Ко всем экономическим и социальным проблемам, которые на протяжении многих лет потрясают Йемен, добавился новый затяжной внутренний идейно-политический кризис в северной провинции Саада1. Кровопролитные столкновения правительственных сил с последователями зейдитского духовного лидера сейида Хусейна ал-Хуси, начавшиеся в июне 2004 г., переросли в широкомасштабную хроническую войну. Новизна рассматриваемого конфликта для Йемена состоит в наличии признаков воинствующего исламизма в действиях как восставших, так и правительства. Немаловажная роль в нем принадлежит привнесенному из соседней Саудовской Аравии ваххабизму. Новая для Йемена религиозная идеология превратилась, по-видимому, в фактор внутренней политики. Впервые в современной истории Йемен стал ареной столкновений, имеющих сектантские корни. Внутриполитическая обстановка в Йемене, единственном аравийском государстве с республиканским строем, становится все более взрывоопасной.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КОНФЛИКТА

После экстрадиции около 850 тыс. йеменских рабочих из Саудовской Аравии и стран Персидского залива в конце 1990 г. в наказание за антиамериканскую позицию

1 По данным переписи 2004 г. население провинции Саада составляет около 700 тыс. человек, площадь - свыше 11 тыс. кв. км и включает 15 округов.

стр. 66
Йемена в СБ ООН по кувейтскому кризису и в результате гражданской войны 1994 г., нанесшей экономический ущерб, оцениваемый в 10 млрд. дол., Йемен оказался на грани банкротства. Население страны быстро росло и достигло 20 млн. При этом уровень жизни более половины жителей опустился ниже черты бедности, а безработица доходила до 35%. Настоящим бичом йеменской экономики была галопирующая инфляция со скачкообразным ростом цен на основные потребительские товары [Yemen Economic..., 2002].

В 1995 г. Йемен согласился на сотрудничество с международными финансовыми учреждениями - МВФ и ВБ, которые разработали для него специальные программы и вели мониторинг экономического положения. В рамках этих программ были закрыты десятки неэффективных фабрик из небольшого числа промышленных предприятий страны; сокращены дотации на социально значимые товары, цены на которые повысились в результате в несколько раз; тысячи лишились работы из-за сокращения госаппарата. Йеменцы не скрывали своего отношения к МВФ и ВБ и публично демонстрировали протест против сотрудничества правительства с ними. Однако экономические проблемы заставили руководство продолжить работу с этими учреждениями в надежде на поддержку со стороны США. Помимо возобновления помощи стран Запада ожидалось содействие вступлению Йемена в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), в который входят все аравийские монархии - крупнейшие доноры развивающихся стран мира.

В 2001 г., после трагедии 11 сентября стратегическое партнерство Йемена с США в войне с международным терроризмом получило официальный статус. Интерес США к Йемену помимо фактора его геополитического положения был вызван, в свою очередь, явной угрозой распространения оттуда исламского экстремизма. По данным английского агентства Би-Би-Си, в Йемен вернулось около 40 тыс. йеменских "афганцев", нанятых в восьмидесятые для войны с советскими войсками [Yemen's Catalyst..., 2002]. Йемен превратился в место скопления исламистских группировок, связанных с "Ал-Каидой". На рубеже 2000 г. они организовали серию террористических актов в стране, от которых пострадали западные туристы и американские военные. Наибольший резонанс вызвал взрыв катера с террористом-смертником у борта американского эсминца "Коул" в аденском порту, унесший жизни 17 американских моряков, а также нанесший серьезное повреждение французскому танкеру "Лимбург" в 2002 г. [YemeniPresident..., 2000]. Кроме того, в Йемене полным ходом шла вербовка боевиков на войну с американскими войсками в Ираке.

В рамках партнерства с США в стране появились американские военные советники и представители спецслужб для оказания помощи режиму в подготовке йеменских частей по борьбе с террористическими ячейками "Ал-Каиды" и укреплении пограничной службы. Новые антитеррористические спецслужбы возглавил сын президента - полковник Ахмад Али Абдулла, ранее возглавивший Национальную гвардию - элиту йеменской армии.

Главной статьей бюджетных расходов страны, несмотря на то, что по основным экономическим показателям Йемен входит в группу беднейших стран мира, были армия и спецслужбы, подчиненные президенту и министерству внутренних дел. На финансирование военных расходов тратилось около 8% бюджета (по оценкам специалистов, общие расходы на силовой блок составляют 40%), и по этому показателю Йемен находится на шестом месте среди арабских стран [List of Countries...; Phillips, 2006].

Провалы в экономике способствовали падению престижа власти, усугубляемому распространением коррупции в госаппарате и многочисленными скандалами, в которых были замешаны высокопоставленные чиновники, в их числе немало родственников президента. Массовые митинги и манифестации в городах под антиамериканскими лозунгами оказывали сильное давление на правительство страны и заставляли его

стр. 67
скрывать от общества многие аспекты сотрудничества с Вашингтоном, чтобы не провоцировать новые всплески возмущений.

Отличительной особенностью внутренней политики Йемена после 1994 г. стало заметное усиление исламского фактора. За много лет до объявления войны терроризму в рамках партнерства с США государство предприняло ряд шагов, позволивших воинствующему исламизму пустить корни в самом государственном аппарате.

Важную роль в деле политизации ислама в Йемене сыграла созданная в начале 1970-х гг. сеть религиозных колледжей (маахид илмийя), действовавших под патронажем шейха Абдуллы Хусейна ал-Ахмара и щедро финансировавшихся Саудовской Аравией. Новая сеть поражала своими масштабами: до 1997 г. было создано от 900 до 1000 колледжей с числом учащихся в полмиллиона человек и бюджетом в 50 млн. долл. В этих колледжах преобладало преподавание ваххабизма. Учащимся в них объясняли, что предыдущие поколения были плохими верующими, куффарами; браки их родителей заключались неправильно с непозволительными танцами и нашидами (песнями), а пятничные визиты к гробницам почитаемых святых являлись проявлением порицаемых нововведений - бида [Leveau, Marmier, Steinbach, 1999, p. 178].

Маахиды пользовались особой популярностью в сельской местности, так как выходцы из племен (кабили) получали возможность подражать прежней элите, отправляя детей за религиозными знаниями. Кроме того, люди стремились получить расположение могущественного шейха А. Х. ал-Ахмара - куратора колледжей. Многие выпускники маахидов пополнили ряды организации "Братья-мусульмане"2, которая стала ядром нового "Политического объединения за реформы" (Ислах), созданного на основании закона N 66 от 16.10.1991 г. "О партиях и политических организациях", разрешившего многопартийность. Возглавил организацию все тот же председатель парламента, верховный шейх конфедерации племен хашед А. Х. ал-Ахмар, а вторым лицом Ислаха и руководителем его исламского крыла стал шейх Абдул-Маджид ал-Зиндани3, которого США, объявив его духовным наставником лидера "Ал-Каиды" - Усамы бин Ладена, требовали выдать для организации судебного процесса над ним.

С момента своего появления Ислах начал борьбу с активистами Йеменской социалистической партии (ЙСП) под лозунгом отстаивания йеменской идентичности перед "западной угрозой", выражавшейся, по их мнению, в требовании ЙСП строить государство на светских принципах. Позиции Ислаха по этому вопросу были "услышаны" президентом сразу после победы правящей пропрезидентской партии - Всеобщего национального конгресса (ВНК) на парламентских выборах 1993 г., когда на втором месте по результатам голосования оказалась не ЙСП, а Йслах.

Демонстративное включение одиозной фигуры шейха А. - М. ал-Зиндани в Президентский совет в 1993 г. наряду с А. А. Салихом (ВНК) и А. С. ал-Бейдом (ЙСП) стало признаком отхода президента от достигнутых при объединении двух стран договоренностей и свидетельством начавшегося раскола. Президент выбрал исламизм в качестве главного орудия мобилизации против социалистов "юга" в борьбе за лидерство. Примечательно, что этот мотив не вызвал в то время большой настороженности со стороны США и большинства стран Запада, несмотря на все усилия южнойеменских социалистов придать огласке факты терроризма, совершавшиеся исламистскими боевиками против руководства и ячеек ЙСП.

2 Организация "Братья-мусульмане" появилась в северном Йемене еще в конце 1950-х гг., а после 1970 г. начался период ее пышного расцвета, связанного с деятельностью сети религиозных школ "маахид илмийя".

3 Шейх А. М. ал-Зиндани - представитель видного зейдитского клана, перешел в ваххабизм, возглавляет крупнейший исламский Университет Йемена "Ал-Иман", в котором обучается 4.5 тыс. студентов из разных стран.

стр. 68
Сам шейх А. Х. ал-Ахмар, не будучи религиозным деятелем, открыто симпатизировал концепции исламского государства. Приняв кураторство над крупнейшей сетью религиозных школ в Йемене, шейх приветствовал насаждение ваххабизма, учения, провозглашающего себя нередко ламазхабийя, т.е. учением, находящимся вне всяких мазхабов, неким универсальным исламом4. Не в этой ли ориентации он видел путь к созданию гибрида республики с исламским государством?

После победы над южнойеменскими сепаратистами в 1994 г. парламент страны по инициативе Ислаха принял поправку к конституции о признании шариата единственным источником права. Места социалистов в госаппарате заняли активные исламисты, кооптированные в правящую ВНК. Такая инъекция послужила катализатором появления новых для страны типов конфликта. Утвердившись в государственных структурах, воинствующий ваххабизм способствовал обострению отношений государства с влиятельными религиозными деятелями из традиционных йеменских общин (как зейдитской, так и шафиитской).

Такова была ситуация к началу стратегического партнерства с США в борьбе с терроризмом. С одной стороны, йеменское государство участвовало в борьбе с исламскими экстремистами на своей территории, а с другой - открывало широкую дорогу для проникновения их воинствующих единоверцев во все структуры госаппарата. Характерно, что с 2002 г. в Йемене началась программа "диалога" с задержанными исламистскими террористами, который ведется специально созданной государством комиссией с целью их перевоспитания и реабилитации [Terrorism Monitor, 2005]. Благодаря этому многие виновные избегают наказания и оказываются на свободе.

Примером амбивалентной политики государства по отношению к экстремистам может служить задержание, а затем - побег из тюрем Службы политической безопасности Йемена (СПБ) всех основных подозреваемых в причастности к взрывам у американского эсминца и французского танкера. Исчезновение сразу 23 обвиняемых из камеры Центральный тюрьмы СПБ Саны в ноябре 2006 г. через трехсотметровый подземный ход вызвало подозрения у газетчиков в причастности к побегу самой СПБ. Он произошел за день до суда над главным обвиняемым в организации взрыва американского эсминца - Хамди ал-Ахдала [Yemen Times, 918, 2006].

Неудачи режима во внутренней и внешней политике вызвали брожение в высших эшелонах власти и обострили соперничество между партиями, приведя к фактической изоляции ВНК. В 1990 - 2001 гг. именно стратегический союз ВНК и Ислаха (лидерами которых были родственники - соответственно президент А. А. Салих и председатель парламента шейх А. Х. ал-Ахмар) обеспечил сначала победу северойеменской властной элиты в войне с "южанами", а после 1994 гг. - поддержание стабильности режима путем солидарной позиции на выборах ключевых республиканских органов власти5.

Однако в 2001 - 2003 гг. альянс партий власти - ВНК и второй по значению политической силы - организации Ислах - раскололся, что существенно изменило расстановку сил в стране. В 2002 г. Ислах вошла в оппозиционный блок, образованный шестью политическими организациями. За ними закрепилось название "Партий совместного заседания" (ПСЗ). Примечательно, что ПСЗ первоначально даже не рассматривались серьезно как политический блок из-за имевшихся труднопреодолимых идеологических разногласий между его участниками. Три главные партии в составе ПСЗ - Ислах, ЙСП и Ал-Хакк объявляли друг друга главными идейными про-

4 На самом деле ваххабизм считается поздней ветвью суннитского мазхаба имама Ибн Ханбала.

5 В 1999 г. Ислах поддержала кандидатуру А. А. Салиха на пост президента, что дало ему победу в 96% голосов, в 2001 г. Ислах голосовал за президентские поправки к конституции, которые позволили ему увеличить президентский срок с 5 до 7 лет.

стр. 69
тивниками чуть ли не в программных документах! Исламское крыло Ислаха, в котором преобладали ваххабиты, внесло основной вклад в разгром ЙСП в 1990 - 1994 гг. Ваххабиты же выступают непримиримыми врагами шиитов, в том числе зейдитов из партии Ал-Хакк. Зейдитская партия Ал-Хакк, в свою очередь, в учредительном манифесте от 1990 г. напрямую объявила ваххабизм своим главным идейным врагом и изобличала его как "империализм в исламской личине" и "иррациональную и нетерпимую версию нашей религии" [Leveau, Marmier, Steinbach, 1999, р 181]. ЙСП же, сохранившая после поражения 1994 г. свою секулярную направленность, впервые оказалась в компании партий с явно религиозной ориентацией.

После парламентских выборов 2003 г. наблюдалось сглаживание разногласий внутри ПСЗ на почве антагонизма по отношению к правящей ВНК. На президентских выборах 2006 г., которые выиграл действующий президент А. А. Салих, они даже смогли выставить единого кандидата (бывшего социалиста - Ф. Бин-Шамлана), что всего за пять лет до этого было бы невозможно.

На наш взгляд, основная роль в политизации ислама в стране принадлежала прозелитизму. Традиционные течения и секты Йемена (шафииты, составлявшие более 70% населения, и зейдиты - около 25%) очень близки, несмотря на принадлежность к разным религиозно-правовым школам ислама. Они разделяют концепцию исламского права (фикха) имама Шафии, что издавна обеспечивало единообразное понимание шариата по всей стране при политической раздробленности Йемена в дореволюционном прошлом6.

Важнейшим доктринальным различием между шафиизмом и зейдизмом был вопрос об имамате, но это не нарушало их мирного сосуществования на протяжении многих последних столетий.

В современном йеменском зейдизме различают два основных течения. Первое - хадавийя (от имени первого йеменского имама Ал-Хади Илал-Хакк, умершего в 911 г.) придерживается той точки зрения, что имамом должен быть обязательно достойный представитель из рода алидов7 - потомков дочери Пророка - Фатимы и его двоюродного брата - Али бин Аби Талиба. Второе, сравнительно новое течение считает, что главным для правителя является его способность правильно толковать божественное откровение, а не его кровное родство с Пророком. Истоки этого течения также находят в интерпретации суждений имама Зайда бин Али, правнука Али бин Аби Талиба, основоположника зейдизма (почитаемого зейдитами "пятым" имамом). Дальнейшее развитие это положение нашло в учредительном манифесте зейдитской партии Ал-Хакк от 1990 г., в котором отрицается извечная ценность учения об имамате. Оно, согласно манифесту, вносило рознь среди мусульман и лишь привело к раздору в рядах самих алидов, а также поссорило их с шейхами племен, которые также хотели бы претендовать на духовную власть. В манифесте провозглашено право любого мусульманина на избрание в качестве лидера правоверных за личные качества и приверженность закону. Статус такого лидера, по этой концепции, определен как "оплачиваемый слуга" - аджир [Leveau, Marmier, Steinbach, 1999, p. 187 - 193].

Эволюция взглядов современных йеменских зейдитских богословов протекала в условиях недоверчивого и подозрительного отношения к ним со стороны государства

6 В Северном Йемене революция произошла 26 сентября 1962 г., а в Южном - 14 октября 1967 г. До этих революций йеменское общество оставалось потестарным, политически раздробленным на множество доулей. Государственные институты были в зачаточном состоянии. Племена и городские общины сохраняли относительный суверенитет, а законы определялись обычаями племен (урфом) и шариатом, находившимися в компетенции особых привилегированных социальных страт (сада и кади, или машаих - на юге), обладавших высоким неформальным статусом.

7 В данной публикации термин "алид", т.е. потомок Пророка Мухаммада через Али бин Аби Талиба и дочь Пророка Фатиму, используется как синоним термина "сейид", как их называют в Йемене.

стр. 70
после свержения имамата в 1962 г. Учрежденные имамом Йахйей зейдитские школы (мадарис илмийа) были закрыты, их религиозные книги изымались, вводились ограничения на время посещения мечетей, делались попытки запретить зейдитские религиозные праздники [Phillips, 2005].

Идейные шатания в общине в послереволюционный период отчасти и объясняли массовое разочарование, приводившее зейдитов к переходу в другие группы ислама, так же как ранее - к участию в леворадикальных движениях, жестоко подавленных президентом А. А. Салихом при участии боевиков из "Братьев-мусульман" на рубеже 1980-х гг.

Самые широкие масштабы прозелитизм приобрел в северной пограничной провинции Саада, которая исторически была оплотом зейдизма и сердцем имамата с IX в. по 1962 г. Среди главных проводников ваххабизма в этой провинции был местный житель - шейх Мукбил Хади ал-Вадиа, который, работая охранником в Мекке, познакомился с ваххабитской литературой, открывшей ему "многочисленные искажения истинного ислама" на его родине, связанные с зейдитским учением. Получив подготовку в Саудовской Аравии, он вернулся домой с миссионерской идеей наставления своих сограждан в исламе. В 1980-е гг., пользуясь поддержкой высокопоставленных членов организации "Братья-мусульмане" и Саудовской Аравии, он основал крупный ваххабитский учебный центр в г. Даммадж (провинция Саада). В нем, по его собственному свидетельству, обучалось от 600 до 700 студентов одновременно, причем студентами были не только йеменцы, но и граждане многих стран, в том числе СНГ [Shaikh Muqbil, 1999]. Результаты прозелитизма в Сааде были описаны в статье, основанной на полевых исследованиях автора из Британского музея - Шелы Вейр "Столкновения фундаментализмов" [Weir, 1997]. Уже в 1980 - 1990-х гг. ваххабиты начали вытеснять зейдитов из их мечетей и строить собственные, подчеркнуто демонстрируя обрядовые различия между ними во время богослужений. Максимального накала напряженность между зейдитами и ваххабитами в провинции достигала в дни шиитского праздника Ид Гадир8. Наличие кризиса в зейдитской общине, вероятно, и стало толчком для политической деятельности сейида Хусейна ал-Хуси.

Говоря о признаках дискриминации зейдизма на государственном уровне, следует заметить, что высшие руководители режима принадлежат к племенам хашед, которые сами относятся к зейдитам. Однако во время гражданской войны 1960-х гг. эти племена воевали на стороне республики против зейдитского имама из-за давних распрей между семьей верховного шейха хашед и последними имамами Йемена.

Политическое расслоение внутри зейдитской общины в годы революции, таким образом, имело также и межплеменной аспект, так как среди потерпевших поражение в гражданской войне роялистов находились прежде всего зейдитские племена бахил, сохранявшие верность имаму. И хотя обе указанные выше крупные зейдитские племенные конфедерации считаются потомками родных братьев (Хашеда и Бакила), это, как нередко случается, не мешало им выступать вековыми соперниками за лидерство.

После 1990-х гг. политические интересы зейдитской общины выражала партия Ал-Хакк, в состав руководства которой в 1991 - 1997 гг. входил сейид Х. ал-Хуси. Партия отстаивала коранический этический принцип "дорогу праведному и запрет порочному", призывая всех к справедливости и соблюдению законов шариата [Leveau,

8 Праздник посвящен памяти важного для шиитов события - объявления Пророком своим наследником Али бин Аби Талиба во время его последнего перед кончиной хаджа в Мекку в 632 г. во время стоянки у селения Гадир-Хумм. По преданию, тогда же Пророк завещал всем своим спутникам оберегать своих потомков как одно из двух оставляемых им "бесценных наследств" (на первом месте он назвал "книгу"). Шииты безоговорочно признают достоверность сведений об этом событии, в то время как сунниты считают их сомнительными или не столь существенными.

стр. 71
Marmier, Steinbach, 1999, p. 181]. В 1994 - 1997 гг. сейид Х. ал-Хуси был также членом парламента от этой партии, затем, предположительно, работал над созданием собственной политической организации, покинув оба места работы. В середине 1990-х гг. при содействии властей он основал сеть религиозных школ, которая послужила базой созданного им движения "Шабаб алмуминин" ("Верующая молодежь"). После 2001 г. в рамках общей программы борьбы с религиозным экстремизмом государство резко сократило ассигнования на религиозные учебные заведения, и большинство зейдитских школ пришлось закрыть.

Отец Хусейна - сейид Бадруддин ал-Хуси, известный зейдитский духовный деятель, к началу событий достиг возраста 82 лет. Его брат - Йахйа был членом парламента от независимых и проживал в столице - г. Сана. Всего в семье сейида Бадруддина было тринадцать сыновей. Занятия прочих членов семьи ал-Хуси до начала событий, насколько известно, не были связаны с политической деятельностью.

Клан ал-Хуси располагал высоким статусом в традиционной системе социальных отношений, которые сохраняют актуальность в некоторых районах страны. Он обладал неформальным титулом хиджры, который означал признание его в качестве арбитра и духовного лидера среди лояльных ему племен. В обмен на обязанность выполнять эти функции такие кланы получали от "своих" племен защиту от любых посягательств извне, что базировалось на свято соблюдаемых поныне обычаях племен - урфе. Во многих договорах между сейидами с лояльными им племенами, действующих по сей день, существует даже особая оговорка, подтверждающая приоритет ур-фа над законами государства в вопросах предоставляемой им защиты [Dresch, 1993, р. 142 - 143]. При возникновении угрозы своему духовному лидеру - хиджре племена должны были оставить все внутренние разногласия и выступить на его защиту единым строем с оружием в руках (ард).

В то же время в связи с быстрой модернизацией общества за последние десятилетия статус сейидов в Йемене в целом заметно упал. Этот объективный процесс развивался по двум направлениям. С одной стороны, государственная политика была направлена на передачу традиционных функций исламской аристократии соответствующим структурам государства. С другой - атаки на их статус продолжаются из-за традиционных этнических различий между алидами и остальным автохтонным йеменским населением, включая племена. Первые принадлежат к ветви северных арабов - аднанидам (и считаются пришлыми), а вторые - к южным арабам - кахтанидам.

Этот мотив в борьбе с алидской исключительностью давно использовали местные улемы из традиционных йеменских сект, но совсем по-новому он зазвучал в устах ваххабитских учителей. В народном исламе всего Йемена центральное место занимало почитание предков исламской аристократии, к которой относились как алиды, так и прославленные деятели из неалидских страт общества. Они почитались в качестве божьих угодников и деятелей, внесших выдающийся вклад в развитие местных сообществ. Зияра (паломничество) к местам погребения этих лиц выступало одним из средств закрепления высокого статуса их кланов в целом и средством воспитания специфического йеменского патриотизма. С точки зрения ваххабизма этот обычай свидетельствует лишь о многобожии последователей, чужд исламу и подлежит искоренению любыми средствами. Именно ваххабизм, похоже, бросил вызов йеменской идентичности, став орудием насаждения религиозной нетерпимости в стране, затронув чувства верующих из традиционных общин всего Йемена.

НЕОБЪЯВЛЕННЫЙ МЯТЕЖ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Кровопролитие в провинции Саада началось 18 июня 2004 г., когда последователи сейида Хусейна Бадруддина ал-Хуси были атакованы спецслужбами близ соборной

стр. 72
мечети административного центра провинции - г. Саады. Поводом для атаки послужил их отказ от прекращения скандирования лозунга "Смерть США и Израилю! Победа - исламу!", вошедшего в их пятничный ритуал после оккупации Ирака американскими войсками в марте 2003 г. Костяк хусистов составляли члены "Шабаб ал-муминин". Вспыхнувшая в Сааде перестрелка вызвала эхо мелких аналогичных стычек у других мечетей провинции. За этим сразу последовало стягивание туда крупных армейских формирований, а действия хусистов были официально квалифицированы как "мятеж". Против них власти выдвинули два исключавших друг друга списка обвинений:

1) В попытке свержения режима с целью реставрации в Йемене зейдитского имамата и в планах подготовки лидера восстания к объявлению себя имамом [Phillips, 2005]. В этом же ряду стояли обвинения в причастности к мятежу членов семьи свергнутой династии Хамидуддинов, имевших подданство Королевства Саудовской Аравии, хотя в этом случае Х. ал-Хуси, следовательно, не планировал провозглашение себя имамом, а действовал лишь в качестве орудия прежнего имама [Yemen Times, 781, 2004].

2) В пособничестве иранским спецслужбам, которые не ставили ни цели реставрации имамата в Йемене, ни захвата власти, а стремились к созданию в стране мощного религиозного диссидентского движения, аналогичного ливанскому "Хизбулла", для давления на режим и подрыва йеменского единства [Goliath, 2004].

Противоречивость обвинений вызвана, видимо, тем, что многие обстоятельства вспыхнувшего внезапно конфликта оставались неясными. Представляется, что призыв к реставрации имамата - даава должен был бы звучать открыто, чтобы вызвать реакцию. Но в данном случае этого не было. Более того, бывшие соратники сейида Х. ал-Хуси по партии Ал-Хакк и другие авторитетные зейдитские духовные деятели сразу заявили о том, что лидер "Шабаб ал-муминин" выражает исключительно свою личную позицию и не представляет зейдитскю общину страны [Middle East Online, 2005].

Обвинения в пособничестве иранским спецслужбам и переходе в иранскую шиитскую секту (джаафаризм) также крайне сомнительны. Сокрытие факта смены секты для лидеров уровня ал-Хуси представляется маловероятным из-за отказа зейдитов от такийи (допущения сокрытия своего истинного вероисповедания в определенных обстоятельствах). Возможно, поводом для таких подозрений были факты симпатии главы восстания к иракскому шиитскому движению и к ливанскому движению "Хизбулла", чьими примерами он, как говорят, был воодушевлен.

Подозрения в причастности Ирана послужили впоследствии поводом для начала дипломатической войны с ним [Yemen Times, 1050, 2007]. Однако факты передачи каких-либо финансовых средств или вооружений повстанцам со стороны Ирана так и не были установлены, несмотря на полную блокаду мятежной провинции йеменскими спецслужбами и войсками вскоре после начала кризиса. Озвученные министром внутренних дел Р. ал-Алими в мае 2007 г. ссылки на сочувственные передачи некоторых иранских радиостанций в связи с бедственным положением населения Саады вряд ли можно считать аргументом [Yemen Times, 1054, 2007]. Отношения с Ливией также испортились после контактов брата лидера хусистов, члена йеменского парламента - Йахйи, с лидером Джамахирии.

Скорее всего кризис был вызван исключительно внутренними причинами, и его перерастание в мятеж проходило не без провокационных усилий со стороны очень влиятельных лиц внутри правящей элиты.

С началом событий в Сааде положение религиозных экстремистов из числа ваххабитских движений заметно улучшилось в связи с тем, что, по наблюдениям аналитиков, власти перешли от политики их преследования к политике сотрудничества с целью подключить эти кадры к войне против хусистов. Некоторые из них даже получили офицер-

стр. 73
ские звания и стали инструкторами армейских подразделений [Asharq Alawsat, 2006]. Один из лидеров Ислаха шейх А. М. ал-Зиндани, который обрел имидж воинствующего ваххабита, получил возможность выступить в тоге миротворца, так как Ислах вместе с ПСЗ занял открыто критическую позицию по отношению к действиям властей в Сааде [Yemen Times, 757,2004]. Укрепилось также положение военного блока, внутри которого обосновалось, как оказалось, немало активных адептов ваххабизма.

Всего через три дня после приведенной выше стычки у мечети, 21 июня 2004 г., правительство неожиданно заявило, что армия, вооруженная танками, артиллерией и вертолетами, блокировала мятежников в горах Маарана [Arab News, 2004]. Действиями военных руководил командующий северо-западным военным флангом генерал-майор Али Мухсин ал-Ахмар, двоюродный брат президента, который стал одним из главных фигурантов начавшегося кризиса [Eshel, 2007]. Появились сообщения о причастности к событиям также американских военных советников. Через них в Йемен срочно перебрасывалась специальная техника из Афганистана, предназначенная для ведения войны в горах. В начале сентября 2004 г. Вашингтоном было официально объявлено о снятии действовавшего 14 лет запрета на поставки американской военной техники Йемену и о поддержке действий йеменских властей по подавлению мятежа [Yemen Times, 771, 2004].

Вместе с йеменскими офицерами к командованию частями для войны с повстанцами были привлечены иракские военные ("саддамовские офицеры"), эмигрировавшие в Йемен после оккупации Ирака американцами. В составе правительственной группировки имелись также наемники из исламистских экстремистских организаций и даже рекруты из племен (преимущественно из племен конфедерации хашед) [Yemen Times, 1037,2007]. Власти активно призывали также и местные племена из конфедерации бакил к войне с хусистами. Нельзя было не видеть, что угроза перерастания локальной стычки сил безопасности с горсткой зейдитских диссидентов в конфронтацию между племенами начала обретать реальные очертания, особенно учитывая сложности отношений между племенами хашед и бакил, в том числе в недавнем прошлом [Dresch, 1993].

Начавшийся кризис обрел многослойный характер (политический, племенной и этноконфессиональный), что придало ему особую опасность и непредсказуемость, и это отразилось на последующих событиях.

В йеменских кругах многие шаги правительства в данном кризисе вызывали острое недоумение. Например, привлечение племен к военным операциям правительства откровенно противоречило многократно объявленному курсу властей на разоружение племен, а также на резкое сокращение торговли оружием, ставшей в Йемене национальным бедствием. Шоком стала и просочившаяся информация о привлечении на сторону правительства исламистских боевиков из экстремистских группировок, с которыми всего за год до событий в Сааде оно же воевало!

Возможно, власти сделали ставку на достижение молниеносной победы над мятежниками, чтобы преподнести урок всем потенциальным врагам режима. Рассчитывая на быструю убедительную победу, которая укрепила бы режим, они просто не придавали значения последствиям своих необычных экстренных действий. В пользу этой версии говорит внушительный перевес правительственных сил над хусистами, который сразу достиг чуть ли не десятикратной величины (10 тыс. хорошо вооруженных солдат и наемников против 1 - 3 тыс. хусистов) [Yemen Times, 754, 2004].

Одновременно с армейской операцией в горах Маарана в основных городах провинции Саада и соседних с ней провинциях начались масштабные полицейские мероприятия, нацеленные, по версии властей, на выявление и арест сторонников ал-Хуси. В тюрьмах оказалось сотни подозреваемых. За выдачу сейида Хусейна было назначено вознаграждение в размере около 55 тыс. дол, как за опасного преступника [Global Security, 2006].

стр. 74
Очередная неожиданность состояла в том, что за первые три недели ожесточенных боев, в которых погибли сотни человек, одержать победу над горсткой бойцов "Шабаб ал-муминин" так и не удалось.

В начале июля 2004 г. группа зейдитских богословов из Саады обратилась к президенту А. А. Салиху с посланием, в котором содержался призыв снять военную блокаду с провинции, поскольку единственной причиной военной операции, как им удалось выяснить, были враждебные высказывания против США и Израиля со стороны последователей сейида Хусейна [Aljazeera.net, 2004]. ПСЗ также потребовали от властей немедленного мирного решения конфликта. В своем заявлении ПСЗ обвинили правительство в применении чрезмерной силы и в преднамеренном использовании ситуации с ал-Хуси для запугивания всех оппозиционных движений [Yemen Times, 754, 2004].

22 июля 2004 г. президент А. А. Салих отдал приказ о прекращении огня сроком на одну неделю и о начале работы посреднической миссии [Yemen Times, 760, 2004]. Для переговоров к мятежникам была направлена комиссия из 26 человек, состоявшая из представителей парламента, руководителей партий и шейхов племен. Возглавил ее высокопоставленный деятель из партии Ислах. Среди парламентариев был и брат сейида Хусейна - Йахйа ал-Хуси. В момент проведения встречи с членами посреднической миссии в расположении лидера восстания свидетели отмечали провокационные действия со стороны военных, начавших обстрел позиций хусистов с целью срыва переговоров. Источники с места событий сообщали также о том, что в дни объявленного перемирия армия продолжала концентрировать войска в районах скопления хусистов, а вместо обещанной амнистии в тюрьмы поступали все новые арестованные.

Ожесточенные бои продолжались в общей сложности 13 недель, до 10 сентября 2004 г., когда удалось окружить и уничтожить лидера восстания. Его труп был перевезен в Сану, где его затем продемонстрировали журналистам [Al-Ahram, 2004].

Общие потери сторон в столкновениях 2004 г. оценивались в 500 - 1500 человек убитыми и несколько тысяч ранеными. Точные данные потерь до конца конфликта, по-видимому, так и не будут опубликованы. В тюрьмах оказалось несколько сот лиц, подозревавшихся в связях с мятежниками. Около 1000 семей (т.е. 8000 человек) в пострадавшей провинции осталось без крова. На проведение операции правительство затратило около 1 млрд. дол. [Phillips, 2005].

Власти обещали предоставить провинции необходимую помощь для восстановления разрушенных войной хозяйственных объектов, возместить ущерб населению, освободить задержанных подозреваемых и амнистировать мятежников после сдачи ими оружия.

В начале конфликта на йеменских сайтах и в прессе появлялись многочисленные комментарии к происходившим событиям. По мере затягивания и эскалации кризиса СПБ установила информационную блокаду событий в Сааде и начала преследовать издания, нарушавшие это предписание. Некоторые сайты и газеты были закрыты по обвинению в клевете на президента или в сочувствии мятежникам.

После гибели лидера восстания его брат - Абдул-Малик вместе с шейхом одного из лояльных клану племен Абдуллой ал-Разами возглавили сторону хусистов. Другой его брат, член йеменского парламента Йахйа, покинул страну и обосновался в Берлине, откуда информировал йеменскую и мировую общественность о событиях в провинции, за что был лишен иммунитета и членства в парламенте. Престарелый отец - сейид Бадруддин ал-Хуси, по некоторым сообщениям, взял на себя духовное руководство восстанием. Главным условием сложения оружия и схождения с гор хусисты выдвинули освобождение из тюрем около 800 арестованных, которые играли роль заложников [Yemen Times, 783, 2004]. В январе 2005 г. сейид Бадруддин прибыл в столицу - Сану, рассчитывая на встречу с президентом для решения этого вопроса.

Тем временем обстановка в провинции оставалась напряженной. Все новые аресты и отсутствие помощи со стороны правительства пострадавшим мирным жите-

стр. 75
лям, чьи дома были разрушены или заняты под казармы, провоцировали рост антиправительственных настроений. Блокада провинции военными препятствовала нормализации жизни [Ad-Diplumasi..., 2004]. На всех дорогах были устроены военные либо племенные блокпосты, которые крайне затрудняли автомобильное сообщение, блокируя поставки не только военных, но и обычных грузов и продовольствия в районы бедствия. Сотни раненых оставались лишенными всякой медицинской помощи.

Гуманитарная катастрофа в пострадавшей провинции набирала обороты. Вследствие безучастной политики властей на этом этапе образовался новый источник раскола в провинции. Часть племен встала на сторону правительственных сил, считая, что это поможет скорейшей нормализации жизни в провинции. Другая часть сочла, что добиться обещанной помощи от правительства можно только силой, приняв, таким образом, сторону восстания.

В марте 2005 г. сейид Бадруддин ал-Хуси, находившийся все время в Сане, предпринял вторую безуспешную попытку добиться обещанного освобождения из тюрем своих сторонников. Вернувшись в Сааду, он обвинил власти в нарушении всех данных ранее обещаний, и 19 марта правительственные силы начали бомбардировки позиций хусистов в Рузами, где находилась его резиденция [Yemen Times, 831, 2005]. Вскоре бои в мятежной провинции вспыхнули с новой силой. Правительственная сторона вела войну с использованием всех родов войск и тяжелого оружия. Только за 13 апреля 2005 г., когда войска атаковали один из укрепленных пунктов мятежников, в боях погибло или было ранено 120 человек, а с начала боев к тому времени с обеих сторон погибло более 250 человек [Global Security, 2004].

После удара 13 апреля мятежники перешли к тактике партизанской войны, действуя мелкими группами и ведя снайперские атаки против дислоцированных там войск. Небольшие их группы проникли в столицу, где организовали взрывы у зданий правительственных спецслужб. В столице начались массовые чистки силами СПБ. Все заподозренные в сочувствии мятежникам госслужащие подлежали увольнению или задержанию. Действия СПБ, чьи тюрьмы и методы работы отличались особой секретностью и бесконтрольностью, походили, как отмечали наблюдатели, на сведение счетов со всеми политическими оппонентами. Всего за весенний период боев в 2005 г., по официальным оценкам, погибло около 700 человек [Yemen Times, 880,2005].

В середине мая 2005 г. сейид Бадруддин ал-Хуси вновь обратился к президенту с просьбой выполнить прежние обещания и заявил о готовности прекратить сопротивление после этого. Хусисты были готовы сложить оружие на время переговоров, но не прекратить скандирование антиамериканских лозунгов [Yemen Times, 844, 2005]. Правительство заявило, что прекратит войну и выполнит свои обещания. Установилась патовая ситуация.

Все лето 2005 г. Йемен бурлил от массовых беспорядков в городах, вызванных скачком цен на топливо в два раза из-за отмены государственных дотаций в рамках программ ВБ и МВФ [Phillips, 2005]. Все кончилось тем, что глава правительства Абдул-Кадир Баджаммал, на которого возложили ответственность за скачок цен, сменил кресло премьера на кресло председателя ВНК, ранее принадлежавшее президенту, а президент все же дал согласие выставить свою кандидатуру на сентябрьские президентские выборы 2006 г. [MERO, 2006].

Следующий, 2006 г. проходил под знаком выборов. Он начался с обнадеживающих сдвигов в саадской проблеме. Главным среди них был мартовский указ президента об освобождении из тюрем группы подозреваемых в причастности к мятежу в количестве 627 человек. Однако после сентябрьских президентских выборов, на которых А. А. Салих одержал уверенную победу, обстановка в Сааде вновь начала накаляться.

17 января 2007 г. началась самая масштабная за время кризиса военная операция, в которой было задействовано уже 30 тыс. солдат и наемников [Sa'dah insurgency, 2008]. Против хусистов были брошены специальные антитеррористические подраз-

стр. 76
деления, обученные американцами. Посольство США вновь выразило официальную поддержку действиям правительства по ликвидации мятежа [Mohamed Al-Azaki, 2007]. За силовое решение высказался также парламент страны [Yemen Times, 1024, 2007]. Главным объектом атак стал второй по величине город провинции - Дахьян и его окрестности с населением около 25 тыс. жителей. Дахьян, являющийся одним из древнейших зейдитских богословских центров, был подвергнут ракетной и артиллерийской атаке и взят в блокаду. Большинство жителей города бежало [Yemen Times, 1035,1037,2007]. Военная кампания предусматривала наступление на хусистов широким фронтом с запада на восток с целью прижать их к саудовской границе, где уже были сосредоточены саудовские войска для удара по ним. Боями было охвачено 12 из 15 округов, входящих в провинцию Саада [Yemen Times, 1049, 2007]. Из зоны боевых действий начался новый поток беженцев, достигший к маю 2007 г. около 35 тыс. человек. Общее число беженцев приблизилось к 75 тыс. человек, что составило 10% населения провинции [IRIN 2007].

Резонанс получил один эпизод января 2007 г., когда хусисты в ультимативной форме потребовали от еврейской общины, в количестве 45 человек проживавшей в окрестностях г. Саады, срочно покинуть дома и уехать из провинции. Подчинившись ультиматуму, она переехала в столицу, где пострадавшим были предоставлены проживание в одной из лучших гостиниц Саны, а также гарантии безопасности и обеспечение от правительства. Там они решили оставаться до полного завершения конфликта. В связи с состоянием информационной блокады в провинции и отключением телефонной связи о положении остальных десятков тысяч внутренних беженцев Саады сведения в мировые издания поступают в основном от активистов Международного Красного Креста. Из-за трудностей доставки грузов гуманитарной помощи, а также продовольствия и медикаментов они находятся в зоне гуманитарной катастрофы, а ограниченная помощь поступает меньшинству пострадавших [Worldpress, 2007]. Трагедия продолжается, так как военные цели кампании 2007 г. достигнуты не были и масштабы бедствия нарастают.

Газета "Ал-Айам" в марте 2007 г. опубликовала сведения о потерях в Сааде с начала года: около 500 человек убитыми и около 5000 - ранеными среди правительственных сил. При этом в статье была обозначена цифра в 136 человек убитых среди мятежников [Yemen Times, 1036, 2007].

В мае 2007 г. в Сане прошло два значимых мероприятия, связанных с положением в Сааде. Первое - посвященная этому конференция религиозных деятелей страны, на которой присутствовали президент и командующий войсками генерал Али Мухсин ал-Ахмар. На ней президент неожиданно объявил, что передает все полномочия по решению конфликта на суд собравшихся улемов, а те, в свою очередь, удивили общественность полной поддержкой силового варианта действий, предложенного правительством. Аргументом в пользу такого решения они назвали "отказ мятежников от переговоров" [Yemen Observer, 2007].

Второе событие - заседание ПСЗ на ту же тему, на котором было принято совместное заявление по ситуации в Сааде с жесткой критикой правительства. В нем говорилось об "угрозе национальному единству из-за разжигания сектантских и этнических противоречий". Председатель исполкома Союза народных сил М. ал-Сабри заявил, что главной ошибкой правительства, по его мнению, было политическое решение об использовании армии и племенных подразделений для войны с хусистами. Он также назвал решение конференции религиозных деятелей безответственным и "опасным". ПСЗ предлагали незамедлительно вернуть полномочия на рассмотрение этого дела парламенту страны [Yemen Times, 1052, 2007].

Ситуация несколько разрядилась только в связи с началом посреднической миссии Катара на высшем уровне, о которой заявил А. А. Салих в речи по случаю 17-й годовщины объединения страны 22 мая 2007 г.

стр. 77
Лидер восстания сейид А. - М. ал-Хуси незамедлительно выразил согласие на переговоры и подчеркнул при этом, что он привержен республиканскому строю и конституции, а все события в Сааде квалифицировал как "вынужденную самооборону" населения перед лицом атак армии.

Тем временем война продолжалась в районе саудовской границы и у г. Разих. Причем впервые сообщалось об ударах саудовских сил с территории соседнего Наджрана по позициям зейдитских мятежников [Yemen Times, 1057, 2007].

Лишь к 16 июня 2007 г., когда в столице Катара - Доха было подписано соглашение о перемирии, военные действия были остановлены. Детали соглашения не были обнародованы, но стало известно, что лидеры восстания (А. - М. ал-Хуси, его брат А. - К. ал-Хуси, а также шейх Абдулла ал-Разами) со своими семьями получали убежище в Катаре до особого разрешения властей Йемена на их возвращение.

Однако надежды на урегулирование вскоре начали угасать. К сентябрю 2007 г. стало ясно, что ни одна из конфликтующих сторон не была удовлетворена исполнением условий соглашения другой стороной [Yemen Times, 1078, 2007].

В декабре 2007 г. лидеры восстания обратились с посланиями к ПСЗ, в которых обвиняли власти в заговоре по ликвидации зейдитов в угоду ваххабитам и назвали политику властей в Сааде геноцидом против зейдитов. Ранее они информировали также о новом названии своей организации - "Группа муджахедов" [Arables Trends, 2007]. Семья Бадруддина ал-Хуси к тому времени потеряла четырех сыновей и трех внуков, и Абдул-Малик, демонстрируя высокий моральный дух, показывал, что готов идти до конца.

Новый взрыв насилия начался с запрета властей на празднование Ид Гадира, который пришелся на 27 декабря 2007 г. Центром боев стал округ Хайдан. Сообщалось о десятках погибших и сотнях раненых, о применении тяжелого оружия со стороны армии и о массовом бегстве населения в безопасные места и в столицу провинции - г. Саада. Сотрудник штаба командующего этим военным округом А. Зуэйл во время молебна в местной мечети назвал сторонников А. - М. ал-Хуси "еретиками" и выступил со следующим призывом: "Убивайте всех хусистских шиитов во имя Аллаха, не во имя президента Али Абдуллы Салиха!" [Yemen Times, 1109, 2007]. Этот призыв лишь усилил подозрение зейдитов, что причина срыва всех договоренностей лежит в позиции военных-ваххабитов.

Одновременно с новой вспышкой конфликта на севере страны 29 декабря 2007 г. было объявлено о кончине спикера парламента шейха А. Х. ал-Ахмара. В последние годы он выступал с острой критикой президента, в том числе в связи с саадской трагедией.

Бои вокруг г. Хайдана продолжались весь январь 2008 г. и были прерваны возобновлением катарской миссии и новым соглашением об урегулировании от 1 февраля 2008 г. По требованию восставших в переговорах принимал участие лично генерал А. М. ал-Ахмар, которого многие считали главным виновником бедствий в провинции из-за его близких отношений с саудовцами и приверженности ваххабизму [Eshel, 2007]. Туда же прилетел брат лидера восстания - сейид Йахйа Бадруддин ал-Хуси. Следуя доброй воле, Катар согласился выделить в фонд урегулирования конфликта дополнительно 25 млн. дол. в качестве компенсации местным племенам.

В провинции установился тревожный и непрочный мир. Несмотря на то что обе воюющие стороны получили приказы о прекращении огня, никаких гарантий от новых всплесков насилия нет. В составе обеих группировок имеются силы, не подчиняющиеся ни военным командирам, ни лидерам восстания. К ним относятся не только части спецназа, но и племена, а также религиозные фанатики, которых вовлекли в конфликт.

Очевидно, режим не может позволить себе признать войну проигранной, и в нем по-прежнему сильны позиции "фракции войны". Однако есть надежда, что йеменский патриотизм, идеалы сохранения республики и йеменского единства пересилят сиюминутные амбиции и страна приступит к реформам, которые позволят ей найти выход из

стр. 78
возникшего тупика. Все политические организации Йемена ждут парламентских выборов, запланированных на апрель 2009 г., а до тех пор, к сожалению, многие заняли выжидательную позицию. Таким образом, конфликт по-прежнему угрожает перерасти в горячую фазу. Любое затягивание кризиса, на наш взгляд, лишь способствует перерождению демократической альтернативы, заложенной в йеменскую модель государства, в свою противоположность, которой сами йеменцы уже придумали название - джумлукийя ("респунархия").

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Ad-Diplumasi News Report. Oct. 2004 Yemen: "Houthism" is Resurgent//http://www.ad-diplomasi.com/excerpts_det

Al-Ahram. N 708, 16 - 22 Sept. 2004 (Peter Willems, Al-Houthi's Ghost) // http://weekly.ahram.org

Aljazeera.net (Lawrence Smallman Husain al-Huthi: Wanted Dead or Alive). July 08, 2004 // http://english.al-jazeera.net/English/archive/

Arab News. 23 July 2004 (Khaled Al-Mahdi, Yemen Army Ordered to Halt Assault on Rebel Cleric) // http://www.arabnews.com

Arables Trends. Ed Blanche. Beirut, May 2007 // http://www.zawya.com/printstory

Asharq Alawsat. (Arafat Mudabish, Jihadist Groups in Yemen) 2006 // http://www.asharqalawsat.com/english/news

Dresch P. Tribes, Government and History of Yemen. Oxf., 1993.

Eshel D., The Zaidi Shi'a in Yemen - Iran's Next Objective to Reach the Horn of Africa? 2007 // www.defense-update.com/analysis/

Global Security. (Al-Shabab al-Mum'en) 2006 // http://www.globalsecurity.org

Goliath. (APS Diplomat Recorder, YEMEN, 24.07.2004) // http://goliath.ecnext.com/

IRIN. (YEMEN: Peace Agreement with Northern Rebels in Jeopardy? Sanaa, 22 Aug. 2007) //http://www.globalse-curity.org/

Leveau R., Marmier F., Steinbach U. // Le Yemen Contemporain. P., 1999.

List of Countries by Military Expenditures // http://en.wikipedia.org

MERO. (Jan. 13, 2006, Gregory D. Johnsen, Salih's Road to Reelection) // http://www.merip.org/mero/

Middle East Online. (Hammoud Mounassar, Zaidi Extremists pose Problem for Yemen, 14/04/2005) // http:/ www.middle-east-online.com

Mohamed Al-Azaki. On the Brink of Sectarian War. March 15, 2007 // http://www.worldpress.org/Mideast/2715.cfm

Mohammed bin Sallam. More Displaced Persons as Sa'ada's War intensifies. Dec. 12, 2007 // http://www.relief-web.int/rw/

Phillips S. Cracks in the Yemeni System. July 28, 2005 // http://www.merip.org

Phillips S. Foreboding About the Future in Yemen, April 4, 2006 // http://www.merip.org/mero/mero040306.html

21Phillips S. Yemen: Economic and Political Deterioration. Carnegie endowment. Sept., 2005, Vol. 3 // http://www.carnegieendowment.org/files/phillips1.pdf

Sa'dah Insurgency // http://en.wikipedia.org/wiki/Sa'dah_conflict

Shaikh Muqbil bin Haadee Al-Waadi'ee (Autobiography). 1999 // http://www.turntoislam.com/forum/showthread.php?t=2506

Terrorism Monitor. (Michael Taarnby. Yemen's Committee for Dialogue: Can Jihadists Return to Society?) (July 15, 2005) // http://www.jamestown.org/terrorism/analysts.php7authorid=221

Worldpress. (Yemen: Fighting in North Hampers Humanitarian Work). May 6, 2007 // http://www.world-press.org/Mideast/2779.cfm

Weir S. A Clash of Fundamentalisms: Wahhabism in Yemen // MEreport. July-Sept. 1997.

Yemen Economic Update. Dec. 2002 //http://lnwebl8.worldbank.org/MNA/mena.nsf/Attachments/Yemen+Update+1 1/$File/Yemen+Update+11.pdf

Yemen Observer (Nasser Arrabyee). May 19, 2007 // http://www.yobserver.com/front-page/10012214.html

Yemen Times // http://yementimes.com/

Yemeni President Cites "Positive" Developments in Cole Attack Probe. Oct. 25, 2000 // http://archives.cnn.com/2000/US/10/25/uss.cole.03/

Yemen's Catalyst for Change by Brian Barron. 16 Feb., 2002, 13:41 GMT // http://news.bbc.co.uk/1/hi/programmes/from_our_own_correspondent/

Permanent link to this publication: