После январских терактов во Франции мир вновь обсуждает вопрос о том, где пролегает граница между защитой чувств верующих и обеспечением свободы слова. Как часто бывает, по мере того, как забывается трагедия, голос консерваторов, обвиняющих карикатуристов в богохульстве, звучит все более уверенно. Спустя три недели после расправы с французскими журналистами патриарх Московский и всея Руси Кирилл назвал публикации в журнале Charlie Hebdo «измывательством», причем не только над мусульманами, но и над христианами. Тогда же стали известны результаты нового социологического исследования, проведенного ВЦИОМом: в этом вопросе предстоятеля РПЦ поддерживает большинство граждан нашей страны.

Данные опроса общественного мнения действительно свидетельствуют: свыше половины наших соотечественников считают, что террористические акты были спровоцированы политикой Франции в отношении печати (25%) либо самими журналистами (30%). Число сторонников «чистой» свободы слова балансирует около 8%. Любопытно, что их ближайшими единомышленниками оказываются националисты: тех, кто считает, что терроризм объясняется миграцией, а не «кощунством» пострадавших, – 11%.

Резюмируя результаты опроса, можно сказать, что мнение 55% россиян соответствует пафосу патриарха Кирилла: «Свобода заканчивается там, где начинается человеческое безобразие, где начинается пошлость, где начинается разврат, где начинается разрушение нравственных норм человека». Вместе с тем осуждение карикатур на пророка Мухаммеда российским обществом не выглядит таким же единодушным, как реакция истеблишмента. Среди отечественных системных политиков никто не высказался в поддержку свободы слова, зато Роскомнадзор сделал предупреждения ряду СМИ за перепечатанные картинки. В словесную баталию вступил глава Чечни Рамзан Кадыров, сравнивший защиту карикатур с превращением говорящего во врага ислама.

Консервативную реакцию российских властей ни в коем случае нельзя назвать неожиданной, поскольку в ходе предыдущего карикатурного скандала – в 2006 году – они повели себя точно так же. Тогда российский МИД категорически осудил публикацию сатирических изображений и ряду СМИ было вынесено предупреждение за их републикацию. И все-таки в 2006 году речи не шло об убийствах. В связи с этим обстоятельством позиция российских властей могла бы стать мягче, но не стала.

Бесспорно, что как и в 2006 году, так и сейчас реакция российских властей на карикатурные скандалы имеет внешнеполитическое измерение, предполагающее сближение с мусульманскими государствами и оппонирование Западу. Любопытно, что на этом пути у Кремля вырисовывается неожиданный для него единомышленник – Римский папа. Начав свой понтификат с социальной и либеральной риторики, глава всех католиков потерпел чувствительное поражение на синоде по делам семьи в октябре 2014 года. С тех пор папа Франциск стремится загладить свою «вину» перед консерваторами, что, возможно, определило тон его заявлений по карикатурному скандалу.

Возвращаясь из одной из самых консервативных католических стран – Филиппин, понтифик неожиданно затронул тему своего личного отношения к провокативной сатире: «Свобода слова существует, но если мой друг Гасбарри (служащий Ватикана) произнесет ругательство в адрес моей матушки, он получит удар кулаком». Вскоре за тем папа развил свою мысль: «Я не могу провоцировать и унижать человека на постоянной основе, потому что я рискую, что он разозлится и я столкнусь с неадекватной реакцией». Получилось так, что в Ватикане готовы признать: убийство карикатуристов произошло не на пустом месте.

Любопытным последствием выступления папы стал акт самоцензуры, совершенный иезуитским изданием Etudes: журналисты убрали со своего сайта перепечатку карикатур Charlie Hebdo на католические темы. Тем временем позицию главы Церкви не только поддержал, но и развил архиепископ Тулона Доминик Рэ, заявивший о существовании «вербальной, моральной, интеллектуальной и художественной разновидностей насилия». По словам прелата, своими карикатурами на пророка Мухаммеда и Деву Марию Charlie Hebdo открыл дорогу для «нового иконоборчества».

Можно констатировать, что для Святого престола, помимо противостояния радикальному исламу, все еще актуальна связанная с эпохой атеистической угрозы тема общего с мусульманами противостояния секуляристам. В этом отношении католики не сочли себя вправе полностью отмежеваться от ярости приверженцев пророка Мухаммеда. «Нельзя вечно требовать от честных законопослушных мусульман, чтобы они доказывали, что не являются фанатиками», – заявил архиепископ Парижский Андре Вен-Труа. Прелат отметил особо, что приверженцы ислама в его епархии отдают детей в католические школы, поскольку чувствуют, что в этих учебных заведениях сохраняется место для веры в Бога.

В сложившейся ситуации сомкнуть свои ряды со сторонниками свободы слова позволили себе только протестанты, в частности англикане и последователи далай-ламы. И те и другие ограничились осуждением произошедших террористических актов, не попытавшись найти вины у погибших. Впрочем, солидарность с авторами антирелигиозных карикатур далась и этим представителям общепризнанных религиозных организаций с трудом: комментарии с их стороны вышли очень краткими.

Permanent link to this publication: