Libmonster ID: MD-454
Author(s) of the publication: Е. П. Серапионова

Вопрос о российской эмиграции, нашедший приют и поддержку у чехословацкого правительства на протяжении всего межвоенного периода, отягощал отношения между Чехословацкой республикой (ЧСР) и СССР, отчасти поэтому и не привлекал особого внимания советских исследователей.

Среди работ общего характера о российской эмиграции наиболее известной, выдержавшей несколько изданий, была книга Л. К. Шкаренкова "Агония белой эмиграции", написанная на основе мемуарной литературы, архивных коллекций и периодики тех лет. Культурная, просветительская, научная, благотворительная деятельность российского зарубежья оставалась в тени и по сути дела не была исследована вплоть до последнего времени. В 1992 г. вышла в свет книга В. Т. Пашуто о русских историках-эмигрантах, работавших в Европе, в Пражском научном центре эмиграции. Обобщающим культурное наследие русского зарубежья трудом стала книга профессора Колумбийского университета (США) М. Раева. Значительное место в ней уделено Пражскому культурному центру, который автор считает наряду с Парижем и Берлином средоточием русской интеллектуальной элиты в эмиграции 1 .

Сами эмигранты издали ряд работ, непосредственно связанных с жизнью и деятельностью русской колонии в Чехословакии. В 1928 г. в Праге вышел сборник "Русские в Праге, 1918 - 1928", редактором и составителем которого был С. П. Постников. В сборнике приводились данные о существовавших в ЧСР российских общественных, культурных, студенческих, казачьих, экономических организациях, научных обществах, учебных заведениях, профессиональных объединениях, сообщалось о вкладе русских в развитие науки и искусства в Чехословакии. М. М. Новиков в 1935 г. опубликовал работу "Русская научная организация и работа русских естествоиспытателей за границей. Опыт введения в русскую эмигрантскую научную библиографию" 2 .

В настоящее время отечественные ученые обратились к изучению наследия российского зарубежья 3 . Интерес к судьбам выходцев из России проявляют также чешские и словацкие историки. Коллектив исследователей подготовил четыре сборника статей о русской и украинской эмиграции в ЧСР в 1918 - 1945 годах. Первый номер журнал "Slovansky pfehled" за 1993 г. полностью посвящен проблемам русской эмиграции в ЧСР. Одной из первых обобщающих работ о русских в Чехословакии стала книга С. Тейхмановой "Россия в Чехословакии (Белая эмиграция в ЧСР 1917 - 1939)" 4 . В августе 1995г. в Праге состоялась международная конференция


Серапионова Елена Павловна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения и балканистики РАН.

стр. 124


"Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами". Доклады, представленные на конференции, были посвящены результатам и перспективам проведенных исследований.

В Чехословацкой республике эмигранты из России в большом количестве появились в 1920 - 1921 годах. Значительная часть их прибыла в ЧСР из Константинополя и его окрестностей, где к лету 1921 г. сосредоточилось около 200 тыс. человек, эвакуированных из Новороссийска и Крыма. Большая часть этих людей - офицеры армии генерала Врангеля и гражданские лица различных социальных слоев. Российские общественные деятели из среды эмигрантов обратились к чехословацкому правительству с ходатайством о предоставлении нескольким тысячам российских беженцев возможности проживания в Чехословакии.

В последующие два года приток русских и украинцев в ЧСР все увеличивался. В циркуляре чехословацкого министерства внутренних дел от 11 октября 1923 г. указывалось: "В последнее время постоянно возрастает число русских и украинских беженцев, переходящих границы ЧСР нелегально, без надлежащих виз чехословацких представительских органов, особенно из Болгарии, Польши, Германии и других соседних стран. Они занимают места, предназначенные для русских и украинских студентов, поступивших как в чехословацкие вузы, так и в организованные пражским Земгором, Земледельческой еднотой, Украинским громадским комитетом, Чехословацким Красным Крестом. Беженцы рассредоточиваются по деревням и ищут работу. Подавляющее большинство живет без каких-либо документов и средств к существованию. Это явление угрожает общественному порядку, увеличивает безработицу, затрудняет акцию помощи русским беженцам" 5 . Именно поэтому МИД ЧСР издал распоряжение об обязательной регистрации эмигрантов-нелегалов в течение 10 дней и выдаче удостоверений (так называемых пруказов) приехавшим в республику до 1 октября 1923 года. Те, кто прибыли позднее без визы, согласно тому же распоряжению, должны были покинуть страну.

Основная масса беженцев обосновалась в Праге и ее окрестностях. Колонии выходцев из России образовались также в Брно, Братиславе, Пльзене, Ужгороде и некоторых других городах. Точное число российских эмигрантов в ЧСР определить трудно. Согласно данным различных источников, в разные годы оно составляло от 10 тыс. до 40 тыс. человек.

По сведениям, полученным верховным комиссаром по делам беженцев при Лиге Наций известным полярным исследователем и общественным деятелем Ф. Нансеном от чехословацкого правительства, в 1925 - 1926 гг. в Чехословакии проживало 30 тыс. "русских" (в это число включались и лица других национальностей, эмигрировавшие из России) и 200 армян. Что касается численности эмигрантов на конец 20-х годов, то цифры значительно расходятся: в чехословацкой прессе говорится о 40 тыс., в отчете Нансена - о 14 тыс., в Бюллетене же пражского Земгора - лишь о 10,5 тыс. человек. Более достоверными следует считать, вероятно, данные Нансена, так как в этот период в условиях начавшегося экономического кризиса чехословацкая печать вела кампанию против предоставления работы эмигрантам, завышая их число, тогда как эмигрантские издания, наоборот, сознательно преуменьшали его. Сравнивая численность колонии российских эмигрантов в ЧСР с другими странами, можно прийти к выводу, что она не была столь уж велика, и Чехословакия занимала лишь 11-е место в списке 20 стран, принимавших эмигрантов из России. В конце 20-х годов в связи с увеличившейся безработицей свыше 7 тыс. бывших россиян покинули Чехословакию, выехав во Францию, Америку, африканские колонии, Бельгию. Часть русских беженцев приняла чехословацкое гражданство 6 .

Эмигранты из России представляли собой пеструю массу людей, разных по возрасту, социальному происхождению, благосостоянию, а также политическим взглядам и убеждениям. Наряду с теми, кто намеренно оставил родину для организации активной борьбы с большевиками либо понимая опасность и невозможность своего дальнейшего пребывания в советской России, были и такие, кто четко не осознавал, как и почему оказался за границей.

Из-за отсутствия точных данных трудно проанализировать в полном объеме состав российских эмигрантов в Чехословацкой республике по образованию и роду занятий. Однако некоторые сведения приводятся в тезисах доклада Комитета Земгора, опубликованных по случаю его 10- летия (1931 г.): в этот период из 22 тыс.

стр. 125


официально зарегистрированных в ЧСР "русских" эмигрантов около 8 тыс. были либо земледельцами, либо людьми, частично связанными с сельскохозяйственным трудом. Сюда же можно отнести и 1 тыс. бывших российских военнопленных, которые еще во время войны были расселены среди чешских и словацких крестьян. Студенчество высших и средних специальных учебных заведений насчитывало 7 тыс. человек, служащие и представители различных интеллигентских профессий - 2 тыс., общественные и политические деятели - около 1 тыс., писатели, журналисты, ученые, деятели искусства - 600 человек. Кроме того, в Чехословакии проживало около 1 тыс. детей школьного возраста, 300 дошкольников, около 600 инвалидов и некоторые другие категории 7 . Следовательно, две наиболее крупные группы в ЧСР составляли, с одной стороны, казаки-земледельцы, а с другой - интеллигенция и студенчество.

Первая группа казаков-земледельцев в количестве 80 человек приехала в Чехословакию в июне 1921 г., вторая- 42 человека - в августе того же года. К этому времени Земледельческой едноте ЧСР удалось получить от правительства разрешение на въезд в республику значительного числа русских земледельцев. После этого в Константинополь была направлена комиссия в составе представителя МИД Парала и представителей Земледельческой едноты Прокеша и Витека. Первый транспорт казаков (884 человека) был набран из беженцев лагеря Кабаджи, на пароходе они прибыли в Триест, а оттуда по железной дороге - в Чехословакию 21 ноября 1921 года. Второй транспорт (1092 человека) формировался из земледельцев в самом Константинополе и пригородном лагере в Селимье и тем же путем прибыл в Чехословакию 9 января 1922 года. Перевозка морем и организация довольствия во время следования контролировались Комитетом Лиги Наций. Прибывшие в Чехословацкую республику российские земледельцы после 21- дневного карантина и выполнения необходимых формальностей были распределены Земледельческой еднотой по чешским и словацким хозяйствам, причем нуждавшихся снабжали одеждой и обувью.

К 1924 г. под покровительством Земледельческой едноты находились 2849 российских земледельцев, из них: донских, кубанских и терских казаков было 1681, украинцев - 593, жителей других российских губерний - 575. Возрастные категории прибывших были следующими: до 20 лет - 58 человек, от 21 до 25 лет - 666, от 26 до 30 лет - 998, от 31 до 35 лет - 498, от 36 до 40 лет - 273, от 41 до 45 лет - 145, от 46 до 50 лет - 147, от 51 до 60 лет - 61, старше 60 лет - 3 человека. Таким образом, основную массу составляли молодые люди от 20 до 40 лет- 86 %. Холостяков было 63 %, женатых 32 %, вдовцов 5 %. Среди женатых и вдовцов 74 % имели детей и 26 % были бездетными. До отъезда из России сельским хозяйством занимались 94 %, 6 % были мелкими торговцами, ремесленниками и пр. Что касается их образовательного уровня, то 48 % из них имели начальное образование, малограмотных и неграмотных было 29 %, окончивших 2-х классные училища - 10 %, городские училища- 8 %, с незаконченным средним образованием среди них было 3 %, с низшим специальным образованием - 3 %. Большинство этих людей по прибытию в ЧСР при содействии Земледельческой едноты и российских общественных организаций поступали в различные профессиональные, в основном сельскохозяйственные, школы. Только в Подкарпатской Руси таких школ существовало более 100. В период обучения (обычно около одного года) каждый учащийся получал правительственную стипендию (в среднем 450 крон в месяц). В результате уже в 1922 - 1924 гг. появились многочисленные специалисты в различных отраслях сельского хозяйства и отчасти промышленности: огородники, садоводы, птицеводы, маслоделы, сыровары, а также плотники, столяры и квалифицированные рабочие других специальностей 8 .

Материальное положение бывших российских граждан за границей в целом оставляло желать лучшего. Если в начале 20-х годов условия жизни эмигрантов в Чехословакии были лучшими в сравнении с другими странами из-за большей правительственной помощи и возможности найти работу, в основном в сельском хозяйстве, то к середине 20-х годов ситуация стала меняться. Газета "Nasy listy" писала: "Судьба русских беглецов от большевистского террора незавидна. Есть, правда, среди них люди небедные после 5 лет жизни в чужой стране, но в массе - наоборот". Наибольшие трудности с устройством на работу испытывали люди с высшим образованием, занимавшиеся прежде умственным трудом. Около 80 %

стр. 126


тех, кто к этому времени уже получил высшее образование в ЧСР (500 - 600 человек), не могли устроиться на работу, в то время как еще 6,5 тыс. студентов продолжали свое образование в Чехословакии 9 . Дело в том, что российские беженцы, обучавшиеся в различных учебных заведениях на средства чехословацкого правительства, с самого начала не рассчитывали, что приобретенные ими знания найдут применение за границей, надеясь в скором времени вернуться на родину. В 1925 г. в Чехословацкой республике появились первые среди русских эмигрантов выпускники вузов - инженеры, агрономы и другие. Но найти работу по специальности смогли лишь единицы. В особенно тяжелом положении оказались лица, получившие гуманитарное образование, - юристы, философы, кооператоры, коммерсанты и т. п.

Состав и положение российских беженцев в различных частях Чехословакии имели свои особенности. В одном из номеров Бюллетеня пражского Земгора за 1929 г. сообщались интересные сведения о жизни российских эмигрантов в Подкарпатской Руси (ныне Закарпатская область Украины). В то время там проживало около 500 выходцев из России. В их числе были земледельцы, рабочие, учителя, медсестры, врачи, студенты, служащие, торговцы, писари, строители, парикмахеры, журналисты. Лучше всего были устроены инженеры, которые имели постоянную прилично оплачиваемую работу в Ужгороде и в провинции. Приблизительно на том же уровне было и положение землемеров. Труднее приходилось врачам. Русские медики не имели возможности ни устроиться на службу, ни получить практику в городах. Зато в провинции значительная часть так называемых участковых врачей были русскими. Частную практику они не имели, так как население Подкарпатской Руси в своей массе было бедным. Но в среднем практикующие врачи из числа беженцев зарабатывали от 1,5 до 2 тыс. крон в месяц. На эти деньги можно было прожить и многосемейным. В начале 20-х годов в Подкарпатской Руси было много учителей-эмигрантов, которых принимали на временную работу в основном в сельские школы. К концу 20-х годов их осталось всего несколько человек, все остальные были уволены и заменены на граждан Чехословакии, что было связано с принятием в марте 1928 г. закона об охране национального рынка труда.

В городах (Ужгороде, Мукачево, Хусте) проживали беженцы, занимавшиеся торговлей, посредничеством, коммивояжерством, а также лица свободных профессии. В сельских местностях районов Белок, Долгаго и Севлюша молодые русские агрономы осваивали маслоделие. Кроме интеллигентов, в Подкарпатской Руси обосновались многие рабочие (бывшие казаки), в основном на казенных подрядах (регуляция р. Уж в районе Ужгорода-Каменица), на лесных заготовках и в имениях. Заработная плата в Подкарпатской Руси была невелика, намного ниже, чем в Чешских землях и в Словакии. Положение бывших военнопленных, осевших в этой части республики, было несколько лучшим по сравнению с последней категорией, так как большинство из них были женаты на местных уроженках и имели хорошо оплачиваемую работу. В значительном числе российские беженцы появились в Подкарпатской Руси в 1922 - 1923 годах. К 1925 г. многие из них, отчаявшись найти работу, разъехались, оставшиеся же осели довольно прочно. Отношение к беженцам как со стороны властей, так и со стороны местного населения этой части страны было вполне доброжелательным 10 .

Основная часть российских эмигрантов в ЧСР нуждалась в материальной поддержке ввиду почти полного отсутствия средств к существованию и вела трудовой образ жизни. В конце 20-х годов прожиточный минимум на одного человека определялся в 800 - 1000 крон в месяц. Заработок сельскохозяйственного рабочего составлял 150 - 200 крон (с бесплатным проживанием и столом). Интеллигентский труд оплачивался в среднем от 900 до 1200 крон в месяц. Лица, прибывшие в ЧСР до 1923 г. находили работу на сельскохозяйственных предприятиях, в технических конторах, торговых фирмах, на заводах, в строительстве. Отдельные лица за небольшое вознаграждение получали работу как вольнонаемные по межевому делу, судебному ведомству в Подкарпатской Руси, места врачей в глухой провинции, куда неохотно ехали чехи и словаки. Однако все эти занятия были временными и не давали уверенности в завтрашнем дне. Кроме того, иногда они не соответствовали ни специальности, ни диплому работника. Лишь часть российских эмигрантов сумела не только сохранить, но и приумножить свое состояние в Чехословакии. Бюллетень Земгора за 1929 г. сообщает о существовании

стр. 127


в ЧСР 60 русских предприятий, большая часть из которых являлась производственными. Выходцы из России имели маслобойни в Подкарпатской Руси, владели кожевенными заводами в Северной Чехии, им принадлежали рудники в Восточной Словакии 11 .

Труднее всего судить о национальном составе российской эмиграции, данные о котором почти полностью отсутствуют. Под словом "русский" часто понимались все выходцы из России вне зависимости от национальной принадлежности: русские, евреи, белорусы, грузины, калмыки и проч. В некоторых случаях отдельно упоминались армяне. Вторую, после русских, по численности группу в Чехословакии составляли украинцы. Лига Наций официально не выделяла категорию украинских эмигрантов, поэтому даже приблизительных данных об их численности по разным странам, в том числе и в Чехословакии, нет. Однако чехословацкие власти стремились учитывать различия между русской и украинской эмиграцией, в отличие от других стран, где не допускалось формального разделения эмигрантов и все выходцы из России считались "русскими". Именно поэтому в ЧСР возникли многочисленные украинские научные и учебные институты, студенческие, культурные, спортивные, профессиональные, благотворительные общества, общественно-политические объединения 12 . Существовал в ЧСР и ряд белорусских эмигрантских организаций.

Трудным и неясным было правовое положение бывших российских подданных. Не имея гражданства, они были лишены всякой государственной и юридической защиты. Нансен выдвинул проект создания временных удостоверений личности для выходцев из России. В 1926 г. более 30 государств согласились на выдачу нансенов-ского паспорта. В январе 1930 г. МИД ЧСР распространил циркуляр о замене "пруказов" нансеновскими паспортами. Однако если для российских эмигрантов, обосновавшихся в других странах, нансеновский паспорт облегчал их правовое положение, то для русских в Чехословакии обмен документов был даже невыгоден. Нансеновский сертификат по своему правовому достоинству оказался даже ниже документов, которыми пользовались российские эмигранты в Чехословакцкой республике до этого. В связи с этим правление Совещания русских эмигрантских организаций в ЧСР даже обращалось в чехословацкий МИД с прошением не лишать российских эмигрантов чехословацких документов.

Правовой статут в отношении российских эмигрантов был окончательно выработан и принят Лигой Наций лишь в 1929 году. Согласно ему, назначались особые представители для разных стран, которые по своим функциям приближались к российским консулам и занимались выдачей паспортов, различных удостоверений и свидетельств. Чехословацкое правительство в циркуляре министерства внутренних дел от 11 декабря 1929 г. специально оговаривало, что будет применять принципы международных соглашений только к тем лицам, которые имели действительно российское или турецкое (для армян) подданство и утеряли его до 1 января 1923 г., не приобретя нового. Правительство Чехословакии, придя к выводу, что проблему российской эмиграции нельзя решить ни репатриацией, ни денационализацией, пошло третьим путем, создавая организации эмигрантов для удовлетворения их внутренних нужд и потребностей 13 .

Одной из наиболее крупных и влиятельных эмигрантских организаций в ЧСР стало созданное в марте 1921 г. Объединение российских земских и городских деятелей в Чехословацкой республике (Земгор), через которое осуществлялось основное финансирование российских эмигрантов чехословацким правительством. Основными направлениями деятельности Объединения были благотворительность и культурно-просветительская работа. Первая предполагала различного рода материальную помощь эмигрантам в виде продовольствия, одежды, денежных ссуд и предоставления жилья, а также содействие в трудоустройстве. В период своей наиболее интенсивной деятельности (до конца 20-х годов) материальная помощь Земгора беженцам выразилась в следующих цифрах: в 200 тыс. случаев были удовлетворены ходатайства о продовольственной помощи, вещевую помощь получили свыше 3 тыс. человек, более 8,5 тыс. эмигрантов имели возможность проживания в общежитиях, денежная помощь в виде ссуд и пособий была выдана 4,5 тыс. человек. Бюро труда предоставило работу 5 620 лицам. Несколько сот человек получили профессию на курсах Земгора. Амбулаторная медицинская помощь, считая повторную, была оказана почти в 27 тыс. случаев, а стоматологическая - в 45

стр. 128


тысячах 14 . Кроме того, Земгор обеспечивал беженцев бесплатной юридической помощью.

Основная задача культурно-просветительной работы Земгора сводилась к поддержанию и сохранению связи русского человека с культурой, языком, традициями его родины. А так как речь шла об эмигрантах, то есть людях, силою обстоятельств оторванных от родной страны, то значение этой деятельности трудно переоценить. При этом Земгор стремился, повышая культурно- образовательный уровень беженцев, принести пользу не только им, но и России, нуждавшейся в хорошо подготовленных специалистах.

Земгор старался сделать эту свою деятельность доступной для наибольшего числа эмигрантов, поэтому все его культурно-просветительные мероприятия были бесплатны и максимально приближены к местам проживания беженцев. Организовывались экскурсии, выставки, читались лекции, доклады, создавались библиотеки, читальни, театр, Народный университет. Повсеместно открывались образовательные учреждения для подрастающего поколения, оказывалось содействие повышению профессионально-технического уровня эмигрантов. Начали свою работу учреждения, имеющие теоретическое или практическое научное значение, такие, как Институт изучения России, Экономический кабинет (позднее - Институт) проф. С. Н. Прокоповича и Русский заграничный исторический архив (РЗИА). Культурно-просветительские учреждения Земгора были построены на принципах автономии. Объединение осуществляло лишь общее руководство и контроль за финансовой деятельностью. Лишь за два первых года Земгор организовал свыше 100 лекций и докладов, охватывавших самый широкий круг общественно- политических, литературно-художественных и исторических тем. Особым интересом пользовались доклады о современном положении в России.

Со второй половины 1922 г. стали проводиться систематические занятия на курсах и циклы лекций по социологии, кооперации, истории русской общественной мысли, новейшей русской литературе, внешней политике России и международным отношениям, истории русской музыки, гигиене детей. Существовал даже специальный курс лекций о сущности марксизма. Библиотека Земгора открылась осенью 1921 г. и в первое время располагала лишь 120 книгами и несколькими газетами. Однако через 10 лет ее книжный фонд насчитывал уже 34 тыс. томов, а включая отделения в Брно, Ужгороде и Братиславе - 53 тыс. книг. В 30-е годы при пополнении книжного фонда особое внимание обращалось на приобретение антикварных изданий, появлявшихся на книжном рынке в СССР и распродаваемым обществом "Международная книга" в Москве 15 .

Ресский камерный театр при Земгоре просуществовал недолго - два года, осуществляя каждый сезон около 20 новых постановок. Репертуар театра состоял из драматических произведений русских классиков.

В октябре 1923 г. в Праге открылся Русский народный университет. В его рамках действовало семь отделений: общественных наук, историко-филологическое, естественных наук, прикладных знаний, по изучению Чехословакии, специальных курсов (языковых и стенографии), а также начальных школ. Общеобразовательная деятельность университета строилась в форме курсов, тематических лекций и семинаров, практических и лабораторных работ, экскурсий, концертов- лекций. При университете был создан кружок ревнителей русского слова, действовали два ученых общества, философское и педагогическое, ряд семинаров. В состав университетского совета входил крупный специалист по отечественной истории профессор Московского университета, высланный в 1922 г. из России, А. А. Кизеветтер, видный экономист, философ, историк, публицист и политик П. В. Струве и др. В университете работали 64 преподавателя, из них 33 имели профессорские звания. Среди профессуры были известные специалисты в области юриспруденции - А. Н. Фатеев, философии - Н. А. Лосский, литературоведения - Д. И. Чижевский, А. Л. Бем, экономики - А. А. Вилков, истории - А. В. Фроловский и др. В 1933 г. университет был переименован в Русский свободный университет (РСУ). Его ректором до 1939 г. был биолог М. М. Новиков, а в период немецкой оккупации - В. С. Ильин. С 1928 по 1942 г. вышли 16 томов "Трудов" университета. При РСУ работал созданный по инициативе В. Ф. Булгакова Русский культурно-исторический музей, располагавшийся в Збраславе (1935 - 1948 гг.). Кроме сбора и экспонирования материалов о жизни русской эмиграции и предметов русской

стр. 129


старины, музей занимался составлением библиографии работ русских ученых зарубежья 16 .

С 1923 г. начала действовать созданная Земгором Русская смешанная реформированная реальная гимназия. В 1923 г. в гимназии обучались 60 детей, но уже через год число учащихся увеличилось до 300. В зависимости от материального положения гимназисты делились на пять групп. Дети бедных родителей находились на полном пансионе у Земгора, учащиеся из наиболее обеспеченных семей бесплатно получали лишь учебные пособия и письменные принадлежности. В первом классе изучались: закон божий, русский и чешский языки, история (краткий курс русской истории начиная с расселения славян и кончая приходом к власти династии Романовых), география, математика, рисование и природоведение. Со второго класса начинали изучать французский язык и черчение, с третьего- физику, с четвертого - немецкий язык. В пятом классе математика делилась на алгебру и геометрию, вводилась латынь. В седьмом классе вместо черчения преподавали начертательную геометрию. По окончании гимназии выпускник владел, кроме родного, еще двумя-тремя, а с латынью - тремя-четырьмя языками 17 . Среди российских беженцев за рубежом оказались десятки тысяч детей школьного возраста. В различных странах для них были созданы школы разных типов. Ощущалась большая потребность в педагогической литературе. Земгор по просьбе инициативной группы русских ученых-педагогов во главе с С. О. Гессеном взял на себя издание журнала "Русская школа за рубежом".

Земгор оказывал помощь эмигрантам и в получении специального и высшего и образования, основав Автомобильно-тракторную школу и Русское высшее училище техников путей сообщения. Кроме культурно-просветительной образовательной деятельности, учреждения Земгора занимались и научной работой. Собранные и обобщенные материалы и научные работы Института изучения России и Экономического кабинета Прокоповича и сегодня представляют большую ценность для исследователя отечественной истории межвоенного периода, а также для экономистов и политологов. Что касается РЗИА, являвшегося автономным учреждением Земгора, то он вел обширную деятельность по сбору, хранению и обработке документов и материалов по истории общественных движений в России второй половины XIX - начала XX в. и истории русской эмиграции. В его работе деятельное участие принимали историки А. А. Кизеветтер, В. Я. Мякотин, Е. Ф. Шмурло.

Земгор просуществовал в ЧСР до 1935 г., одни из его учреждений были ликвидированы еще до этого срока, другие - пережили его. Всего же в 30-е годы в Чехословацкой республике действовало около 67 организаций русских эмигрантов, около 40 из них входили в Объединение русских эмигрантских организаций (ОРЭО), призванное координировать их деятельность и представлять общие интересы российской эмиграции в Чехословакии.

Россияне, эмигрировавшие в основном по политическим мотивам, не занимались за рубежом преимущественно политической деятельностью, как это принято было считать. Большинство эмигрантов в новых для них условиях жили каждодневными нуждами и заботами, нередко вели жесткую борьбу за существование. В своей массе российские беженцы были бедны, иногда отчаянно: крайняя нужда стала причиной самоубийства крупнейшего русского ученого-статистика В. В. Водовозова 18 . Однако среди эмигрантов были и люди вполне обеспеченные, имевшие в Чехословакии свое дело, некоторые из них объединялись Русским торгово- промышленным комитетом.

Чехословацкое правительство оказывало россиянам огромную материальную помощь (особенно в первой половине 20-х годов), временами превышавшую ту, которую российские эмигранты получали от всех европейских государств. Но подавляющая часть эмиграции из России была трудовой, самостоятельно зарабатывавшей на свой хлеб и вносившей свою лепту в благосостояние молодого чехословацкого государства. В 30-е годы на иждивении у чехословацкого правительства оставались лишь считанные лица.

Соотношение между политической и другими видами деятельности эмигрантских организаций в ЧСР было явно не в пользу первой. По законам Чехословацкой республики эмигранты вообще не имели права заниматься политикой. В уставах практически всех эмигрантских организаций, даже объединений бывших военных

стр. 130


и казаков, было записано, что они не являются политическими. Но политикой эмигранты, конечно, занимались. Правда, их деятельность в большинстве случаев не была направлена на организацию вооруженной борьбы с советской властью. Наоборот, вопрос об интервенции, "крестовом походе на Русь" очень скоро отпал. Ставка делалась на разоблачение сути политики большевиков, ее отрицательных последствий с тем, чтобы пробудить протест в самой России. Газета "Воля России" писала: "Только внутренние силы самого русского народа выведут Россию на верный путь. Мы будем работать над тем, чтобы сблизить европейскую демократию с демократией русской". Эмигрантская печать вела антикоммунистическую пропагандистскую работу. Но если прежде она однозначно трактовалась как "клеветническая", то сейчас можно с уверенностью сказать, что большая часть эмигрантских изданий в изображении советской действительности старалась придерживаться фактов, оценивая их со своей точки зрения. То же относится и к работе научных учреждений, занимавшихся изучением современного социально-экономического, политического и культурного развития советской России. Их задачей являлось объективное освещение советской действительности, ее слабых и сильных сторон. Внимания заслуживают достижения ученых- эмигрантов в различных областях научного знания, а также творческое наследие литераторов и людей искусства. Эмигрантская общественность устраивала политические собрания и митинги, проводила съезды, на которых велись споры о будущем России и путях борьбы с большевиками. К числу политических можно отнести и ежегодные траурные собрания в день поминовения жертв большевистского режима. В них принимали участие и выступали с речами писатель В. И. Немирович-Данченко, историк А. А. Кизеветтер, князь П. Д. Долгоруков. Митинги организовывались и по поводу отдельных событий. Так, пражская колония эмигрантов собиралась на митинг протеста против разрушения храма Христа Спасителя в Москве и уничтожения других исторических памятников 19 .

Естественно, что люди, вынужденные покинуть родину, лишенные дома, оторванные от друзей и родственников, не испытывали симпатии к ее новым властям. Но антисоветскую настроенность эмигрантов никак нельзя понимать как антироссийскую- почти все они оставались патриотами России. Они собирались на "русские вечера", посещали русский театр, читали литературу и общались на русском языке. Одна из эмигрантских газет опубликовала шутливые заповеди беженца: "Помни, что ты беженец, и ничто беженское тебе не чуждо. Терпи, надейся, работай, ходи на благотворительные концерты, жертвуй, танцуй, рассуждай, заседай, но не забывай, что ты русский человек. И пусть не будет у тебя иного подданства, кроме российского". Многие общеобразовательные и профессионально-технические учебные заведения ставили своей целью подготовку высокообразованных квалифицированных кадров для будущей России. Ученые, музыканты, писатели, художники, скульпторы, архитекторы, внося посильный вклад в сокровищницу мировой науки и искусства, прежде всего стремились обогатить отечественную культуру. В ежегодно проводимый день "Русской культуры" газета "Второе поколение" писала: "Нет двух русских культур - здесь и там, а есть единая русская культура, созданная и создаваемая русскими людьми, где бы они не находились. Русская культура для нас не только предмет юбилейных воспоминаний и традиций: она есть прежде всего живая творимая реальность. Наш долг- поскольку мы считаем себя людьми русской культуры - эту реальность изучать, за ней следить и с нею, пользуясь обстановкой полной возможности для культурной работы, творить, чтобы не обратиться в "живой архив русской эмиграции" 20 .

Общественные круги эмиграции стремились установить тесные контакты с чехословацкой общественностью и официальными властями с тем, чтобы способствовать сближению двух стран в дальнейшем. Представители эмиграции изучали чехословацкий опыт, мечтая использовать его на родине. Вместе с тем они демонстрировали свои достижения и изобретения в ЧСР. Так, на пражской осенней выставке-ярмарке 1933 г. инженер Песков представлял новые образцы стиральных машин, а химик Липов показывал новинки парфюмерной продукции 21 . Эмигранты немало сделали для распространения среди чехов и словаков знаний о России, ее народах, истории, природе, культуре и языке.

С большим интересом выходцы из России читали современную литературу,

стр. 131


газеты, журналы, посещали лекции о положении в СССР. На сценах эмигрантских театров ставились пьесы советских авторов - М. М. Зощенко, М. А. Булгакова и др. Свою любовь к родине и ее народу эмигранты не раз проявляли наглядно, оказывая своим соотечественникам практическую помощь в трудную минуту. В 1921 - 1922 гг. была организована компания помощи голодающим Поволжья, ряда губерний и уездов Украины, Северного Кавказа и Центральной России. Эмигранты из тех небольших средств, которыми они располагали, отправляли переводы и посылки в Россию. Активно включился в эту работу Земгор, взяв на себя пересылку отправлений частных лиц из разных стран в адрес отдельных российских ученых, художников, артистов, писателей, живших в СССР. Посылки с продовольствием, одеждой, обувью и прочими необходимыми предметами (материя, иголки, нитки, бумага, мыло) отправлялись как через Финляндский академический комитет помощи русским ученым в Гельсингфорсе, так и непосредственно с делегацией чешских профессоров, выезжавших в Петроград и в Москву осенью 1921 года. Использовались и дипломатические каналы Чехословацкого комитета помощи русским ученым, который подготовил к отправке в Россию пять вагонов пожертвований. В числе получателей посылок значились В. Н. Фигнер, А. А. Ахматова, В. А. Сологуб и мн. др. Когда в 1935 г. на юге СССР разразился голод, эмигрантская печать опубликовала воззвание русских о помощи, в котором говорилось: "Русские трудящиеся христиане в ЧСР обращаются к чехословацкой общественности с призывом организовать международную помощь голодающим Малороссии и Северного Кавказа" 22 .

В связи с началом Великой Отечественной войны большинство эмигрантов выступило в поддержку СССР, против Гитлера. И лишь представители немногих организаций ориентировались на поражение Советов с тем, чтобы с помощью немцев свергнуть ненавистный режим, а затем избавиться и от внешнего врага. Некоторые эмигранты активно участвовали в антифашистской борьбе, проявляя истинный героизм. Однако оставшиеся в Чехословакии к концу войны бывшие россияне, как принявшие чехословацкое подданство, так и сохранившие нансеновские паспорта и ни в коей мере не замешанные в сотрудничестве с нацистами, после освобождения республики были арестованы, депортированы. Многие из них погибли в советских лагерях лишь из-за принадлежности к эмиграции 23 .

Примечания

1. ШКАРЕНКОВ Л. К. Агония белой эмиграции. М. 1987; ПАШУТО В. Т. Русские историки- эмигранты в Европе. М. 1992; РАЕВ М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции 1919 - 1939. М. 1994.

2. Русские в Праге 1918 - 1928гг. Прага. 1928, с. 8; НОВИКОВ М. М. Русская научная организация и работа русских естествоиспытателей за границей. Опыт введения в русскую эмигрантскую библиографию. Прага. 1935.

3. См.: Славистика СССР и русского зарубежья 20 - 40-х годов XX века. М. 1992; Российские ученые и инженеры в эмиграции. М. 1993; Литература русского зарубежья 1920 - 1940. М. 1993; БОРИСЕНОК Е. Ю. Чехословацкое и русское земледельческое движение в 20-е годы. Автореф. канд. дисс. М. 1993, и др.

4. Ruska a ukrajinska emigrace v CSR v letech 1918 - 1945 (sborniky studii- 1,2, 3, 4]. Praha. 1993, 1994, 1995, 1996; Slovansky pfehled, 1993, # 1; TEJCHMANOVA S. Rusko v Ceskoslovensku (Bila emigrace v CSR 1917 - 1939). Praha. 1933.

5. Закарпатский областной архив (ЗОА), ф. 13, оп. 1, д. 951, л. 46.

6. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ), ф. 5764, оп. 1, д. 140, л. 2; д. 258, л. 1,4;ф. 5888, оп. 1, д. 132, л. 96.

7. ГАРФ, ф. 5764, оп. 1, д. 125, л. 216.

8. ПРАВДИН П. Жизнь русской земледельческой эмиграции, находящейся под протекторатом Земледельческой едноты ЧСР. Прага. 1924, с. 6 - 7; Второе поколение, 6.VI.1931.

9. Nase listy, 26.VI.1925; ГАРФ, ф. 5764, оп. 1, д. 140, л. 4; д. 135, л. 136.

10. ГАРФ, д. 258, л. 47; ЗОА, ф. 13, оп. 3, д. 1678, л. 7 - 9, ф. 49, с/13, ф. 13, оп. 5, д. 166, л. 1 - 8, ф. 12, оп. 3, д. 1250, л. 1 - 17.

стр. 132


11. ГАРФ, ф. 5888, оп. 1, д. 132, л. 98; ф. 5764, оп. 1, д. 258, л. 47об.

12. СЛАДЕКЗ. Русская и украинская эмиграция в Чехословакии. - Славяноведение, 1991, N 6, с. 9, 35; ЗАМОЙСКИ Я. Отношение "белой" русской эмиграции к украинским вопросам (1919 - 1939). - Там же, 1993, N 4, с. 46.

13. ГАРФ, ф. 5764, оп. 1, д. 4, л. 34; АРХАНГЕЛЬСКИЙ В. Русское дело в Чехословакии. В кн.: Русские в Праге, с. 248.

14. ГАРФ, ф. 5888, оп. 1, д. 132, л. 106.

15. Там же, д. 87, л. 123 - 124; Второе поколение, Прага, 25.IV.1931.

16. МУРОМЦЕВА Л. П., ПЕРХАВКО В. Б. Из истории культурно-просветительской деятельности российской эмиграции в Чехословакии в 20 - 30-е годы. - Вестник МГУ, 1994, N 3, с. 17 - 19.

17. ГАРФ, ф. 5809, оп. 1, д. 168, л. 120 - 121.

18. Информационная газета, Прага, 14.Х.1933.

19. Воля России, Прага, 12.IX.1920; ГАРФ, ф. 5764, оп. 1, д. 131, л. 46-а.

20. Информационная газета, 30.IX. 1933; Второе поколение, Прага, 6.VI.1931.

21. Информационная газета, 16.IX.1933.

22. ГАРФ, ф. 5764, оп. 1, д. 253, л. 1 - 3, 5, 44, 63, 72, 75, 193-а, 193 - 6, 193-в, 370; Информационная газета, 16.IX.1933.

23. ШКАРЕНКОВ Л. К. Ук. соч., с. 200; МЕЙСНЕР Д. И. Миражи и действительность. М. 1966, с. 238 - 240, 258 - 261; Ruska a ukrajinska emigrace v CSR v letech 1918 - 1945. Sb. 1, s. 80 - 94; sb. 2, s. 105 - 124.


© library.md

Permanent link to this publication:

https://library.md/m/articles/view/РОССИЙСКИЕ-ЭМИГРАНТЫ-В-ЧЕХОСЛОВАКИИ-В-МЕЖВОЕННЫЕ-ГОДЫ

Similar publications: LMoldova LWorld Y G


Publisher:

Moldova OnlineContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.md/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Е. П. Серапионова, РОССИЙСКИЕ ЭМИГРАНТЫ В ЧЕХОСЛОВАКИИ В МЕЖВОЕННЫЕ ГОДЫ // Chisinau: Library of Moldova (LIBRARY.MD). Updated: 07.06.2021. URL: https://library.md/m/articles/view/РОССИЙСКИЕ-ЭМИГРАНТЫ-В-ЧЕХОСЛОВАКИИ-В-МЕЖВОЕННЫЕ-ГОДЫ (date of access: 21.04.2025).

Publication author(s) - Е. П. Серапионова:

Е. П. Серапионова → other publications, search: Libmonster RussiaLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Moldova Online
Кишинев, Moldova
856 views rating
07.06.2021 (1414 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Что в Молдове, что в России - одни и те же проблемы...
2 days ago · From Moldova Online
Moscow State University with a view of the Black Sea
7 days ago · From Moldova Online
РЕЛИГИОЗНОСТЬ ВСЕГДА СЛУЖИЛА ИМПУЛЬСОМ ДЛЯ ПРОЯВЛЕНИЯ МУЖЕСТВА
16 days ago · From Moldova Online
Закон. Ваш Адвокат
Catalog: Право 
17 days ago · From Moldova Online
МЕТОДИЧЕСКИЙ КЛАСС: УСТАВЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ. ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
17 days ago · From Moldova Online
КАК ПОЛОМАЕШЬ, ТАК И ПОТОПАЕШЬ...
18 days ago · From Moldova Online
Ретроспектива
21 days ago · From Moldova Online
"ЗАЩИТИТЬ В ВОИНЕ ПРАВА ЧЕЛОВЕКА"
23 days ago · From Moldova Online
Губернатор Алтайского края Александр СУРИКОВ: "Болит душа за Россию"
24 days ago · From Moldova Online
НИКТО НЕ БУДЕТ 3АБЫТ
25 days ago · From Edward Bill

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.MD - Moldovian Digital Library

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Libmonster Partners

РОССИЙСКИЕ ЭМИГРАНТЫ В ЧЕХОСЛОВАКИИ В МЕЖВОЕННЫЕ ГОДЫ
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: MD LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Moldovian Digital Library ® All rights reserved.
2019-2025, LIBRARY.MD is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Moldova


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android