3 - 4 мая 2007 г. в г. Санкт-Петербурге прошли VII Чтения памяти академика Д. А. Ольдерогге на тему: "Африка в системе мировых цивилизаций: прошлое, настоящее, будущее", организованные Научным советом по проблемам Африки РАН, Музеем антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН (Кунсткамера) (МАЭ РАН) и Восточным факультетом Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ). В работе конференции приняли участие более 60 ученых из научных институтов и университетов Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, а также Белоруссии, Франции и Канады.

На открытии Чтений директор МАЭ РАН Ю. К. Чистов, декан Восточного факультета СПбГУ Е. И. Зеленев и руководитель Центра цивилизационных исследований РАН (Ин-т Африки РАН) И. В. Следзевский очертили широкий круг тем современной африканистики, представленных к обсуждению в секциях "Общественные науки", "Языкознание", "Литература, фольклор, искусство" и на заседаниях трех "круглых столов".

На пленарном заседании были заслушаны три доклада. А. Б. Давидсон (Ин-т всеобщей истории РАН) в докладе "Д. А. Ольдерогге и малоизвестная африканистика" рассказал о трудной судьбе в жизни и науке крупнейших отечественных африканистов. Он подчеркнул, что, хотя о научных заслугах Д. А. Ольдерогге речь идет на каждой из посвященных его памяти конференций и в публикациях, намного меньше внимания уделяется той обстановке, в которой он жил и работал, и тем трудностям, которые ему пришлось преодолевать. Ему мало удалось повидать Африку: в странах Юга он вообще никогда не был, в странах Тропической Африки - лишь несколько месяцев, а в последние два десятилетия своей жизни вообще был "невыездным".

А. Б. Давидсон обрисовал атмосферу, в которой происходило становление Дмитрия Алексеевича как африканиста. Были нанесены удары по африканистике в 1930-х гг., во время сталинского "большого террора": расстреляны Т. Е. Гернгрос (сын генерала, начальника Генерального штаба Российской империи), Н. М. Насонов, Л. Бах, братья Рихтеры, лингвист Г. К. Данилов. Были арестованы Эндре Шик и Ф. С. Гайворонский, уничтожены курировавшие африканское направление в Коминтерне Людвиг Мадьяр и Г. И. Сафаров, выгнаны с работы со строгими выговорами А. З. Зусманович и И. И. Потехин.

Пострадали и родственники Д. А. Ольдерогге: его дядя был расстрелян, а тетя арестована и выслана. В те годы, когда, говоря словами поэта, "судьба по следу шла за нами, как сумасшедший с бритвою в руке", чего мог ждать для себя Дмитрий Алексеевич? В конце 1940-х гг., когда А. Б. Давидсон, будучи студентом, приходил к нему за советами, над Д. А. Ольдерогге нависала угроза стать одной из жертв кампаний по борьбе с "космополитизмом" и с "низкопоклонством перед Западом" либо попасть под жернова намечавшейся тогда расправы с востоковедением. Только зная и помня об этом, считает А. Б. Давидсон, можно понять судьбу Д. А. Ольдерогге и как человека, и как ученого.

И. В. Следзевский в докладе "Цивилизационная компаративистика в африканистских исследованиях" отметил, что появившееся еще в 1980-е гг. цивилизационное направление в отечественной африканистике вначале тяготело к формационному подходу. В работах Ю. М. Кобищанова, Н. Б. Кочаковой использовались сугубо стадиальные характеристики африканских обществ и подчеркивалось отсутствие у них признаков классических цивилизаций (они определялись как "протоцивилизации", "предцивилизации", "догородские цивилизации"). Собственно цивилизационная компаративистика - сопоставление цивилизационных систем по критериям их самобытности и наличия специфического мировосприятия - получила развитие в России лишь в 1990-е гг. В зарубежной африканистике пик ее популярности пришелся на 1960 - 1970-е гг. (так называемый африканский подход к региональной и локальной истории Африки). С 1980-х гг. традиционную историю цивилизаций критикуют за нормативность, за попытки играть такую же роль, какую в марксистской науке играла теория общественных формаций, за имитацию научной традиции, за национализм и даже расизм (конструирование иерархий культур).

По мнению И. В. Следзевского, эта критика имеет предметное и методологическое основания: социально-экономический и этнологический (культурно-антропологический) подходы к прошлому и настоящему африканских обществ не теряют своего значения. Однако нельзя отрицать и особую значимость цивилизационного подхода. Докладчик подчеркнул, что теория циви-

лизаций - это не столько модель научной интерпретации имеющихся фактов, сколько способ восприятия реалий чужих, особенно так называемых экзотических культур. В основе этого восприятия - не научное (объективированное) знание, а скорее определенный культурный образец, универсальный для всех обществ. В научных исследованиях этот образ может рационализироваться, упрощаться или усложняться, заметно упорядочиваться, но тем не менее сохранять нечто, непосредственно воспринимаемое как самоочевидное. Это прежде всего основные составляющие подобного образа: идентификационная, когнитивная (классификация других культур по отношению к своей культуре).

Для африканистики, считает И. В. Следзевский, эта версия теории цивилизаций остается "новостью", никак не учитывается в качестве способа выстраивания социально-исторических классификаций африканских обществ. Между тем образная, конструируемая реальность цивилизационных представлений (заложенных в них идентификационных и когнитивных схем) позволяет полнее и глубже понять место Африки в мировой цивилизационной компаративистике. Докладчик рассмотрел ключевые основания этих представлений и сопоставлений - дихотомное (цивилизация/варварство, традиционность/современность), историческое (мировой исторический процесс, догоняющее развитие) и их роль в понимании своеобразия истории и общественного развития.

Ю. К. Чистов рассказал о ходе реализации проекта по публикации уникальных материалов Абиссинской экспедиции Николая Гумилева 1913 г.

На заседаниях секции "Общественные науки" были представлены более 20 докладов, посвященных историческим, политическим, экономическим, социокультурным проблемам как континента в целом, так и отдельных его стран.

В докладе И. Т. Катагощиной (Ин-т Африки) "Социокультурные сдвиги в странах Тропической Африки" был поднят дискуссионный вопрос о культурном коде, или основных ценностях, определяющих тот или иной тип цивилизации. По мнению выступавшей, в условиях формирования на Африканском континенте новых систем ценностей и новых форм общественных отношений цивилизационные сдвиги неизбежны, хотя они в значительной степени зависят от внутренней и внешней политики. В любом случае не следует форсировать процессы эволюции и трансформации континента, резюмирует автор.

Перспективы экономического развития стран Африки были рассмотрены в докладах: О. Радченко (Ун-т Гэлф, Канада) "Африка и развитие: основные теоретические подходы" и Е. В. Морозенской (Ин-т Африки) "Включение Африки в глобальную экономику: третья попытка?". Доклад О. Радченко был посвящен обзору некоторых традиционных и современных методов африканистских исследований (таких как Development Studies). По мнению Е. В. Морозенской, первая попытка включения африканских стран в глобальную экономику была предпринята как бывшими метрополиями, так и бывшими колониями в начальный период их деколонизации, вторая - в годы активной либерализации экономики большинства стран континента (1980 - 1990-е гг.), третья - в 2000-е гг. в ходе активизации существующих межгосударственных объединений и создания новых региональных и общеконтинентальных структур - так называемого нового регионализма. Последняя попытка может оказаться успешной лишь в том случае, если взаимодействие между общеафриканскими институтами и международными экономическими организациями претерпит качественные изменения.

Проблемы влияния религии на государственную политику и на повседневную жизнь африканцев рассматривались в докладах Н. Б. Кочаковой (Ин-т Африки) "Традиционные африканские религии между исламом и христианством", Б. В. Долгова (ИВ РАН) "Исламизм и демократия в арабских странах (Алжир, Тунис, Египет)", В. С. Кошелева "Исторический опыт политического ислама в Египте" и Н. В. Кошелевой (оба - Белорусский гос. ун-т) "Африка и ислам в идеологии "черных мулл" США".

Н. Б. Кочакова, сосредоточившись на культурологическом и историческом аспектах конфессиональных процессов в Нигерии, подчеркнула нарастающее негативное воздействие религиозного фактора на общественно-политическую ситуацию в стране. Вместе с тем истинной социальной подоплекой межконфессиональной напряженности являются бедственное положение миллионов нигерийцев и их попытки улучшить его за счет "иноверцев" - представителей других этнических групп. Между тем, по мнению Долгова, опыт ряда арабских стран демонстрирует, что при умелой интеграции исламских правовых и политических институтов в общественно-политическую жизнь они становятся составными элементами формирующегося гражданского об-

щества. По его мнению, различия западного и мусульманского обществ не являются антагонистическими.

Причудливое переплетение исламской доктрины с концепцией общности африканской судьбы нашло свое отражение в формировавшейся с XIX в. идеологии многих афроамериканцев, отметила Н. В. Кошелева. Выдвижение ислама в качестве националистической альтернативы христианству позволяет последователям таких организаций, как "Мавро-американский храм науки", "Ханаанский храм", "Нации ислама", эксплуатировать идею о том, что афроамериканцы -это мусульмане, которых насильственно лишили подлинной идентичности, поэтому они обязаны вернуться в лоно истинной веры.

А. Н. Мосейко (Ин-т Африки) посвятила свой доклад проблеме "Человек в Африке: образы Вселенной, коллектива, личности". Она поддержала идею И. В. Следзевского о самоценности всех цивилизаций, невозможности их универсализации, выстраивания их иерархий. В период колонизации, отметила она, Африку насильственно "вписывали" в общемировой контекст, навязывая ей схемы и идеи развития, противоречащие ее автохтонному развитию. В Африке более распространена не идея развития, а идея перехода личности, общества от одного состояния к другому, считает автор. Схожие проблемы нашли отражение и в докладе А. Л. Литинского (Ин-т мировой истории РАН) "Образы Африки в общественной жизни афроамериканцев XX в.". Анализ этих образов, по его мнению, помогает лучше понять многие происходящие в США процессы, а также определенную гибкость американской политической системы, не уничтожившей, а, напротив, интегрировавшей национализм "черного" меньшинства.

Взаимодополняющие доклады Г. А. Балашовой (Ин-т Африки) и Э. С. Львовой (ИСАА при МГУ) были основаны на материалах экспедиции в Эфиопию, включая исследование взаимодействия между различными народностями и религиозными конфессиями, прежде всего амхара и оромо. Докладчики пришли к выводу: существовавшая ранее напряженность в отношениях между этими этносами заметно уменьшилась в результате все большего распространения смешанных браков, а также объединяющего их чувства протеста против правительственной политики децентрализации. По отношению к России эта страна по-прежнему остается одним из ее самых надежных друзей на Африканском континенте. В этом заметна роль эфиопской интеллигенции, первые представители которой появились в стране в начале XX в. Как отметил М. Г. Заболотских (СПбГУ) в докладе "Влияние первых эфиопских интеллигентов на общественно-политическую жизнь страны", они заложили фундамент для развития общественно-политической мысли в стране.

Итоги экспедиции в Нигерию в ноябре 2006 г. нашли свое отражение в докладах А. Д. Саватеева "Советский Союз/Россия глазами нигерийских мусульман", Д. М. Бондаренко ""Советское наследие" в образе современной России в странах Африки" и О. И. Кавыкина (все - Ин-т Африки) "Информация о религиозной жизни как фактор, влияющий на имидж России в Нигерии". Основываясь на анализе исследований материалов экспедиции, авторы сделали выводы о том, что в сознании большинства африканцев образ постсоветской России пока не сформировался в отличие от сложившегося образа СССР. Как отметил А. Д. Саватеев, по мнению почти всех опрошенных, нынешняя Россия сдала почти все позиции в Нигерии - политические, образовательные, информационные, экономические. Многие из нигерийцев вне зависимости от их статуса считают, что более активная политика в международных делах полезна не только самой России, но и развивающимся странам. Как отметили все выступавшие, необходимо увеличить объем информации о современной России.

Другой аспект данной проблемы затронула Е. В. Харитонова (Ин-т Африки) в докладе ""Социальные представления" в контексте исследования образа Африки в России". Проведенный автором сравнительный анализ социальных представлений россиян о приезжих африканцах, а африканцев - о самих себе и о россиянах позволил выявить различия между их восприятием по самым разным параметрам.

Исторические аспекты политики, экономики и культуры стран Африки были проанализированы в докладах Н. К. Белоуса (СПбГУ) "Мирамбо и борьба за контроль караванной торговли", А. В. Воеводского (РГГУ) "Роль традиционных властей в системе управления африканским населением Капской колонии во второй половине XIX - начале XX в.", А. С. Зданевича (СПбГУ) "Историческое значение и итоги Великого Трека", а также в докладе К. Г. Роббе (СПбГУ) "Дискурс феминизма в современной ЮАР", посвященном дискуссиям в южноафриканском обществе по вопросам тендерных отношений, идей феминизма и способов их реализации.

По мнению Н. К. Белоуса, многолетняя (1871 - 1884) борьба вождя ньямвези Мирамбо за установление контроля над караванной торговлей в восточноафриканском вождестве Урамбо имела своей целью не только подорвать торговую монополию арабов и суахилийцев, но и объединить вождества северного и центрального Усукума. Последовавшее после смерти Мирамбо дробление его "империи" привело к периоду торгового и экономического упадка, террору и нестабильности.

А. В. Воеводский выделил основную отличительную черту административной системы Капской колонии - сочетание элементов прямого и косвенного управления африканским населением при отсутствии формализованного колониального законодательства. Учитывая влияние вождей на социальную жизнь общины, английские колониальные власти вынуждены были сделать их частью колониального аппарата, служившей эффективным инструментом контроля над африканским населением.

В Южной Африке массовый исход колонистов-африканеров в 1830-е гг. в ответ на действия британской колониальной администрации по установлению полного контроля над всем регионом имел двоякие последствия, считает А. С. Зданевич. С одной стороны, он привел к экономической стагнации в регионе, а с другой - благодаря Треку белые колонисты проникли во внутренние районы Африканского континента, став проводниками новых экономических отношений.

В докладе "Президентско-парламентские выборы 2006 г, как феномен политической истории Демократической Республики Конго" Ю. Н. Винокуров (Ин-т Африки) охарактеризовал "переходный период" 2001 - 2006 гг. как поиски оптимального умиротворения страны, а выборы 2006 г. - как способ вывода страны из политического коллапса и попытку выстроить механизм демократического управления. От успеха этой попытки, считает докладчик, будет зависеть, распространится ли контроль федеральной власти над всей территорией ДРК. В противном случае возможно обострение межклановой борьбы вплоть до возобновления гражданской войны и возможного распада страны.

На заседаниях секции "Языкознание" с докладами выступили 26 специалистов, представлявших не только такие известные научные центры, как африканский отдел МАЭ РАН, кафедру африканистики Восточного факультета СПбГУ, отдел африканских языков Института языкознания РАН, кафедру африканистики в ИСАА при МГУ, но и лингвистические центры, в которых африканистика появилась лишь в последние годы: кафедру общего языкознания филологического факультета СПбГУ, Институт лингвистических исследований РАН, Институт лингвистики РГГУ, отделение типологической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ.

Традиционно разнообразной оказалась тематика докладов: были представлены все четыре языковые макросемьи Африки, а также языковая типология и компаративистика. А. Ю. Желтое (СПбГУ) рассмотрел элементы именной классификации в языках нигер-конго (а также в некоторых языках за пределами этой макросемьи, в частности в сонгаи), которые можно считать не рефлексами праязыковой системы, а скорее инновациями, и сделал на этом основании оригинальные выводы относительно путей формирования системы именных классов в целом. Г. С. Старостин (РГГУ) исследовал генетическую принадлежность языка хадза и пришел к выводу о его большей близости к омотским языкам (и соответственно к афразийской макросемье), чем к койсанским, к которым его традиционно относят. Б. В. Кравцов предложил вниманию слушателей стандартизированную модель описания фонологических систем различных языков, облегчающую сопоставление языковых данных и позволяющую избежать пробелов при описании (к сожалению, в этой модели пока не учтен супрасегментный уровень).

Из нило-сахарских языков на конференции был представлен канури. В выступлении Ф. И. Романского (Ин-т языкознания) на материале этого языка верифицируются связанные с механизмом редупликации универсалии, выведенные на материале других африканских языков.

Доклады по афразийскому языкознанию (и, шире, по филологии) посвящены языку хауса. Ю. Г. Суэтина и М. И. Каплун (обе - ИСАА) доложили о результатах фонетического эксперимента, имевшего целью проверить релевантность лексических тонов. Выводы, сделанные ими, оказались скорее негативными и вызвали оживленную полемику, в ходе которой ставились вопросы относительно методики эксперимента. Ф. Кассюто (Ун-т Экс-ан-Прованса, Франция) и В. Я. Порхомовский (Ин-т языкознания) проанализировали перевод библейских историй Иосифа и Моисея на язык хауса и сделали заключение о том, что этот перевод был осуществлен с древнееврейского оригинала (или, по крайней мере, с его учетом).

Переходя к докладам по языкам нигеро-конголезской макросемьи, следует отметить, что наибольшее внимание было уделено семье манде. При этом многие выступавшие основывались

на материалах, собранных ими в последнее время в ходе экспедиций в Кот-д'Ивуар, посвященных изучению языков южной группы манде. Н. Макеева (РГГУ) представила фонологическую систему кла-дан - языка с четырьмя уровневыми тонами и богатой вокалической системой. О. В. Кузнецова (СПбГУ) подробно рассмотрела числительные гуро, которые удивительным образом сочетают элементы пятеричной, десятеричной и двадцатеричной систем. Н. В. Кузнецова (ИЛИ РАН) проанализировала прономинальную систему гуро, для которой характерно слияние (в разной степени, в зависимости от стиля и темпа речи) местоименных форм с различными служебными словами. В докладе Д. А. Паперно (МГУ) речь шла о стратегиях релятивизации в языке бен. По его мнению, доминирующая в современном языке внешневершинная стратегия восходит, по-видимому, к конструкции с внутренней вершиной, а конструкции с отглагольными именами, напротив, восходят к конструкциям с внешней вершиной.

О стратегиях релятивизации говорил также В. Ф. Выдрин (МАЭ/СПбГУ), главным образом применительно к языку дан-гуэта. В нем преобладает, считает он, внутривершинная правосторонняя релятивизация (что резко контрастирует с наиболее изученными языками семьи, особенно с языками манден), но возможна и левосторонняя, сочетающаяся с номинализацией - возможности этой стратегии здесь значительно большие, чем в других языках семьи. Тема доклада Е. В. Перехвальской (ИЛИ/СПбГУ) - дейктические средства муан: в этом языке различаются шесть степеней удаленности, причем важными оказываются степень удаленности от говорящего, степень удаленности от слушающего, нахождение в пределах видимости.

Не были обойдены вниманием и другие группы семьи манде. А. Б. Шлуинский (Ин-т языкознания) проанализировал рефлексивную функцию личного местоимения 3-го лица единственного числа в языке сусу. Во многом схожая с аналогичной функцией в языках группы манден на глубинном уровне, она отличается в то же время редким употреблением и отсутствием конкурирующего, собственно рефлексивного, местоимения. В. А. Плунгян и А. Ю. Урманчиева (Ин-т языкознания РАН) сравнили конструкции с имперфектным значением в различных диалектах языка соннике и пришли к интересным выводам диахронического характера. Любопытно, что при таком пристальном внимании к семье манде не было ни одного доклада по языкам самой центральной и многочисленной ветви - манден (манинка, мандинка, бамана, дьюла и др.), что отнюдь не означает, что в этой ветви больше не осталось неисследованных тем, достойных внимания лингвистов.

Западноатлантическая языковая семья была представлена языком пулар-фульфульде. А. И. Коваль (Ин-т языкознания) проанализировала системную полисемию названий частей тела человека, для которых регулярным оказывается обозначение частей дерева. Доклад вызвал оживленное обсуждение ареального характера многих из этих метафор в западносуданской зоне. М. А. Козлова (МГУ) сравнила различные диалекты пулар-фульфульде с точки зрения того, насколько строго соблюдаются ступени чередования начального согласного у существительных, принадлежащих к различным именным классам. По мнению автора, в наиболее строгом виде модель изменения согласного сохраняется в диалекте фута-торо (Сенегал), а по мере продвижения на восток она все больше деформируется.

Оба доклада по языкам банту были посвящены южной группе (зона S). А. Д. Луцков (Ин-т языкознания) рассказал о языке нгони - самом северном из южных языков банту, распространенном в центральной Танзании. В результате длительного влияния соседних языков, принадлежащих к другим группам банту, нгони утратил почти все кликсы, да и само его существование оказалось под вопросом. О. А. Иванова (СПб.ГУ) рассмотрела тональную систему языка зулу. Несмотря на давнюю традицию изучения тонов южных банту в мировой лингвистике, в России эта тема до сих пор обойдена вниманием специалистов, что проявилось и в ходе дискуссии по докладу. Это свидетельствует о необходимости преодоления инерции в подходе к данной проблематике.

Доклады, прозвучавшие на заседаниях секции языкознания, дают полное представление о динамичном развитии африканского языкознания в России. В них заметно просматривались тенденции сегодняшней российской лингвистической африканистики. Так, усиливается внимание к малым, малоизученным языкам, не преподающимся в высших учебных заведениях России, в частности к семье манде. Исследователи постепенно преодолевают "страх" перед тонами: это важно, учитывая тональный характер подавляющего большинства языков Африки. Возрастает внимание к африканским языкам со стороны лингвистов, получивших общелингвистическое (а не специальное африканистическое) образование. К сожалению, в целом снижается интерес к сравнительно-исторической проблематике.

На заседаниях секции "Литература, фольклор, искусство" были представлены доклады из Санкт-Петербурга, Ярославля и Москвы. С. Я. Берзина (Гос. Музей искусства народов Востока, Москва) рассказала о ценном предмете из коллекции своего музея - латунном ритуальном столбе народа бауле (Кот-д'Ивуар), символизирующем "Мировое дерево". Т. М. Гавристова (Яр. ГУ) посвятила свое выступление искусству африканской диаспоры, художественным поискам и самоутверждению художников-африканцев в западном мире. В. Н. Семёнова (МАЭ/СПбГУ) сделала сообщение о музейной экспозиции Института эфиопских исследований в Аддис-Абебе. О. Ю. Завьялова (СПбГУ) попыталась представить фольклор как традиционный механизм обучения, средство передачи поведенческих норм из поколения в поколение. А. В. Ляхович (СПбГУ) проанализировала характеристики хаусанской художественной прозы 1930-х гг. - самых первых произведений на языке хауса, написанных в "современных" жанрах. Она продемонстрировала влияние на них арабской и западноевропейской литературных традиций. Доклад А. В. Мильто (Ярославль) был посвящен творчеству Нуруддина Фара, выдающегося сомалийского писателя, многие годы живущего в эмиграции. Его литературная деятельность показана на фоне трагических событий, которые потрясают его страну в течение последних десятилетий.

В рамках Чтений состоялись заседания трех "круглых столов". Тема одного из них - "Глобализация и Африка: взгляд с позиций разных наук" - привлекла внимание многих специалистов. А. Ю. Желтов (СПбГУ) предложил использовать для оценки значения для Африки процессов глобализации набор характеристик, который может быть воспринят как негативно, так и позитивно. При этом "негатив" является следствием недостаточного развития глобализационных процессов, а Африка - "падчерицей" не глобализации, а ее недостаточного продвижения, резюмировал докладчик.

При обсуждении доклада В. Р. Арсеньева (МАЭ РАН) по теме "круглого стола" "Наследие Д. А. Ольдерогге и будущее африканистики" разгорелась дискуссия о выборе будущих направлений африканистских исследований. По мнению В. Р. Арсеньева, в эпоху постмодернизма "Школа Д. А. Ольдерогге" - "Ленинградская школа африканистики" и применявшийся историко-филологический подход к востоковедению оказались под угрозой исчезновения. Это связано, считает он, с тем, что в сфере общественных наук проблемы африканистики воспринимаются в целом как маргинальные, и сама Африка ушла на периферию мировых отношений. Тем не менее в рамках отечественной и зарубежной африканистики наблюдается вызревание новых перспективных идей и подходов, восходящих к классическому наследию. И эта "новая африканистика" не сможет пройти мимо наследия Д. А. Ольдерогге.

В докладе И. А. Осницкой (МАЭ РАН) "О музейной и музееведческой деятельности Д. А. Ольдерогге" прослежена его разноплановая научная деятельность за весь период работы в МАЭ АН СССР начиная с 1925 г.: выставки по искусству и культуре Африки, а также специальные работы по искусству, в том числе неопубликованные. И. А. Осницкая отметила, что Д. А. Ольдерогге выделял четыре основные группы произведений африканского искусства в их связи с культурой автохтонного населения, бытования предметов искусства в жизни африканских обществ. Пример этого - единство маски, костюма танцора, его движений и ритмов музыки в процессе обряда - ритуального танца.

На заседании "круглого стола" "Африканистика - синтез или конгломерат дисциплин?" состоялось обсуждение доклада А. А. Маслова (НП "Росафроэкспертиза" / Ин-т Африки) "Метод африканистики". Исходя из посылки, что любая наука должна обладать собственным методом, автор провел экспертный опрос ведущих ученых и получил в большинстве случаев отрицательный ответ на вопрос о том, существует ли такой метод у африканистики. Между тем, считает А. А. Маслов, исследователи используют соответствующие методики и научные подходы. Необходимо сформулировать метод африканистики, что позволит ей занять подобающее место в ряду других общественных наук.

Все заседания в рамках Чтений привлекали большое число участников - как маститых, так и начинающих исследователей (студентов, аспирантов) - и неизменно завершались дискуссиями по обсуждавшимся темам. Несмотря на широкий разброс мнений по многим вопросам, присутствовавшие африканисты подчеркивали свою приверженность объективному анализу происходящих в Африке процессов. А возрастание интереса к континенту в научных и общественных кругах, а также в предпринимательской среде позволяет надеяться на расширение спектра африканистских исследований и их все большую востребованность на уровне научного сообщества, отдельных стран и в мире в целом.

Permanent link to this publication: