КАК СЕЙЧАС помню тот день. Были мы в горьковском Кремле. Внизу, где встречаются две великие реки - Ока и Волга, работал на весь размах могучих крыльев неистовый ветер. Перед нами открывались безграничные просторы. И было видно, как ветер набирал в скорости там, внизу, где подымались корабельные мастерские знаменитого "Красного Сормова", и там, где раскинулись беспредельные цехи Горьковского автомобильного. Мы знали: ветер тут временами набирает ураганную силу - как-то перед ним вынужден был снять свою модерновую шляпу даже новоотстроенный Дворец спорта...

Ураганный ветер Волги! Вспоенная его озоном, здесь вскипала столетиями народная сила. Именно Волгу не сумели в свое время переступить под Сталинградом зарвавшиеся фашистские орды. Могучий дух Волги явил миру Ленина. Над Волгой же - музей Чернышевского и Добролюбова. А волжский характер нижегородца Максима Горького - в нем тоже есть эта вулканическая сила народа, возрождающаяся в его солнечном творчестве!..

И вспоминалось, как я был в Саратове в дни, когда Украина праздновала тридцатилетие своего освобождения от фашистской оккупации. Тогда мы говорили о тех саратовцах, которые стали Героями Советского Союза в битвах за Украину. В Горьком тоже живут матери, чьи восемнадцатилетние сыновья в грозном сорок третьем году переступили под фашистским огненным смерчем Днепр. Именно здесь, в горьковском Кремле, почиет нижегородский староста Кузьма Минин, который в лихую годину поднял народ против завоевателей. А в Арзамасе нам рассказывали о народной героине времен Пугачева - Алене Арзамасской. Могучая земля! Необоримый, вдохновляющий ветер Волги!

Я ДУМАЮ о народных характерах, воплощающих в себе силу и сущность родной земля. Каждый человек - неповторим. Но в памяти особенно ярко запечатлеваются люди, в которых концентрируется сила народного характера. Но каков же он, современный народный характер? В Горьком довелось мне встретиться с прославленным Бусыгиным, который в свое время вместе со Стахановым совершал легендарные подвиги в труде. Вот он, Александр Харитонович Бусыгин, выступает вместе с нами, писателями, во Дворце культуры автозавода. Собранный, остроумный, исполненный достоинства рабочий человек. И перед нашими глазами оживают страницы истории Советской страны, героические страницы первых пятилеток. Руками умельцев, силой народных характеров таких людей, как Бусыгин, создавалась слава автогиганта на Волге. У старого мастера один интересный рассказ, как волна на волну, накатывается на другой:

- Это еще до войны было, в тридцать шестом году. Приехали американцы к нам на завод, окружили меня, будто чудо какое: я тогда фордовские нормы раз в десять перекрыл. Газеты американские писали, что никакого такого Бусыгина не существует вообще, все это, мол, выдумки большевистской пропаганды. Вот американцы и окружили меня, а один из них - что бы вы думали? - подходит ко мне близехонько, да как ущипнет меня - я даже подскочил. Фордовский представитель извиняется: теперь я поверил, что Бусыгин - живой человек, а не выдумка!..

На Горьковском автомобильном познакомился я и с последовательницей Бусыгина шлифовщицей Верой Васильевной Сипатовой, тоже Героем Социалистического Труда. Эта милая женщина держала в руках металлическую скобу - прибор, которым проверяется качество обработки деталей. Я шутливо заметил, что скоба эта уж очень похожа на подкову, которую в иных современных квартирах прибивают к двери на счастье:

- Принесла ли вам счастье эта подкова?

- Тридцать лет стою возле своего станка, - отвечает. - Сколько раз предлагали мне другие, более видные, что ли, должности - не ушла я, до сих пор здесь, подкову своего счастья не оставила. И муж на заводе работает, и сына в армию отсюда провожала. И молодым вот помогаю осваивать новые станки.

И действительно, вокруг Веры Васильевны много молодежи: она воспитывает достойную смену...

И еще об одной встрече на горьковской земле, особенно памятной для меня. В колхозе "Борьба", в селе Абрамове Арзамасского района познакомился я с бригадиром Михаилом Ивановичем Есиным, который во время войны танки собирал на заводе в Горьком, а сейчас прославился выращиванием знаменитого арзамасского лука. В одном из годов последней пятилетки он собрал 286 центнеров лука с гектара.

- Наш лук действительно золотой, - говорит он с хитроватым прищуром. - Получил золотую медаль на международной выставке в Лейпциге. Даем сорок процентов лука всей Российской Федерации. А как поставим поливное устройство "Волжанку", еще не на такое замахнемся!..

Никогда мне не доводилось читать свою "Балладу золотой луковицы" перед такой благодарной аудиторией, как это было в колхозе "Борьба". Каждая строка воспринималась колхозниками щедро, и не было у меня большей радости, нежели от всего сердца подарить стихотворение о чуде природы - золотой луковице - знаменитым творцам арзамасского лука...

Бусыгин, Сипатова, Есин - несколько имен, несколько капель из огромного океана, что называется народом. Рожденные у Волги, они, люди эти, взяли у нее ее широту и гордый дух, их народные характеры сформированы нашим временем, которое словно высветило на полную мощность золотую сердцевину человеческой души...

САМОЦВЕТНЫЕ россыпи характеров советских людей. Они - повсюду. Вот еще один, с которым встретился на далеком Севере. Я слышал, что в Норильске много украинцев со всех уголков нашей республики.

Когда я высказал свое пожелание вслух приятелю по Киевскому университету и по литературной студии, ныне норильскому журналисту и поэту Валерию Кравцу, встретить кого-либо, он, недолго раздумывая, сразу четко определил:

- Поговори с Игорем Петровичем Гришко.

Вскоре мы познакомились. Было это в обжиго-восстановительном цехе никелевого завода. Здесь огонь течет, клубы пара застилают все, грохочет над головой кран. Подходит Игорь, спрашивает недовольно, почему выбор пал на него. Шучу, что мне нужен "запорожец".

- Запорожец за Полярным кругом? - переспрашивает Игорь Петрович. - Да, я уже давненько из Запорожья, считаю себя норильчанином. В Запорожье работал на металлургическом, а здесь - видите...

Кран вытаскивает из изложниц никелевые слитки, только что обданные струей холодной воды, - вот откуда пар! Игорь четким, выверенным движением снимает щипцы - трехсоткилограммовый слиток шипит рядом у наших ног. Невольно сторонюсь - Договариваемся с Игорем встретиться дома, на квартире. Оставляем его среди грохота и пара - течет никель в изложницы, Игорь Петрович сразу становится самим собой - чужой глаз не мешает...

И дома он такой же удивительно простой, даже нежный какой-то в движениях, а лицо мужественное. Улыбка добрая, ничего неестественного, лишнего. И, естественно, чувствуется, что хозяйка в домашнем цехе - жена. Она тоже южанка-молдаванка Люба. Бойко переходит с одного языка на другой - русский, украинский, молдавский. Южане оба - как они свыклись с Севером, ведь долгие заполярные годы - не две недели!

- Что вас привело сюда?

- Судьба привела. Молодые были, сын только родился, взяли и приехали. Понравилось. Сначала сын, Олег, не очень-то хотел возвращаться с юга, с каникулярного солнца на мороз. Сейчас - обратное. Спрашивает во время отпуска на юге: "Пап, а когда уже домой - в Норильск?.."

Игорь переживает за случайную тройку своего сына, а жена Люба подзуживает - это ты, мол, виноват, я-то целый день на работе, а ты свои шесть часов отработал - и дома!..

В эти шесть часов Игорь Петрович уже работает по норме будущего года. Был он и начальником цеха, но ушел-с одной печью не то чтобы легче управляться, а хочется и себе и людям доказать, сколько еще неиспользованных резервов кроется в прекрасной профессии плавильщика.

- А к Северу я как-то и не привыкал. Сразу свыклись - и Люба тоже. Но не всем так везет. Помню, приехал тут было один мой знакомый, там на юге был мастер хоть куда, спортсмен-разрядник, а тут ходил бледный, синий три месяца и уехал ни с чем. Просто-таки задыхался человек на морозе.

Ты спрашиваешь, что меня еще здесь привлекает? Посмотри и взвесь, вроде бы есть у меня и родительский дом на юге, и машина, и денег с Любой поднакопили, казалось бы, пора уже, как говорят иные, "сматывать удочки"? И вот сравниваю свое ощущение там и тут. Грешно говорить, что здесь легче. Наверное, в этом и соль. Здесь ведь каждый день берется с боя. За каждый день воевать надо в жесточайших условиях. Это, наверное, и дает радость ощущать каждодневную победу в каких-то более повышенных нормах, на более высоких регистрах, чем там, "на материке". Здесь радость каждого дня как-то более выстрадана, что ли. Может, поэтому и не тянет отсюда!

...Вспоминаю то раннее зимнее утро. Выхожу из гостиницы, прорываюсь сквозь тройную систему дверей, иду вдоль площади, своей застройкой напоминающей Ленинград. И вижу самое что нм на есть норильское: папы и мамы в унтах развозят на саночках детей по детский садикам. Норильск ведь город молодой: детей дошкольного возраста больше двадцати тысяч, школьников - тридцать тысяч. Саночные микролимузины на отцовской или материнской скорости проносятся мимо меня. Нет чище и белее снега, чем в Норильске. По крайней мере я нигде не видал девственнее снегов. По физике - белый цвет содержит в себе все цвета радуги. Я знаю теперь, из каких цветов состоит белизна снега Норильска.

Известно, что под Норильском - вечная мерзлота. Десятки тысяч, сотни тысяч свай держат на себе дома. Сотни тысяч человеческих жизней, как заполярные сван человеческого духа, держат на себе свет и тепло этих неповторимых норильских окон со снежными башлыками.

Представляю себе, как за одним из этих окон собирается в цех Игорь Петрович Гришко. Жена его, Люба, наверное, уже побежала на работу, а сыну Олегу еще можно и поспать - он ходит во вторую смену в школу. А те, кто в первую смену, лихо семенят на уроки - с обыденностью своих киевских или московских сверстников. Только всерьез завязаны шапки-ушанки - нешуточный ветер стегает вовсю. А у пяти- шестилетних норильчан сквозь амбразуру только глазенки поблескивают - все укутано и снизу, и сверху...

И ВСПОМИНАЕТСЯ другое: знаменитый кинотеатр на бульваре Голливуд в Лос- Анджелесе, в Калифорнии. С двадцатых годов в нем проходят премьеры всех больших американских фильмов, а кинозвезды оставляют на асфальте отпечатки своих рук и ног. Мы стояли там со знаменитой буковинской дояркой Калиной Дмитрук, она улыбаясь смотрела на эти "следы" славы... А я думал о том, чем можно оценить ее труд, ее душу в далеко не совершенном человеческом ценнике заслуг и признаний? И думал еще о том, что сила народного характера - в любви к жизни, к человеку, к своей любимой работе. Главное же в основе народного характера человека труда - утверждение наших коммунистических ценностей жизни, истинно человеческих и прекрасных.

Иван ДРАЧ, лауреат Государственной премии УССР

Постоянный адрес данной публикации: