ДЖУЛИУС КАМБАРАГЕ НЬЕРЕРЕ - ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ СВОБОДНОЙ ТАНЗАНИИ. Отв. ред. Ю. Н. Винокуров. М.: Институт Африки РАН, 2010. 94 с.

Джулиус Ньерере (1922-1999) - один из немногих глав государств Африки, которому и через десять лет после смерти устанавливают монументы, посвящают стихи и научные труды, в его честь проводят международные конференции, а его письменное наследие продолжает изучаться. По масштабам личности его можно сравнить с такими выдающимися африканскими лидерами, как Кваме Нкрума, Секу Туре, Джомо Кениата, Амилкар Кабрал, Нельсон Мандела, а по количеству сделанного им для Африки и африканцев ему, возможно, нет равных.

Дж. Ньерере умер в октябре 1999 г., а уже в январе 2000 г. в Институте Африки РАН была проведена посвященная ему конференция, по итогам которой был издан сборник "Джулиус Ньерере - гуманист, философ, мыслитель" (в 2003 и 2005 гг. вышел в Дар-эс-Саламе на англ. яз.).

Новый сборник, посвященный памяти Дж. Ньерере, содержит тексты докладов и выступлений на научной конференции (28 октября 2009 г.) в связи с 10-й годовщиной со дня смерти Ньерере. Как и первая, эта конференция была организована Институтом Африки РАН и посольством Объединенной Республики Танзании в России. Наряду с российскими африканистами в ней приняли участие Чрезвычайный и Полномочный Посол ОРТ в РФ, а также танзанийские ученые, специально с этой целью прибывшие в Москву из Дар-эс-Салама.

Авторы сборника рассматривают различные аспекты деятельности Дж. Ньерере, отмечая неординарность личности первого президента Танзании и его уникальные лидерские качества. Чрезвычайный и Полномочный Посол Объединенной Республики Танзании в РФ Джака Мгваби Мвамби справедливо отметил присущие Ньерере харизму, ораторские и организаторские способности. Одна из главных заслуг Ньерере, по мнению дипломата, состоит в том, что в течение 23 лет управления государством ему удавалось сохранять в стране мир, стабильность и национальное единство. В 1964 г. он возглавил объединение Танганьики и Занзибара в одно суверенное государство - Объединенную Республику Танзанию.

С самого начала своей деятельности на посту главы государства Ньерере отстаивал идею панафриканизма. Он был первым политическим лидером, боровшимся за независимость своей страны, одновременно призывая к созданию восточноафриканской федерации, в которую вошли бы Кения, Танганьика, Уганда и Занзибар. Полагая, что создание федерации окажется более сложным процессом после провозглашения каждой из этих стран национальной независимости, он был готов к тому, чтобы отложить признание независимости Танганьики ради регионального единства. Эта идея так и не реализовалась.

Между африканскими лидерами не было согласия по поводу идей панафриканизма. Так, Кваме Нкрума, первый президент Ганы, решительно призывал к созданию единого государства на Африканском континенте и в регионализации видел балканизацию континента. Ньерере же выступал за формирование региональных блоков. Оба подхода неоднократно обсуждались на африканских саммитах, а Нкрума и Ньерере были среди главных архитекторов Организации Африканского Единства (ОАЕ).

Ньерере активно участвовал в делах всего континента. Преданный идеям национальной независимости, он предоставлял убежище представителям африканских освободительных движений - АНК и ПАК (Южная Африка), ФРЕЛИМО (Мозамбик), МПЛА (Ангола), СВАПО

(Намибия), ЗАНЛА (Зимбабве). За три года до своей кончины в качестве официального международного посредника Ньерере принял участие в урегулировании политического конфликта в Бурунди и успешно инициировал мирные переговоры в регионе Великих озер. Танзания оказывала действенную помощь беженцам из соседних стран.

К его авторитетному голосу прислушивались и на других континентах. Он активно участвовал в Движении неприсоединения, вносил посильный вклад в борьбу за международный мир и безопасность, был одним из шести глав государств, подписавших в 1980 г. обращение к ядерным державам с требованием прекратить испытания ядерного оружия. Огромный политический опыт и высочайший международный авторитет Ньерере оказались востребованными и после его добровольного ухода с высших государственных постов. В 1988-1990 гг. он возглавлял Комиссию по вопросам сотрудничества по линии "Юг-Юг" со штаб-квартирой в Женеве, а в 1990-1999 гг. был председателем Центра "Юг" со штаб-квартирой в Дар-эс-Саламе.

Свидетельством признания больших заслуг Ньерере на международной арене явились его высокие прижизненные и посмертные награды различных стран и влиятельных общественных организаций: премия Неру за международное сотрудничество (1976), медаль Нансена за выдающиеся заслуги в оказании помощи беженцам (1983), международная Ленинская премия мира (1987), международная премия Симона Боливара (1992), премия мира Ганди (1995), высшая военная медаль Уганды за огромный вклад в борьбу за освобождение Африки (2007 г., посмертно) и две медали Руанды: одна за вклад в освобождение Руанды, другая - за заслуги в борьбе против геноцида (обе в 2009 г., посмертно).

Но самой почетной, главной наградой, как отмечает С. М. Шленская, для него самого было то, что для своих сограждан он стал Мвалиму - учителем. Сначала так его называли учащиеся школ, в которых он преподавал в 1940-1950-х гг., и товарищи по борьбе, а затем и вся страна. Эта традиция сохранялась и после его ухода с высших государственных и политических постов, она жива и сейчас.

Среди наиболее важных политических решений, принятых Ньерере, было введение программ обучения для взрослых и всеобщего начального образования. Нелишне будет напомнить, что в течение 75 лет германского и британского колониального правления более 85% взрослого населения страны было неграмотным, после ухода колонизаторов осталось лишь два дипломированных инженера и 12 врачей. Когда же Ньерере добровольно ушел в 1985 г. с поста главы государства, уровень грамотности в стране составлял 91% и почти каждый ребенок учился в школе.

Авторы сборника отмечают многосторонность интересов танзанийского лидера, который написал более десяти книг и множество стихотворений на идеологические, политические и духовные темы. Блестяще перевел на суахили "Венецианского купца" Шекспира и изложил в стихотворной форме содержание Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, а также Деяний апостолов. Он был первым ректором Университета Восточной Африки, объединявшего Кению, Танзанию и Уганду.

Мвалиму был горячим защитником природы, много сделавшим для этого. Это и неудивительно: ведь национальные парки и охотничьи заказники составляют почти 25% территории Танзании, которая к тому же может гордиться плато Серенгети и кратером Нгоронгоро, входящими в число чудес света.

Ньерере был заядлым спортсменом. С юных лет он увлекался игрой в бао (суахилийская игра, немного похожая на шахматы). И во время визитов государственных деятелей в Танзанию он предлагал сыграть в нее в качестве отдыха своим коллегам, главам государств - Нкруме, Каунде и Саморе Машелу.

Он был глубоко верующим человеком, ежедневно посещал церковные службы как в Танзании, так и во время поездок за границу и постоянно перечитывал Библию. Будучи набожным католиком, Мвалиму тем не менее выделил 400 тыс. дол. на строительство красивой мечети в г. Бутиаме для проживавшей там группы мусульман численностью всего в 200 человек. Неудивительно, что идет процесс канонизации Мвалиму. В 2005 г. Священная конгрегация по делам святых в Ватикане присвоила Ньерере титул "Слуга Божий", тем самым инициировав его причисление к лику святых. Процесс этот еще не завершен, но сам по себе случай канонизации политического и государственного деятеля является беспрецедентным для Римской католической церкви и лишний раз свидетельствует о масштабе личности бывшего танзанийского президента.

В наследство от Ньерре остались и добрые отношения между нашими странами, установленные буквально на второй день после провозглашения политической независимости Танганьики.

С. М. Шленская в своей статье "Джулиус Ньерере и его наследие" подробно рассматривает эволюцию идейно-политических взглядов Мвалиму. Ньерере был одним из первых африканцев, получивших высшее образование за пределами Африки. Уже в годы учебы в Эдинбургском университете, оконченном им в 1952 г., он с особым интересом изучал политэкономию, право и философию. В этот период борьба против колониализма за улучшение положения африканцев стала его вполне осознанной целью. В конце 1940-х гг. Ньерере вступил в созданную еще в 1920-е гг. Ассоциацию африканцев Танганьики, на базе которой в 1954 г. была образована партия Африканский национальный союз Танганьики (ТАНУ), сыгравшая важную роль в борьбе за независимость, и активно включился в политическую деятельность. В это же время, как отмечает С. М. Шленская, сформировался "фирменный" стиль Ньерере-политика, который последовательно выступал за ненасильственные методы достижения политических целей. Вместе с другими представителями африканской интеллигенции, племенной знати и мелкого чиновничества он выдвинул требования отмены телесных наказаний, обеспечения представительства африканцев в органах управления, повышения заработной платы африканским служащим, прекращения практики изъятия сельскохозяйственных земель у африканцев, а также ликвидации системы расовой дискриминации.

Однако уже к концу 1940-х гг. Ньерере осознал ограниченность подобной политической платформы и сделал для себя ряд важнейших выводов. Во-первых, реально улучшить положение африканцев и обеспечить им достойную жизнь путем получения частичных уступок от колонизаторов в принципе невозможно. Во-вторых, обрести свою независимость в сложившихся в те годы условиях Танганьика могла бы мирным, ненасильственным путем и политическими методами. И наконец, в-третьих, достигнуть поставленной цели возможно только с помощью сильной политической партии, которая стала бы надежным инструментом объединения всех антиколониальных сил страны и координации их действий.

По мнению Шленской, главным детищем Ньерере следует считать принципиально новую стратегию социально-экономического развития и ее идеологическую основу - теорию уджамаа. Эта программа была разработана им во второй половине 1960-х гг., после того как первоначальные попытки решить проблемы одним махом - путем создания в сельской местности компактных поселений и обеспечения их жителей сельскохозяйственной техникой и современной социальной инфраструктурой - окончились неудачей. Заключенная в ней самобытная и глубоко продуманная концепция развития конкретной страны в конкретных условиях, как отмечает автор, с самого начала воспринималась и продолжает восприниматься оппонентами и апологетами "формалистически, слишком буквально, недиалектично, и потому ее истинное значение остается не вполне понятым и адекватно оцененным" (с. 16).

Нельзя не согласиться со Шленской в том, что было бы полезным рассмотреть концепции Ньерере не с точки зрения наличия или отсутствия в них готовых ответов на вопросы, вставшие сегодня, а в целях выявления перспективных направлений научного поиска.

Концепциям уджамаа, программам вилладжизации посвящены статьи танзанийских ученых, преподавателей Университета Дар-эс-Салама Иссы Шивджи ("Деревня в теории и политической практике Мвалиму") и Адольфа Мкенды ("Некоторые размышления по поводу экономического наследия Мвалиму Дж. Ньерере"), а также Н. Д. Косухина ("Дж. Ньерере - штрихи к портрету"). Авторы отмечают, что "деревня была дорога сердцу" танзанийского президента, но совсем не в том романтическом смысле, в каком это пытались представить его западные почитатели. Программа развития сельской местности, общины, хозяйства (вилладжизация) предполагала ускоренное развитие в провинции социальной инфраструктуры (образования, здравоохранения, водоснабжения), а также внедрение современных агротехнологий. Впрочем, как справедливо указывает И. Шивджи, осуществление сельскохозяйственных проектов в действительности привело к усилению эксплуатации крестьян и насильственному изъятию у них "излишков" продукции.

Шивджи выделяет несколько этапов эволюции отношения Ньерере к проблемам деревни и осуществления сельскохозяйственных реформ. На первом по рекомендации Всемирного банка был проведен своего рода эксперимент по созданию на селе "образцовых хозяйств" путем обеспечения их современной техникой и управленческими кадрами. Сутью программы вилладжизации была теория модернизации, широко распространенная в то время, в рамках которой традиционное крестьянство должно было интегрироваться в систему международных торгово-экономических отношений. Эта модель, созданная в период независимого развития страны, по мнению танзанийского ученого, полностью соответствовала тем не менее принципам колони-

альной экономики, стержнем которой было снабжение метрополии сырьем в обмен на ввоз промышленных товаров.

Программа ВБ для сельской Танзании потерпела полный провал. Прежде всего потому, что взаимоотношения между крестьянами и менеджерами-чужаками с самого начала отличались непониманием, недоверием и враждебностью. Кроме того, техника, закупленная на дефицитную валюту, использовалась неэффективно, часто выходила из строя и не ремонтировалась из-за отсутствия запчастей и квалифицированных механиков. В результате от системы образцовых поселений пришлось отказаться.

Следующий этап вилладжизации начался после принятия в 1967 г. Арушской декларации - важного политического заявления Ньерере и программного документа партии ТАНУ, гласившего, что она намерена осуществлять строительство социалистического общества путем обобществления основных средств производства и передачи их рабочим и крестьянам. Согласно концепции уджамаа земля и полезные ископаемые должны были принадлежать проживавшим на этой земле деревенским общинам, на базе которых предполагалось создавать коллективные хозяйства. Впрочем, как отмечает Шивджи, Мвалиму рассматривал социализм скорее как веру, идеал, нежели как политическую программу. Его модель сельского развития предполагала объединение мелких крестьянских наделов для совместной обработки и дележа продукции в равных долях. Именно эти объединения и получили название деревень уджамаа.

Вскоре, однако, обнаружилось, что крестьяне не заинтересованы в общественном производстве. Тогда правительство ввело так называемую политику развития деревень, которая стала известна как "операция виджиджи" - принудительное переселение в течение 4-5 лет в деревни 9 млн. человек. В ходе "операции" использовались войска.

В Арушской декларации содержатся такие выражения применительно к танзанийской деревне, как "местное демократическое управление", но нет указаний на то, что Ньерере выступал за реальное привлечение деревенских жителей к процессу принятия ответственных решений. Он искренне полагал, что государство способно позаботиться обо всех аспектах крестьянской жизни.

Шивджи отмечает существенные недостатки "деревенской теории" Ньерере, который не только видел Танзанию "страной деревенских общин", но и стремился к их унификации. Наиболее полезным элементом Мвалиму считал среднее крестьянство, по отношению же к богатым сельским производителям он проявлял очевидную враждебность, называя их "феодалами" (кабайла). Зачастую зажиточные крестьяне изгонялись из деревень, а на месте их хозяйств создавались поселения уджамаа. В отдельных районах крестьяне даже сопротивлялись политике правительства. Так, в деревне Иринга был убит региональный комиссар, ответственный за реализацию здесь сельскохозяйственной реформы. В Басоту, где богатое крестьянство было изгнано с земли, на которой они успешно выращивали пшеницу и которая была передана государственной Национальной сельскохозяйственной и продовольственной корпорации, сопротивление приняло форму судебных разбирательств, незавершенных по сей день.

"Опыт аграрного развития Танзании продемонстрировал сложность и неоднозначность вопроса об использовании традиционных норм, свойственных общинным структурам", - указывает Н. Д. Косухин (с. 76). Большинство жителей деревень уджамаа, не имея стимулов к расширению производства, продолжало вести традиционный образ жизни и обрабатывать в основном свои индивидуальные наделы. Многие отказывались работать на коллективном поле, покидали деревни и вовсе порывали с сельским трудом. Однако, утверждает российский ученый, неудача в кооперировании не является свидетельством нежизненности программы развития деревни, просто она оказалась преждевременной.

Н. В. Громова в статье "Вклад Дж. Ньерере в формирование языковой политики Танзании" отмечает, что благодаря Мвалиму язык суахили, на котором в Африке говорит более 100 млн. человек, стал для танзанийцев ассоциироваться с родной национальной культурой, независимостью и национальной идентификацией. В постколониальный период благодаря Ньерере по всей стране развернулась кампания по ликвидации неграмотности среди взрослых, которая проводилась на языке суахили; было введено всеобщее начальное образование, на суахили издавались газеты и велись радиопередачи.

И в настоящее время суахили в Танзании является языком низших и высших органов власти, президентской администрации, парламента страны, т.е. сфера его применения практически не ограничена. Это динамично развивающийся язык, обладающий необходимой терминологией для использования его в системе высшего образования. На суахили уже существует компьютерная программа Windows и версия сети Facebook, появились первые компьютерные игры.

Проблемы формирования национального самосознания танзанийцев рассматриваются в статье Д. М. Бондаренко "Образование и толерантность в Танзании" (по материалам Российской антропологической экспедиции 2003 и 2005 гг.). Автор отмечает, в частности, что уже в годы правления Ньереры сфера образования находилась в центре внимания правительства, и эта традиция, возможно, с меньшим успехом, но сохраняется до сих пор. При этом проблема повышения образовательного уровня населения в последние годы отчетливо приобретает в Танзании и политическое значение, так как она напрямую связана с формированием межконфессиональных, межэтнических и межрасовых отношений. По мнению Д. М. Бондаренко, "борьба за повышение уровня образования вполне может оказаться и латентной формой борьбы за власть, в которую в этом случае, естественно, окажутся вовлеченными и массы простых танзанийцев" (с. 57). В сфере религиозных отношений, отмечает он, предпосылки для этого коренятся в самой истории образования в стране, поскольку даже реформы Ньерере не смогли бы изменить то обстоятельство, что образовательный уровень христиан в Танзании в целом превосходит образовательный уровень их соотечественников-мусульман.

Д. М. Бондаренко ставит вопрос о соотношении уровня образования танзанийцев и степени религиозной и этнорасовой толерантности. Результаты собранных во время экспедиции материалов - около 2000 анкет и почти 150 интервью - показали, что повышение уровня образования в целом способствует укреплению толерантных установок на межрелигиозное, межэтническое и межрасовое общение в сознании граждан страны.

Делая справедливый вывод о том, что рост национального самосознания в Танзании, где уже давно образовалась этнокультурная общность большинства автохтонных народов на базе языка и культуры суахили, может проявляться преимущественно не на узкоэтническом, а на этнорасовом уровне, автор указывает, что в стране наблюдаются едва ли не уникальные для Африки процессы сложения нации как общности людей, "приверженных единым базовым ценностям, сформировавшимся на основе единых культурных мифов и стереотипов и воспринимаемым как характерно танзанийские" (с. 60).

О своих встречах с Дж. Ньерере в очерке "Shikamoo, Mzee!" рассказал О. И. Тетерин, работавший в 1960-е гг. переводчиком с языка суахили на Занзибаре, а позже - заведующим Бюро АПН в Дар-эс-Саламе. В первый раз он встретился с Ньерере в 1966 г. во время сопровождения в качестве переводчика делегации Комитета молодежных организаций (КМО) СССР. Он оказался в поселке Макундучи на юге острова Занзибар в тот день, когда его посетил Ньерере. После выступления перед собравшимися местными жителями президент уделил внимание и иностранным гостям. Тетерин описывает это так: "Когда он приблизился к нам, мне удалось обменяться с Ньерере парой фраз, из коих помню и по сию пору: "Shikamoo, mzee!" - произнес я. Слегка удивившись, он сказал в ответ: "Marahaba". В общем, это традиционное для танзанийцев уважительное приветствие или обращение к старшему по возрасту (мне было 23 года, я годился Ньерере в сыновья) и ответ на него. В буквальном переводе - "Припадаю к ногам твоим, уважаемый!" - "Ладно (или хорошо)", после чего можно начинать беседу" (с. 65-66).

Представляющий собой комплексное исследование различных аспектов деятельности первого президента независимой Танзании Дж. Ньерере, сборник, безусловно, стал вкладом в российскую африканистику.

Permanent link to this publication: