III Международная конференция "Социальные трансформации. Исторический опыт трех российских революций", подготовленная Институтом истории СССР АН СССР и его Ленинградским отделением как одно из мероприятий, посвященных 70-летию Великого Октября, и проведенная 6 - 8 октября 1986 г. в Ленинграде в рамках деятельности Университета ООН (в Токио), имела целью определение общих и особенных черт в революционных процессах, протекавших в различных странах Европы, Азии, Латинской Америки в 60-х годах XIX в. - 1917 г., их значения для мирового революционного процесса, выяснение роли различных факторов (социально-экономических, политических, внутренних и внешних) в возникновении революционного кризиса. Предметом конкретного рассмотрения на конференции; были буржуазно-демократические и социалистическая революции в России, а также буржуазные и буржуазно- демократические революции в Китае, Мексике и Японии. В ее работе приняли участие ученые КНР, Индии, Мексики и Японии.

Конференцию приветствовали от имени Секции общественных наук Президиума АН СССР и Отделения истории АН СССР акад. С. Л. Тихвинский и от имени Университета ООН его вице-ректор проф. К. Мусакоджи, С. Л. Тихвинский зачитал также обращение к ее участникам вице-президента АН СССР акад. П. Н. Федосеева.

Во вступительном докладе акад. И, И. Минца "Общее и особенное в революционном процессе: вопросы методологии сравнительного анализа" были названы основные принципы, которыми руководствуются советские ученые в своей работе. Задача исследователей, подчеркнул он, выяснить соотношение "революции и реформы" в различных движениях, сопоставить движущие силы, дать четкую характеристику требований и форм борьбы, определить роль различных факторов, которые

стр. 154

оказывали позитивное или негативное воздействие на социальные трансформации в разных странах и на различных этапах развития, и на этой основе сформулировать общие и специфические черты этих трансформаций.

Методологический характер имел и доклад М. Моанти (Индия), посвященный выяснению комплекса внутренних и внешних факторов, которые оказывают влияние на развитие революционного кризиса, а также соотношению значимости этих факторов на различных этапах революционного процесса. В связи с обсуждением этого вопроса М. Кикучи (Япония) высказал мнение об особой роли войны в возникновении революций, в социальных трансформациях. Однако в других выступлениях подчеркивался приоритет внутренних факторов. Вместе с тем за внешними факторами (война) признавалась роль ускорителя революционного кризиса (Л. Кинкуан (КНР), В. Я. Лаверычев, М. Моанти, С. С. Хромов).

К. Сёдзи (Япония) в своем докладе в качестве "ключа" к исследованию различных общественных структур предложил использовать "теорию модернизации", имеющую хождение в зарубежной, прежде всего американской, литературе. С. С. Хромов, И. И. Минц, В. Я. Лаверычев, В. А. Попов, а также К. Мусакоджи отметили, что эта теория не является универсальной, т. к. опирается на показатели лишь технического развития и исключает классовые отношения и классовую борьбу.

С докладами о социально-экономических предпосылках революций в России выступили А. И. Корелин (буржуазно-демократических 1905 - 1907 гг. и Февральской 1917 г.) и В. Я. Лаверычев (социалистической). В. Я. Лаверычев показал несостоятельность утверждений, имевших хождение в прошлом, и подчас бытующих и в современной западной литературе, касающихся характеристики предпосылок социалистической революции: тезис о том, что Россия являлась полуколонией и выведение социалистической революции из фактора экономической отсталости страны. Докладчик привел данные, характеризующие Россию как страну со средним уровнем развития капитализма, достаточно развитыми социальными отношениями, позволившими пролетариату сыграть ведущую роль в революционном движении.

Место и роль различных классов в российском освободительном движении, гегемония пролетариата в революциях 1905 - 1907 гг. и 1917 г. рассматривались в докладе Ю. И. Кирьянова и С. В. Тютюкина. Они показали общие и отличительные черты российских революций по сравнению с буржуазными революциями того же времени в других странах (в частности, в Китае и Мексике, где ведущей силой выступали мелкобуржуазные слои); отметили, что гегемония пролетариата и широкое участие народных масс дают основание считать буржуазные по задачам революции 1905 - 1907 гг. и Февральскую 1917 г. буржуазно-демократическими.

А. В. Игнатьев в докладе "Международные отношения и революции в России" показал, что главной причиной трех революций в России являлись внутренние факторы. Отметив социально-экономические различия, докладчик констатировал и некоторое сходство революционных процессов в России, Китае, Мексике и Японии: исход революции определялся внутренними силами, реакция получала поддержку "со стороны империалистических держав, революционный лагерь пользовался симпатией и поддержкой трудящихся за рубежом.

В докладе В. Т. Ермакова и С. А. Федюкина "Октябрьская революция и проблемы культуры" был поставлен неразработанный в историографии вопрос о культурных предпосылках социалистической революции. К октябрю 1917 г., резюмируется в докладе, Россия обладала определенным культурным фондом и духовным потенциалом, известным минимумом культурных сил, необходимым для того, чтобы победивший пролетариат мог приступить к осуществлению культурной революции, в ходе которой создавался новый тип культуры. В то же время унаследованный от прошлого уровень культурного развития был недостаточно высоким, что создавало немало трудностей в процессе социалистического строительства. В докладе были раскрыты основные направления культурной революции в первые годы Советской власти: критическое освоение культуры прошлого, демократизация культуры и культурной жизни, идеологизация и политизация культуры, формирование советской культуры как многонациональной, становление нового типа личности, формирование кадров культуры. При обсуждении доклада были поставлены "опросы о том, как изменялись содержание и уровень культуры масс в ходе революции, в какой степени культурная надстройка способствовала развитию социальной революции, как социальные процессы в СССР отражались на культурных процессах и др.

В докладе С. С. Хромова "Три российские революции и мировой революционный процесс" шла речь о влиянии российских революций на освободительное движение в странах Европы, Азии, Латинской Америки. Российское революционное движение вобрало в себя опыт революционной борьбы во Франции, Германии и других странах и вместе с тем в своем развитии поднялось до высот, которые обозначили перемещение в начале XX в. революционной мысли и революционного дела из Западной Европы в Россию. Российское революционное движение дало миру новую форму борьбы - массовую политическую стачку. Выдающееся место в

стр. 155

социальном обновлении мира принадлежит Великой Октябрьской социалистической революции. Вместе с тем С. С. Хромов показал, что революционный процесс в России в начале XX в. способствовал росту пролетарского интернационализма, усилению кампании пролетарской солидарности.

Различным аспектам этой важной темы было отведено значительное место также в докладах: С. Л. Тихвинский - "Три российские революции и Китай", Чэн Чжихуа (КНР) - "О некоторых объективных и субъективных условиях и факторах Октябрьской революции 1917 г. и революционного процесса в Китае 1911 - 1949 гг." и др. С. Л. Тихвинский показал, как революция 1905 - 1907 гг. способствовала пробуждению Азии. В результате восстания в 1911 г. была' свергнута манчжурская монархия и провозглашена Китайская республика. Передовая мысль страны приветствовала Февральскую революцию в России, указывая на ее огромное значение для укрепления республиканского строя. Великая Октябрьская социалистическая революция донесла до Китая марксизм-ленинизм, в стране возникла коммунистическая партия, события в России оказали огромное влияние на демократическое движение в Китае, возглавляемое Сунь Ятсеном.

М. Моанти выразил согласие с положениями докладов Чэн Чжихуа и С. Л. Тихвинского о воздействии Октябрьской революции на развитие стран Востока, в частности на Индию (распространение ленинизма, деятельность партий, реализация идеи планирования), а также отметил влияние на эту страну революционных событий в Китае. О воздействии российских революций на страны американского континента говорил У. Гарза (Мексика). Он отметил, в частности, рост самосознания мексиканского общества, акты солидарности рабочих с революционной Россией, их отход от анархо-синдикализма и бернштейнианства.

В докладе Н. М. Лаврова "Российская революция 1905 - 1907 гг. и мексиканская революция 1910 - 1917 гг." (вследствие болезни автора доклад зачитывался) было показано сходство революционных судеб России и Мексики в начале XX в., выявлены общие черты мексиканской революции и российских буржуазно-демократических революций (огромная роль в них народных масс, аграрный вопрос как главный в обеих революциях) и существенные их различия: гегемоном революции; в России выступал пролетариат, тогда как в мексиканской руководящую роль сыграла молодая национальная буржуазия. В докладе Л. С. Поскониной были проанализированы корни, характер и движущие силы мексиканской и первой российской революций.

У. Гарза предпринял попытку дать сравнительный анализ мексиканской и Октябрьской революций. Однако сравнение буржуазно-демократической и социалистической революций, определение мексиканской революции как чисто буржуазной, игнорирование ее антиимпериалистического характера и роли в ней народных масс вызвали возражения И. И. Минца, А. А. Фурсенко, Л. С. Поскониной и других участников конференции, утверждавших, что правильнее сравнивать мексиканскую и первую российскую революции, хотя и между ними имелись не только сходство, но и различия, например, в движущих силах. Сравнение же с Октябрем 1917 г. имеет основание только по линии антиимпериалистической направленности обеих революций, но именно этого докладчик не сделал. В известной мере подход У. Гарзы можно объяснить его представлением о существовании лишь одной модели" буржуазной революции (Французской конца XVIII в.). Ю. И. Кирьянов, А. П. Корелин, Р. Ш. Ганелин отметили, что буржуазная по задачам российская революция 1905 - 1907 гг. являла собою новый тип буржуазной революции, что обусловлено иными, чем в конце XVIII в., условиями - переходом капитализма в империалистическую стадию развития, иными движущими силами и средствами борьбы.

А. В. Попов в докладе "О характере революции 1868 г. в Японии" дал общую характеристику этой революции, показал значение для нее предшествующего периода (эпохи Токугава), общее и особенное в этой революции, выяснил роль внешних и внутренних факторов в ее подготовке, а также классовых сил, участвовавших в революции в Японии, России и некоторых других странах.

Доклад М. Кикучи "Реставрация Мэйдзи и российская революция" содержал сравнительный анализ развития России с 1861 по 1917 г. и Японии с 1868 по 1945 год¹ . Методологической основой доклада являлась "теория модернизации". Стремясь доказать преимущество японской модели развития, докладчик приукрашивал развитие Японии после 1868 г. (как известно, до 1945 г. ее история была цепью агрессивных актов и войн). Доклад и выступления К. Сёдзи, базирующиеся на той же теории, имели более теоретический характер. Концепция этих японских ученых была подвергнута критике в выступлениях участников конференции. Отмечалось, что применение "теории модернизации" к анализу социальных трансформаций нарушает принцип многомерного подхода к изучаемым явлениям и процессам (С. С. Хромов, В. А. Шишкин, В. Н. Горегляд); что она не дает

¹ Освещение некоторых аспектов проблемы в советской литературе см.: Лещенко Н. Ф. Советская историография Мэйдзи исин и генезиса капитализма в Японии. В кн.: Россия и Япония в исследованиях советских и японских ученых. М. 1986.

стр. 156

возможности объяснить происхождение революции, в частности российской (В. Я. Лаверычев). М. Танака (японка, работающая в Мексике), сопоставляя революцию 1868 г. в Японии с российской 1905 - 1907 гг. и мексиканской 1910 - 1917 гг. революциями, констатировала, что японские события были менее масштабны и менее выразительны, но не коснулась глубинных причин этого различия.

В выступлении М. Кикучи прозвучал тезис о том, что войны как бы проложили путь к российским революциям. Против такого утверждения высказались С. С. Хромов, В. Я. Лаверычев, А. В. Игнатьев, отметившие, что главными причинами революционного кризиса были внутренние, война же явилась лишь ускорителем его развития. Указывалось и на то, что неверно выводить реформу 1861 г. в России из ее поражения в Крымской войне, как это сделал М. Кикучи. За Отечественной войной 1812 г. подобного рода реформ, как известно, не последовало, что также свидетельствует о приоритете внутренних причин. Констатируя политическую слабость царизма и его внешнеполитические вожделения, Л. Кинкуан увидел в этом чуть ли не главную причину, приведшую не только к буржуазно-демократическим, но и к социалистической революции. Этот тезис был подвергнут критике И. И. Минцем и В. Я. Лаверычевым.

Причиной некоторых утверждений, вызвавших возражения и критику, были тенденциозный подбор источников, узость и однобокость использованной источниковой базы. На это указывали В. А. Попов - в связи с докладом М. Кикучи, А. А. Фурсенко, В. Я. Лаверычев - в связи с докладом У. Гарзы.

Несмотря на различие мнений по ряду вопросов, конференция способствовала более разностороннему сравнительному анализу социальных движений в ряде стран, показала признание зарубежными исследователями значения революций вообще и конкретно буржуазно-демократических и социалистической революций в РОССИИ, ИХ ВЛИЯНИЯ на мировой революционный процесс.

Следующую конференцию Университета ООН (в Токио) предполагается провести в КНР.

Permanent link to this publication: