В 2014 г. в Индонезии прошли две выборные кампании - парламентская (голосование 9 апреля) и президентская (9 июля). Их итоги показали большую раздробленность общества и политической элиты, чем выборы 2009 г. Президентом страны стал Джоко Видодо, его главным соперником был Прабово Субианто; оба выдвигались партийными коалициями, так как ни одна из политических организаций не смогла получить необходимое число голосов на парламентских выборах. Результаты голосования отразили желание большинства индонезийцев видеть во главе страны новую личность, не связанную ни с авторитарным прошлым, ни с коррумпированной элитой.

Ключевые слова: Индонезия, выборы, президент, парламент, элита, партии, коалиции.

Результат выборов имеет двоякое значение. С одной стороны, их исход должен определить ход политического развития на следующие пять лет, с другой - в ходе кампаний проявились особенности политической культуры индонезийского общества в целом и элиты в частности.

Парламентские и президентские выборы в стране проводятся один раз в пять лет в один и тот же год. В парламент проходят партии, получившие не менее 3.5% голосов избирателей, участвующих в выборах. При этом партии должны иметь отделения во всех 33 провинциях, в 75% от 398 районов (кабупатенов) и 98 городов, а также в 50% от 5400 уездов. Каждое местное отделение должно насчитывать не менее тысячи членов.

Право выдвижения кандидатов в президенты и вице-президенты, которые баллотируются вместе, принадлежит партии или коалиции партий, имеющих в целом не менее 20% мест в парламенте или 25% голосов по стране (разница объясняется тем, что избирательные квоты для ряда округов увеличены, чтобы избежать доминирования в парламенте представителей о-ва Ява, на котором проживает почти 2/3 населения страны). Для избрания кандидатам нужно было набрать более 50% голосов по стране в целом и больше 20% голосов более чем в половине провинций страны. В 2014 г. голосование было ограничено одним туром, поскольку в выборах участвовали только две пары кандидатов. Президент и вице-президент избираются на пять лет с правом однократного переизбрания.

В 2004, 2009 и 2014 гг. парламентские и президентские выборы проводились с временным разрывом, чтобы кандидатура главы государства выдвигалась с учетом нового соотношения сил в парламенте (Совете народных представителей). Однако в январе 2014 г. Конституционный суд решил, что разделение кампаний по времени противоречит основному закону, и этот порядок будет изменен с 2019 г. Строго говоря, глава VIIB Конституции не определяет порядок голосования. Более важным является указание суда на то, что в нынешних условиях кандидаты на посты президента и вице-президента вынуждены вступать в тактические коалиции с политическими партиями, представленными в новом парламенте [The Straits Times, 21.01.2014], причем вступление в коалиции определяется не общностью целей, а возможностью получения большего числа голосов.

Когда председателя партии Движение за великую Индонезию (индонезийское сокращенное название - Гериндра) Сухарди спросили, с кем его партия вступит в коалицию, он ответил: "Подождем итогов парламентских выборов" [Kompas.com, 16.04.2014]. Но коалиции создают лидеры партий, и их договоренности не определяют поведение избирателей при выборах президента.

стр. 100
Особенностью политической ситуации в Индонезии после краха в 1998 г. авторитарного режима Сухарто остается большая раздробленность политических сил. В 2009 г. Партия демократов во главе с тогдашним президентом Сусило Бамбангом Юдойоно получила 20.4% голосов, остальные - от 3.7 до 14.5%. Австралийский ученый Джейми Макки полагает, что многопартийная система в Индонезии недостаточно укоренилась в общественном сознании и избиратели остаются все той же "дрейфующей массой", какой они были до 1998 г., когда их один раз в пять лет призывали прийти на выборы [The Straits Times, 22.01.2013].

Изменения, внесенные в конституцию страны в 1999-2002 гг., значительно расширили полномочия выборных органов и соответственно возможности партий, не всегда готовых к этим изменениям после 40 лет авторитарного правления.

ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ

В результате парламентских выборов 9 апреля 2014 г. на первое место вышла оппозиционная Демократическая партия борьбы Индонезии (ДПБИ) во главе с Мегавати Сукарнопутри - дочерью первого президента Индонезии Сукарно. ДПБИ завоевала около 19% голосов и 109 (из 560) мест в парламенте. Второе место заняла партия индонезийской бюрократии Голкар (91 мандат), далее шли Гериндра (73 мандата), президентская Партия демократов (ПД, 61 мандат) и другие - всего десять партий.

Комментируя неудачу его партии на выборах, президент Юдойоно в основном обвинял средства массовой информации, которые раздували факты коррупции в высших эшелонах ПД, хотя их было не больше, чем в других организациях [The Jakarta Post, 18.05.2014]. Коррупционные скандалы действительно имели место, но более точным представляется анализ индонезийского политолога Аджи Алфараби, который еще до выборов указал на четыре главные проблемы ПД - идеологическую слабость, коррупцию, внутрипартийные конфликты и чрезмерную роль личности ее лидера Юдойоно. Именно поэтому на конференции ПД, на которой должны были определиться кандидаты на посты президента и вице-президента, никто из претендентов не получил более 3% голосов [Gatra.com, 02.09.2014].

В свою очередь, относительный успех ДПБИ отчасти объясняется тем, что в течение 10 лет партия была в оппозиции и не участвовала в наиболее крупных коррупционных скандалах, при этом выступая против непопулярных решений правительства (например, сокращения субсидий на энергоносители).

Неожиданным оказался успех пяти исламских партий, которым в 2014 г. отдали голоса в общей сложности 32% избирателей, - против 26% в 2009 г., хотя ни одна из них не получила даже 10% голосов. Возможно, причина их успеха состоит в том, что светские партии были скомпрометированы участием в коррупции, хотя этот порок не был чужд и министерству по делам религий во главе с лидером мусульманской Партии единства и развития Сурьядарма Али.

Исследователи не склонны связывать эти результаты с исламизацией общества. По словам Нурхаиди Хасана, различия между исламскими и светскими партиями размыты, так как первые апеллируют к националистическим, а последние - к религиозным чувствам индонезийцев [The Jakarta Post, 11.04.2014]. Успех исламских партий не привел к формированию исламской коалиции, но придал им вес в качестве вероятных партнеров по будущим блокам.

Известный индонезийский исламовед Азъюмарди Арза считает, что избиратели- мусульмане становятся все более рациональными, соображения идеологии не доминируют в их выборе и они редко следуют советам религиозных наставников [Suara Pembaruan.com, 16.03.2014].

Во время обсуждения итогов парламентских выборов указывалось, что до 30% депутатов "купили" свои посты. Упоминалась раздача отдельным избирателям конвертов

стр. 101
с суммами в 20-100 тыс. рупий, а целым деревням - 50-100 млн. рупий. В результате парламент получал имидж одного из наиболее коррумпированных государственных институтов [Kompas, 26.04.2014].

Расходы отдельных кандидатов на проведение кампании 2014 г. в среднем составляли 1180 млн. рупий (около 100 тыс. долл. США) - втрое больше, чем в 2009 г. Эта сумма примерно равна годовому доходу парламентария: отсюда и стремление покрыть расходы путем коррупции [The Straits Times, 20.03.2013; Kompas, 25.01.2014].

Поражение на выборах оборачивается финансовым крахом для кандидатов, вложивших в кампанию и свое состояние, и средства, взятые в долг. Известен случай, когда кандидат, проигравший выборы в местное собрание, потребовал возвращения взносов, сделанных им на нужды мечети и розданных беднякам [http://www.republika.co.id./berita/kolom/resonansi/].

Опрос среди населения, проведенный в июле 2013 г., показал, что 51.5% респондентов не верили в наличие у политической элиты высоких моральных качеств (лишь 37.7% выразили ей доверие). Для сравнения: в 2005 и 2009 гг. отрицательно относились к элите соответственно 34.6 и 39.6% [Kompas, 08.07.2013]. Индонезийская пресса критикует парламентариев за расточительность, плохую дисциплину и низкую эффективность: в 2011 г. из 93 законопроектов были приняты лишь 18, в 2012 г. из 64-10, в 2013 г. из 75-10 [Sinar Harapan.co, 03.03.2014].

Электоральная кампания сопровождалась критикой политической системы и практики предоставления президентом министерских постов в зависимости не от профессиональных достижений и опыта кандидата, а от числа мандатов у той или иной партии, что давало ей почти неограниченную власть над данным министерством.

После парламентских выборов 2014 г. стали раздаваться голоса в пользу повышения порога прохождения в парламент до 10% голосов избирателей. Партии, не достигшие этого уровня, получили бы возможность сливаться с более успешными.

В предвыборные годы в столице начали распространяться плакаты с изображением улыбающегося Сухарто и вопросом на яванском языке: "Ну, как дела? При мне-то лучше было?". Тот факт, что авторитарное правление Сухарто закончилось глубоким экономическим и политическим кризисом 1998 г., уходил на второй план.

ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ

В этих условиях выборы президента приобретали особое значение. Ни одна партия не получила на парламентских выборах достаточно голосов для выдвижения своего кандидата без создания коалиции с другими партиями. Первую пару (в том порядке, в каком они были зарегистрированы Центральной избирательной комиссией) возглавил лидер партии Гериндра генерал-лейтенант в отставке Прабово Субианто, выступавший в связке с одним из лидеров мусульманской Партии национального мандата (ПНМ) -Хаттой Раджасой.

Субианто (род. 1951) имеет яркую биографию. Его отец, известный в 1950-е гг. экономист и политический деятель Сумитро Джойохадикусумо, был министром финансов независимой Индонезии в начале 1950-х гг., затем примкнул к антисукарновской оппозиции. После пребывания в 1958-1967 гг. в эмиграции занял министерский пост в правительстве Сухарто. Интересно, что сам П. Субианто - мусульманин, а его мать и младший брат, крупный предприниматель Хашим Джойохадикусумо, в основном спонсировавший его предвыборную кампанию, - христиане.

Успех военной карьеры П. Субианто недоброжелатели связывали с его женитьбой на дочери президента Сухарто. Он принимал участие почти во всех операциях по подавлению сепаратистов, в частности в Ириан Джая (ныне Папуа) и Восточном Тиморе, аннексированном Индонезией в 1975 г. Во время кризиса в марте 1998 г. его назначили

стр. 102
командующим самым боеспособным объединением индонезийской армии - Стратегическим резервом сухопутных войск.

После падения в 1998 г. военного режима он по представлению суда офицерской чести был уволен с военной службы за нарушения прав человека (об этом вспомнили во время президентской кампании 2014 г.). Вернувшись в страну после нескольких лет эмиграции в Иордании, в 2008 г. он основал партию Гериндра и в 2009 г. участвовал в выборах в качестве кандидата на должность вице-президента в связке с М. Сукарнопутри. В 2013 г. Субианто выдвинул свою кандидатуру на пост главы государства. Возможно, на этот шаг его вдохновили ностальгические настроения части общества и поддержка отдельных групп в армии.

В свою очередь, кандидат на пост вице-президента Хатта Раджаса после 1998 г. возглавлял в нескольких кабинетах экономические министерства, в частности, с 2009 г. был министром-координатором по экономическим вопросам в кабинете С. Б. Юдойоно.

Другой кандидат на пост президента, Джоко Видодо, на 10 лет моложе Субианто, родился в небогатой семье, работал ремесленником, а получив высшее образование, достиг заметных успехов в мебельном бизнесе. В 2005 г. он был избран мэром города Суракарта в провинции Центральная Ява, а в 2012 г. победил на выборах губернатора столицы страны Джакарты, где его имя в соответствии с местной традицией стало звучать сокращенно - Джокови.

В 2013 г. лидер ДПБИ М. Сукарнопутри решила выдвинуть кандидатуру Видодо на пост президента; оппоненты этого решения утверждали, что в случае избрания он станет лишь орудием в ее руках [Republika.co.id, 01.05.2014, 13.05.2014]. Сукарнопутри фактически подкрепила эти опасения, заявив, что задачей Видодо будет проведение в жизнь программы ДПБИ [The Jakarta Post, 16.05.2014]. Впрочем, предшествовавшая деятельность кандидата не давала оснований отказывать ему в самостоятельности. Так, баллотируясь на пост губернатора, он выступил в связке с Басуки Чахайя Пурнамой - этническим китайцем и протестантом, противопоставив себя таким образом радикальным исламистам. Он проигнорировал протесты исламистов против назначения женщины- христианки на должность главы одного из районов столицы и нажим со стороны министра внутренних дел, требовавшего отменить это назначение, чтобы "не нарушать спокойствие в обществе". Характерен и такой факт: зная о весьма непростых отношениях между М. Сукарнопутри и четвертым президентом Индонезии А. Вахидом, он посетил дом, в котором родился покойный глава государства, и назвал его наставником (гуру) индонезийской нации, по крайней мере в том, что касается политического плюрализма [Antara News.com, 28.06.2014]. Это заявление имело большое значение, так как Вахид, видный потомственный мусульманский деятель, в 1999-2001 гг. провел важные демократические реформы и ограничил политическую роль армии.

В поддержку Видодо выступил президент Юдойоно, призвавший общественность не спешить с выводами и посоветовавший Видодо чаще и подробнее излагать в печати свое видение стоящих перед страной проблем и путей их решения [http://setkab.go.id/ berita-12674-sby-bicara-soal-keraguan-rakyat-pa].

Кандидатом на пост вице-президента в связке с Видодо стал Юсуф Калла, крупный политический деятель и предприниматель, почти на 20 лет старше Д. Видодо, уроженец Южного Сулавеси. В 1992-1997 гг. он был членом высшего законодательного органа - Народного консультативного конгресса, позже - министром промышленности и торговли в кабинете А. Вахида, министром-координатором по вопросам народного благосостояния при М. Сукарнопутри, сыграл важную роль в урегулировании этноконфессиональных конфликтов на Сулавеси, Амбоне и Молуккских островах. В 2004 г. он перешел на сторону С. Б. Юдойоно, который баллотировался на пост главы государства, и стал вице- президентом. В этом тандеме он откровенно претендовал на самостоятельную роль, что давало повод говорить о соперничестве между двумя первыми лицами республики. В 2009 г. Калла выступил против своего патрона в президентской гонке,

стр. 103
но проиграл. В ходе кампании 2014 г. многие наблюдатели высказывали беспокойство по поводу того, как сложатся - в случае победы - отношения в новом тандеме.

Ни П. Субианто, ни М. Сукарнопутри, чьи партии получили соответственно 11.4 и 18.9% голосов избирателей, не могли самостоятельно выдвигать кандидатов на пост президента. Началось создание коалиций. В поддержку Субианто-Раджасы вместе с Гериндрой выступили Голкар и исламские Партия национального мандата, одним из лидеров которой является Х. Раджаса, Партия справедливости и процветания (ПСП), Партия единства и развития (ПЕР) и Партия полумесяца и звезды (ППЗ). Поддержка этих партий, видимо, объяснялась выступлением Раджасы в связке с Субианто, отчасти - репутацией Д. Видодо как сторонника религиозного плюрализма. Эта коалиция получила название "красно- белой" по цветам государственного флага. Первоначально решение лидера ПЕР Сурьядарма Али поддержать П. Субианто другие лидеры партии встретили в штыки, но ему удалось переломить ситуацию в свою пользу. В разгар кампании последовала отставка С. Али с поста министра по делам религий в связи с обвинениями его в вымогательстве при распределении средств для паломников в Мекку.

Президентская Партия демократов попыталась выступить вместе с ДПБИ. В качестве кандидатов рассматривались пары Прамоно Эдди Вибово (брат жены Юдойоно) и Пуан Махарани (дочь М. Сукарнопутри), или Джоко Видодо и Прамоно [Suara Karya Online, 06.02.2014]. Но эти инициативы не получили развития. В мае 2014 г. руководство ПД решило воздержаться от вступления в коалиции. По словам президента, более достойным было оказаться в парламентской оппозиции, нежели добиваться мест, подрывая свой авторитет [Suara Pembaruan.com, 19.05.2014]. Однако 30 июня 2014 г. руководство ПД приняло решение поддержать на выборах П. Субианто и Х. Раджасу. Возможно, президент подвергся давлению со стороны коллег по партии, чтобы в случае победы этой пары не остаться в новом кабинете без портфелей.

В коалицию с ДПБИ (за Д. Видодо и Ю. Калла) вступили Национально-демократическая партия (НДП), мусульманская Партия национального возрождения (ПНВ) и Партия народной совести (ПНС) во главе с отставным генералом Виранто, главнокомандующим вооруженных сил и министром обороны в последнем кабинете Сухарто. Видодо, объясняя, почему Голкар не поддержала его, заявил, что лидеры партии проявили чрезмерно высокие амбиции в отношении будущих постов в кабинете (руководители Голкар это отрицали) [Kompas.com, 20.05.2014].

Религиозная проблематика заняла важное место в предвыборной полемике. П. Субианто не скупился на обещания. В первом варианте предвыборного документа его партии говорилось, что государство должно гарантировать чистоту признанных религиозных учений и защищать их от всех видов ереси и уклонов [Ibid., 05.06.2014].

Критика в адрес программы была столь острой, что брат Субианто Х. Джойоха-дикусумо, один из руководителей его кампании, в июне 2014 г. заявил, что спорные положения удалены и что в случае проявления религиозной или расовой дискриминации партия будет придерживаться законов [The Jakarta Post, 13.06.2014]. Тем не менее П. Субианто апеллировал к мусульманским лидерам, обещая обращаться к ним за советами. В результате руководители отделения радикального Фронта защитников ислама в Центральной Яве заявили, что будут голосовать за Субианто-Раджасу, обещавших не препятствовать исполнению законов шариата, и поэтому в случае их победы Фронту будет легче наводить порядок в "гнездах порока" [Suara Pembaruan.com, 07.06.2014]. Форум улемов Индонезии запретил мусульманам голосовать за Видодо и Каллу, так как они выступили в поддержку шиитов, секты Ахмадийя, либерального ислама, за отмену законов шариата, и все это свидетельствует "об их ненависти к исламу" [Republika. co.id, 01.07.2014].

Сторонников религиозного плюрализма в программе Видодо-Каллы привлекали как раз те пункты, которые отталкивали радикалов. Кроме того, их устраивала политика Д. Видодо в качестве губернатора столицы. Предполагалось, что в случае победы его

стр. 104
правительство не допустит принятия на местах законов шариата - в интересах сохранения единства страны, государственной идеологии и конституционных норм. Исключением будет Аче - благодаря особенностям исторического прошлого этой провинции [Republika Online, 04.06.2014]. В то же время Ю. Калла заверил избирателей, что из удостоверений личности не будет удалена графа "вероисповедание": эта проблема уже давно вызывала споры. Безусловно, наличие этой графы усугубляло межконфессиональные противоречия и способствовало дискриминации представителей меньшинств при приеме на работу [Kompas.com, 19.06.2014, Antara News.com, 19.06.2014].

П. Субианто пытался использовать недовольство населения некоторыми итогами правления Юдойоно. В частности, он указывал, что если в Индонезии сохранится высокий уровень неравенства, коррупции и неэффективности управления, ей грозят такие же хаос и волнения, которые в последние два года происходили на Ближнем Востоке. Необходим поворот в сторону открытости, равенства и прозрачности руководства [The Jakarta Post, 18.09.2013]. Субианто утверждал, что принцип "один человек - один голос" - прямое подражание Западу и не соответствует национальным традициям [Kompas, 28.06.2014], но что сам он является истинным демократом и не намерен возвращаться к дореформенным методам, что традиционная индонезийская политическая культура, основанная на консультациях, согласии и представительстве, вполне соответствует принципам западной демократии [Ibid., 01.07.2014]. Сторонники Субианто сравнивали его с Ли Куан Ю, который в 1950-х гг. превратил Сингапур в наименее коррумпированную страну мира [The Jakarta Post, 18.09.2013].

Позиция П. Субианто по экономическим вопросам осложнялась тем, что он выступал в связке с Х. Раджасой, отвечавшим за них в правительстве С. Б. Юдойоно, и любая критика этой сферы обернулась бы против этого тандема. Субианто обещал в случае избрания национализировать все, что принадлежит иностранцам, контролирующим природные богатства страны. Он обещал повысить роль государства и расширить его сотрудничество с частным сектором. Особое значение придавалось сельскому хозяйству, способному предоставить множество рабочих мест [Ibid., 16.06.2014]. В предвыборном манифесте партии Гериндра отвергалась приватизация государственных предприятий, как и усиление либерализации торговли. Партия намеревалась проводить жесткую протекционистскую политику в отношении товаров местного производства и сохранить запрет на вывоз необработанной руды [Ibid., 20.05.2014].

Юдойоно, обеспокоенный риторикой П. Субианто, выступил против его аргументов, указав, что такие обещания наносят урон обществу и угрожают стабильности, инвестиционному климату и экономическому росту страны [Tempo.со, 08.05.2014]. Возможно, недовольство Юдойоно побудило Субианто смягчить акценты. Выступая перед лидерами ПД, он заверял их, что не планирует национализации промышленности и что все прежние обязательства будут соблюдаться с учетом национальных интересов. Признавая необходимость в получении иностранных инвестиций, он обещал сохранить преемственность по отношению к политике предыдущего правительства [Antara News.com, 01.06.2014].

Д. Видодо обещал обеспечить экономический рост на уровне более 7% ВВП, устранить препятствия для местных инвесторов и оказывать содействие ориентированным на экспорт отраслям экономики. Особого внимания, согласно его предвыборной программе, требовала инфраструктура, в том числе железнодорожный транспорт и морские порты. По его словам, Индонезия должна принять меры по защите местного рынка от массированного проникновения извне, по развитию человеческих ресурсов путем совершенствования системы образования. Д. Видодо обещал ввести специальные программы борьбы с бедностью, повысить минимальный уровень заработной платы и т.д. [The Jakarta Post, 16.06.2014], добиться самообеспечения в области продовольствия и энергетики, избавиться от излишней зависимости от иностранных

стр. 105
инвестиций, которые делаются в основном в добывающие отрасли и не создают достаточного количества новых рабочих мест [Kompas, 10.05.2014].

В свою очередь, Ю. Калла говорил об отмене субсидий на энергоносители, в частности на автомобильное топливо, которые, обременяя бюджет, идут на пользу лишь состоятельным людям [The Jakarta Post, 20.05.2014].

Пресса отмечала, что Видодо свободнее, чем его соперник Субианто, чувствует себя в сфере экономики, лучше разбирается в вопросах функционирования рынка. В журнале "Темпо" отмечалось, что в ходе дебатов между кандидатами вторая пара Видодо-Калла успешнее выступала и по проблемам развития демократии [Tempo.со, 14.06.2014].

В сфере внешней политики разногласия между претендентами возникли в связи с проблемой Южно-Китайского моря. П. Субианто указал на определенные права Индонезии в этом районе мира, а Д. Видодо утверждал, что Индонезия не должна претендовать на какие-либо территории в Южно-Китайском море и не является одной из сторон в конфликте [The Jakarta Post, 24.06.2014]. Видодо заявил также, что Индонезия должна стать одной из великих азиатских держав, способной соперничать с любой страной на суше и на море. Для этого он обещал всемерно укреплять обороноспособность страны [Antara News.com, 22.06.2014].

Предвыборная кампания сопровождалась ожесточенной полемикой. Против П. Субианто активно использовались факты нарушения им прав человека. На него возлагали ответственность за похищение 22 активистов антирежимных выступлений 1998 г. В прессе поднимался вопрос, может ли человек, уволенный с военной службы за правонарушения, стать главой государства и соответственно верховным главнокомандующим вооруженными силами. Наиболее жесткую позицию занял генерал Виранто, бывший в 1998 г. прямым начальником Субианто. (Интересно, что членом Совета офицерской чести, который рекомендовал уволить П. Субианто, был генерал- лейтенант С. Б. Юдойоно, будущий президент Индонезии и глава партии, в 2014 г. поддержавшей кандидатуру уволенного генерала.)

Примечательна аргументация в защиту Субианто руководителя его предвыборной кампании, бывшего председателя Конституционного суда М. Д. Махфуда, указавшего, что генерал был лишь одним из винтиков большой машины, и предложившего воздержаться от взаимных обвинений [http://www.republika.co.id/berita/kolom/ resonansi/14/11/12/nexo2r-suatu-hari-di-kampung-tatar].

В ответ сторонники Субианто пригрозили раскрыть имена тех, кто в 1994 г. отдавал приказы о превращении Восточного Тимора в выжженную землю, - явный намек на генерала Виранто, поддерживавшего Видодо [http://www.antaranews.com/berita/440064/dalang-pembakaran-timor-timur-akan-diungkap-eks-pejuang]. Сам кандидат призывал забыть об ошибках государственных деятелей и сосредоточиться на их наследии. Критиков он сравнил с футбольными болельщиками, которые, присутствуя на стадионе, думают, что сыграли бы лучше, чем спортсмены. О себе он говорил, что всегда последовательно защищал права человека, а в 1998 г. лишь выполнял приказы президента Сухарто [The Jakarta Post, 2.05.2014].

Бывший начальник Государственного разведывательного управления генерал А. М. Хендроирийоно даже обнародовал данные о психической неполноценности Субианто [Suara Pembaruan.com., 04.06.2014].

Обоснованность обвинений в адрес П. Субианто не вызывала сомнений. Но со времени совершения инкриминировавшихся ему правонарушений прошло более 15 лет, и востребованной эта тема оказалась лишь в контексте борьбы за пост президента.

Не привлекла внимания другая тема: в мае 2014 г. среди обстоятельств, препятствовавших выдвижению того или иного кандидата на пост президента, избирательная комиссия указала на членство в Компартии Индонезии (КПИ), запрещенной в 1966 г., и причастность к событиям 30 сентября 1965 г., когда группа офицеров подняла мятеж

стр. 106
против генералитета. Пресса напоминала, что Конституционный суд еще 24 февраля 2004 г. признал статью N 60 закона о всеобщих выборах, которая лишала бывших членов КПИ избирательных прав, не имеющей законной силы. Но запрет сохранился и не вызвал полемики, хотя со времени волнений 1965 г., в которых обвиняли коммунистов, прошло почти полвека и появилось немало свидетельств того, что обвинения были ложными.

В ход предвыборной кампании вмешался Вашингтон. По сообщению Wall Street Journal, посол США в Индонезии Роберт Блейк призвал правительство Индонезии расследовать обвинения в адрес Субианто (цит. по: [Republika.co.id, 24.06.2014]). Кроме того, он заявил, что ни один из кандидатов не является американским фаворитом и что США озабочены лишь развитием демократического процесса. Вместе с тем пресса напоминала, что в 2000 г. П. Субианто было отказано в выдаче въездной визы в США [Antara News.com, 24.06.2014]. Банк Morgan Stanley в конце июня предсказал отток из Индонезии капиталов в случае победы П. Субианто - из-за его националистической ориентации [The Jakarta Post, 22.06.2014].

Не найдя реально компрометирующих фактов в биографии Д. Видодо, его противники прибегли к прямой клевете. Таблоид "Obor Rakyat" обвинил кандидата в том, что он тайно исповедует христианство, а в его жилах течет китайская кровь. В опровержение Д. Видодо продемонстрировал документы, подтверждавшие его паломничество в Мекку в 2003 и 2012 гг. Пресса обвиняла президента Юдойоно в том, что он не принял мер против этих выпадов, однако ирония заключалась в том, что владельцем таблоида был сотрудник его администрации, а президентская ПД поддерживала П. Субианто [Ibid., 13.06.2014; Kompas, 03.07.2014].

Примечательное объяснение "грязных" приемов в избирательной кампании дал профессор Р. Касали, отметивший, что в Индонезии отсутствует "здоровое соперничество" в сферах политики, экономики, науки и других. Отсюда - клевета, поношение и т.п. "В течение более чем 30 лет мы не знали состязательности. Все публичные посты раздавались президентом или начальством. Последнее тоже получало их не благодаря своим способностям, а по чьей-то рекомендации или по доброте душевной" [Kompas. com, 11.07.2014].

Избирательная кампания 2014 г. вновь показала, что военная элита не вполне смирилась с утратой в 1998 г. политической власти. Военнослужащие не только не пользуются активным и пассивным избирательным правом, но и не могут в какой-либо форме поддерживать одну из сторон. Конституционный суд предлагал отменить эти ограничения с 2014 г., но по просьбе главкома вооруженных сил генерала Мулдоко отложил этот шаг до 2019 г. [Antara News.com., 12.05.2014]. Но 2 июня 2014 г., собрав командный состав армии и полиции, президент Юдойоно в непривычных для него резких выражениях заявил, что ряд высших офицеров вопреки закону поддерживают определенных кандидатов в президенты. Он подчеркнул, что остается верховным главнокомандующим вооруженными силами, и осудил тех, кто рассматривал его как "капитана тонущего корабля". Он напомнил, что еще в ходе его первой кампании 2004 г. некоторые военачальники прямо выступали против него и его партии. "Я их простил, но ничего не забыл", - сказал он, добавив, что не мстил оппонентам [The Jakarta Post, 02.06.2014; Tempo.co, 02.06.2014].

В предвыборную кампанию включились остававшиеся в деревнях с дореформенных времен так называемые сержанты-наставники. Начальник службы информации вооруженных сил генерал-майор Фуад Баша фактически признал этот факт, заявив, что их задача сообщать командованию сведения о ситуации в сферах обороны и безопасности на местах. При этом сержанты настраивали избирателей в пользу определенных кандидатов [Tempo.co, 09.06.2014]. Генерал Мулдоко отрицал этот факт [Antara News. com, 08.06.2014], но упоминаемый ниже эпизод показал определенный уровень политизации армии.

стр. 107
В преддверии выборов глава исследовательского отдела Союза отставных военнослужащих сухопутной армии генерал Кики Шахнакри опубликовал статью, в которой утверждал, что либеральный принцип "один человек - один голос" не соответствует ни традиционной коллективистской культуре Индонезии, ни уровню зрелости политической элиты. Он сетовал на то, что поправки, внесенные в конституцию в 1999-2002 гг., породили либерализм и практически безграничную свободу, приведшие к конфликтам в политической сфере, и призвал их пересмотреть [Kompas, 17.02.2014]. Это не единичный случай, когда генералы, в том числе и находящиеся на действительной службе, выступают против демократических реформ.

Юдойоно неоднократно упрекали в том, что при нем страна двигалась как бы на автопилоте. При этом критики признавали несомненные достижения его режима - высокие темпы экономического роста, изменение соотношения суммы государственного долга и ВВП в пользу последнего, сокращение бюджетного дефицита и числа индонезийцев, живущих ниже уровня бедности, и др. Тем не менее в 2012 г. опрос показал, что 34% респондентов считали политическую ситуацию "плохой" или "очень плохой", и только 23% признавали ее "хорошей" или "очень хорошей". Разница в 11 процентных пунктов заметно отличалась от 4% в 2004 г., когда начался первый президентский срок Юдойоно [The Straits Times, 28.02.2012]. Создавалось впечатление, что привыкшие за 30 лет к жесткости военного режима, многие индонезийцы за 15 лет правления гражданских лидеров так и не смогли до конца сменить самосознание подданных на самоуважение граждан.

ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Хотя риторика П. Субианто была более наступательной, победу на президентских выборах одержали Д. Видодо и Ю. Калла, получившие 53.15% голосов. Подтвердилось отсутствие жесткой корреляции между партийными и личностными предпочтениями электората. За три месяца, прошедших со времени парламентских выборов, ориентация значительной части электората не изменилась.

По результатам апрельских парламентских выборов партии, впоследствии составившие коалицию в поддержку П. Субианто, завоевали 353 депутатских мандата против 207 у сторонников Д. Видодо. Разрыв в пользу последнего на президентских выборах был не столь большим, как в случае с парламентом, но все же существенным. Примечательно, что "красно-белая" коалиция победила в регионах со сравнительно сильными исламскими настроениями - Аче, Западная Ява, Бантен и некоторые другие.

Потерпев поражение, П. Субианто заявил, что его соперник - "продукт пиар-кампании, а не человек из народа, и лишь притворяется скромным" [The Jakarta Post, 14.07.2914]. 22 июля, еще до официального объявления итогов голосования, он созвал пресс-конференцию, на которой объявил, что он и Х. Раджаса выходят из кампании из-за преступных действий организаторов выборов и вмешательства извне [Antara News. com, 22.07.2014]. Однако позже он обжаловал результаты в Конституционном суде, который не удовлетворил его иск.

Утверждения П. Субианто, что его поражение объясняется многочисленными нарушениями в процессе голосования, представляются несостоятельными, поскольку в период выборов 79% губернаторов, глав районов и мэров городов были выходцами из партий, позже вошедших в "красно-белую" коалицию. [Kompas, 02.07.2014].

Хотя уже через день законно избранные президент и вице-президент начали получать поздравления от лидеров партийной коалиции П. Субианто [The Jakarta Post, 24.07.2014], сам он разместил в Интернете заявление, в котором утверждал, что индонезийская нация находится в состоянии духовного разрушения, государству грозит развал, а выборы президента провалились. По его словам, были доказательства иностранного вмешательства в выборы [Ibid.].

стр. 108
В отличие от Субианто Х. Раджаса вел себя вполне корректно, призвав народ смотреть в будущее, сохранять единство и благодарить Бога за то, что выборы прошли мирно [Kompas, 25.07.2014]. Но лишь 2 сентября П. Субианто и Х. Раджаса на встрече с С. Б. Юдойоно признали победу своих соперников.

По мнению некоторых аналитиков, победа Джоко Видодо означает полный разрыв Индонезии с эпохой Сухарто. Действительно, его успех, по крайней мере в первом приближении, показывает, что ностальгия индонезийцев по авторитарной власти, о чем в последнее время много говорилось, заметно преувеличена. Выбирая между генералом с репутацией авторитарной личности и успешным менеджером, сторонником религиозного плюрализма, они предпочли последнего, хотя разница в массовости поддержки кандидатов не была впечатляющей; кроме того, большинство индонезийцев захотело увидеть во главе страны новое лицо.

Успех Видодо во многом определялся и тем, что он не принадлежал к коррумпированному истеблишменту. Можно предположить, хотя это требует более детального анализа, что свое слово сказал индонезийский средний класс, увидевший в Видодо первого президента, который проделал путь к высшему государственному посту почти с низов.

Жизнь покажет, был ли выбор граждан случайностью или индонезийское общество действительно вступило в новый этап развития. Однако по прошествии некоторого времени оно начнет требовать от новой власти эффективной борьбы с коррупцией, социальным неравенством, религиозным экстремизмом и решения застарелых проблем, связанных с нарушениями прав человека. Д. Видодо окажется в не менее сложной ситуации, чем его предшественник, так как не будет иметь достаточно прочной базы в парламенте, даже если часть "красно-белой" коалиции перейдет на сторону победителя. В целом ему придется работать с той же элитой и той же бюрократией, что и Юдойоно.

Новому правительству предстоит решать проблемы, унаследованные от предшественников, - замедление темпов экономического роста, дефицит бюджета, который придется гасить за счет повышения цен на энергоносители (весьма непопулярная мера), рост исламского экстремизма, нашедший наиболее радикальное проявление в активизации сторонников Исламского государства Ирака и Леванта, беспокоящей не только власть, но и умеренные мусульманские организации. При этом коалиция, которая привела Д. Видодо к власти, имеет лишь 37% парламентских мандатов. Правда, новоизбранный вице-президент Ю. Калла указал, что ни одна из партий парламентского большинства не создана, "чтобы быть в оппозиции. Они оказались в ней потому, что проиграли, и поэтому вполне вероятно, что их позиция изменится" [Kompas, 04.09.2014]. Возможно, он окажется прав, вопрос лишь в том, будут ли эти партии надежными союзниками. В случае осложнений те же лица, которые голосовали за Д. Видодо как за нового человека, могут вернуться к традиционному мышлению и решить, что он не обладает харизмой, "благодатью небес". Сам он еще до своего избрания писал в статье "Духовная революция", что реформы, проведенные после 1998 г., не увенчались должным успехом, потому что параллельно им не менялось мышление людей, что сохранились многие пороки, которые процветали ранее, - коррупция, нетерпимость к меньшинствам, алчность, эгоизм, склонность к использованию силы, нарушения законов и т.д. Он отмечал, что стране нужны политические деятели, полагающиеся на свои знания, а не на деньги или близость к власти, и что для достижения успехов страна нуждается в духовной революции [Kompas, 10.05.2014].

Трудной проблемой для нового президента может стать выстраивание отношений с армией, которая даже в эпоху С. Б. Юдойоно, выходца из военной среды, дистанцировалась от гражданской власти. Положение Д. Видодо сложнее, чем у его предшественников. Индонезийский политиолог Ювоно Сударсоно отмечает: "Есть отчетливая разница между неучастием армии в повседневной политике и ее пониманием своей роли в делах государства. И когда дело касается государственных интересов, армия должна

стр. 109
вмешаться, чтобы не допустить изменения государственной идеологии. Даже самые истовые демократы понимают, что в худших ситуациях армия будет последним арбитром" [The Straits Times, 17.12.2013]. Существует мнение, что в армии происходит смена поколений и в нее приходят новые люди с новым мышлением. Вопрос, однако, в том, позволят ли им реализовать свое мышление генералы, воспитанные до 1998 г. Так или иначе, все будет зависеть от развития внутриполитической ситуации. События первых месяцев правления Джоко Видодо продемонстрировали ее противоречивость. С одной стороны, жесткое противостояние двух коалиций в парламенте ко второй половине ноября сменилось некоторым консенсусом. Он был вызван ослаблением "красно-белой" коалиции из-за расколов в партии Голкар и Партии единства и развития, вызванных недовольством партийных элит тем, что поражение на президентских выборах лишило их правительственных постов. С другой - президент оказался втянутым в затяжной конфликт между государственной полицией и комиссией по борьбе с коррупцией, назначив по рекомендации М. Сукарнопутри начальником полиции лицо, к которому у комиссии возникли претензии. Все это отвлекает страну от решения неотложных проблем.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Antara News.com (Jakarta).

Gatra.com (Jakarta).

The Jakarta Post.

Kompas (Jakarta).

Kompas.com.

Republika.co.id (Jakarta).

Republika Online.

Sinar Harapan.co (Jakarta).

The Straits Times (Singapore).

Suara Karya Online (Jakarta).

Suara Pembaruan.com (Jakarta).

Tempo.co (Jakarta).

http://www.an taranews.com/berita/440064/dalang-pembakaran-timor-timur-akan-diungkap-eks-pejuang.

http://setkab.go.id/berita-12674-sby-bicara-soal-keraguan-rakyat-pa.

http://www.republika.co.id/berita/kolom/resonansi/14/1 1/12/nexo2r-suatu-hari-di-kampung- tatar.

стр. 110

Permanent link to this publication: