Харбин. Хэйлунцзян жэньминь чубаньшэ. 2011 г. 423 с*

Желание написать рецензию на книгу о русской эмиграции в Харбине возникло у меня сразу, как только мне ее подарили в Академии общественных наук провинции Хэйлунцзян. Дело в том, что с Харбином у меня связаны семейные воспоминания: мой отец работал здесь в советском генеральном консульстве, в этом городе я родился.

Рецензируемая книга трех авторов содержит большое количество статистических данных и архивных материалов о русской эмиграции в Харбине, в том числе биографии свыше 120 эмигрантов, жизнь и деятельность которых так или иначе была связана с городом. Это представители различных социальных групп и профессий, политических взглядов и идеологических убеждений. Среди них руководители и сотрудники КВЖД, военные, полицейские, конторские служащие, врачи, торговцы, предприниматели, домашние работницы, приказчики, машинисты паровозов, извозчики, домовладельцы, домашние хозяйки, рабочие разных профессий, служащие торговых фирм, работники ресторанов и кафе, учителя школ, парикмахеры, медсестры, ремесленники, журналисты, инженеры, бухгалтеры, переводчики, преподаватели вузов, священнослужители, пенсионеры, артисты и даже лица, занимавшиеся производством меда или державшие молочных коров. Абсолютное большинство эмигрантов, которых авторы книги причисляют к русским, действительно были русскими по национальности, но среди них встречались и грузины, евреи, украинцы, татары, латыши, эстонцы, поляки, финны, чехи и др.

В сущности, книга представляет собой широкое полотно, описывающее жизнь русских людей в первой половине XX в. в городе, являвшемся своего рода форпостом влияния России в Китае. Это не случайно, ибо именно в Харбине в 1898 г. появилось Управление по строительству Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), хотя первый русский человек - купец, занимавшийся торговлей скотом, появился здесь на два года раньше, в 1896 г. (с. 18).

Состоящей из восьми глав книге предпослано введение, имеющее методологическое значение, в нем рассказывается об истории Китая после опиумных войн, когда под давлением западных держав ему пришлось пойти на заключение серии неравноправных договоров, в результате чего он превратился в полуколониальное государство. В этих условиях в стране возникло движение "за изучение заморских дел" (яньу юндун), "западного учения" (сисюэ), представители которого Фэн Гуйфэн, Ван Тао, Сюэ Фучэн, Чжэн Гуаньин, Ма Цзянчжун выступали против сторонников традиционных методов управления страной, "за реформы установлений", однако им не удалось добиться осуществления своих программ.

Специальный раздел введения посвящен китайско-российским отношениям. По словам авторов книги, хотя царская Россия уже давно начала "агрессивное расширение в сторону Китая, до первой опиумной войны (1840 г.), когда он был независимым, суверенным государством, отношения между двумя странами были равноправными; однако затем они превратились в отношения угнетателя и угнетенного, агрессора и жертвы агрессии" (с. 11-12). Причина подобной политики кроется, по мнению авторов книги, в переходе России от крепостнического строя к капиталистическому и в поисках новых рынков для своей развивающейся промышленности.

В соответствии с принятой в современной китайской историографии традицией подробно рассказывается о якобы агрессивных вооруженных действиях России, в результате которых Китай лишился значительной части своей территории на северо-востоке и северо-западе страны; далее говорится о заключении "неравноправных" Тяньцзиньского и Пекинского договоров, которые юридически закрепили "приобретения" России. Вскоре после поражения Китая в японо-китайской войне 1894-1895 гг. 3 июня 1896 г. в Санкт-Петербурге был заключен договор между Россией и Китаем, направленный против Японии. В тексте договора содержался пункт о строительстве Россией железной дороги на территории Маньчжурии. Авторы книги считают, что "этот договор явился продуктом агрессивных замыслов царской России и про-

* Ши Фан, Лю Шуан, Гао Лин. История русских эмигрантов в Харбине. Харбин: Хэйлунцзян жэньминь чубаньшэ. 2011. 423 с.

водимой цинеким правительством политики союза с Россией и противодействия Японии". В итоге, заключают они, "Россия под флагом совместной борьбы против общего врага не только обманным путем получила право на строительство трансграничной железной дороги в северовосточном Китае, но и открыла удобные ворота для вторжения в Китай своей армии и флота" (с. 16 17).

Первая глава книги посвящена истории формирования русской диаспоры в Харбине. Если в 1894 г. русских эмигрантов во всем Китае было всего 170 человек, что составляло небольшой процент от общего числа иностранных резидентов (англичан было более 2000 человек), то после начала строительства КВЖД в Харбин стали прибывать сотни россиян. Прежде всего это были инженерно-технические работники, обеспечивающие проектирование и строительство железной дороги, а также обслуживающие ее учреждения не только административные здания для гражданской и военной администраций, но и больницу, пожарную каланчу, банки, библиотеку, клубы, школы, храмы. Например, в 1899 1900 гг. был построен Николаевский собор.

Одновременно в город стали прибывать торговые люди и просто те, кто искал какуюнибудь работу. Для охраны железной дороги и русского населения от "хунхузов" на северо-востоке Китая, в основном в Харбине и его окрестностях, с 1900 г. на постоянной основе находились пехотные и казачьи части. По мере строительства КВЖД и увеличения численности населения в городе появились первые промышленные предприятия: механический завод (1900 г.), заводы по производству сахара (1902 г.), вина (1900 г.), аптеки, гостиницы, театры, кинотеатры, суды, полицейское управление. Поскольку, как пишут авторы книги, "Харбин был центром расширения царской России в северо-восточном районе нашей страны", русское население Харбина с нескольких десятков и нескольких сотен человек в 1898 г. уже в 1899 г. увеличилось до нескольких тысяч, а в 1902 г. достигло 12 000 человек (с. 26 27). В 1903 г. после открытия движения по КВЖД оно стало расти еще быстрее, во время русско-японской войны численность русского населения Харбина достигла примерно 30 000. В 1911 г. на северо-востоке Китая проживало уже 73 635 русских, в том числе в Харбине 43 091 человек, что составляло 63.7% от общего населения города (с. 35).

Первая мировая война и последовавшая затем Октябрьская революция привели к наплыву беженцев из Советской России. В Харбин и вообще в Китай прибывали остатки разбитых белых армий и гражданские лица. На основании изучения публикаций в газетах и архивных материалов авторы исчисляют количество русских эмигрантов в Харбине в начале 1920-х гг.: в 1918 г. их было 60 200 человек, в 1920 г. 131 073 человек, в 1922 г. - 155 402 человека, а в 1925 г. их численность уже превышала 200 000 человек, что было больше числа проживавших здесь китайцев (с. 48).

Далее в книге подробно описываются перипетии отношений Советской России с Китаем в связи с КВЖД. Авторы настаивают на том, что позиция Советского Союза относительно будущего статуса КВЖД менялась - от согласия возвратить ее Китаю без всякого выкупа до признания собственностью Советской России (с. 48-50). Согласно заключенному в мае 1927 г. соглашению КВЖД признавалась предприятием торгового характера, поэтому управление ею оставалось в ведении советского правительства, однако при соблюдении суверенных прав китайского государства, т.е. проблемы судопроизводства, сбора налогов, отношения с полицией, земельных отношений и т.д. должны были находиться в ведении китайских властей.

В июле 1924 г. в Харбине открылось генеральное консульство Советского Союза. После этого перед живущими в городе гражданами бывшей царской России стал мучительный выбор - либо принять советское гражданство, либо стать гражданами других стран, либо остаться без гражданства. Те, кто работал на КВЖД или так или иначе был связан с ней и другими советскими организациями, находившимися в городе, предпочли первый вариант: по приведенным в книге данным в 1931 г. в Харбине было 27 617 советских граждан. В то же время немало русских людей предпочли не принимать советского гражданства; таких в том же 1931 г. было 41 188 человек (с. 54). Многие русские эмигранты стали переселяться в другие города, преимущественно в Шанхай, который считался Парижем Дальнего Востока. Были эмигранты, принимавшие гражданство Англии, США, Дании, Швеции и Японии, хотя последних было мало. Более или менее состоятельные люди отправлялись на постоянное жительство в Северную и Южную Америку и Австралию. Некоторые эмигранты переезжали в Гонконг, Индию, Индокитай.

Бесчинства и зверства японской военщины по отношению к русскому населению Харбина во время его оккупации Японией с 1932 по 1945 г. привели к новому "исходу" русской эмигра-

ции. Первоначально большинство русских эмигрантов, живших в Харбине, встретили японцев как освободителей, однако очень быстро, через несколько недель, наступило прозрение. Японцы вели себя в Харбине как в колониальной стране: тысячи русских оказались в тюрьме, сотни расстреляны, многие русские женщины изнасилованы, имущество русских торговцев конфисковано и т.д. К моменту освобождения Харбина в 1945 г. советской армией в городе оставалось всего 18 448 не имевших гражданства русских жителей (в 1932 г. их было 65 000). После окончания Второй мировой войны начался массовый переход русских эмигрантов в советское гражданство. В 1948 г. их насчитывалось в Харбине уже 26 625 человек, а русских без гражданства оставалось всего 2303 человека (с. 62). В начале 1950-х гг. часть русских эмигрантов уехали в Бразилию, Австралию, США, другие страны, но большинство вернулись на родину. По моим собственным сведениям, поскольку я был знаком с некоторыми из них, здесь многих из них ждала нелегкая судьба. Им, как правило, не разрешали селиться в городах Центральной России, даже если у них там были родственники, многим пришлось пройти через "трудовую закалку" на целине.

В настоящее время в Харбине фактически не осталось русских эмигрантов: в 1960-х гг. их было 1134 человека, через десять лет - 179, еще через десять лет - 57 человек, а по переписи 1997 г. - только немногим более десяти человек (с. 66). Фактически в настоящее время напоминанием о русской эмиграции в Харбине могут служить дети от смешанных браков - русских женщин с китайцами.

Во второй главе книги подробно рассказывается о российских и советских государственных и общественных организациях, существовавших в разные времена в Харбине - управлении КВЖД, консульствах царской России и Советского Союза, истории их деятельности, в том числе после Февральской и Октябрьской революций в России, взаимоотношениях с китайскими властями. К примеру, в книге сообщается, что в октябре 1920 г. все права, "незаконно захваченные КВЖД", были возвращены Китаю. В сентябре того же года прекратило свое существование российское консульство, а все его имущество, включая здание и архивы, было передано китайским властям; с этого момента все граждане России, жившие в Харбине, перестали находиться под чьей-либо юридической защитой, т.е. фактически оказались бесправными. Исключение составляли сотрудники КВЖД, права которых обеспечивались соответствующими соглашениями с китайскими властями.

Открытое в 1924 г. генеральное консульство Советского Союза просуществовало до 15 октября 1962 г., когда было закрыто по официальному распоряжению советского правительства. В течение 1920-1930-х гг. отношения между ним и китайскими властями были непростыми. В книге упоминается спровоцированный китайскими властями конфликт на КВЖД, когда 27 мая 1929 г. в здании консульства были арестованы 39 сотрудников управления железной дороги и других советских учреждений, захвачено большое количество документов, через два дня закрыты все консульства на территории Маньчжурии, включая генеральное консульство в Харбине. В июне на всем протяжении КВЖД были размещены китайские войска, конфисковано телеграфное и телефонное оборудование железной дороги, опечатаны помещения советских компаний, арестовано свыше 200 советских граждан. Советское правительство было вынуждено в ноябре 1929 г. ввести войска на территорию Китая и занять станцию Маньчжурия. Это заставило китайские власти пойти на переговоры, которые состоялись в декабре в Хабаровске¹ и завершились подписанием соглашения 31 декабря. По нему восстанавливался статус-кво в отношениях между двумя странами, существовавший до начала конфликта, в частности возобновило свою работу генеральное консульство в Харбине.

Особое внимание авторы книги уделяют нарушению суверенитета Китая в Харбине и на территориях, прилегающих к КВЖД. В третьей главе рассказывается о созданном в 1908 г. и просуществовавшем до 1926 г. общественном Совете самоуправления (Харбинши цзычжан гун'ихуэй). После настойчивых обращений цинских властей было подписано специальное соглашение, регламентирующее его деятельность, согласно первой статье которого признавался суверенитет Китая в сфере деятельности КВЖД. Однако, по мнению авторов книги, это было элементом "дипломатического украшательства", поскольку в последующих статьях фактически содержались указания на автономный характер деятельности этого Совета. По словам

¹ В книге одновременно дается и его китайское название - Боли. Аналогичным образом авторы поступают и в отношении Владивостока (Хайшэнвэй) и Благовещенска (Хайланьпао).

авторов книги, "под прикрытием общественного Совета самоуправления и его Устава абсолютно полностью реализовывались интересы русских эмигрантов в экономической, политической, социальной, культурной и других областях, а терпевшими унижения и ущерб оказывались всегда жившие в районе отчуждения КВЖД китайские торговцы и простые китайцы" (с. 353).

Говоря об истории создания и деятельности русской полиции, они подчеркивают, что главной ее задачей были "облавы" среди членов партий эсеров и большевиков, организации которых возникли в Харбине под влиянием общественно-политических событий в России, в частности революции 1905 г. Активную роль в местной большевистской организации играл известный впоследствии советский политический деятель и дипломат Л.М. Карахан.

В третьей главе подробно рассказывается о существовавших среди русских эмигрантов в Харбине различных организациях, которые объединяла антисоветская позиция. Наиболее многочисленными были харбинские отделения монархической партии, созданной в Париже в 1925 г., и Общероссийского воинского союза, образованного в Париже и состоявшего из офицеров бывшей царской армии. В последнем состояло 2000 членов, кроме того, 600 молодых людей проходили в этой организации военную подготовку. Монархическая партия и Общероссийский военный союз сотрудничали с китайским милитаристом Чжан Цзунчаном, обе организации получали от него материальную помощь, взамен посылая в его "войска белых русских" (65-ю дивизию) обученных ими молодых эмигрантов.

Особое внимание в книге авторы уделяют фашистской партии, появившейся в Харбине в 1925-1927 гг. в стенах Юридического института под влиянием пропаганды взглядов Муссолини профессорами Г.Н. Гинсом и Н.И. Никифоровым. Одним из руководителей фашистской партии был К. Радзиевский, родившийся 1 августа 1902 г. в Благовещенске в состоятельной семье. В возрасте 18 лет он бежал в Харбин, где поступил на учебу в Юридический институт. В январе 1927 г. К. Радзиевский вместе со своим единомышленником М. Матковским опубликовал "Манифест русского фашизма". В мае 1931 г. состоялся первый съезд русской фашистской партии. В момент ее создания в ней насчитывалось лишь 200 человек, однако положение изменилось после оккупации северо-востока Китая Японией. Японское командование стало искать союзников среди организаций русских эмигрантов и в конечном счете его выбор пал на Радзиевского, ибо в отличие от других эмигрантов он сразу согласился сотрудничать с японскими оккупантами. В результате получения от них материальной и финансовой помощи ему удалось за два года увеличить число членов фашистской партии до 5000 человек. Ее отделения были созданы в Шанхае, Тяньцзине, Чанчуне, Даляне и даже за пределами Китая - в Сеуле и Токио, была открыта тайная партийная школа для подготовки нелегалов, направлявшихся на территорию Советского Союза (с. 137-138).

Организации советских эмигрантов в Харбине не существовало вплоть до 1935 г., поскольку в этом не было необходимости, ибо их интересы представляло управление КВЖД, но под давлением японских оккупантов Советский Союз был вынужден продать железную дорогу Японии, в результате чего советские граждане оказались без юридической защиты. 1 июля 1935 г. было создано Общество советских граждан, однако его деятельность до освобождения Харбина советскими войсками в августе 1945 г. была малоэффективной, поскольку оно постоянно подвергалось притеснениям со стороны японских властей и провокациям, организовывавшимся белоэмигрантскими организациями.

Четвертая глава книги посвящена промышленным и торговым предприятиям, принадлежавшим русским эмигрантам. Раньше других, еще в 1900 г., в Харбине стало развиваться мукомольное производство. К 1913 г. в городе было открыто 18 мукомольных заводов суточной производительностью в 58 тыс. т муки. В эту отрасль промышленности шли наибольшие инвестиции, ибо, как пишут авторы книги, в Харбине и прилегающих к нему сельских районах выращивалась пшеница, существовали хороший рынок сбыта и возможности для получения высокой прибыли благодаря бесперебойной поставке дешевого сырья и дешевой рабочей силе наряду с поддержкой со стороны управления КВЖД. После Первой мировой войны сильные позиции в мукомольной промышленности Харбина постепенно занял китайский национальный капитал, который стал скупать предприятия, принадлежащие русским собственникам, в конце 1920-х гг. из 33 мукомольных заводов на северо-востоке Китая 21 принадлежал китайским и только 8 - русским предпринимателям (с. 146). С началом строительства КВЖД в Харбине стало быстро развиваться производство водки, вина и пива, причем для улучшения качества продукции приглашали специалистов из России и других государств.

Превращение Харбина в форпост царской политики на Дальнем Востоке сделало его крупным торговым центром, где совершалось большое количество импортно-экспортных операций. Приводимые в книге таблицы и числа позволяют составить представление о структуре ввозимых и вывозимых товаров, их количестве, деятельности различных российских компаний, объеме розничной торговли в первые десятилетия XX в. Одновременно сообщается о старинной русской компании "Чурин" (по-китайски Цюлин), которая в 1900 г. открыла в Харбине свой филиал, впоследствии превратившийся в один из крупных русских торговых домов в Китае. Она была знаменита хлебом, продававшимся в специальной холщовой упаковке, квашеной капустой, солеными огурцами и многими другими русскими продуктами и изделиями ширпотреба. Популярность компании была настолько велика, что после 1949 г. при национализации она сохранила прежнее название и существует до сих пор.

В первые два десятилетия XX в. Управление КВЖД было самым крупным в районе Харбина земельным собственником и владельцем недвижимости. Продажа и сдача земельных участков в аренду были главным источником его доходов. Особенно большой размах продажа принадлежащей КВЖД земли приобрела после 1917 г., когда ее руководство почувствовало, что "наступает конец колониального господства России в Харбине" (с. 165). Из приведенных в книге цифр явствует, что доход КВЖД от продажи земли в 1918 г. вырос в 3 раза по сравнению с 1917 г., в 1919 г. - уже в 14 раз по сравнению с предыдущим годом (с. 169). Авторы подробно рассказывают о рынке недвижимости в Харбине, сообщая, что в период с 1908 по 1921 г. русскими эмигрантами в Харбине было построено офисной и жилой площади почти 180 тысяч квадратных саженей (одна квадратная сажень равнялась 4.55 кв.м).

В этой главе содержатся сведения о существовавших в Харбине банках, страховых компаниях, гостиницах, парикмахерских, фотографиях, кинотеатрах, танцевальных залах, принадлежавших русским эмигрантам, и о заведениях общепита (около 600) с различным количеством посадочных мест. В книге упоминаются 11 ресторанов европейской кухни.

Пятая глава книги посвящена образовательным и культурным учреждениям русских эмигрантов. Сразу после начала строительства КВЖД в Харбине появились начальные, средние и профессиональные учебные заведения, при этом наряду с государственными, которые открывало управление железной дороги, возникали и частные школы. По словам авторов книги, "сложилась стройная система образования, в результате чего абсолютное большинство русских юношей и девушек получили хорошее, систематичное, регулярное образование" (с. 198).

В 1920 г. почти одновременно в Харбине открылись два русских высших учебных заведения - Юридический и Политехнический институты. Их возникновение связано с появлением в городе многих профессоров из Центральной России и наличием большого количества молодежи из эмигрантских семей. Первым ректором Юридического института был известный деятель кадетской партии, ставший позднее лидером движения сменовеховства, профессор Н.В. Устрялов (в 1920-е гг. он вернулся в Советский Союз и трагически погиб). Он сумел собрать под своим руководством известных профессоров, работавших в Петербургском, Казанском и других университетах России. Среди них были и специалисты по Китаю и Монголии В.А. Рязановский, В.В. Энгельфельд, М.Н. Ефимов, Е.М. Чепурков и др. Наибольший расцвет в деятельности института пришелся на 1928 г., когда в нем обучались 830 студентов, однако в 1929 г. его финансирование со стороны КВЖД резко сократилось. Юридический институт перешел под юрисдикцию китайского правительства, а после 1931 г. под давлением японских оккупантов русские преподаватели были вынуждены его покинуть и в 1936 г. он был превращен в Педагогический институт.

Первым ректором Политехнического института был инженер, известный специалист по геодезии А.А. Серков. В институте было два факультета - строительный и электромеханический. Курс обучения составлял 5 лет, на подготовительном отделении - 3 года, китайские студенты должны были в течение одного года изучать русский язык. Хотя плата за обучение была высокой и, как пишут авторы, не под силу молодым людям из обычных эмигрантских и китайских семей, желающих учиться в нем было много. К десятой годовщине института в 1930 г. его уже окончили 193 человека, а всего в тот год в нем обучалось более 200 студентов, кроме того, 123 будущих студента из числа китайских граждан изучали русский язык. В это время управление институтом осуществлялось совместно Советским Союзом и Китаем. Многие российские выпускники Политехнического института стали известными специалистами как в Советском Союзе, так и за его пределами, в США, Австралии, Бразилии и других странах. То же самое

можно сказать и о выпускниках из числа китайских граждан. После 1935 г., когда институт перешел под японское управление, преподавателями в своем подавляющем большинстве стали японцы, а русских студентов вообще перестали принимать. Нормальное функционирование Политехнический институт возобновил лишь в 1945 г., после освобождения Харбина советскими войсками (с. 205-208).

В книге содержится подробная информация о печатных изданиях на русском языке, выходивших в Харбине в разное время с начала XX в. до 1956 г. Газет было около 140, одни из них существовали продолжительное время, другие быстро исчезали. Во времена японской оккупации выходили лишь 2 русские газеты. Авторы приводят в книге названия 224 журналов на русском языке самой различной направленности от общественно-политических до специальных, посвященных различным отраслям науки: от изданий религиозных организаций до ориентированных на изучение проблем Дальнего Востока и Китая.

Еще до 1917 г. в Харбине была творческая интеллигенция, преимущественно поэты и артисты. После Октябрьской революции в город "приехало немало людей, получивших специальное образование в области литературы, театра, танца, пения, музыки, живописи, среди них были и известные писатели, деятели искусства" (с. 289). В книге упоминается о 16 поэтах и писателях, наиболее известным из них являлся поэт, писатель и журналист Арсений Несмслов. До 1924 г. он опубликовал 5 поэтических сборников, а переехав в Харбин на постоянное местожительство, он за 20 лет опубликовал еще 6 поэтических сборников. Его судьба сложилась трагически, в 1945 г., после освобождения города, он был арестован НКВД, перевезен в Советский Союз и умер в концентрационном лагере. Во Владивостоке, откуда он родом, в настоящее время публикуются как его произведения, так и посвященные ему.

В городе постоянно устраивались музыкальные концерты (первый состоялся в июне 1909 г.), ставили оперные и балетные спектакли, например "Жизнь за царя" Глинки, "Евгений Онегин" и "Лебединое озеро" Чайковского, "Русалка" Даргомыжского, "Кармен" Бизе; в городе существовали две музыкальные школы, где работали опытные преподаватели; их закончили немало музыкантов и музыкальных критиков. В Харбине существовал специальный театральный коллектив, который ставил произведения Островского, Чехова, Ибсена.

В шестой главе подробно описывается повседневная жизнь русских жителей Харбина их быт, одежда, еда, внутреннее убранство жилых построек, культурные увлечения и занятия спортом и т.п. Интересный материал содержится в разделе, посвященном существовавшим в городе религиозным организациям. Сообщается, что первый православный священник по фамилии Журавский прибыл в Харбин уже в 1898 г. вместе со второй группой охранных войск. В 1946 г. число православных храмов в городе составляло более 20, ибо абсолютное большинство русских эмигрантов были православными. Кроме них существовали один старообрядческий храм, один храм армянской церкви, два католических храма, восемь протестантских храмов (такое их количество объяснялось тем, что они принадлежали к различным течениям протестантизма - англиканству, лютеранству, баптизму и т.д.), четыре синагоги, одна мечеть, община молокан.

Авторы книги специально останавливаются на вопросе об экономической основе жизни русских эмигрантов, их доходах. Они выделяют здесь несколько периодов: первый - относится к началу строительства КВЖД и до 1917 г., когда экономическое и социальное положение российских граждан в Харбине было достаточно стабильным; второй период - после Октябрьской революции, когда в связи с гражданской войной в город прибыло большое количество эмигрантов, однако они оказались в трудном положении, поскольку китайское правительство лишило граждан России тех особых прав, которые они имели раньше; поэтому многие из них либо оказались безработными, либо жили за счет аренды и продажи домовладений, либо, наконец, благодаря помощи благотворительных организаций. Третий период - время японской оккупации, когда экономическое положение русских эмигрантов становилось чем дальше, тем хуже, их жизненный уровень резко понизился, поэтому многие из них уезжали из Харбина.

В седьмой главе книге представлен материал об отношении русских эмигрантов в Харбине и во всем Китае к немецкой агрессии против Советского Союза. Большинство русских эмигрантов ненавидели советскую власть, тем не менее они не желали ей поражения в войне. Еще в июле 1940 г. на страницах шанхайской газеты "Слово" появилась статья, в которой утверждалось следующее: "Конечно, большинство русских эмигрантов ожидает войны какого-либо

сильного государства с Советским Союзом и все время полагает, что ее результатом станет исчезновение советского режима и восстановление национальной власти. Однако в потерпевшей в войне с сильным государством России может не только вспыхнуть контрреволюционное восстание, но великая Россия может окончательно исчезнуть, она будет расчленена и распадется на ряд буферных государств. Поэтому не следует возлагать надежды на внешнюю войну, а следует опираться на внутренние силы, чтобы осуществить нашу веру в возрождение России" (с. 370-371).

В то же время среди эмигрантов - бывших военных и чиновников царской России, членов фашистской партии, украинских националистов были те, кто надеялся на поражение СССР в войне. Поскольку, по их мнению, единственным врагом России является советская власть, то для того, чтобы ее свергнуть, они готовы заплатить любую цену. Одновременно Великая Отечественная война вызвала взрыв патриотизма среди эмигрантов преимущественно молодых, которые не знали ни старой России, ни современного Советского Союза.

Последняя, восьмая глава книги посвящена культурному влиянию русских эмигрантов в Харбине и их роли в жизни тамошнего китайского общества. Авторы утверждают, что «их роль была двойственной, в ней можно выделить и "агрессивную сторону и в то же время цивилизационную сторону, позитивные моменты и в то же время отрицательные моменты". В общем, мы не можем занять ни позицию отрицания, ни позицию утверждения, нужен конкретный анализ, реалистический подход» (с. 400). Прежде всего, влияние русской культуры проявилось в строительстве и архитектуре - планировке городских улиц и площадей. Если в китайских городах большинство улиц располагалось согласно иероглифу "колодец", т.е. существовал строгий четырехугольный порядок, то в Харбине был избран лучевой принцип, когда все улицы сходились к площади или центральному строению, создавая геометрически расположенные улицы. В этом состоит отличие Харбина от других китайских городов, это культурное наследие существует и сегодня. Некоторые улицы Харбина до сих пор сохранили названия, свидетельствующие о русском влиянии.

Харбинцы усвоили некоторые привычки русских в питании, например, привычку пить пиво. Именно в Харбине в 1900 г. был построен первый пивоваренный завод, в городе впервые в Китае появился общественный транспорт. Кроме того, под влиянием русских изменились принятые среди китайцев религиозные обряды, церемонии свадеб и похорон. Авторы указывают, что появление газет, журналов, книжной продукции оказало серьезное влияние на распространение новых знаний и обмен информацией, на прогресс общества. "Многие интеллигенты черпали из них сведения о философии, химии, астрономии, географии, биологии, медицине; они узнавали, что кроме конфуцианской доктрины есть учение об общественном договоре, теория эволюции, закон вращения планет вокруг Солнца, что кроме Конфуция и Мэн-цзы есть еще Руссо и Дарвин, Бэкон и Ньютон; само собой разумеется, что это оказывало влияние на харбинских интеллигентов, живших в переломный период" (с. 407-408). Вывод авторов: подобное влияние было положительным.

Подводя итоги рассмотрения истории Харбина, авторы отмечают следующие положительные моменты влияния русских эмигрантов: их промышленные и торговые предприятия стимулировали социально-экономическое развитие города; русская культура оказывала влияние на культурный обмен Харбина с мировым сообществом; революционная пропаганда и деятельность русских эмигрантов способствовали развитию китайского рабочего движения; русские эмигранты внесли вклад в борьбу Китая и всего мира против фашизма.

Одновременно авторы говорят о некоторых отрицательных сторонах влияния русской эмиграции в Харбине: ее небольшая часть, воспользовавшись неравноправными договорами, "силой и хитростью" захватила в Харбине значительные богатства, нанеся серьезный ущерб интересам китайского народа; после Октябрьской революции остатки сил царского режима превратили Харбин в центр антисоветской деятельности, серьезно вмешивались в существовавший в Харбине общественный порядок; различные эмигрантские организации вели антисоветскую пропаганду, организовывали провокации и убийства советских граждан; некоторые эмигранты занимались грабежами, бандитизмом, торговлей наркотиками, вели разгульный образ жизни; некоторые были пособниками японских колониальных властей, участвовали в деятельности, направленной против национально-освободительного движения китайского народа.

Рецензируемая книга - ценный источник для изучения истории Китая в новое и новейшее время, истории российско-китайских отношений.

Permanent link to this publication: