21 - 22 июня 2005 г. в Институте славяноведения РАН состоялась конференция "Российские ученые-гуманитарии в межвоенной Чехословакии", проведенная в рамках реализации проекта двустороннего научного сотрудничества с пражским Славянским институтом АН ЧР.

Конференцию открыл директор Института славяноведения РАН, д.и.н. К. В. Никифоров. Он подчеркнул важность и приоритетность изучения проблем российской эмиграции в межвоенной Чехословакии как для научных исследований Института, так и в плане развития научного сотрудничества с родственным по тематике Институтом в Праге. Директор последнего, д.и.н. В. Вавржинек, со своей стороны, поддержал российского коллегу и добавил, что чехи свято помнят о том, что русская эмиграция внесла неоценимый вклад в развитие культуры межвоенной Чехословакии и потому, когда после "бархатных" революций 1989 г. эмигрантская проблематика перестала быть запретной, чешские ученые с энтузиазмом взялись за ее разработку и добились в этом деле заметных успехов. И.о. заведующего отделом восточного славянства, к.и.н. М. А. Робинсон отметил, что столь представительная конференция по эмиграции проводится в Институте впервые, и подчеркнул серьезный вклад российских ученых в разработку данной проблематики на основе неизвестных документов из архивов России, Чехии и Словакии.

Научную программу конференции открыл доклад д.и.н. М. Г. Вандалковской (ИРИ РАН) "Российские историки-эмигранты в межвоенной Чехословакии". Автор раскрыла причины превращения Праги в интеллектуальный и научный центр эмиграции, показала общность взглядов на историческое развитие России и Чехословакии президента Т. Масарика и русских либералов, охарактеризовала "русскую акцию" помощи эмигрантам. В докладе показано, что русские историки Е. Ф. Шмурло, А. А. Кизеветтер, Н. П. Кондаков, В. А. Францев, Г. В. Вернадский, П. Н. Савицкий, С. Г. Пушкарев, П. А. Остроухов, И. И. Лаппо, А. Н. Фатеев, А. В. Флоровский, Е. Ф. Максимович и другие составили костяк эмигрантской науки в Чехословакии и внесли вклад в изучение русской и мировой истории. Отмечена также роль правоведов и философов в развитии эмигрантской исторической науки. Указывая на широкий спектр развития наук в ЧСР - славистики, русистики, археологии, искусствоведения, литературы - М. Г. Вандалковская сосредоточила внимание на рассмотрении русской истории, традиционном и евразийском направлениях в историографии, показала их отличительные особенности, раскрыла вклад ученых в разработку отдельных проблем русской истории. Особое внимание докладчик уделила созда-

стр. 107

нию совместных чешско-русских исторических трудов, в частности, по истории местного самоуправления, актуального для ЧСР.

Л. Белошевская (СИ АН ЧР) в докладе "Русские литературоведы-эмигранты в межвоенной Чехословакии" показала, что российские филологи оказались востребованными на кафедрах славистики и русистики чехословацких университетов -В. А. Францев и Е. А. Ляцкий в Пражском (Карловом), В. А. Погорелов в Братиславском, С. Г. Вилинский и Р. О. Якобсон в Брненском. Докладчик охарактеризовала вклад российских литературоведов в развитие культуры ЧСР, многообразные курсы русских славистов по истории русской литературы и фольклора от средневековья до современности, показала их особый вклад в изучение творчества А. С. Пушкина, Ф. И. Достоевского, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого и др. Особое внимание автор уделила Семинарию А. Л. Бема в Русском народном университете (РНУ) по изучению Достоевского, объединившему русских ученых разных специальностей.

В докладе В. Т. Буданова (МГУ) "Т. Г. Масарик и русская акция" проанализирована политика чехословацкого правительства по проведению этого беспрецедентного мероприятия, роль Т. Г. Масарика, К. Крамаржа, В. Гирсы в его организации. Автор указал, что по идейным соображениям чехословацкий президент надеялся на недолговечность Советской власти и провозгласил одной из главных целей "русской акции" подготовку кадров, в том числе, научных для постбольшевистской России. На эту акцию было истрачено более полумиллиарда крон. Она была направлена не столько на ассимиляцию русских, сколько на сохранение собственно русской культуры, чему способствовало создание и поддержка многочисленных вузов, обществ, кружков, союзов, газет, журналов и пр. Автор классифицировал причины свертывания "русской акции" и пришел к выводу, что положение русской эмиграции в Чехословакии во многом благодаря политике Т. Г. Масарика было значительно лучше, чем в других странах.

Д.и.н. В. Вавржинек (СИ АН ЧР) в докладе "Участие русских византинистов в сборнике "Byzantinoslavica" в период между Первой и Второй мировой войнами" подчеркнул, что, несмотря на давние традиции чешской византинистики, приезд крупных русских ученых (Н. П. Кондаков, Н. Л. Окунев и др.) в Прагу послужил новым мощным стимулом для развития византиноведения в Чехословакии. После смерти Кондакова был основан Semi-narium Kondakovianum, преобразованный позднее в Археологический институт им. Н. П. Кондакова. В Славянском институте была создана Византиноведческая комиссия, куда вошли из эмигрантов А. П. Калитинский, Н. М. Беляев, Н. Л. Окунев и др. Автор подробно охарактеризовал содержание журнала "Byzantinoslavica", в котором участвовали как чешские ученые и эмигранты, так и специалисты, оставшиеся в СССР. В. Вавржинек подчеркнул большую роль в европейской науке этого издания, достойно продолжившего богатые традиции дореволюционной российской византинистики.

В докладе к.и.н. Л. Гарбулевой (Прешовский университет, Словакия) "Жизнь и творчество русских эмигрантов-гуманитариев в Словакии" отмечено, что первый этап плодотворной деятельности русских ученых в этом крае связан с именами историка Е. Ю. Перфецкого, филолога-слависта В. А. Погорелова, этнографа и фольклориста П. Г. Богатырева, правоведа Г. Н. Гарина-Михайловского, исследователя русских былин А. Д. Григорьева. В 1940-е годы свою деятельность в Братиславе начали филолог-русист И. В. Исаченко и философ Н. О. Лосский. Автор отметила, что русские ученые выступили здесь зачинателями изучения словацкой философии и этнографии, продолжали исследования по истории восточных славян, внеся весомый вклад в становление высшего гуманитарного образования в Словакии в целом.

Доклад д.и.н. Е. М. Пивовара и Е. В. Вьюницкой (МГУ) был посвящен теме "Питомцы и выпускники Московского университета в изгнании". Авторы проанализировали анкеты пражского комитета по ознаменованию 175-летия

стр. 108

Московского университета - уникальный массовый источник, позволяющий воссоздать портрет эмигранта - выпускника университета. Было установлено, что 61% респондентов составляли выпускники юридического факультета, 14% - медицинского, 13% - исторического, 12% -физико-математического. Авторы пришли к выводу, что в ЧСР востребовались как крупные ученые - выпускники 1890-х годов, так и более молодые специалисты. Работу по специальности нашли в ЧСР врачи, юристы, историки и филологи. Многие преподавали в вузах и продолжали научную работу.

К.и.н. М. Ю. Досталь (ИСл РАН) выступила с докладом "Русские эмигранты и советские слависты: проблемы взаимоотношений". Автор отметила, что в 20-е - начале 30-х годов XX в. существовало несколько каналов осуществления этих контактов. 1. Акция помощи голодающим в России по инициативе ученых Чехословакии. 2. Заграничные командировки российских славистов в ЧСР. 3. Участие советских ученых в заграничных научных конференциях. 4. Переписка и книгообмен между коллегами. В докладе указано, что в длительных командировках в ЧСР находились Р. О. Якобсон, П. Г. Богатырев, А. Л. Петров, Н. Н. Дурново. В кратковременные приезжали академики Е. Ф. Карский и Н. С. Державин. Первый был благожелательно принят в кругах эмиграции, второй - тщательно избегал контактов с ней. То же проявилось и при участии Карского в Первом съезде славянских географов и этнографов (1924), а Державина - в Первом съезде славянских филологов (1929). Автор пришла к выводу, что переписку и книгообмен с единомышленниками в эмиграции поддерживали ученые "старой школы" (Б. М. Ляпунов, П. А. Лавров, М. Н. Сперанский, Г. А. Ильинский, А. И. Соболевский, В. И. Срезневский и др.), в то время как ученые "новой фомации" - Н. С. Державин и Б. Д. Греков уклонялись от контактов с эмигрантами.

Кандидат богословия В. В. Бурега (Московская дух. академия) охарактеризовал пражский период жизни протоиерея Сергея Булгакова (1923 - 1925), который преподавал здесь богословие на Русском юридическом факультете, осуществлял религиозное руководство русскими студентами в Праге, предпринял издание журнала "Духовный мир студентов", содействовал возрождению Братства Св. Софии, и, хотя не был назначен настоятелем Успенского храма в Праге, но много сделал для организации нормальной приходской жизни среди русских беженцев.

В докладе д.и.н. В. И. Кошка (ИСл РАН) "Архиепископ Пражский Сергий (Королев) и П. Н. Савицкий: два портрета" говорилось о пастырской деятельности архиепископа Сергия в Праге, стремящегося реализовать идею "благодати общения" на практике. Большое внимание автор уделил личности и пути к "оборончеству" евразийца Савицкого, духовное начало которого по-новому раскрылось в переписке 1950-х годов с епископом Афанасием (Сахаровым), с которым он подружился в ГУЛАГе.

К.и.н. Е. П. Серапионова (ИСл РАН) подробно осветила в своем докладе деятельность Русского исторического общества (РИО) в Праге. Автор отметила, что целью Общества, основанного в 1925 г., провозглашалось: устройство заседаний с докладами, обработка библиографических материалов по историческим вопросам, создание коллективных работ. Общество последовательно возглавляли видные русские историки-эмигранты: Е. Ф. Шмурло, А. А. Кизеветтер, А. Н. Фатеев, А. В. Флоровский, Е. А. Ляцкий, П. А. Остроухов. В РИО входило до 60 членов. Общество издало четыре тома записок. В докладе указывалось, что главное внимание уделялось обсуждению проблем истории России, Чехии и Словакии, русско-чешских и русско-словацких связей. Историки-эмигранты специально не касались проблем современности, но свое отношение к революции и современной России выражали в обсуждении переломных моментов мировой истории. Автор пришла к выводу, что РИО содействовало научному общению русских и чехословацких историков, публикации исторических трудов, поискам "россики" в зарубежных архивах. Оно продолжило лучшие традиции отечественной историографии.

стр. 109

Н. Ю. Степанов (ИВИ РАН) прочитал доклад "В. В. Зеньковский и Русский педагогический институт им. Я. А. Коменского в Праге (1923 - 1926)". Он отметил, что протопресвитер В. В. Зеньковский (1886 - 1963) являлся выдающимся ученым, богословом, философом, историком, педагогом и психологом. В Прагу он перебрался из Белграда и оказался в центре борьбы за создание Института, став его первым председателем. Он читал здесь курс общей и педагогической психологии, принимал участие в составлении учебных планов и финансовых отчетов. Дальнейшая судьба ученого связана с Русским богословским Свято-Сергиевским институтом в Париже, где он создал свои основные философские труды.

Д.и.н. ЮЛ. Емельянов (ИРИ РАН) в докладе "К истории русско-чешского научного сотрудничества: издания Русского народного (свободного) университета (РН(С)У) в Праге" рассмотрел проблему вклада русских эмигрантов в изучение истории, культуры, литературы межвоенной Чехословакии, проанализировав содержание "Научных трудов" РНУ - РСУ и "Записок" РИО при университете. Автор констатировал интерес к исследованию различных аспектов чешской науки, культуры и общественной практики, истории русско-чешских научных и культурных связей. Автор согласился с мнением покойного чешского историка 3. Сладека о том, что "эмиграция из России отблагодарила Чехословакию заслуживающим внимания вкладом" в ее культуру.

М. Шнайдер (Регенсбургский университет, ФРГ) указал в своем докладе "Формы эмиграции из Чехословакии в СССР (1921 - 1939)", что для 1920-х годов была характерна так называемая "сельскохозяйственная колонизация" - в СССР поощрялось создание чешских товариществ-коммун. В начале 1930-х годов в связи с индустриализацией началась промышленная миграция: сюда привлекались чехословацкие инженеры и техники для работы в строительстве, горной и металлургической промышленности. Советские власти поощряли также переселение в СССР чешских и словацких коммунистов-политэмигрантов по линии ВКП(б) и МОПРа, которые после окон- чания партшкол работали в партийных органах политпропаганды или Коминтерна.

Заседание конференции 22 июня началось с доклада профессора МГУ Л. П. Лаптевой "Русский славист Н. В. Ястребов и его деятельность в эмиграции". Автор подробно охарактеризовала российский период деятельности этого выдающегося историка-слависта, своим исследованием творчества Петра Хельчицкого внесшего весомый вклад в европейскую историческую науку. Она указала, что в период Первой мировой войны Ястребов разделял общественно-политические взгляды Т. Г. Масарика, выдвигал его в почетные доктора С. - Петербургского университета, поддерживал его дипломатические акции и тем самым внес неоценимый вклад в движение чехов за независимость. Недовольство большевистским режимом в России подвигло Ястребова на эмиграцию в Чехословакию. Несмотря на противодействие Я. Бидло, он был назначен в 1920 г. ординарным профессором славянской истории в Карловом университете, стал членом Исторического семинара наряду с Й. Пекаржем, Я. Бидло, Й. Шустою и В. Новотным. Ввиду болезни Ястребов успел прочесть в 1921 г. только курс по болгарской истории, а в 1922/1923 г. - лекции по истории современной Чехии для студентов-эмигрантов, отличавшийся энциклопедическим знанием предмета и объективностью изложения. Ястребов считал Чехословакию идеалом свободного государства, но указывал трудности и недочеты во внутренней политике. Скончавшись в мае 1923 г., он не успел реализовать в Чехии весь свой потенциал ученого, но оставил яркий след в дореволюционной русской историографии.

Ю. Янчаркова (СИ АН ЧР) в докладе "Н. Л. Окунев. Архив и Галерея славянского искусства" рассказала о плодотворной деятельности этого выдающегося исследователя византийского, древнерусского и средневекового сербского искусства в Праге, приехавшего туда в 1923 г. В 1925 г. он стал профессором Карлова университета и прямым продолжателем дела академика Н. П. Кондакова. В 1929 г. Окунев возглавил в университете Семинарий ви-

стр. 110

зантийского и восточно-славянского искусства. Став действительным членом Славянского института, он деятельно участвовал в журнале "Byzantinoslavica". Окунев приложил много сил для создания (1932) Архива, а потом Галереи славянского искусства, богатую коллекцию которой украшали картины А. Бенуа, Н. Гончаровой, О. Браза, З. Серебряковой, А. Яковлева и др. Ему удалось устроить в Праге в 1935 г. грандиозную "Большую историческую выставку русского искусства XVIII-XX вв." За 17 лет Окунев в одиночку бережно собрал 12 тыс. документов, относящихся к биографиям маститых и молодых художников, богатую фототеку и библиографические материалы, большинство которых, к сожалению, погибло.

В докладе М. Магидовой (Славянская библиотека, Прага) "Печать эмиграции и труды А. Л. Бема о Достоевском" (зачитанном Л. Белошеской) отмечено, что первые публикации в эмиграции выдающегося литературоведа о Л. Н. Толстом и Ф. М. Достоевском появились в варшавской политической и литературной, антибольшевистской газете "Свобода". В дальнейшем он печатался в пражском сборнике "Православие и культура" (1923), в парижской газете "Россия и славянство", в журнале "Голос минувшего в чужой стороне" и др. Не сложилось сотрудничество только с парижскими "Современными записками". Оригинальные литературоведческие работы А. Л. Бема и особенно первый сборник "О Достоевском" (Прага, 1929), составленный из трудов участников его Семинария об этом писателе, закрепил за ученым репутацию приверженца сугубо научной линии исследований, чуждых политической конъюнктуре.

К.и.н. А. М. Горяинов (ИСл РАН) прочитал доклад "Пражская научная эмиграция и тернистый путь Т. А. Крюковой", в котором сообщил о своих изысканиях относительно научной судьбы этого интересного этнографа (1904 - 1978), состоявшей в переписке с А. Л. Бемом. Докладчик выяснил, что она, получив славистическую подготовку, по окончании ЛГУ попала в 1925 г. на стажировку в Прагу по протекции этнографа А. Л. Петрова. Для "совершенствования в славяноведении и славянском языкознании' посещала лекции в Карловом университете в качестве вольнослушательницы. Она активно общалась с чешскими и русскими профессорами и студентами-эмигрантами, посещала Семинарий А. Л. Бема по Достоевскому, слушала лекции Г. В. Флоровского, И. И. Лаппо и Н. О. Лосского. Вскоре по возвращении в Ленинград в 1927 г. ее арестовали по делу посещаемого ею ранее религиозно-философского кружка И. М. Андреевского. Она была на три года выслана в родной Козьмодемьянск, и далее, уже в Ленинграде, отойдя от славистики, занималась исключительно проблемами марийской этнографии.

Доклад к.и.н. Е. М. Мироновой (ИВИ РАН) был посвящен деятельности дипломата и ученого Владимира Трифельевича Рафальского в межвоенной Чехословакии. Автор указала, что в годы Первой мировой войны он был сотрудником русского посольства в Риме. Не признав установления Советской власти и отказавшись от сотрудничества с нею, он был отчислен с дипломатической службы. Но деятельность российского посольства продолжалась. Рафальский был назначен омским правительством А. В. Колчака секретарем русской миссии в Праге, которая негласно и по окончании Гражданской войны вела работу по оказанию первоначальной помощи беженцам из России по устройству в Чехословакии. Он создал также в Праге клуб для молодежи "Русская беседа".

Д.и.н. С. А. Беляев (ИВИ РАН) подробно осветил "тернистый путь" в Прагу академика Н. П. Кондакова на основе неизвестных документов официального содержания, найденных автором в архиве Карлова университета.

А. Г. Гачева (ИМЛИ РАН) прочитала доклад "Философия общего дела Н. Ф. Федорова в духовных исканиях пражской эмиграции 1920 - 1930-х годов (К истории архивного собрания Fedoroviana Pragensia)", который является частью большого исследования о воздействии идей русского философа Н. Ф. Федорова (1829 - 1903) на религиозно-философскую и культурную жизнь первой волны эмиграции. Основное внимание автор уделила в этом плане деятельности общественного дея-

стр. 111

теля и философа-евразийца К. А. Чхеидзе (1897 - 1974), глубоко интересовавшегося идеями Федорова и проводившего их в пражскую эмигрантскую среду. Автор подняла вопрос о влиянии "Философии общего дела" Н. Ф. Федорова на русское евразийство. Она осветила также историю архивного собрания Fedoroviana Pragensia, основанного Чхеидзе в 1933 г. при Литературном архиве Чешского национального музея. Здесь были сосредоточены материалы по истории восприятия идей Федорова философами и писателями русского зарубежья.

Т. А. Джалилов (МГУ) представил в своем докладе усилия выдающегося пражского ученого Л. Нидерле по организации Славянского института в Праге, его деятельность на посту директора этого института и его тесные отношения с русскими учеными-эмигрантами.

М. Соучкова (Карлов университет, Чехия) осветила научную деятельность фольклориста А. Д. Григорьева (1874- 1945) в Чехословакии и обстоятельства его переезда из Прешова в Прагу после отрицательного отзыва на работу об Архангельских былинах, данную братиславским профессором В. А. Погореловым. В Праге он читал лекции в РСУ, РИО, Археологическом институте им. Н. П. Кондакова, продолжал свои исследования в области этнографии, фольклора, славянских древностей, диалектологии, внеся свой вклад в развитие этих областей знания.

И. В. Лемешкин (Карлов университет, Чехия) в своем докладе "Профессура Императорского Варшавского университета и Прага" охарактеризовал научно-педагогическую деятельность варшавских профессоров, отвергнув историографический штамп о реакционности университета, и проследил судьбы некоторых из этих профессоров, перебравшихся в Прагу (В. А. Францев, Е. А. Ляцкий, А. Д. Григорьев) и органично вписавшихся в пражскую академическую среду.

Яркую картину деятельности Варшавского университета и его вклада в мировую славистику нарисовала в дополнении к докладу профессор Л. П. Лаптева.

В прениях по докладам выступила М. Г. Вандалковская, поставив вопрос о необходимости серьезной оценки научного качества трудов российских историков-эмигрантов. Ее поддержали в дискуссии Ю. Н. Емельянов, Л. Белошеская, Е. П. Серапионова, Е. М. Миронова и др.

Подводя итоги конференции М. Ю. Досталь отметила, что в ней приняли участие 23 докладчика (из 28 заявленных). Конференция носила комплексный характер, объединив усилия историков, философов, литературоведов и искусствоведов из России, Чехии и Словакии. В результате проблемы эмиграции получили разностороннее многопрофильное освещение. Предполагается публикация докладов, представленных на конференции.

Участники заседания выразили сердечную благодарность Оргкомитету (М. Ю. Досталь, Л. Белошевская, Е. П. Серапионова) за образцовую организацию международной конференции.

Permanent link to this publication: