ДАВНО меня мучит вопрос: почему обувь некоторых наших фабрик порою хуже иных иностранных образцов? Казалось бы, все у нас есть: и натуральное сырье, и передовые методы труда... Ну каких еще условий нам недостает для выпуска отличной продукции? Может, покупательский спрос слабоват? Ничуть! Сами знаете, какой замечательный у нас спрос. Тате в чем же дело?

Эти мысли стали особенно меня донимать после того, как я, будучи по делам в Каунасе, купил туфли Вильнюсского кожевенно-обувного объединения имени Эйдукявичюса. Мой приятель из Йошкар-Олы как раз перед этим писал мне, что там делают прекрасную женскую обувь. Будешь в Литве, обязательно купи - советовал он. Ну, я его и послушал. И потому моя покупательская бдительность была несколько притуплена. Иначе я бы еще в магазине разглядел, что швы на туфлях перекошены, нитки не сочетаются с цветом кожи, а все остальное имеет такой непривлекательный вид, словно обувь предназначена не человеку, уплатившему свои кровные, а, наоборот, даме, приговоренной товарищеским судом к ношению ее в принудительном порядке за мещанский вещизм и антиобщественное поведение.

"Какое несчастье!" - воскликнул я, разглядев по возвращении из командировки свою покупку. Кому же теперь я подарю эти туфли? Любая из моих знакомых расценила бы такой презент как издевательство. И лишь юная и по-житейски неопытная племянница, спешившая на свидание с женихом, удостоила меня благодарственной улыбки.

Но чем эта улыбка обернулась уже два дня спустя! Оказывается, уже на седьмой минуте (роковая цифра!) левая туфля стала подозрительно прихлопывать, а к середине свидания подошва окончательно отклеилась. Моя племянница оказалась в каком-то двусмысленном положении.

Разумеется, на следующий день мне пришлось выслушать столько упреков, что их хватило бы не только на объединение имени Эйдукявичюса, но и на все Министерство легкой промышленности Литвы.

Это заставило меня задуматься над виной своей и чужой.

Ну почему, горестно недоумевал я, почему в нашей жизни может иметь место предприятие, выпускающее продукцию которая не только плохо смотрится, но и еще хуже носится?! Должна же тут быть какая-то тайная пружина, технологическая тонкость, психологический нюанс, какой-то секрет производства. И я решил этот секрет разведать.

Сначала ознакомился с некоторыми вопросами технологии обувного производства, получил у знатоков этого дела несколько полезных советов, а затем приклеил бороду, усы, надел темные очки и отправился в Вильнюс под видом изобретателя- самоучки, желающего на общественных началах одарить всех милых женщин туфлями того фасона, которым Золушка очаровала принца. Справку об этом мне охотно дали в нашем ЖЭКе, так как у жены начальника были свои счеты с обувной промышленностью.

Итак, хожу по цехам, прислушиваюсь, присматриваюсь, вникаю. Задача, конечно, передо мной стоит чрезвычайно тяжелая. Я понимаю, что сделать плохую обувь не менее, а, может быть, даже более сложно, чем хорошую. Представьте, что перед вами поставили задачу выпускать туфли только с отклеивающимися подошвами. Это же какие трудности надо преодолеть, сколько рационализаторских предложений внести, какие сорта клея разработать! А если она вовремя не отклеится? Нет, конечно, удача может свалиться в таком деле и случайно, но чтобы она превратилась в систему, чтобы по некоторым партиям понижалось в сорте и возвращалось на исправление до 85 процентов отгруженной торговле обуви, чтобы браковалось каждое пятое изделие с завлекательным индексом "Н", означающим новинку, для этого нужен большой инженерный талант.

А представляете, сколько смелой мысли, сколько неожиданных технологических находок потребовалось работникам объединения для совершенствования поточной линии, которая была специально куплена для выведения литовской обуви на уровень лучших мировых образцов, а в результате выдала продукцию значительно ниже качеством, чем на прежних потоках.

Я пытался, конечно, выяснить у администрации, в чем тут дело. Но в ответ слышал только типичные отговорки. Мол, для обслуживания линии не были своевременно подготовлены кадры. Мол, фасоны обуви у нас не те. И вообще...

Я, конечно, сочувственно тряс своей фальшивой бородой и шевелил приклеенными усами, но мне было ясно, что основной секрет производства от меня все-таки ускользает.

Стал вникать еще глубже. Подхожу к прессу для приклеивания подошвы. Смотрю на свои ручные часы. Сопоставляю время выдержки под прессом, предусмотренное технологией, с реальным временем этой операции. Ура! Попались, голубчики. Вдвое короче выдержка!

Так, так... Теперь проверим, как идет сборка заготовок. Наблюдаю. И вижу: то стежок пропустят, то закрепку... То стежок, то закрепку...

Перехожу к участку увлажнения заготовок. Снова удача: параметры увлажнения не соблюдаются...

М-да, думаю, тут Знаком качества, дела не исправишь. Тем более торговля уже давно бракует товары, не глядя на знаки, которые делает ей промышленность.

Но неужели же все так просто? Неужели весь секрет в элементарном несоблюдении технологии? И местная обувь хуже завозной только потому, что один небрежно ставит закрепки, а другой недодерживает подошву под прессом?

- Извините, пожалуйста, - обращаюсь к человеку, обслуживающему пресс. - Не могли бы вы мне объяснить, куда вы торопитесь?

- Я? - говорит человек. - Никуда.

- А почему же, - допытываюсь, - вы сокращаете время приклеивания вдвое?

- Сокращаю? - удивляется человек. - А почему вы так решили?

- Да ведь это видно невооруженным глазом на циферблате моих часов.

- А-а... - говорит. - А у нас с контрольно-измерительными приборами туго.

- Но почему же вы на свои часы не посмотрите?

- А зачем? - говорит. - Все равно я не знаю, сколько времени следует эту подошву под прессом держать. Никто мне об этом не говорил.

- Никто? - спрашиваю я.

- Никто, - отвечает он.

Я нервно дергаю себя за бороду, чем едва не нарушаю всю конспирацию, и бегу к генеральному директору объединения товарищу Рагайшису, которому представляюсь как уполномоченный всех женщин нашего ЖЭКа.

- Послушайте! - говорю. - Только что я лично беседовал с вашим рабочим, который не имеет никакого понятия о технологии производимой им операции. Представляете?

- Представляю, - говорит генеральный директор. - Один, что ли, он у нас такой?

- Но почему же? - недоумеваю я. - Неужто трудно объяснить человеку, сколько времени надо держать подошву под прессом?

- А зачем? -спрашивает генеральный директор. - Он и так норму выполняет.

- А как лее качество продукции?

- Неважное. За последние два года мы получили более полутора тысяч рекламаций и уплатили уйму штрафов.

- И не разорились?

- А нам министерство не позволит. Поможет. У вас есть еще вопросы?

У меня, конечно, вопросы были. Но уже не к нему, а к его министерству.

Расчесал я бороду, нафабрил усы и, была не была, пошел на прием к министру легкой промышленности Литвы товарищу Раманаускасу.

- Добрый день, - сказал я. - Вот решил заглянуть к вам по поводу обувного прогресса...

Министр как-то смутился и, мне почудилось, даже покраснел.

- Если вы насчет заимствования передового опыта, - сказал он, - то лучше бы посетили другую республику. Наш опыт далеко не первосортный. Не стану скрывать, что сортность нашей обувной продукции - самая низкая в стране... Нам возвращают сотни тысяч пар обуви... Мы платим миллионные штрафы...

Мне показались, еще минута - и он заплачет. И потому я решился его прервать.

- Но почему же?.. - с глубочайшим сочувствием спросил я. - Почему же вы не велите руководителям объединений дать указание своим инженерам и технологам держать подошву под прессом ровно столько времени, сколько нужно?

- А зачем? - спросил министр. - Зачем, если планы по выпуску обуви мы все равно выполняем и перевыполняем, а эти штрафы чувствительны для наших предприятий не более, чем комариный укус для черепахи. - Глаза у него были совершенно сухие, а голос на редкость спокойным.

...Нет, мне так и не удалось разведать, в чем тайна низкого качества обуви некоторых наших фабрик. И даже попытка проверить наблюдения на ином географическом материале, например на кишиневском обувном объединении "Зориле", завершилась печальным итогом.

Говоря о печали, я имею в виду не только хозяйственные (а точнее, бесхозяйственные) результаты деятельности "Зориле" и его директора т. Желтова. Да, за минувшие два года торговля забраковала 600 тысяч пар кишиневской обуви. Да, количество рекламаций за последние годы растет с настойчивостью, достойной лучшего применения. Да, Знак качества на многих туфлях "Зориле" надо бы писать не с такого "З", а вот с такого "з". Почему? Об этом пишет жительница г. Волжска Туманова: "Купила обувь объединения "Зориле" со Знаком качества. Через месяц после незначительной носки лопнул и отслоился каблук, отклеилась подошва". 12 тысяч человек ежегодно возвращают объединению купленную ими обувь!..

Чтобы не повторяться, опущу уже известные вам печали по части технологии склеивания подошв: тут литовская картина повторяется до мельчайших подробностей. Но почему обувь на "Зориле" нередко делается из тех лоскутов кожи, которые для ношения на ногах никак не приспособлены, и в то же время на свалку выбрасываются отличные куски, пригодные для сапожных шедевров? И почему отдельные начальники цехов маркируют изделия поддельными штампами ОТК, отправляя на склады заведомых уродцев?

Конечно, с помощью компетентных лиц все эти вопросительные знаки я бы мог разогнуть в восклицательные. Мог - но не разогнул. Что-то помешало..

Помешало олимпийское спокойствие, которое окутало и министров, и генеральных директоров объединений, и того человека у пресса на поточной линии. Может, если бы мне удалось их как-то расшевелить, чем-то взволновать, напугать, что ли, снижением покупательского спроса, ответственностью перед покупателем и т.п., они бы в порыве откровенности открыли свой секрет производства. Но сделать этого я не сумел, и секрет остался секретом. Впрочем, я не теряю надежды.

Недавно работу обувных предприятий Литвы и Молдавии проверяли работники Комитета народного контроля СССР. Комитет объявил директору объединения имени Эйдукявичюса т. Рагайшису строгий выговор и произвел на него денежный начет. Строгай выговор (вместе с начетом!) объявлен и его молдавскому коллеге т. Желтову. Им предложено выступить перед коллективами с объяснениями, почему все так худо, и сообщениями, как сделать все хорошо. А министры легкой промышленности Литвы и Молдавии предупреждены, что будут привлечены к строгой ответственности, если не наведут должный порядок.

Все это вселяет надежду на удобную обувь. А если туфли не жмут, если подошвы не отклеиваются на ходу, то становится намного легче делать решающие шаги на пути к лучшим отечественным и зарубежным образцам.

Permanent link to this publication: