Труды и деятельность Р.И. Аванесова, видного отечественного диалектолога, историка русского языка, организатора многих полезных начинаний в науке, учителя не одного поколения российских ученых, на протяжении XX века не раз уже оценивались современниками. Да и сам ученый, обладая к тому же весьма изысканным стилем письма, многое о себе рассказал в воспоминаниях о своих наставниках. "Мой интерес к истории русского языка, - писал он в 1970-е гг., - к русской диалектологии, к описательной и исторической фонетике русского языка, к орфоэпии, фонологии и теории орфографии был развит моими замечательными учителями. И если в этих областях науки о русском языке мне удалось что- то создать и подготовить своих собственных учеников, работающих на том же поприще, то этим я обязан, главным образом, двум замечательным русским людям и крупнейшим русским ученым - Дмитрию Николаевичу Ушакову и Афанасию Матвеевичу Селищеву" (цит. под изд.: Степанов Ю.С. К 75- летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР Рубена Ивановича Аванесова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 36. N 1. 1977. С. 91).

Р.И. Аванесов прожил долгую и непростую жизнь, пройдя через многие катаклизмы истории отечества, но оставался верным своему

стр. 64

призванию. Нашим современникам, а может быть, и потомкам еще предстоит собрать воедино наследие ученого, сделать достойный его трудов комментарий, разыскать архивы и те крупицы его лингвистического таланта, которые разбросаны в многочисленных государственных и частных собраниях. Именно о них (т.е. с использованием этих новых данных) и пойдет речь в нашем небольшом биографическом очерке.

Рубен Иванович Аванесов родился в г. Шуша (Нагорный Карабах) в Азербайджане 1 (14) февраля 1902 г. Некоторое время он учился в знаменитом Лазаревском институте иностранных языков, а после его закрытия окончил в 1919г. Советскую трудовую школу. Дальнейшее образование он получил на историко-филологическом факультете Московского университета, откуда вначале он вынужден был уйти, не имея возможности совмещать учебу с работой. Вторично он поступает в 1922 г. на отделение литературы и языка факультета общественных наук (ФОН) и оканчивает его в 1925 г., получив специальность "славяно-русское языкознание". К этому же времени относятся первые самостоятельные научные опыты Р.И. Аванесова и экспедиционные поездки с целью сбора диалектологических данных. Об одной из них он рассказал в письме к близкой знакомой Е.Е. Тагер, впоследствии известному литературоведу, автору статей и монографий о художниках и скульпторах:

"Я пришел в Переславль вчера вечером. Дней на пять я уходил путешествовать с М. И-чем (указанные инициалы расшифровать не удалось) по уезду. Мы с ним исходили пешком около 100 верст. Я занимался диалектологией, он археологией - раскопки делал и по церквам ходил - старых икон искали - сделали интересные приобретения для музея. Путешествие наше пешее не обошлось без приключений; ходили по лесам - в одном месте заблудились, чуть в лесу не пришлось ночевать - а там волки и змей много. Не обошлось дело и без выпивки - в одном селе мы с М. И-чем вместе с местным священником пили самогон. М.И. пил мало, я же соперничал с попом, благочинным, о. Василием (а он знаменитейший в уезде пьяница). Я конкурировал было очень удачно и думал, что побеждаю. Но затем внезапно (я уж ничего не помнил и узнал только наутро) дело кончилось позорнейшим поражением. (...) были и другие приключения" (РГАЛИ. Ф. 2887. Oп. 1. Ед. хр. N 317. Лл. 1-1 об.). Научная сторона поездки была описана им в одной из первых статей "О говоре Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии" (1927).

Основные интересы молодого ученого лежали в плоскости исторического и прикладного языкознания, тем любопытнее кажется поворот к другой стихии - исследованиям по русской литературе. В 1922 г. он публикует большую статью "Достоевский в работе над "Двойником"", раскрывающую многогранный талант Р.И. Аванесова

стр. 65

в иной плоскости - как тонкого стилиста и знатока русской классики. Теперь об этом едва ли кто вспомнит, но в юности его связывало знакомство с таким корифеем литературоведения, как проф. П.Н. Сакулин. Сохранился интересный документ тех лет, дающий, кроме того, и личные свидетельства ученого о судьбе его семьи. В письме к П.Н. Сакулину в 1924 г. он пишет: "Дорогой Павел Никитич, очень прошу Вас извинить меня в том, что я сегодня не могу быть на заседании: уезжают мои брат и сестра за границу, далеко (в Париж) и надолго, и я, на котором лежит вся организационная тяжесть их переезда, не могу не проводить их" (РГАЛИ. Ф. 444. Oп. 1. Ед. хр. N 60. Л. 1).

Много позднее мы нашли еще один факт, говорящий о давних исследовательских и человеческих интересах Р.И. Аванесова к изящной словесности. В письме к известному советскому писателю Л.П. Гроссману (1958 г.) он обронил: "Я Вас знаю и люблю с первых дней своих студенческих лет, когда стал под руководством покойного Николая Леонтьевича (по-видимому, Бродского. - О.Н .) заниматься Достоевским. Я и мои товарищи бывали на всех Ваших докладах и выступлениях и считали Вас одним из самых блестящих и талантливых литературоведов. Однако познакомиться с Вами лично довелось много позже" (РГАЛИ. Ф. 1386. Oп. 2. Ед. хр. N 163. Л. 1). Наконец, приведем еще один документ. В письме 1923 г. к другу студенческих лет Е.Б. Тагеру, впоследствии известному литературоведу, он сообщает: "Я не делаю ровно ничего. Впрочем, каждый день ходил в исторический, но, по правде сказать, ходил не для того, чтоб заниматься, а совсем по другим целям: ходил просто посидеть и побеседовать с одной очень симпатичной библиотекаршей (студенткой архео [логического] отд[еления]). Теперь (с 1 го ) она не работает уже [в] библиотеке (а в другом отделе), и потому я, кажется, приношу свои "ученые занятия".

Только что прочел "Хождение по мукам" Ал. Толстого. Читал ли ты? Очень мне понравилось. Мне лень об этом романе писать, потому что только вчера я об этом подробно писал Лиле (Лидия Моисеевна Полак - жена Р.И. Аванесова. - О.Н. ) . Если ты не читал, очень советую прочесть" (РГАЛИ. Ф. 2887. Oп. 1. Ед. хр. N 45. Лл. 1 об. - 2).

Многие годы Р.И. Аванесов работает в средней школе, на рабфаках и в рабочем университете, создавая школьные учебники: "Рабочая книга по русскому языку" (совместно с П. Криворотенковым и Л.Б. Перльмуттером, 1928), "Сборник орфографических упражнений для начальных образовательных школ взрослых" (1929), "Синтаксис, пунктуация, стилистика. Учебная книга по русскому языку" (совместно с Л.Б. Перльмуттером и В.Н. Сидоровым, 1930), "Грамматика русского языка для 6 класса средней школы" (совместно с Л.Б. Перльмуттером и В.Н. Сидоровым, 1932), "Русский язык. Грамматика и правописание. Учебник для школ малограмотных" (1933) и др.

стр. 66

В 1931-1933 гг. Р.И. Аванесов - сотрудник Научно- исследовательского института языкознания при Наркомпросе РСФСР, а с 1932 по 1947 гг. он был заведующим кафедрой русского языка Московского городского педагогического института им. В. П. Потемкина. Именно в те годы вместе с ним работали В.Н. Сидоров, П.С. Кузнецов, А.А. Реформатский - ядро будущей Московской фонологической школы. В 1935 году Р.И. Аванесов был утвержден в ученом звании профессора и в ученой степени кандидата филологических наук без защиты диссертации. К тому времени у него был уже немалый опыт исследовательской и экспедиционной работы в области истории русского языка и диалектологии, вышли его труды: "Реформа орфографии в связи с проблемой письменного языка" (в соавторстве с В.Н. Сидоровым, 1930), "Говоры Верхнего Поветлужья. Фонетика и диалектологические группы" (в соавторстве с В.Н. Сидоровым, 1931), многочисленные учебники, методические разработки.

Особая страница в жизни и деятельности Р.И. Аванесова - сотрудничество с Д.Н. Ушаковым. Начало этому было положено еще со времени обучения в МГУ. Дмитрий Николаевич привлек молодого выпускника к работе в Московской диалектологической комиссии, членом которой он являлся с 1925 года. Затем совместная работа в системе Академии наук СССР: Д.Н. Ушаков пригласил Р.И. Аванесова в организованный в 1939 г. Сектор славянских языков Института языка в письменности, где тот был одним из самых деятельных участников, организатором многих поездок для сбора диалектных данных и т.д. Надо сказать, что и сама атмосфера, и коллектив, сплотившийся вокруг Д.Н. Ушакова, содействовали развитию творческой интуиции и совершенствованию научных методов Р.И. Аванесова.

Нам удалось ознакомиться с протоколами заседаний Сектора довоенных лет. Вот некоторые наши наблюдения. На первом же собрании 3 сентября 1939 г. Р.И. Аванесов предложил "наметить следующие работы по диалектологии: 1) организация экспедиций, 2) составление карт и монографий, 3) составление библиографии" (Архив РАН. Ф. 502. Oп. 3. Ед. хр. N 150. Л. 2). Он активно работал вместе с другими членами Сектора над составлением диалектологической карты Рязанской области и описанием отдельных говоров, над "Областным словарем русского языка".

Сохранившиеся планы "ушаковских мальчиков" по изучению истории русского языка до сих пор впечатляют своей новизной, широтой данных, экспериментальностью подходов. Так, в плане Сектора славянских языков на 1940 год значились следующие темы: выборка материалов (50000 карточек), составление предварительного плана и инструкции для "Областного словаря русского языка" (руководители -Р.И. Аванесов и С.И. Ожегов), монографическое описание отдельных русских говоров - изучение диалектов по р. Пре Спасского района Ря-

стр. 67

занской области (Р.И. Аванесов), говоров Мелеховского (В.Н. Сидоров) и Можарского (П.С. Кузнецов) районов Рязанской области, проблема классификации южновеликорусских говоров в связи с изучением говоров Волховского района Орловской области (A.M. Сухотин) и др. В выступлении 10 января 1940 г. на заседании Сектора, руководимого Д.Н. Ушаковым, Р.И. Аванесов выделил важность изучения говоров Рязанской области: "Еще (...) Будде в свое время говорил о том, что Рязанская область очень интересна. Институт думает организовать разведывательные поездки. Исследование начать предполагается с лета этого года и в течение нескольких лет охватить территорию не в пределах современной Рязанской области, а в пределах Рязанского княжества. Материал даст возможность пересмотреть точку зрения на образование переходных говоров. Карта будет дополнением" (Архив РАН. Ф. 502. Oп. 3. Ед. хр. N 150. Л. 15). В плане Сектора на 1941 г. в области работ по диалектологии за Р.И. Аванесовым значилась "Проблема генезиса среднерусских говоров" (6 авторских] лист[ов] к 1 декабря 1941 г.) (Там же. Л. 70). А последнее заседание состоялось накануне войны - 21 июня 1941 г.

Довоенный период был очень плодотворным для Р.И. Аванесова. Кроме известных данных, в РГАЛИ и Архиве РАН сохранились и другие материалы, относящиеся к деятельности ученого в те годы. Это "Отзыв на Правила употребления знаков препинания" A.M. Сухотина (1935 г.), присланные Д.Н. Ушакову "Вопросы русского литературного произношения" (статья 1937 г.), письма Р.И. Аванесова Д.Н. Ушакову, темы для спецкурсов и многое другое. Показателен один из первых опытов в области орфоэпии, развившийся позже в ставшую классической книгу "Русское литературное произношение", выдержавшую до середины 1980-х гг. 6 изданий. Мысли, высказанные Р.И. Аванесовым в далеком 1937 году, до сих пор отличаются новизной и актуальностью: "Исключительное внимание нашей школы к орфографии понятно: малограмотность д[олжна] быть ликвидирована в кратчайший срок. Но давно уже пришло время поднимать также культуру устной речи и, в частности, развивать правильное произношение.

Правильное произношение, как и правильное письмо, являются неотъемлемыми сторонами литературного языка. Их задачи заключаются в том, чтобы, минуя все индивидуальные особенности речи, а также особенности местных говоров, быть средством наиболее широкого общения. Поэтому обучение правильному произношению так же необходимо, как и обучение правописанию. Сознательное культивирование правильного произношения (в школе, на радио, на сцене, в кино) имеет огромное практическое значение в деле приобщения малограмотных масс трудящихся к литературному языку (...)" (Архив РАН. Ф. 502. Oп. 5. Ед. хр. N 1. Лл. 3-4).

стр. 68

Тяжелые годы войны разбросали "ушаковских мальчиков" по городам и весям России. Д.Н. Ушаков вместе с Институтом языка и письменности оказался в Ташкенте, A.M. Сухотин - в Ульяновске, Р.И. Аванесов - в Козьмодемьянске (на Волге), где он провел год. Об этом периоде ярко свидетельствует рассказ самого ученого в его письме к В.В. Виноградову от 18 февраля 1943 г.: "(...) я работал в Марийском педагогическом] ин[ститу]те. Работы было много, и неинтересной. Условия жизни там неровные, но в общем, привлекательного было мало. Самое тяжелое - было малокультурное окружение, склочный коллектив (правда, институтские склоки нас не касались, но это малоприятно). Поэтому когда Университет переехал в Свердловск и оказалась возможность вернуться в него (т.е. в бывшее ИФЛИ) - я охотно это сделал. Здесь нам в бытовом отношении тоже нелегко. Тут свои своеобразные трудности, о которых долго, да и неинтересно для Вас писать. Но в остальном я доволен: работа интересная, свой коллектив, свой факультет, где я много лет проработал, культурное наше московское окружение, много знакомых.

За это время я сколько мог и работал (правда, почти без книг, больше по своим материалам) - занимался несколькими вопросами слав[янской] фонетики доисторической] эпохи, несколькими вопросами исторической] фонетики р[усского] языка (отчасти в связи с своими диалектологическими наблюдениями), вопросом о происхождении и составе средневеликорусских говоров, о классификации р[усских] говоров в связи с более общим вопросом о классификации диалектов вообще. Сейчас занят (в свободные часы - а их мало, т[ак] к[ак] очень много времени уходит на всякого рода хозяйственные] заботы) этим последним вопросом. Если бы Вы знали, как шатка классификация р[усских] говоров и как нелогично их выделение! По какому, напр[имер], принципу выделяются ср[едне] в[елико] р[усские] говоры? Или - ю[жно] в[елико] р[усские] говоры? Четких принципов нет. Если установить также признаки, наличие кот[оры]х позволяет отнести данный говор к той или иной р[усской] группе, то кое- что "сдвиндел" с своего места - изменится объем понятий "ср[едне] в[ели-ко] р[усские] говоры" и "ю[жно]-в[елико] р[усские] говоры".

Из вопросов фонетики р[усского] языка отмечу вопрос о "переходе" е в о, которым я занимался в прошл(ом] году. Исходя из своих некоторых наблюдений над современными] говорами, а также из других материалов, я пытаюсь дать новое объяснение эт[ом]у явлению. Шахматовское объяснение (которое в основном восходит к Фортунатову) мне не кажется удовлетворительным сейчас. С каким бы удовольствием я рассказал Вам свои мысли и предположения и посоветовался бы. К сожалению, в письме, это невозможно. Занимался также историей и и ы (историей их функционального сближения), заударным вокализмом р[усского] языка, отметил кое-какие детали в типах

стр. 69

ю[жно] в[елико] р[усского] яканья, а также приводил в порядок и обрабатывал свои диалектологические материалы двух предвоенных лет" (Архив РАН. Ф. 1602. Oп. 1. Ед. хр. N 128. Лл. 1-1 об. и далее).

В пучине нечеловеческих испытаний и страданий забывались прошлые обиды и разногласия. Каждый, кто имел возможность помочь коллеге по "филологическому цеху" и испытывал такое желание, откликался на весточки других. Так Р.И. Аванесов в письмах к Н.М. Малышевой (жене В.В. Виноградова) справляется о судьбе Виктора Владимировича, с которым, заметим, до конца жизни были очень непростые отношения. Но здесь, в этих его словах - сколько искренности, понимания человеческих проблем! Приведем строки из письма от 13 мая 1943 г.: "Очень хочется знать о Ваших перспективах. Я просил Викт[ора] Вл[адимирови]ча и Вас прошу написать мне в Москву. Может быть, я чем-нибудь мог бы помочь в Ваших делах московских? Вы знаете. Надежда Матвеевна, что это не пустые слова. Я прямо был бы счастлив, если бы мне удалось приблизить хоть немного Ваше возвращение в Москву или улучшить Вашу жизнь вне Москвы пока. Напишите мне, не стесняясь, обо всем. Я боюсь, что Викт[ор] Владимирович, исходя из наших принципиальных несогласий кое в чем, может не захотеть обращаться ко мне. А по-моему, принципы принципами, а личные отношения личными отношениями. И никакие принципиальные разногласия, мне кажется, не могут мешать хорошим, дружеским отношениям. А с Вами-то у меня никаких и разногласий-то нет. Кроме огромной симпатии, большого тяготения к Вам (как мы ни различны внешне по характеру - но Ваша эксцентрика и изломы души мне очень близки), любви, уважения и даже почти преклонения - нет у меня других чувств к Вам" (Архив РАН. Ф. 1602. Oп. 1. Ед. хр. N 528. Л. 1).

После войны Р.И. Аванесов активно включился в разработку фонологической теории. В 1948 г. он успешно защитил докторскую диссертацию. В это же время выходят программные статьи ученого: "Вопросы образования языка в его говорах" (1947), "О системе фонетической транскрипции при собирании материалов для диалектологического атласа русского языка" (1947), "Очерки диалектологии рязанской Мещеры. 1. Описание одного говора по течению р. Пры" и др., а также "Программы собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка".

В работах Р.И. Аванесова 1940-х гг. была выдвинута и обоснована концепция лингвистической географии как науки, было дано теоретическое обоснование ряду спорных вопросов в области исторической лингвистики. Он "впервые в нашем языкознании систематизировал и опубликовал фонологическое описание диалектного языка и опубликовал его в виде книги "Очерки русской диалектологии" (ч. 1. М., 1949). Р.И. Аванесов стал, таким образом, одним из основателей Мос-

стр. 70

ковской фонологической школы" (Степанов Ю.С. Указ. соч. С. 92). В этой книге ученый выступает не только как инициатор нового метода описательной диалектологии, но и последовательный сторонник системного подхода к анализу языковых явлений. В Предисловии к своему труду он пишет: "В зарубежной лингвистической науке довольно распространено мнение о несовместимости изучения языка как системы, с одной стороны, и как объекта диалектологии, в частности лингвистической географии, - с другой. Подобное мнение неправильно. Современный русский язык в его общенациональной, литературной форме и местных наречиях и говорах образует сложную систему, включающую в себя черты общие и частные, черты единства и различий разных степеней диалектного членения" (Аванесов Р.И. Очерки русской диалектологии. Ч. 1. М.,1949. С. 3).

В 1958 г. Р.И. Аванесов был избран членом-корреспондентом АН СССР. На его плечах лежала поистине титаническая работа по созданию диалектологического атласа славянских языков. Эта идея была выдвинута ученым на IV Международном съезде славистов в Москве. "В докладе на съезде, - пишет В.В. Иванов, - им были сформулированы теоретические основы и принципы атласа и очерчены его границы. Рубен Иванович возглавил работу Комиссии Общеславянского атласа (...)" (Иванов В.В. Рубен Иванович Аванесов (К 75-летию со дня рождения) // Русский язык в школе N 1. 1977. С. 115). Вместе с этим продолжается разработка теоретических проблем диалектологии и истории русского и славянских языков на широком географическом и хронологическом пространстве (см., например, его работы: "Сравнительно-исторический метод как система исследовательских приемов изучения родственных языков" (1956), "Лингвистическая география и структура языка. О принципах общеславянского лингвистического атласа" (1958), "Описательная диалектология и история языка" (1963), "О двух аспектах предмета диалектологии" (1965) и др.

Р.И. Аванесов явился инициатором издания "Словаря древнерусского языка XI-XIV вв.". В 1960-е годы им были подготовлены введение, инструкция, список источников и опубликованы пробные статьи. Он возглавил коллектив по составлению и изданию этого словаря.

В 1968 г. Р.И. Аванесов был награжден президиумом Чехословацкой Академии наук серебряной медалью им. И. Добровского "За заслуги в развитии общественных наук". В течение долгих лет он являлся членом бюро ОЛЯ АН СССР, выполняя большую координационную работу в комиссии по диалектологии. Р.И. Аванесов был председателем Комиссии Общеславянского лингвистического атласа, председателем Научного совета по диалектологии и истории русского языка, возглавлял Комиссию по фонетике и фонологии ОЛЯ АН СССР. С 1967 года он исполнял обязанности вице-президента Международного общества фонетических наук. А в 1976 г. его избрали вице-

стр. 71

президентом Международной организации "Лингвистический атлас Европы".

Ученики Р.И. Аванесова С.В. Бромлей и Л.Н. Булатова вспоминают: "Немного можно найти ученых, которые сделали бы столько для подготовки научных кадров, сколько сделал Р.И. Аванесов. Он принимал участие в этой работе и как лектор, и как автор учебников для средней и высшей школы, и как составитель вузовских программ по ряду лингвистических дисциплин. (...) Более 120 лингвистов, работающих в научных и высших учебных учреждениях нашей страны и за рубежом, прошли школу Р.И. Аванесова; 20 из них уже доктора наук" (Бромлей С.В., Булатова Л.Н. 70-летие Рубена Ивановича Аванесова // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Т. 31. Вып. 3. 1972. С. 288).

100-летие со дня рождения Р.И. Аванесова отмечено подготовкой "Аванесовского сборника" и продолжением знаменитой серии "Материалы и исследования по русской диалектологии в Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН, где будут представлены работы соратников и учеников Р.И. Аванесова, а также редкие архивные материалы.

Permanent link to this publication: