Последнее десятилетие ознаменовалось коренным переломом в мировой экономике, политике и обществе, связанным с информационной революцией, глобализацией и превращением науки и знаний в непосредственную производительную силу, основной технологический фактор.

Этот тектонический сдвиг вызван быстрым, хотя пока и не всегда уверенным, выдвижением на ведущие позиции так называемой новой экономики, основанной на информационных и иных высоких технологиях. В развитых странах по своему весу она уже достигла статуса самостоятельного - четвертичного - сектора, который начинает обгонять прежние традиционные сектора общественного хозяйства - первичный (сельское хозяйство и добывающие отрасли), вторичный (обрабатывающая промышленность) и третичный (сфера услуг).

Прорыв Северной Америки и Европейского Союза в освоении новой экономики, обеспечивший им почти безраздельную монополию на самые важные информационные и технологические новшества, чреват серьезными изменениями в мировой экономике и геополитике, в отношениях "золотого миллиарда" с остальным миром. С этим феноменом во многом связаны финансовые кризисы и социальные потрясения в Юго- Восточной Азии, в Латинской Америке и других странах.

Наиболее разительным и наименее предсказуемым результатом века новой экономики стал, пожалуй, закат японского "экономического чуда".

Еще каких-нибудь десять лет назад Япония находилась на пике своего экономического могущества, потеснив в мировой торговле и вывозе капиталов США и Европейский Союз, которые всерьез опасались, что японская модель хозяйствования обеспечивает более высокие темпы роста производительности, конкурентоспособности и экономики в целом. Но столь успешная стратегия "догоняющей" ускоренной индустриализации, обеспечившая Стране восходящего солнца статус второй в мире промышленной сверхдержавы, по мнению большинства экспертов, уже исчерпала себя. Экономика, построенная на широкомасштабном заимствовании и копировании передовых промышленных технологий, на ограничении внутреннего спроса ради безудержного роста инвестиций и экспорта, на сращивании государства и бизнеса, на создании тепличных условий для гипертрофированных местных финансово-промышленных групп, трещит по швам на ветрах информационной революции и глобализации.

Попытки выжить в кардинально изменившихся условиях в качестве самоподдерживающейся хозяйственной системы ввергли Японию в глубокий социальный и нравственный кризис. Результаты ее пока не очень успешных усилий по преодолению экономического и общественного застоя могут многое поведать о том, что сулит новая экономика всему миру, особенно за пределами Северной Америки и Евросоюза.

Наш журнал открывает рубрику "Век новой экономики" статьей о преимущественно экономической стороне кризиса японской модели "догоняющего" развития, планируя в дальнейшем освещать также геополитические, социальные и иные аспекты воздействия информационно-технологической революции на Японию и другие страны Азии и Африки.

Постоянный адрес данной публикации: