К чему бы ни сводились и как бы ни решались проблемы международной миграции, в основе этого феномена лежит естественная тяга мигранта к улучшению условий жизни. В отсутствие каких-либо природных и (или) общественно-политических катаклизмов, вынуждающих покидать обжитое место вопреки собственному желанию, миграция вызывается стремлением к трудоустройству, более высоким заработкам, повышению уровня образования и (или) профессиональной подготовки в расчете на их последующую экономическую отдачу. Поэтому и решение о миграции принимается обычно на семейном совете или общиной. Но будучи сугубо частным делом, международная миграция оказывает ощутимое воздействие на общий ход мирового развития.

На ранних стадиях капитализма, в эпоху первоначального накопления, сопровождавшегося тотальным обнищанием широких слоев населения, миграционные потоки формировались в основном на его прародине - в Западной Европе и направлялись прежде всего на малообжитые континенты мира, где можно было относительно легко обустроиться. Истребив и оттеснив немногочисленное коренное население в малопригодные для жизни районы, на захваченных землях европейские поселенцы создали высокопродуктивное сельское хозяйство и развернули разработку полезных ископаемых, продукция которых в преобладающей своей части предназначалась для экспорта в метрополии. Рост международной торговли, в свою очередь, послужил толчком к индустриализации экономик, развитых колонистами, и обеспечил необходимые для этого материальные предпосылки в виде промышленного оборудования и технологий.

В итоге на территории нынешних США, Канады, Австралии и Новой Зеландии сформировались четыре новых (в дополнение к европейским) индустриальных центра и очага экономического притяжения, существенно расширив и укрепив стартовую площадку мирового экономического прогресса. Из-за нехватки статистических данных трудно представить полную картину их экспансии. Но к началу XX в. в этих четырех странах уже было сосредоточено около 1/4 населения и создавалось более 1/3 совокупного ВВП стран экономического авангарда [Мировая экономика..., 2003, с. 497, 503]. И хотя основать там собственное дело в этой связи стало сложнее, экономический взлет в глазах потенциальных мигрантов лишь добавил им привлекательности. Другое дело, что из-за двух мировых войн и Великой депрессии международная миграция надолго утеряла свое значение1.

1 Тогда же кануло в Лету и практиковавшееся в период интенсивных колониальных захватов принудительное перемещение (на основе кабальных договоров) людей из густонаселенных районов Южной и Восточной Азии (главным образом Индии и Китая) в Тропическую зону для работы на создававшихся там рудниках и плантациях.

стр. 108
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СОВРЕМЕННЫХ МИГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ

Нынешний этап международной миграции начался фактически по окончании Второй мировой войны, зафиксировавшей победу антигитлеровской коалиции, заложившей основы нового мироустройства, исходящего из права наций на самоопределение. С модификацией исторических условий изменились наполнение и общий абрис миграции. Основную массу мигрантов с тех пор представляют выходцы из слаборазвитых, бедных стран, в большинстве своем объединяемых понятием "развивающиеся". Страны же Западной Европы, в полном соответствии со своим экономическим статусом, наряду с США, Канадой, Австралией и Новой Зеландией выступают прежде всего и главным образом в качестве их реципиентов.

Справедливости ради необходимо, однако, отметить, что несколько первых послевоенных десятилетий в этом качестве выступали отнюдь не все западноевропейские страны. Некоторые из них доросли до такого статуса лишь благодаря завершению индустриализации, которая осуществлялась, кстати говоря, при активном содействии ЕЭС. В 1970-е гг. еще одним центром притяжения мигрантов стали разбогатевшие на нефти страны Персидского залива, а ближе к концу XX в. - Япония, новые индустриальные и некоторые другие сравнительно благополучные страны Восточной Азии.

Заметные изменения в конфигурацию международной миграции привнес также крах реального социализма. И дело здесь не только в сопутствовавшей ему интенсификации международной миграции, как таковой. Некоторые постсоциалистические страны, и прежде всего Россия, оказались в двойственном положении, став одновременно и ее донорами, и реципиентами. Причем отток мигрантов из этих стран, в отличие от их притока, представлен преимущественно специалистами высокого образовательно-квалификационного уровня. Сколь долго названные страны могут оставаться в таком положении и в каком направлении это положение будет изменяться, зависит от них самих. И прежде всего от времени достижения ими промышленной зрелости и перехода в постиндустриальную фазу развития.

К важным особенностям нынешнего этапа международной миграции, несомненно, относится ее устойчиво высокая динамика. Причем отмеченное выше изменение миграционного статуса ряда европейских и азиатских стран может лишь отчасти служить ее объяснением. Главная причина этого, очевидно, кроется в послевоенной динамизации научно-технического прогресса.

Поначалу казалось, что эта динамизация была обусловлена лишь запоздалым освоением гражданской составляющей технологий двойного назначения, которые "накопились" за годы войны, и тех, что не нашли полномасштабного применения в период Великой депрессии. Между тем некоторые из этих технологий послужили импульсом для дальнейшего развертывания НТП, тем самым придав ему дополнительное ускорение. В свою очередь, это способствовало усилению неравномерности экономического развития, неизбежным спутником которой является углубление межстрановых разрывов в уровнях развития. Различия эти выросли не только между развитыми и развивающимися странами, но и среди развивающихся стран, таким образом укрепив силы как выталкивания, так и притягивания мигрантов.

Особо следует отметить революцию в сфере транспорта и связи, которая, радикально снизив стоимость межстрановых перемещений и повысив комфортность пребывания вдали от дома, сыграла далеко не последнюю роль в интенсификации всей системы международных экономических и культурных отношений. В том же направлении, кстати говоря, действует формирование в странах-реципиентах национальных диаспор и всевозможных землячеств, во многом облегчающих обустройство вновь прибывающих соотечественников.

стр. 109
По данным ООН и Всемирного банка (опирающегося на регулярно корректируемую демографическую статистику ООН), в 1990-е гг. темпы притока международных мигрантов в богатые страны с высоким среднедушевым доходом, преобладающая часть которых представлена государствами мирового экономического авангарда, возросли до 3.1% против 2.9% в 1980-е гг., 2.4% - в 1970-е и 1.9% - в 1960-е гг. [World Economic. .., 2004, p. 24; Global Economic..., 2006, p. 27]. Но международная миграция не сводится только к смене местожительства. Ее неотъемлемой частью является временная, в том числе и сезонная, миграция сроком до года. Поэтому, а также вследствие естественного прироста населения удельный вес мигрантов в его общей численности растет более медленно, чем сама миграция.

И все же доля мигрантов в совокупном населении стран с высоким подушевым доходом за тридцать лет (1971 - 2000 гг.) повысилась более чем в 2 раза и перевалила за 8% [ibid.]. Столь внушительное прибавление не в последнюю очередь связано с замедлением прироста населения в этой группе стран с 0.7% в 1970-е гг. до 0.5% в последнем десятилетии XX в. Особенно отчетливо эта тенденция проявилась в Германии, Италии и Швеции, численность населения которых за вычетом осевших там мигрантов сократилась бы в абсолютном выражении. В группе же развивающихся стран в традиционном составе, отличающихся высокой демографической динамикой, сложилась совсем другая ситуация. Несмотря на приток мигрантов, достигавший в среднегодовом исчислении 1.3%, их доля в общей численности населения этих стран за те же тридцать лет сократилась.

По последним, подкорректированным данным ООН, в 1991 - 2005 гг. общая численность мигрантов в мире (лиц, родившихся за пределами стран проживания) выросла со 154.8 до 190.6 млн. человек [International Migration..., 2006, Table 2]. Преобладающая часть этого прироста (кстати, также происходившего нарастающим темпом) приходится на долю стран с высоким душевым доходом, в том числе более 80% - на страны экономического авангарда. Государства же со средним душевым доходом, которые нередко выступают в качестве своего рода "перевалочных баз", аккумулировали лишь 3% их общего количества. В остальных же развивающихся странах общая численность мигрантов сократилась в абсолютном выражении, лишний раз подтвердив преходящий, по сути дела случайный характер этого направления международной миграции, которое продуцируется прежде всего и в основном всевозможными катаклизмами.

Скажем, в Индии численность мигрантов за те же полтора десятилетия уменьшилась с 7.4 до 5.7 млн. человек, в Пакистане - с 6.6 до 3.3 млн. человек. В 1990 г. в первую двадцатку стран по количеству мигрантов входили также Иран (3.8 млн) и Аргентина (1.6 млн), оказавшиеся в 2005 г. за ее пределами. Между тем в Кот-д'Ивуар в связи с непрекращающимися этническими распрями и вооруженными конфликтами в Тропической Африке общая численность мигрантов, напротив, выросла (с 2.0 до 2.4 млн. человек). Еще более значительный прирост в количестве мигрантов произошел по той же причине в Иордании, которая в 2005 г. вплотную приблизилась по этому показателю к Кот-д'Ивуар и в итоге тоже оказалась в двадцатке лидеров.

Стандартная миграционная статистика, используемая международными организациями, фиксирует лишь общее количество мигрантов, оседающих в принимающих странах, не разделяя их по категориям, лежащим в основе разрешения на миграцию. В итоге масштабы собственно трудовой миграции, представляющей системообразующий стержень международных миграционных процессов, фактически остаются за кадром. Проблема еще и в том, что по прибытии в принимающие страны реальный статус мигрантов нередко изменяется. Мигранты, проходившие по категории "воссоединение семьи" или, скажем, получение образования, подчас устраиваются на работу, а те, кто работал, - наоборот, ее лишаются. По оценке же МОТ, взятой на вооружение и в ООН, в 2005 г. было трудоустроено порядка 95 млн. человек [United Nations..., 2005],

стр. 110
это значит, что фактически половина всех мигрантов кормилась за счет собственных заработков и принимала участие в создании совокупного дохода страны пребывания.

Особенно интенсивно труд мигрантов используется в тех странах, которые появились на экономической карте мира в их нынешнем качестве как раз благодаря массовому притоку мигрантов в XVIII и XIX столетиях. По оценкам SOPEMI, фигурирующим в докладе Генерального секретаря ООН, на долю мигрантов в 2003 г. приходилось почти 15% всех работающих в США, около 20% - в Канаде и Новой Зеландии и чуть ли не 25% в Австралии. Европа же, оказавшаяся в начальной фазе капитализма основным поставщиком международных мигрантов, несмотря на все последующие передряги, обернувшиеся немалыми людскими потерями, занимает по этому показателю несравненно более скромное место. Исключение составляет только крохотный Люксембург, где в 2003 г. мигранты занимали 45% рабочих мест, и Швейцария - 21.8%. Во всех прочих европейских странах приток мигрантов не достигал и 1/10 общего числа работающих. В Греции мигранты занимали 9.5% рабочих мест, Австрии - 9.2, Германии -9, Бельгии - 7.7, Ирландии - 6.5, во Франции - 5.2 и в Англии - 5.1%. В остальных же западноевропейских странах их доля была и того меньше [International Migration..., 2006, Table 10].

Когда дело касается невынужденной международной миграции, в основе выбора страны для заработка или переселения лежат разные причины. Заметное место среди них занимают географическая близость и культурные связи, нередко включая и те, что уходят своими корнями в колониальное прошлое, поскольку система образования в стране исхода обычно несет на себе их отпечаток. К тому же эти связи сказываются на знании населением иностранных языков. Так, мигранты из Мексики в основной своей массе направляются в США, из Северной Африки - в Южную Европу, а из Восточной Европы - в Западную. Мигранты из Африки к югу от Сахары чаше отдают предпочтение Бельгии, Франции, Португалии и Англии, а направляющиеся в Европу латиноамериканцы - Испании и Португалии. И над всем этим в известном смысле довлеют США, уже более века задающие тон в мировом экономическом развитии [Trends..., 2005; World Migration 2005, 2005].

Приезд мигрантов в принимающие страны, в отличие от предшествующего ему отъезда с родины, обычно более или менее жестко регулируется. Но регуляция отнюдь не исключает нелегальной миграции, которая подчас намного превосходит легальную. При определении мигрантских квот руководствуются главным образом экономическими соображениями. Прежде всего это касается количества, но иногда и профессионально-квалификационного состава мигрантов. Поэтому среди мотивов разрешения на миграцию и фигурирует "воссоединение семей".

В связи с выходом на авансцену мирового развития экономики, основанной на знаниях, повышенным спросом в последнее время пользуются высококвалифицированные специалисты. В первую очередь из числа, охватываемого аббревиатурой STEM (Science, Technology, Engineering, Mathematics). Опережающими темпами растет поэтому и приток мигрантов с высшим образованием. Согласно последней переписи населения, в 1991 - 2000 гг. количество мигрантов с высшим образованием в возрасте 25 лет и старше в странах ОЭСР выросло с 12.5 до 20.4 млн. человек [International Migration..., 2006, Table 12]. Более половины этого прироста приходится на США, 8.4% на долю Англии и 5.5% - Германии. Но особенно значительно численность высококвалифицированных мигрантов выросла в Ирландии, в Финляндии и в Южной Корее, совершивших впечатляющий рывок в развитии информационно-коммуникационных технологий.

О растущем внимании развитых стран к привлечению высококвалифицированных специалистов свидетельствует и внушающая уважения динамика роста численности иностранных студентов в их высших учебных заведениях. За первые три года нынешнего столетия общее количество иностранных студентов в этих странах увеличилось

стр. 111
почти на 390 тыс. человек, то есть ежегодно прирастало в среднем на 7.3% и в 2003 г. перевалило за 2 млн. [International Migration..., 2006, Table 8]. Более чем по 100 тыс. иностранных студентов насчитывалось в Японии и Австралии, свыше 200 тыс. - в Англии, Германии и во Франции и почти 570 тыс. - в США. Лидером по темпам притока иностранных студентов является Австралия, где их общая численность увеличилась более чем в 11 раз. Второе место по этому показателю (3.4 раза) занимает Англия, и тройку лидеров (2.7 раза) замыкает Япония. На четвертом месте (2.3 раза) находится Германия, на пятом (1.6 раза) - Франция. И лишь шестые - США. Но, видимо, не только и не столько вследствие ранее достигнутого огромного превосходства в общей численности иностранных студентов, сколько из-за сентябрьской трагедии 2001 г., вынудившей их значительно повысить осторожность при выдаче въездных виз.

Не следует сбрасывать со счетов и растущую мобильность самих учебных заведений, многие из которых при поддержке государства развивают партнерские отношения с зарубежными университетами, а подчас и создают там свои филиалы, что сулит, помимо прочего, и неплохие прибыли. В этом заинтересованы и сами развивающиеся страны, рассчитывая таким образом упрочить свой образовательный потенциал, а быть может, и притормозить отток перспективной молодежи. В некоторых из них с этой целью созданы международные студенческие городки. В их число входят Индия, Китай, Малайзия, Мексика, Катар, Объединенные Арабские Эмираты, Нигерия и Южная Африка.

Несмотря на опережающий приток квалифицированных специалистов с высшим образованием, основная масса мигрантов в развитых странах пока еще представлена так называемой неквалифицированной и малоквалифицированной рабочей силой или используется в таком качестве. Эта часть мигрантов трудится главным образом в сельском хозяйстве, на строительстве и в сфере обслуживания, заполняя те рабочие места, которые из-за низкой (по местным стандартам) заработной платы и (или) недостаточной престижности, как правило, уже не представляют интереса для коренных жителей. Приток таких мигрантов, как бы дополняя местные трудовые ресурсы, позволяет им заняться более производительным, а стало быть, и лучше оплачиваемым трудом, сохраняя при этом востребованные экономикой и обществом рабочие места и тем самым расширяя общую базу экономического роста стран-реципиентов через повышение покупательной способности тамошних рынков.

Взаимодополняемости рынков труда двух групп стран способствуют и различия в демографической ситуации. В развитых странах, в отличие от развивающихся, из-за снижения рождаемости и роста продолжительности жизни, ведущих к общему старению населения, иждивенческая нагрузка на работающих приближается к опасному рубежу, ставящему под угрозу саму возможность продолжения расширенного воспроизводства. Так, по данным доклада Генсека ООН о взаимосвязи международной миграции и развития, в 2005 г. на каждые 100 человек, достигших пенсионного возраста (60 - 64 года), в развитых странах приходилось лишь 142 так называемых потенциальных работника (в возрасте 20 - 24 лет) против 342 в развивающихся странах. Причем в первой группе стран уже через 10 лет число молодых людей в возрасте (20 - 24 года) в расчете на каждые 100 человек, достигших пенсионного (60 - 64 лет) возраста, сократится до 87 [International Migration..., p. 25].

Не менее, если не более, впечатляют прогностические оценки демографической ситуации в группе развитых стран, используемые в докладе Всемирного банка. Как подчеркивается в этом докладе, ключевым фактором спроса на международных мигрантов в текущем двадцатилетии будет замедление роста, а затем и абсолютное сокращение общей численности работающих в этих странах. Возрастная группа, за счет которой обеспечивается основная масса рабочей силы (15 - 65 лет), достигнет своего пика - 500 млн. человек уже в 2010 г. и к 2025 г. сократится до 475 млн. человек. Вместе

стр. 112
с ожидаемым сокращением рабочей силы будет расти коэффициент иждивенчества (отношения всех неработающих к общему количеству работающих). По прогнозу, данными которого пользуется Банк, коэффициент иждивенчества для всей группы развитых стран достигнет сакраментальной единицы уже в 2009 г., а в 2025 г. на каждые 100 работающих будет приходится 111 неработающих [Global Economic..., 2006, p. 29].

ОТХОДНИЧЕСТВО В СИСТЕМЕ ДОМАШНЕГО ХОЗЯЙСТВА

Исходным звеном и системообразующим стержнем международной миграции, как и всякого отходничества, очевидно, является домашнее хозяйство (в его макроэкономическом понимании). Как бы то ни было, именно домашнее хозяйство выступает в качестве поставщика мигрантов на мировой рынок, ему же адресуются и денежные переводы, ради которых, по сути дела, и происходит миграция и с чем обычно связываются определенные надежды на улучшение социально-экономического положения развивающихся стран. Поэтому, чтобы лучше уяснить, как эта миграция сказывается на состоянии и перспективах развивающихся экономик, взятых в целом, целесообразно коснуться и того, что происходит с самими домашними хозяйствами, из которых черпает свои ресурсы международная миграция.

Многое зависит от исходной ситуации: экономико-демографической характеристики каждого "мигрантского" хозяйства, и прежде всего от соотношения его производительного (число кормильцев-работников) и потребительного (общая численность семейства) потенциалов, "отраслевой" принадлежности, материальных активов, степени вовлеченности в товарно-денежные отношения, реального совокупного и подушевого дохода и, естественно, от самих мигрантов, их образования, трудовых навыков и других индивидуальных характеристик, влияющих на величину их заработков и осуществляемых ими денежных переводов. Но из-за больших и труднофиксируемых различий во всех этих параметрах вкупе с отсутствием систематических статистических замеров и методологии их учета любые обобщения представляются достаточно условными. Они фиксируют скорее возможности и более или менее явственно обозначившиеся тенденции, нежели подвижки, могущие служить основанием для однозначных выводов.

Эксперты Всемирного банка, не далее как в 2006 г. опубликовавшего солидное исследование проблем, обусловленных развитием международной миграции, выделяют четыре вопроса, особенно выпукло характеризующих реакцию домашнего хозяйства на переводы мигрантов и влияние этих переводов на его состояние и развитие.

Первый, быть может, наиболее актуальный в сложившейся к настоящему времени ситуации, касается сокращения бедности и сглаживания неравенства. Опираясь на данные обследований домашних хозяйств в различных странах и используя при этом экономико-математические методы и моделирование, эксперты Банка утверждают, что переводы помогают сократить бедность. Но это в принципе и без того ясно. Хотя бы потому, что они заметно превосходят по своей значимости то, что реально производилось мигрантами до их отъезда или могло бы быть произведено с их участием.

Однако все не так просто. Больше, чем могло бы быть, еще не означает, что достаточно для преодоления бедности. Ибо важен не только, а быть может, и не столько сам объем дополнительных благ, обеспечиваемых переводами мигрантов, сколько то, как, для удовлетворения каких потребностей этот "приварок" используется. Полностью проедается - что при безысходной нищете совсем неудивительно - или все-таки в той или иной части во что-то инвестируется, тем самым создавая предпосылки для развития.

Немаловажно и то, какая категория домохозяйств подпитывается переводами. Ведь не секрет, что, несмотря на резкое снижение транспортных расходов, для значительной части домохозяйств в развивающихся странах международная миграция непомерно

стр. 113
дорогое и рискованное дело. Подавляющее большинство мигрантов - выходцы из семей со средним для своей общины доходом. Миграция же из бедных семей осуществляется много реже и, как правило, лишь при содействии ранее обосновавшихся за рубежом земляков и родственников. Между тем возможности международной миграции, несмотря на необратимую тенденцию к росту, отнюдь не безграничны. И коль скоро основная масса переводов в полном соответствии с реальным составом мигрантов достается далеко не самым бедным, то увязка проблемы сглаживания неравенства с международной миграцией представляется не совсем корректной, если не сказать надуманной.

Как свидетельствуют специальные исследования, денежные переводы международных мигрантов используются прежде всего и главным образом для удовлетворения самых неотложных первичных потребностей. Между тем анализ расходов домашних хозяйств, имеющих и не имеющих международных мигрантов, показывает, что первые выделяют на инвестиции больше средств, чем вторые. Стало быть, мигрантские переводы помогают не только улучшению потребления, но и повышению продуктивности домохозяйств, их получающих.

В первую очередь это проявляется в развитии "человеческого капитала" через повышение расходов на образование и медицинские услуги. Но затем, а подчас и одновременно, решаются и другие проблемы, причем некоторые из них без каких-либо реальных затрат, а попутно, благодаря самому появлению в домохозяйстве регулярно возобновляемого денежного ресурса.

В условиях полунатурального хозяйства при фактической недоступности официального кредита денежные переводы используются в качестве стартового капитала для мини-бизнеса и (или) восполняют хроническую нехватку оборотных средств, необходимых для поддержания воспроизводственного процесса. Кроме того, переводы являются незаменимым подспорьем в чрезвычайных обстоятельствах: при засухах, наводнениях и других природных катаклизмах, подстраховывая реципиентов от самого худшего, а иногда и своеобразным залогом, позволяющим получать хотя и очень небольшие, но крайне необходимые заемные ресурсы (мини-кредиты).

Представляя своего рода плату за ту часть производительного потенциала, которая передается в пользование зарубежным экономикам, переводы, однако, отнюдь не всегда могут компенсировать его ослабление. И если домохозяйство не в состоянии восполнить эту потерю за счет своих собственных ресурсов или найма недостающих рабочих рук, оно вынуждено терпеть убытки в виде снижения и без того низкого уровня жизни. Но если или когда эта проблема так или иначе решается, появляются возможности для каких-то вложений и в развитие.

Более того, наряду с домохозяйствами, имеющими мигрантов, известную возможность для развития обретает и ряд других домохозяйств, таковых не имеющих. Подобная возможность обусловлена мультипликативным эффектом закупок товаров и услуг у других членов общины, а затем и за ее пределами у экономических субъектов, с ней взаимодействующих.

Не следует, однако, забывать, что продуктивному использованию денежных переводов мешают те же самые факторы, которые тормозят развитие и подталкивают к международной миграции ищущих достойного и (или) дополнительного заработка. При всем при том денежные переводы мигрантов, а нередко и сам факт их отъезда на заработки скорее улучшают экономическое положение домашних хозяйств, нежели его ухудшают. Хотя и в этом могут быть всякие исключения.

Между тем вопрос о том, как в конечном счете все эти и подобные им процессы, включая действие мультипликатора текущих и инвестиционных расходов, восходящих своими истоками к переводам мигрантов, отражаются на темпах и качестве экономического роста стран, являющихся основным источником международной миграции, во

стр. 114
многом остается открытым. Несмотря на огромное, продолжающее расти множество исследований этой проблемы, в таком ракурсе она еще слабо изучена. Особый интерес в этой связи приобретают макроэкономические замеры денежных переводов, как, впрочем, и предшествующие им процессы.

МЕЖДУНАРОДНАЯ МИГРАЦИЯ И РАЗВИТИЕ

Экономический эффект международной миграции на макроуровне, так же, как и на уровне домашнего хозяйства, зависит прежде всего от изменений в соотношении производительного и потребительского потенциалов каждого, отдельно взятого развивающегося общества, которые в первом приближении представлены общей численностью работающих и количеством кормящихся за счет создаваемого ими дохода. Взгляд на миграцию под таким углом зрения позволяет составить общее представление о ее воздействии на местный рынок труда и общий уровень его оплаты в странах происхождения. Очевидно, что здесь возможны разные варианты.

В условиях, когда миграция способствует рассасыванию безработицы и неполной занятости, ее позитивный эффект едва ли может вызвать сомнение. Тем более если при этом не нарушаются другие жизненно важные балансы. Проблема, однако, в том, что при нынешнем состоянии статистики и уровне наших знаний выявить такого рода детали совсем непросто. Особенно, если учесть, что они (эти детали) проявляются прежде всего и в основном на отраслевом уровне.

Между тем вне зависимости от сопутствующих обстоятельств международная миграция является источником иностранной валюты, которая, как известно, имеет для развивающихся экономик особую значимость, поскольку открывает доступ к любым товарам и услугам из числа торгуемых на мировом рынке. И в этом качестве ее, наверное, можно рассматривать в качестве некой компенсации "утечек" из местного трудового потенциала. В сущности это самая непосредственная и наиболее ощутимая выгода, извлекаемая развивающимися странами из международной миграции. Поэтому, обращаясь к воздействию международной миграции на развитие догоняющих экономик, целесообразно прежде всего прояснить положение дел с денежными переводами мигрантов, которые, по понятным причинам, не могут осуществляться иначе, как в иностранной валюте.

По оценке Всемирного банка, опирающейся на данные платежных балансов, за 15 лет, истекших в 2005 г., общая сумма денежных переводов, отправляемых мигрантами родным и близким, во всем мире выросла в 3.4 раза при ее увеличении в развивающихся странах в 5.3 раза. В итоге доля переводов, направляемых в развивающиеся страны, выросла с 45% в 1990 г. (31.2 млрд. дол.) до 72% в 2005 г. (166.9 млрд. дол.), еще раз подтвердив ведущую роль этой группы стран в международной миграции [Global Economic Prospects..., 2006, Table 4.1] (табл. 1).

Наиболее значимый приток переводов как в относительном, так и в абсолютном выражении приходится на страны Восточной Азии (39.8% от общей суммы прироста). Второе место по этому показателю заняли страны Латинской Америки (36.6%), которые вплоть до 2002 г. ходили в лидерах, и третье - страны Южной Азии (26.4%). Между тем на долю стран Африки к югу от Сахары пришлось всего 4.6% совокупного прироста (6.2 млрд. дол.). Столь весомые различия в объемах переводов, поступивших в разные регионы, в основе своей связаны с разновременным их подключением к процессу международной миграции. Однако главная причина этих различий, очевидно, кроется в масштабах и образовательно-квалификационной структуре миграции, которые, в свою очередь, зависят от стадии и динамики развития каждого из регионов.

Подтверждением этого может служить определенная корреляция между уровнем развития стран происхождения миграции и объемами полученных ими переводов. Ха-

стр. 115
Таблица 1

Переводы мигрантов в развивающиеся страны, 1990 - 2005 гг., млрд. дол.

1990

1995

2000

2003

2004*

2005*

Все страны

68.6

101.6

131.5

220.2

225.8

232.3

Развивающиеся страны

31.2

57.8

85.6

142.1

160.4

166.9

Латинская Америка

5.8

13.4

20.1

34.8

40.7

42.4

Южная Азия

5.6

10.0

17.2

31.1

31.4

32.0

Восточная Азия и Океания

3.3

9.7

16.7

35.8

40.9

43.1

Ближний Восток и Северная Африка

11.4

13.4

13.2

18.6

20.3

21.3

Европа и Центральная Азия

3.2

8.1

13.4

15.1

19.4

19.9

Африка, южнее Сахары

1.9

3.2

4.9

6.8

7.7

8.1

По уровню доходов

Нижний средний

13.9

30.0

42.6

72.5

83.5

88.0

Верхний средний

9.1

14.5

20.0

27.8

33.0

33.8

Низкий

8.1

13.3

22.8

41.8

43.9

45.0

* Оценка.

Источник: [Global Economic Prospects..., 2006; World Economic Implications..., 2006. Table 4.1].

рактерно, что основным "мотором" международной миграции выступают страны с нижним средним уровнем подушевого дохода (по классификации того же Всемирного банка), доходы которых от переводов за пятнадцать лет выросли в абсолютном выражении в 6.5 раза, что повысило их долю в общей сумме переводов в развивающиеся страны с 44.4 до 52.7%. Вторую позицию, как это ни странно на первый взгляд, заняли страны с низким подушевым доходом, и лишь на третьей находятся страны с верхним средним доходом, доля которых в общей сумме поступлений сократилась чуть ли не в 1.5 раза (с 29.6 до 20.3%).

При этом переводы росли намного быстрее, чем численность мигрантов. В результате средний размер перевода в расчете на одного мигранта вырос более чем вчетверо и в 2005 г. составил уже 8756 дол. [подсчитано по: Global Economic..., 2006, Table 4.1; International Migration..., Table 2]. С поправкой на инфляцию это означает более чем трехкратное увеличение2, что в 1.4 раза больше прироста совокупного ВВП развивающихся (включая постсоциалистические) стран. Очевидно, отчасти это связано с ростом оплаты труда в странах пребывания мигрантов. Но главное, судя по всему, все-таки заключается в улучшении квалификационного состава самих мигрантов в результате повышенного внимания развитых стран к привлечению высококвалифицированных специалистов для заполнения и упреждения брешей в этой жизненно важной для них сфере.

С ростом суммы переводов соответственно увеличился их вклад в экономику развивающихся стран. По оценкам того же Банка, в 2004 г. официально зафиксированные поступления переводов приравнялись по своим размерам к 6.7% совокупного импорта развивающихся стран и 7.5% их внутренних (собственных) капиталовложений. Но, быть может, особенно примечателен в этом плане опережающий рост переводов в сравнении с притоком "официальной помощи развитию" (ОПР) и прямых иностранных инвестиций (ПИИ). В 1995 - 2004 гг. при увеличении ОПР в 1.34 раза и ПИИ в 1.55 раза переводы выросли в 2.76 раза [подсчитано по: Global Economic..., 2006, p. 86 - 87]. В 2004 г. приток переводов превзошел по своим размерам поступления ОПР и ПИИ, вместе взятых, в 36 развивающихся странах, в 12 странах - выручку от экспорта това-

2 Рассчитано Г. И. Мачавариани, которому автор выражает искреннюю благодарность за разрешение воспользоваться результатами его труда.

стр. 116
Таблица 2

Двадцать стран с наибольшим объемом денежных переводов и самой высокой долей денежных переводов в ВВП, 2004 г.

Переводы млрд. долл.

Отношение к экспорту, %

Доля в ВВП, %

Доля в ВВП, %

Индия

21.7

19.4

3.1

Тонга

31.1

Китай

21.3

2.7

1.3

Молдова

27.1

Мексика

18.3

9.6

2.7

Лесото

25.8

Филиппины

11.6

22.7

13.4

Гаити

24.8

Марокко

4.2

23.9

8.4

Босния и Герцеговина

22.5

Сербия и Черногория

4.1

102.4

17.2

Иордания

20.4

Пакистан

3.9

23.9

4.1

Ямайка

17.4

Бразилия

3.6

3.3

0.6

Сербия и Черногория

17.2

Бангладеш

3.4

42.5

6.0

Сальвадор

16.2

Египет

3.3

13.0

4.4

Гондурас

15.5

Вьетнам

3.2

10.9

7.1

Филиппины

13.5

Колумбия

3.2

16.4

3.3

Доминиканская республика

13.2

Нигерия

2.8

7.9

3.9

Ливан

12.4

Доминиканская республика

2.3*

26.2*

13.2

Самоа

12.4

Иордания

2.2*

48.1*

20.4

Таджикистан

12.1

Сальвадор

2.1*

53.2*

16.2

Никарагуа

11.9

Таиланд

1.6*

1.7*

1.1*

Албания

11.7

Эквадор

1.5*

21.8*

5.5*

Непал

11.7

Йемен

1.3*

29.9*

10.0*

Кирибати

11.3

Тунис

1.3*

11.4*

5.2*

Йемен

10.0

* 2003 г.

Составлено и рассчитано по: [Global Economic Prospects..., 2006, World Bank. Wash., 2006, Fig. 4.1; Handbook of UNCTAD ..., 2004. Table 6.3A; Handbook of UNCTAD..., 2005. Tables 3.1A, 5.1; World Economic Outlook, Sept. 2006].

Автор выражает искреннюю признательность за помощь в расчетах Г. И. Мачавариани.

ров, а в 28 странах - выручку от наиболее значимого экспортного товара (в Шри-Ланке - выручку от экспорта чая, а в Марокко - от туризма и т.д.), тогда как в Мексике переводы мигрантов превзошли по своему объему ПИИ [ibid.]. И все же общий вклад переводов в экономику развивающихся стран пока еще довольно скромен. В том же, 2004 г., на долю переводов в странах с низким доходом на душу населения приходилось 0.3% их совокупного ВВП, в странах с низким средним доходом - 0.2% и в странах с высоким средним доходом - 0.7% ВВП [ibid.].

Более полное представление о межстрановом распределении переводов и их значимости для экономики развивающихся стран можно получить, опираясь на данные табл. 2. Ее основу образуют расчеты Всемирного Банка, отобравшего по данным 2004 г. 20 стран с наибольшим объемом денежных переводов и 20 стран с самой высокой долей денежных переводов в ВВП. При этом, естественно, использовались данные по всем странам мира. Между тем в табл. 2 включены только данные по развивающимся странам. При этом в первую колонку таблицы, ранжирующую страны по величине полученных переводов, для большей наглядности добавлены отсутствовавшие в исходном варианте сведения о соотношении переводов с совокупным экспортом товаров и услуг и доле переводов в ВВП. Вторая же колонка, ранжирующая страны по наибольшей доле переводов в ВВП, не претерпела изменений, поскольку в развитых экономиках переводы по определению не могут иметь сколько-нибудь существенного значения.

стр. 117
Реструктуризация этой таблицы, уточняя географию распределения переводов среди развивающихся стран, одновременно оттеняет некоторые заслуживающие внимания нюансы.

Во-первых, в преобразованную таблицу вместо 40 стран вошло только 35. Поскольку пять стран в соответствии с принятыми критериями оказались представленными сразу в обеих ранжирующих колонках. Во-вторых, в число первых 20 стран, отобранных по величине переводов, входит 8 больших и самых больших по численности населения стран во главе с Китаем и Индией. В результате в этих 20 странах сосредоточено 63% населения всего развивающегося (включая постсоциалистический) мира. И на их долю приходится в общей сложности 117 млрд. дол., или 73% общей суммы переводов, полученных в 2004 г. всеми странами этой группы. В-третьих, помимо 5 стран, представленных в обеих ранжирующих колонках, чувствительную зависимость от переводов продемонстрировали еще и 5 больших стран из первой колонки. В их числе и гигантская Индия, получившая из этого источника 16.2% совокупных валютных доходов. Но особенно примечательно в этом плане положение Филиппин с их 85-миллионным населением, занимающих четвертое место по величине полученных переводов и одиннадцатое - по доле переводов в ВВП.

Более полную картину макроэкономической значимости переводов для развивающихся стран, чем та, о которой можно судить по данным табл. 2, можно получить, приняв во внимание изменения в составе стран, входящих в каждую из двух ранжируемых колонок, как тех, которые получают самые большие переводы, так и тех, которые характеризуются наибольшей долей переводов в ВВП.

Нехватка данных не позволяет заглянуть в отдаленное прошлое. Но в связи с нарастающим ускорением международной миграции, думается, это и не так суть важно. В 2001 г. в число 20 крупнейших реципиентов переводов из отсутствующих в списке 2004 г. входили Турция и Шри-Ланка (1.5% населения и 2.3% совокупного ВВП догоняющих стран), а в 2002 г. - Гватемала и Польша (0.8% населения и 1.9% ВВП). Среди же лидеров по доле переводов в ВВП не было Гаити, Кирибати, Ливана, Непала, Самоа, Тонга и Ямайки, но присутствовали Гайана, Гватемала, Марокко, Острова Зеленого Мыса, Судан, Уганда и Шри-Ланка (2.3 и 1.3% соответственно) [подобрано и рассчитано по: Глущенко, 2006, с. 35; World Economic..., 2004, Fig. IV. 2, IV. 3; Мировая экономика..., Приложение 2.5]. Причем все эти передвижки независимо от обусловивших их причин находились в русле повышательной тенденции, полностью созвучной с нарастающей динамикой международной миграции.

Между тем реальная значимость переводов для страны в целом, как и для отдельно взятого домашнего хозяйства, определяется не только, а быть может, и не столько абсолютными размерами и (или) их долей в валютных поступлениях, сколько целевым назначением и эффективностью использования. И здесь немало проблем, решаемых в зависимости от конкретных обстоятельств, которые требуют углубленных пострановых исследований.

Выступая одновременно в нескольких ипостасях, денежные переводы могут иметь различные микро- и макроэкономические эффекты. Большинство исследователей согласны в том, что они оказывают прямое позитивное влияние на смягчение бедности, поскольку, как правило, попадают непосредственно в руки самих бедных, помогая удовлетворить их базовые потребности в продовольствии, одежде и других товарах первой необходимости.

Влияние денежных переводов на экономический рост не столь однозначно. Оно зависит от многих факторов, в первую очередь от того, на какие нужды домашних хозяйств эти переводы расходуются, от их величины, длительности поступлений, целевого предназначения самих переводов, а также от эффективности финансового посредничества и национальных денежных систем. Вклад денежных переводов в экономическое

стр. 118
развитие стран-реципиентов зависит от размеров доли, которая используется для накопления физического и "человеческого капитала" их получателями или посредническими фирмами.

Из разного рода опросов следует, что на повседневные нужды домашних хозяйств расходуется в среднем 80 - 85% общей суммы переводов. Кроме того, они выполняют важную социальную функцию, страхуя бедные хозяйства от всевозможных шоков, могут выступать в качестве своеобразного залога, обеспечивающего доступ к небольшим кредитам, и до известной степени компенсировать недостаточное развитие финансовой системы стран-реципиентов.

Хотя переводы являются, по сути дела, добавкой к доходам домашних хозяйств, идущей на потребление, они подчас используются и для инвестиций в расширение и модернизацию аграрного производства или предпринимательство в производстве промышленных изделий и в сфере услуг. Их вклад в накопление с повышением подушевого дохода, по-видимому, увеличивается: по мере удовлетворения базовых потребностей растет и доля переводов, используемых для инвестиций. Известны случаи, когда различные группы мигрантов объединяли усилия для безвозмездного строительства школ в странах происхождения.

Наряду с микроэкономическим эффектом, выражающимся в увеличении доходов и общем улучшении положения домохозяйств, денежные переводы благодаря инвалютной форме оказывают положительное воздействие на всю экономику, ослабляя напряжение платежного баланса, создавая заслон против чрезмерного увеличения задолженности, обеспечивая средства для закупки недостающих производственных и потребительских товаров. Тем более что мигрантские переводы являются наиболее стабильным источником валютных поступлений.

Их стабильность помогает сглаживать колебания внешнеторговой конъюнктуры, облегчает доступ к мировому рынку капиталов. Ожидания значительного будущего притока переводов в тенденции повышают кредитоспособность и рейтинг стран-реципиентов на мировых финансовых рынках. Это открывает возможности привлечения дополнительных кредитов для финансирования импорта, необходимого для диверсификации и создания новых мощностей или технологической модернизации, но может обернуться и непроизводительным их использованием, чреватым неоправданным ростом внешней задолженности.

Хотя миграция ослабляет бремя безработицы и приносит доход в виде денежных переводов, она влечет за собой потери в квалифицированной рабочей силе и талантах, тем самым осложняя дальнейшее развитие стран происхождения. Содействовать развитию своей родины мигранты могут лишь по возвращении благодаря возросшей квалификации и обретению навыков предпринимательства.

В ежегодном обзоре ООН мирового экономического и социального положения за 2004 г., посвященном проблемам международной миграции, представлен своего рода баланс, в котором сведены воедино позитивные и негативные эффекты международной миграции для стран ее происхождения. К позитивным эффектам помимо притока переводов и их инвалютной формы отнесены возможности трудоустройства, отсутствующие в странах происхождения миграции, и смягчение ситуации на местных рынках труда, страдающих от избытка рабочей силы [World Economic..., 2004, р. X-XIII; 97 - 111]. Безоговорочно соглашаясь с этими дополнениями, хотелось бы только заметить, что нехватка рабочих мест для специалистов высокой квалификации и избыток малоквалифицированных работников это, в сущности, две стороны одной медали, называемой слаборазвитостью, которая, собственно, и подталкивает всех нуждающихся в работе к ее поиску в других, более развитых странах. И это как раз тот случай, когда интересы мигрантов совпадают с интересами страны их рождения. Но так бывает далеко не всегда.

стр. 119
Трудно не согласиться с тем, что отток образованных людей создает стимулы для инвестиций в образование и усиливает индивидуальную мотивацию к повышению профессионально-квалификационной подготовки. Между тем причисление этих весьма похвальных побуждений к позитивным эффектам миграции вызывает большие сомнения.

Все же остальное, относимое экспертами ООН к позитивным эффектам международной миграции для развивающихся экономик, во многом идеализирует реальную ситуацию и представляет скорее исключения, нежели ее непременные результаты. Это можно сказать не только о содействии развитию торговли между странами пребывания и происхождения мигрантов, но и о переводах ими на родину технологий, инвестиций и венчурного капитала.

Для реализации подобных начинаний требуется сочетание достаточно серьезных стимулов с надлежащими экономическими возможностями, что случается не так уж часто. Такое сочетание необходимо и для приращения "человеческого капитала" при (и за счет) возвращении мигрантов на родину. Как бы то ни было, но за реализацию всех этих возможностей безусловно нужно бороться. Хотя для основной массы стран с ограниченным рыночным потенциалом, неустойчивой экономикой и неопределенным будущим - а таких в развивающемся мире очевидное большинство - перспективы этой борьбы представляются не самыми радужными.

Характерно, что при иллюстрации позитивных эффектов международной миграции для развивающихся экономик эксперты ООН налегают на примеры из жизни Китая и Индии. И повышенное внимание к этим двум странам едва ли случайно. Ибо найти другие, достаточно убедительные доказательства значимости отмеченных ими позитивных эффектов не так-то просто.

Между тем Индия и особенно Китай представляют в этом (как и во многих других) отношении скорее исключение, нежели правило. И не только потому, что обладают из ряда вон выходящим рыночным потенциалом и значительным в абсолютном выражении массивом высококвалифицированной рабочей силы и к тому же имеют разветвленные по всему миру мигрантские диаспоры. Заслуживает быть отмеченной также на редкость целеустремленная и достаточно взвешенная экономическая политика обеих стран, направленная, помимо прочего, на всемерное использование возможностей, обусловленных наличием таких диаспор.

Достаточно в этой связи вспомнить лишь два обстоятельства. Во-первых, о существовании Тайваня и наличии в ведущих странах Юго-Восточной Азии солидной китайской диаспоры, контролирующей наиболее значимую часть местного бизнеса и во многом предопределившей экономическое возвышение нынешних НИС, как и стран, последовавших их примеру. Не последнее место в деловой элите некоторых из этих стран занимают и выходцы из Индии. Во-вторых, о том, что в 1995 - 1998 гг. выходцы из Китая и Индии возглавляли 29% компаний Силиконовой долины [Hart, 2006].

Но даже если бы все отмеченные экспертами ООН позитивные эффекты международной миграции во всех догоняющих экономиках реализовались по максимуму, едва ли они смогли бы уравновесить ее негативные последствия. Чего стоит лишь ранее упоминавшаяся "утечка умов", тем более в эпоху перехода мирового сообщества к "экономике знаний". И дело, очевидно, не только и не столько в прямой потере средств, затраченных на обучение и профессиональную подготовку эмигрировавших специалистов. Несравненно более важной представляется утрата потенциального вклада уехавших специалистов в экономическое развитие стран происхождения с учетом его креативной составляющей, признаваемой на мировым рынком.

Особенно болезненным, как показывают многочисленные исследования, является отъезд специалистов из сферы образования и здравоохранения, подрывающий жизненно необходимое возвышение "человеческого капитала" и вынуждающий покидае-

стр. 120
мые ими страны к экстренным мерам, требующим немалых "сверхнормативных" затрат. Следует, очевидно, учитывать, как подчеркивается в "новой теории роста", и потери, обусловленные позитивным воздействием специалистов высшего уровня на продуктивность их окружения.

Нарастающая "утечка умов" вместе со всеми сопутствующими им позитивными экстерналиями оказывает депрессивное воздействие на динамику и качество экономического роста развивающихся стран, снижая отдачу государственных расходов на образование и здравоохранение и - главное - сдерживая жизненно необходимое повышение производительности труда и других факторов производства. Немаловажно и другое. Явное предпочтение, отдаваемое в развитых странах высококвалифицированным мигрантам, усиливая сегментацию рынков труда по уровням квалификации, способствует углублению различий в оплате труда в пользу более мобильных и квалифицированных его сегментов. И это, очевидно, тоже не очень сочетается с интересами развивающихся экономик.

Между тем "противостоящие" всем этим проблемам денежные переводы не отличаются особыми излишествами. Как явствует из оценки Всемирного банка, использовавшейся им в стандартной глобальной модели общего равновесия - "Likage" для уяснения того, как распределяются доходы мигрантов, денежные переводы в развивающиеся страны составляют всего порядка 17% их совокупного дохода, варьируясь в зависимости от стран происхождения и назначения [World Economic..., 2006, p. 33].

Стало быть, преобладающая часть заработка мигрантов в той или иной форме реализуется в странах их нового местожительства, где в основном проявляется и мультипликативный эффект его использования. Притом, что из-за принципиальных различий между двумя группами стран в стоимости жизни и существенного возвышения потребностей самих мигрантов, иначе, наверное, и не может быть. В этом находит свое отражение одна из фундаментальных особенностей современного мироустройства, извлекающего дивиденды из неравномерности общественно-экономического развития.

Влияние международной миграции на экономику развивающихся стран во многом напоминает эффект их производственной кооперации (production sharing) с развитыми государствами, основанной на пооперационном (внутрипродуктовом) разделении труда. Более того, международная миграция отчасти сама является продуктом этой кооперации. Ведь базовая часть НИОКР и наиболее сложные в технико-технологическом отношении сегменты "совместного" производства дислоцируются при штаб-квартирах ТНК, инициировавших его развитие, где сосредоточены самые квалифицированные кадры. Там же создается в итоге и основная масса добавленной стоимости, обеспечивающая воспроизводство этих структур.

Между тем такие всемирно известные фирмы, как EBay, Mittal, Google, Intel, созданы выходцами из развивающихся стран. Немалый вклад они внесли и в развитие мировой науки, финансируемой и активно используемой теми же ТНК. Показательно, что ныне, как следует из выступления Генсека ООН Пак Ги Муна на всемирном форуме, посвященном проблемам миграции, в Брюсселе в июле 2007 г., в одной только Англии живет по меньшей мере 20 нобелевских лауреатов из бывших иммигрантов [Новые известия, 12.07.2007].

В общем, как справедливо подчеркивается в докладе Пак Ги Муна на 60-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, "коллизия между получением выгод от денежных переводов и утратой рабочей силы, необходимой для повышения производительности, по большому счету, пожалуй, единственное, что препятствует превращению международной миграции в фактор содействия развитию стран ее происхождения" [International Migration..., 2006, p. 63]. Но проблема эта настолько сложна и многогранна, что практически не поддается решению.

стр. 121
В таких условиях сколько-нибудь существенно увеличить вклад международной миграции в экономику развивающихся стран, наверное, можно лишь на путях преодоления их культурной и научно-технической отсталости. Однако достижение этой цели, помимо всего прочего, упирается в необходимость системных преобразований на глобальном уровне.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Глущенко Г. И. Влияние трудовой миграции на развитие мирового и национального хозяйства. М.: НИЦ "Статистика России", 2006.

Мировая экономика. Глобальные тенденции за 100 лет / Под. ред. И. С. Королева. М.: Экономистъ, 2003.

Мировая экономика: прогноз до 2020 года. ИМЭМО РАН. М.: Магистр, 2007.

Новые известия. 12.07.2007.

Handbook of UNCTAD Statistics 2004. UN. New Yourk and Geneva, 2004.

Handbook of UNCTAD Statistics 2005. UN. New Yourk and Geneva, 2005.

Hart, David M. Global Flows of Talent: Benchmarking the United States // The Information Technology and Innovation Foundation. Nov. 2006.

International Migration and Development. Report of the Secretary-General. 18 May 2006-A\60\871. Table 2; Table 10.

Trends in International Migration. OECD, P., 2005; World Migration 2005. IOM, Geneva, 2005.

United Nations, Trends in International Migration, SOPEMI, 2005.

World Economic and Social Survey 2004. International Migration. United Nations, N.Y., 2004.

World Economic Prospects. Economic Implications of Remittances and Migration. World Bank. Wash., 2006.

Permanent link to this publication: