Кишинев. 1967. 399 стр. Тираж 1000 экз. Цена 1 руб. 74 коп.

Советская историческая наука обогатилась за последнее время рядом исследований, посвященных социально-экономическому развитию Бессарабии в эпоху феодализма и капитализма. Особенно много работ появилось по истории крестьянства и крестьянского движения¹ . Однако отдельные вопросы этой актуальной темы, в первую очередь история народного хозяйства края, остаются пока еще не раскрытыми. Вышедший недавно из печати рецензируемый труд Я. С. Гросула и И. Г. Будака является первым монографическим исследованием всех отраслей народного хозяйства Бессарабии за 50-летний период, предшествовавший реформе 1861 года. В нем раскрываются как общие черты, так и специфика экономических отношений в Молдавии в период перехода от феодализма к капитализму. Приведенный авторами материал позволяет судить об истоках тех особенностей, которые были присущи экономике Бессарабии в пореформенный период и затем в эпоху империализма.

В монографии содержится обстоятельный социально-экономический анализ прогрессивных последствий присоединения Бессарабии к России в 1812 году. Включение Бессарабии в централизованную Российскую

¹ Я. С. Гросул. Крестьяне Бессарабии (1812 - 1861 гг.). "Кишинев. 1956; И. Г. Будак. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Бессарабии в пореформенный период. Кишинев. 1964; И. А. Анцупов. Государственная деревня Бессарабии в XIX веке (1812 - 1870 гг.). Кишинев. 1966; В. И. Жуков. Города Бессарабии 1812 - 1861 гг. Кишинев. 1964; И. И. Мещерюк. Переселение болгар в Южную Бессарабию в 1828 - 1834 гг. Кишинев. 1965; "История Молдавии". Тт. I - II. Кишинев. 1965.

империю гарантировало ее внешнюю безопасность, упорядочивало административно-судебную и фискальную системы, способствовало более рациональному использованию естественных ресурсов. Авторы не идеализируют положение широких народных масс края после 1812 года. Бессарабия вошла в состав феодально-крепостнического государства; молдавский народ, как и народы других национальных окраин царской России, подвергался феодальной эксплуатации, политическому и национальному угнетению (стр. 35). Но объединение с русским, украинским и другими братскими народами нашей Родины обеспечило молдаванам возможность более быстрого экономического и культурного развития.

Авторы стремятся выявить преемственность в развитии многих социально- экономических процессов в крае до и после 1812 года. До недавнего времени социально-экономическая история Бессарабии изучалась в отрыве от ее развития под иноземным гнетом. В результате многие специфические явления, унаследованные с того времени (некоторые формы феодального землевладения, ряд категорий сельского населения, правовые нормы и пр.), оставались, по сути дела, необъясненными. Поэтому трудно было определить, Что качественно нового появилось в Бессарабии после 1812 года. Особый интерес, по нашему мнению, представляют изменения в формах эксплуатации трудящихся масс после 1812 года. В трудах исследователей, изучающих историю Молдавии до XIX в., показано, что тогда прибавочный продукт с населения страны взимался преимущественно централизованным путем (в виде различных налогов, взносов, пошлин и прочих повинностей в пользу господаря и чиновников)² , в то время как эксплуатация крестьян феодалами- вотчинниками была сравнительно невысокой. Крестьянин был прикреплен к селу как налогоплательщик, а не к феодалу, как, например, русский крепостной. Деньги, собранные централизованным путем, тратились непроизводительно: 62,4% доходов княжества поступали Порте, 20,8% - боярам, 16,8% - господарю (стр. 360). Накопленные богатства, таким образом, в своей значительной части уплывали из страны, что являлось главным препятствием для первоначального накопления капитала, а следовательно, и для перехода к капиталистической формации. Но со временем и в Бессарабии центр феодальной эксплуатации постепенно переносится в вотчину. Растет барщина, оброк, доля же государственных повинностей в присвоении прибавочного продукта падает. Однако в условиях XIX в. вотчинная форма эксплуатации уже не могла принять те формы господства и подчинения, которые были характерны для других стран в XVI - XVIII веках. Личная свобода бессарабских крестьян сохраняется. Развивающееся вотчинное хозяйство все более приспосабливается к товарно- денежным отношениям. Расширению сельскохозяйственного производства наряду с тенденцией развития хозяйства барского поместья способствовало и все возраставшее применение свободных рабочих рук. Таким образом, в дореформенный период в бессарабской деревне происходит переплетение двух начал, приведших к расширению товарности сельского хозяйства и предопределивших ход развития капитализма в северной и центральной Бессарабии по так называемому "прусскому пути". Только на юге Бессарабии, где роль барского поместья была незначительной, развитие капитализма пошло в значительной степени так называемым "американским путем".

Конкретно рассматривается в книге зарождение капиталистических отношений в промышленности и сельском хозяйстве, выявляются особенности процесса первоначального накопления, проявившиеся, в частности, в отсутствии проблемы свободных рабочих рук. Бессарабские крестьяне, будучи юридически лично свободными, могли легче, чем, например, крестьяне центральных губерний России, продавать свою рабочую силу. Авторы справедливо отмечают, что 1812 год стал началом нового этапа первоначального накопления в Бессарабии (стр. 385). Однако сами источники первоначального накопления, основные этапы этого процесса в книге лишь намечены. Перед молдавскими историками стоит задача продолжить исследование генезиса капитализма в крае, процесса формирования классов буржуазного общества.

В книге интересно поставлен вопрос о проникновении капиталистических отношений в резешские вотчины (в этих вотчинах землей владели как "окрестьянившиеся" представители знати, разорившиеся в результате перестройки феодального земле-

² П. Г. Дмитриев и П. В. Советов. Роль централизованного пути присвоения прибавочного продукта с крестьян феодальной Молдавии в XV - XVIII вв. "Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1963 г.". Вильнюс. 1965.

владения на протяжении веков³ , так и различные служилые сословия, купцы, мещане и пр.). Пестрота социального состава резешского села нередко воспринималась историками как доказательство наличия в нем капиталистического расслоения. Авторы рецензируемого труда отмечают, что при изучении социальной дифференциации капиталистического типа в резешских селах следует учитывать характер происхождения в них землевладения. "В противном случае своеобразные остатки старой феодальной формации могут быть представлены как проявление нового генезиса капитализма" (стр. 136). В то же время в монографии приводятся примеры капиталистического расслоения в резешских селах (стр. 136 - 138). Для выяснения вопроса о соотношении старого и нового в этих селах еще предстоит провести специальные исследования.

Изучая развитие сельскохозяйственного производства Бессарабии после 1812 г., авторы на конкретном фактическом материале проследили, как животноводство постепенно утрачивало преобладающее значение, а удельный вес земледелия, и прежде всего зернового хозяйства, возрастал. Если в 1814 г. в крае собиралось до 700 - 750 тыс. четвертей зерна⁴ , то в 50-х годах сбор зерна был равен 4,5 млн. четвертей, причем товарная часть продукции достигла 2 млн. четвертей (стр. 191). По сбору зерна Бессарабия заняла одно из первых мест среди губерний Европейской России и стала важным районом производства товарного зерна. Однако тот факт, что уже в 40-е годы XIX в. животноводство потеряло свое преобладающее значение в хозяйстве края (стр. 147), не означал упадка этой отрасли. Наоборот, авторы отмечают рост поголовья скота к середине XIX в., улучшение его породистости и повышение продуктивности. Происходило лишь относительное уменьшение доли скотоводства в экономике Бессарабии при бурном росте земледелия (стр. 192, 204 и др.). Нам представляется, что картина была бы более полной, если бы выводы о динамике численности скота и роста посевных площадей делались отдельно для Юга, Центра и Севера края.

Ценный материал, раскрывающий прогрессивное значение присоединения Бессарабии к России, приводится в книге о развитии промышленности, транспорта, торговли, финансов края. При значительном росте промышленности Бессарабии сравнительно с периодом до 1812 г. уровень, достигнутый к 60-м годам XIX в., был значительно ниже, чем в ряде губерний Европейской России. В 1860 г. Бессарабия занимала среди 62 губерний и областей и 4 градоначальств России по числу действовавших предприятии 39-е, по стоимости выпущенной продукции - 41-е и по числу рабочих - 46-е место (стр. 299). Слабое развитие промышленности края авторы объясняют тормозящей ролью господствовавших в то время феодальных отношений, угнетенным положением широких масс населения (в том числе городского), косностью и безынициативностью царской администрации. С этим нельзя не согласиться. Однако эти отрицательные факторы были присущи и другим губерниям России. В Бессарабии же развитию промышленности препятствовало, кроме того, также отсутствие минерального сырья и топлива, развернутой системы кредита, в том числе государственного, нехватка специалистов (стр. 275).

Следовало бы подчеркнуть, что отставание Бессарабии в промышленном отношении от ряда губерний Европейской России объяснялось и тем, что она не могла за 50 лет наверстать всего того, что было упущено за период 300-летнего угнетения со стороны Оттоманской империи.

В книге отмечается, что включение Бессарабии в общероссийский рынок гарантировало ей сбыт ряда продуктов земледелия и промыслов (вина, фруктов, табака, соли и пр.), стимулируя рост их товарности. В то же время Бессарабия являлась рынком сбыта для русской промышленности. В монографии впервые в молдавской историографии ставится и решается вопрос об образовании после 1812 г. единого бессарабского рынка как части общероссийского. Это явление было предопределено, по мнению авторов, в первую очередь созданием единого управления на всей территории края, объединением его частей в единое целое. Данные мероприятия русской администрации способствовали росту интенсивности передвижения населения, увеличению торгово-ремесленной прослойки в бывших турецких крепостях, развитию экономических связей между всеми территориями края. В свою очередь, все эти процессы вели к росту накопления капитала, складыванию буржуазных отношений (стр. 317 - 339).

³ См. Д. М. Драгнев и П. В. Советов. Перестройка структуры землевладения в Молдавии XV - XVIII вв. "История СССР", 1968, N 1.

⁴ Одна четверть равна 160 кг.

Авторы не ограничивались только количественными показателями и изучением внутренних процессов, происходивших в Бессарабии. Они часто сравнивают уровень экономического развития края с соответствующим уровнем развития других губерний России (особенно Новороссийского края) и территорий, еще остававшихся под оттоманским гнетом (Запрутская Молдова и Валахия). Это позволило им определить место Бессарабии в общероссийской экономике, показать ее более быстрое экономическое развитие по сравнению с территориями, находившимися под властью Оттоманской Порты.

Имеются в книге и отдельные недочеты. Хронологические рамки монографии определены 1812 - 1861 годами. Начальная дата вполне обоснована, конечная же представляется нам дискуссионной. Разумеется, для России в целом 1861 год представляет собой веху в становлении капиталистического способа производства. Однако отмена крепостного права в центральных губерниях России вряд ли сказалась непосредственно на экономике Бессарабии, во всяком случае в первое время после этого акта. Между тем более конкретную роль в социально-экономическом развитии края сыграла проведенная в Бессарабии царанская реформа 1868 г., в результате которой феодально-зависимые крестьяне (царане) были наделены землей. Если же авторы посчитали более подходящей хронологической гранью 1861 г., то следовало бы привести в пользу этого подробное обоснование. По нашему мнению, в монографии недостаточно полно использованы источники демографического характера. Динамика процесса движения населения и его состава получилась не совсем точной. В отдельных случаях приводятся взаимно исключающие друг друга данные и не указывается, какие из них, по мнению авторов, наиболее достоверны. Так, на стр. 51 даются различные цифры о численности населения на территории Бессарабии в 1812 г. (200 и 275 тыс. человек обоего пола). На стр. 62 даны сведения об этническом составе населения Бессарабии, собранные П. И. Кеппеном в 30-х годах XIX в. (VIII ревизия), и сведения, собранные А. Защуком в 50-е годы XIX века. Между этими данными имеются значительные расхождения, на причинах которых следовало бы подробнее остановиться. В книге, как правило, содержатся поуездные данные о развитии производительных сил. В параграфе же о народонаселении поуездные данные о численности и социальном составе населения приводятся только за 1842 - 1861 годы. За более ранний период (составляющий отрезок времени почти в 30 лет) даются в основном лишь погубернские общие сведения. Так, на стр. 61 опубликованы данные об этническом составе населения Буджака в целом, хотя источник позволял это сделать по уездам.

Недостаточно показаны хозяйственные связи Бессарабии с соседней Украиной (а между тем именно к этому времени относится развитие таких торговых центров, как Одесса, через которую шли основные статьи молдавского экспорта). Слабо раскрывается влияние Дунайской магистрали, притягивающей к себе часть бессарабского экспорта. Ничего не сказано о таком важном потребителе сельскохозяйственного сырья, каким являлась 2-я армия, базировавшаяся на Юго-Западе России и производившая заготовки главным образом в Бессарабии и прилегающих районах Новороссии.

Подводя итог, нельзя не признать, что книга Я. С. Гросула и И. Г. Будака, несомненно, важный вклад в дело изучения истории народного хозяйства Молдавии.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Л. Г. БЕСКРОВНЫЙ, В. М. КАБУЗАН, А. А. ШЕВЯКОВ:

Comments: