Смоленская земля веками находилась в составе Великого княжества Литовского, а позднее Речи Посполитой. В среде местного дворянства (шляхетства) и после присоединения к России оставалось сильным влияние польской культуры и римско-католической церкви. Возглавлявший епархию с 1722 г. архиепископ Смоленский и Дорогобужский Филофей терпимо относился к тому, что проживающие в епархии дворяне отправляют своих детей обучаться "за польский рубеж" и принимают у себя "римской веры духовных особ". Внимание высших властей к сложившейся в Смоленске ситуации привлек первенствующий член Святейшего Синода Феофан Прокопович. В сентябре 1727 г. последовал именной высочайший указ из Верховного тайного совета, которым поездки дворянских детей в Польшу были запрещены, а находившиеся в имениях ксендзы подлежали немедленной высылке. Архиепископу Филофею было предписано "смотреть, чтоб смоленская шляхта веру греческого исповедания во благочестии и исправно содержали, и нималого соблазна в том не происходило". В течение зимы и весны 1728 г. Верховный тайный совет неоднократно возвращался к рассмотрению этого вопроса и направлял "повторные" указы в Сенат, Синод и губернским властям о детях смоленской шляхты и "о благочестии"1. Отсюда ясно, что следовавшие одно за другим распоряжения не исполнялись. В марте 1728 г. последовало новое донесение о неблагополучии в Смоленске. На этот раз к императору Петру II обратился управляющий канцелярией Генерального правления смоленской шляхты генерал-майор A.M. Потемкин. Он сообщал: "Уведомился я, что команды моей из смоленской шляхты некоторые с женами и с детьми, от благочестивыя веры отринувшись, застали в римской религии"2. К донесению прилагался "реестр", перечислявший дворян, которые отпали от православия. Дело о "переменивших веру" шляхтичах было представлено на рассмотрение Верховного тайного совета, и последовал указ об их "сыске" и допросе в Сенате. Разбирательство продолжалось до августа, когда было отдано распоряжение о "м ... Читать далее