Потресову, из-за неразборчивости почерка Аксельрода, инициал "господина", который должен был явиться для переговоров, был расшифрован как "И.", т.е. "Иннокентий" - Дубровинский, в то время как на самом деле речь шла о "М.", т.е. Мешковском-Гольденберге.

134. Это "Письмо в редакцию" ЦО в свое время напечатано нигде не было и в литературе неизвестно.

135. Вопрос о необходимости потребовать от ЦК устранить Мартова и Дана из состава редакции "Социал-демократа" тогда, действительно, обсуждался группой Ленин-Зиновьев-Варский, об этом имеется указание также в письме Ленина к Тышко от 28 марта 1910 г. (ЛЕНИН. Соч., 2-е изд., т. XIV, с. 252²⁶), но было ли такое заявление тогда в ЦК послано, точно неизвестно. Вернее всего, что нет, ибо в своем обращении в ЗБЦК от 5 апреля 1910 г. (см. ниже док. N 39) Ленин, Зиновьев и Варский нигде о таком обращении не говорят, хотя не говорить о нем, если бы оно было отправлено, они не могли. Такое обращение ими было отправлено, но позднее, в начале мая (напечатано в кн. Ленинский сборник, т. XXV, с. 60 - 63), причем текст его был несравненно более сдержанный, чем тон не только печатаемого ниже обращения Ленина, Зиновьева и Варского в ЗБЦК от 5 апреля, но и статьи Ленина ""Голос" ликвидаторов". Сопоставление с рядом других данных заставляет прийти к выводу, что Любимов и Тышко, которые внешне, на заседаниях ЗБЦК, выступали против решений, дезавуировавших Ленина, Зиновьева и Барского, за кулисами, в спорах с последними, сдерживали их, вынуждая отказываться от тех крайних выступлений, на которых Ленин тогда настаивал. Не исключено, что отозвание Барского польскими социал-демократами из редакции "Социал-демократа" и замена его Ледером²⁷, против которой Ленин протестовал в письме к Тышко от 28 марта, было ответом ПСД на поддержку, которую Барский оказал Ленину в деле со статьей ""Голос" ликвидаторов против партии".

Примечания

Ю. Г. Фельштинского и Г. И. Чернявского к док. NN 35 - 38.

1. См. также: Ю. О. Мартов и А. Н. Потресов. Письма. 1898 - 1913, с. 351 - 354.

2. В 1909 г. большевики купили беспартийный еженедельник "Новый день" (Петербург). Его выпуск был приостановлен властями в ноябре, а в декабре этот печатный орган был запрещен. Намерение возобновить его в качестве органа различных групп осуществить не удалось.

3. Заграничное бюро ЦК РСДРП (ЗБЦК) - общепартийное представительство ЦК РСДРП за границей, считавшееся подчиненным и подотчетным Русскому бюро ЦК. Было учреждено пленумом ЦК в августе 1908 г. в составе трех человек: от большевиков Г. Е. Зиновьев, от меньшевиков Н. В. Рамишвили и от польских социал-демокартов Я. Тышка (Л. Иогихес). Позднее большевиков представляли В. К. Таратута и А. И. Любимов, меньшевиков Б. И. Горев. В функции бюро входило поддержание связи с Русским бюро и членами ЦК, находившимися за границей, контроль за деятельностью заграничных групп содействия РСДРП, организация финансовых предприятий и получение денег от заграничных групп на партийные нужды. Январский пленум ЦК (1910 г.) сузил функции ЗБЦК, превратив его, по существу, в орган, собиравший денежные средства. Оно было составлено из пяти человек, в том числе трех от национальных организаций. В него вошли Любимов от большевиков,

Горев от меньшевиков, Я. Тышка от польских социал-демократов, Ф. М. Койген (Ионов) от Бунда и Я. П. Берлин (Павел) от латышских социал-демократов. Позже в составе органа происходили изменения. В частности, от большевиков в него был включен Н. А. Семашко (Александров). Весной 1910 г. большевики потеряли преимущественное положение в ЗБЦК, так как их перестали поддерживать национальные организации. Ленин заявлял, что ЗБЦК играет "роль коллегии по провокаторским делам". В мае 1911 г. большевики отозвали своего представителя из ЗБЦК, в ноябре из него был отозван представитель польских, а в начале декабря и латышских социал-демократов. В январе 1912 г. орган объявил о своей самоликвидации.

4. Любимов Алексей Иванович ("Марк", "Валерьян", "Летнев") (1879 - 1919) - социал-демократ с 1898 г., член Московского Союза борьбы за освобождение рабочего класса, с 1903 г. большевик. В 1904 г. был кооптирован в ЦК РСДРП. После революции 1905 - 1907 гг. не входил во фракции, но оставался близким к большевикам. Перед первой мировой войной перешел в меньшевистскую фракцию. Во время войны революционный оборонец.

5. Русское бюро ЦК, или бюро ЦК в России, по уставу, принятому январским пленумом ЦК 1910 г., должно было ведать всеми партийными делами в промежутке между общими собраниями членов ЦК РСДРП, находившихся в России. После пленума в бюро входили большевики И. П. Гольденберг (Мешковский), И. Ф. Дубровинский (Иннокентий), после их ареста В. П. Ногин (Макар) и Г. Д. Лейтейзен (Линдов), меньшевики Н. Н. Жордания (Костров), Н. В. Рамишвили (Петр), И. А. Исув (Михаил), К. М. Ермолаев (Роман), П. А. Бронштейн (Юрий) и три представителя от национальных организаций. В марте 1911 г., после ареста Ногина и Лейтейзена, Русское бюро прекратило существование.

6. Ионов (Койген) Федор Маркович (1870 - 1923) - один из лидеров Бунда, позже большевик, затем стал сторонником Плеханова (меньшевиком-партийцем). С 1908 г. являлся членом Заграничного бюро ЦК РСДРП от Бунда.

7. Айзенштадт Исай Львович ("Юдин") (1867 - 1937) - в молодости народоволец, затем социал-демократ. Один из лидеров Бунда, меньшевик. В 1922 г. был выслан из России. Являлся членом Заграничной делегации РСДРП, заведовал конторой журнала "Социалистический вестник".

8. Валк Сигизмунд Натанович (1875 - 1975) - доктор исторических наук, профессор. В 1920-х годах работал в Ленинградском отделении Центрархива и в Ленинградском университете. Один из руководителей Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. Руководитель большого числа археографических и библиографических изданий. Автор библиографий: Социал-демократические листовки 1894 - 1917 гг. Л. 1931; Русская подпольная и зарубежная печать. М. 1935; и др.

9. В примечании о пленуме, опубликованном в т. 19 "Полн. собр. соч." Ленина (с. 484 - 486), об этом предложении Троцкого не говорится.

10. КПСС в резолюциях, т. 1, с. 289.

11. Чхеидзе Николай (Карло) Семенович (1869 - 1926) - депутат III и IV Государственных дум. Руководитель меньшевистской фракции IV Думы. В 1917 г. председатель Петроградского совета, член Президиума ВЦИК. Член Организационного комитета меньшевистской партии, а затем ЦК РСДРП(о). В 1918 - 1921 гг. председатель Закавказского сейма, а затем Учредительного собрания Грузии. После оккупации Грузии Красной армией в 1921 г. эмигрировал. Покончил с собой.

12. Эта работа включена в том: МАРТОВ Ю. О. Избранное. М. 2000.

13. Жордания Ной Николаевич ("Костров") (1869 - 1953) - один из основателей первой грузинской социал-демократической группы "Месаме Даси". С 1903 г. Жордания был членом меньшевистской фракции. Депутат I Государственной думы. В 1907 г. был избран в ЦК РСДРП. Во время первой мировой войны занимал оборонческую позицию. После Февральской революции 1917 г. председатель Тифлисского совета. В 1918 г. возглавил правительство независимой Грузии. После оккупации Грузии Красной армией эмигрировал в Германию, а затем во Францию. С 1921 г. участвовал в подготовке антибольшевистских выступлений в Грузии, в частности восстания в 1924 году.

14. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 19, с. 263 - 270.

15. КПСС в резолюциях. Т. 1, с. 298 - 299.

16. Не включены они и в издание "КПСС в резолюциях".

17. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 19. с. 232.

18. Берзин (Берзиньш-Зиемелис) Ян Антонович (1881 - 1938) - социал-демократ с 1902 г., затем большевик. Работал в латышских социал-демократических организациях. В 1906- 1907 гг. секретарь Петербургского комитета РСДРП. В 1908 г. эмигрировал, был членом большевистского бюро заграничных групп социал-демократов Латышского края, редактировал его назету "Циня". После Октябрьского переворота 1917 г. на дипломатической работе. Являлся полпредом в ряде стран. С 1929 г. заместитель председателя Комиссии по изданию дипломатических документов. Расстрелян.

19. Николаевский ошибся. В указанном примечании эта резолюция отсутствует.

20. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 19, с. 192 - 201.

21. СТАЛИН И. Соч. Т. 2. М. 1946, с. 188 - 196.

22. ЛЕНИН В. И. "Голос" ликвидаторов против партии. (Ответ "Голосу социал-демократа")". В кн.: ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 19, с. 202 - 210.

23. В "Полн. собр. соч." Ленина примечание такого содержания отсутствует.

24. Бронштейн Петр Абрамович ("Гарви", "Юрий", "Чацкий" и др.) (1881 - 1944) - социал-демократ с 1899 года. Неоднократно подвергался арестам. С 1903 г. меньшевик. В том же году эмигрировал. В 1905 г. вернулся в Россию и участвовал в революции 1905 - 1907 гг. в Петербурге. После революции вновь выехал за границу. В 1907 г. был избран в состав ЦК РСДРП. С 1908 г. поддерживал курс на использование главным образом легальных организаций. Вместе с Ермолаевым и Исувом отверг предложение об объединении большевиков с меньшевиками, выдвинутое на пленуме ЦК в январе 1910 г., и в знак протеста (также вместе с ними) отказался войти в состав ЦК и его Русскую коллегию. Сотрудничал в "Нашей заре" и других меньшевистских изданиях. Возвратился в Россию в 1917 году. Входил в ЦК РСДРП(о). В 1921 г. был арестован и сослан. В 1923 г. выслан за границу. Сотрудничал в "Социалистическом вестнике". С 1940 г. жил в США.

25. Шаумян Степан Георгиевич (1878 - 1918) - социал-демократ с 1900 г., с 1903 г. большевик. С 1912 г. кандидат в члены большевистского ЦК. В 1917 г. председатель Бакинского совета, в 1918 г. председатель Бакинского Совнаркома и нарком иностранных дел. Расстрелян в числе 26 бакинских комиссаров.

26. ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 47, с. 242 - 243.

27. Ледер - один из псевдонимов Фейнштейна Владислава Людвиговича ("Здислав", "Витольд") (1880 - 1938). Фейнштейн был польским социал-демократом, членом СДКПиЛ с 1903 г., членом ее ЦК с 1904 года. Являлся представителем СДКПиЛ в редакции "Голоса социал-демократа" в 1910 - 1911 годах. С 1920 г. жил в России. Являлся представителем Профинтерна в Берлине в 1921 - 1924 годах. В 1924 - 1926 гг. научный секретарь Президиума ВСНХ. Позже занимал различные второстепенные должности. Расстрелян.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: