Статья знакомит с экспедиционными зарисовками Г. И. Чорос-Гуркина, которые в начале XX в. он делал во время своих путешествий по Горному Алтаю, Монголии, Хакасии, Туве. Графическое наследие Г. И. Чорос-Гуркина - первого профессионального художника из коренных народов Сибири, ученика И. И. Шишкина, литератора, общественного деятеля, просветителя - включает более 2 тыс. листов. Это своего рода художественная энциклопедия алтайского народа. Среди зарисовок археологических объектов - могильные курганы, каменные изваяния, петроглифы, часть из которых ныне утрачена. В этнографических рисунках художник с документальной точностью отразил жизнь и быт своих соплеменников, их верования, внешний облик.

В ходе характерных для настоящего времени поисков коренными этносами Сибири исторических корней пробудился интерес к судьбам и творчеству тех представителей культуры, которые стояли у истоков изучения национального наследия. Выдающимся деятелем. внесшим большой вклад в изучение Алтая, был замечательный художник Григорий Иванович Чорос-Гуркин (1870 - 1937). Алтаец из рода Чорос, выпускник иконописной мастерской Алтайской духовной миссии, ученик И. И. Шишкина, литератор, общественный деятель, просветитель, он сумел полнокровно выразить духовные чаяния своего народа, красоту и богатство древней алтайской земли (рис. 1). Стихия архаики, языческого мировосприятия, этнографическая достоверность, живущие в образной структуре живописных и графических произведений мастера, определили неповторимое своеобразие его художественного наследия.

Формированию творческого кредо Г. И. Чорос-Гуркина способствовал зародившийся в российских академических и творческих кругах еще в юнце XIX в. интерес к фольклору, истории и культуре народов, населявших огромную территорию за Уральским хребтом. Сотрудничество с учеными и публицистами Сибири - Г. Н. Потаниным, А. В. Адриановым, А. В. Анохиным - во многом определяло исследовательские устремления Г. И. Чорос-Гуркина. В одном из своих писем он признавал: "На Алтае как художник я изучал жизнь и быт своих туземцев. Я первый, по совету уважаемого мною, да и всем Алтаем Гр. Ник. Потанина - профессора Томского университета, начал в Сибири устраивать художественные выставки своих рисунков и картин, знакомя через них русское общество с жизнью и природой Алтая. Я верил, что только через образование и искусство народы тесно познают друг друга" (пит. по: [Эдоков, 1994, с. 127]).

На протяжении многих лет в сферу интересов Г. И. Чорос-Гуркина входило изучение археологии и этнографии Алтая. Это нашло отражение в его огромном графическом наследии, включающем более 2 тыс. листов. Значительная часть рисунков была сделана во время экспедиций по Алтаю в 1902 - 1903, 1908, 1911 - 1912, 1926, 1930 гг., а также в период пребывания в Монголии, Хакасии и Туве. Художник вел полевые исследования, а также занимался изучением археологических материалов в сибирских музеях - Омском (1918), Минусинском (1922), делал там зарисовки скифских котлов, бронзовых топоров, глиняных сосудов, наконечников стрел, древнетюркских изваяний [Кочеев, 1993, с. 227]. Сохранились гуркин-

стр. 113

Рис. 1. Г. И. Чорос-Гуркин, 1910-е гг.

Рис. 2. Изваяние в окрестностях Кулады, 1930 г.

ские прорисовки рельефов знаменитой кульобской вазы, находящейся в Эрмитаже. Известно, что в 1918 г. Г. И. Чорос-Гуркин содействовал приобретению археологической и палеонтологической коллекций, архива и библиотеки известных исследователей Сибири Гуляевых, с которой, собственно, и началась история Национального музея Республики Алтай.

Г. И. Чорос-Гуркин не был профессиональным археологом, но никогда не упускал возможности запечатлеть встречавшиеся могильные курганы, петроглифы, каменные изваяния. На одном из рисунков, хранящихся в Национальном музее Республики Алтай, представлена карта расположения двух курганов по Куюму (НМРА, фонд Г. И. Чорос-Гуркина, инв. N 1278), на другом - план кургана и девяти отходящих от него балбалов в долине Аргута, выше Кеме-Кечу (Там же, инв. N 1272). В этих местах художник, совершая длительный маршрут вокруг Белухи, был в 1908 г. Он зарисовал уникальное каменное изваяние, ранее стоявшее на правом берегу Катуни выше с. Иня, перед спуском на бом Бичикту-Кая (Там же, инв. N 1062). Возможно, оно относится еще к эпохе энеолита [Кубарев В. Д., 1988, с. 88]. Верхняя его часть с зооантропоморфной личиной, которая была отбита в середине 1960-х гг., сейчас находится в Национальном музее Республики Алтай (Там же, инв. N 1006).

Позднее, будучи в Монголии, Г. И Чорос-Гуркин составил план находящегося на перевале Харга-Нур большого керексура с четырьмя ориентированными по сторонам света лучами и кольцом вокруг памятника. Рядом изображены квадратная и кольцевая каменные выкладки типа плиточных могил (Там же, инв. N 1272). Зафиксирован также курганный могильник в Уланкоме у горы Дженим-Эн (Там же, инв. N 1117). В 1922 г. в Минусинской степи Г. И. Чорос-Гуркин запечатлел два объекта - большой "старый курган с 9-ю столбами" (вероятно, в урочище Салбык [Киселев, 1951, с. 189]) и огромную стелу около Угольных копий (Там же, инв. N 1118).

В конце августа 1930 г. во время поездки по заданию Общества по изучению Сибири и ее производительных сил Г. И. Чорос-Гуркин в полевом альбоме зарисовал четыре древнетюркских изваяния, стоявших возле поминальных оградок в окрестности с. Кулада в Онгудайском р-не (Там же, инв. N 1272). Каждое из них представлено на отдельном листе крупным планом, указаны размеры и дано описание некоторых деталей (рис. 2). Одно из четырех изваяний в настоящее время находится в Алтайском государственном краеведческом музее (г. Барнаул), другое - во дворе школы с. Кулада; местонахождение двух других неизвестно [Евтюхова, 1952, с. 73 - 74, N 6 - 9; Кубарев В. Д., 1984, с. 112 - 113, N48, 50, 52, 53].

На рисунке Г. И. Чорос-Гуркина, датированном 20 сентября 1917 г., можно увидеть изваяние бронзового века, находившееся в местечке Кожоголю около с. Купчегень (Там же). Художник дал его полное профильное изображение, а также отдельно верхнюю часть антропоморфного изваяния в фас и профиль. В настоящее время сведений об этой скульптуре не существует.

Ценность рисунков Г. И. Чорос-Гуркина в том, что некоторые памятники, запечатленные на них, ныне утрачены или разрушены и что они изображены в естественном окружении. Безусловно, это важно для научных реконструкций.

Археологические зарисовки служили мастеру основой для художественного творчества. В 1903 г.

стр. 114

Рис. 3. Изваяние "выше Эдегана", 1903 г.

Г. И. Чорос-Гуркин сделал натурный рисунок антропоморфного каменного изваяния и снабдил его надписью: "Выше Эдегана" (Там же, инв. N 1271) (рис. 3). Возможно, это древнетюркское изваяние, вошедшее в сводный каталог В. Д. Кубарева под номером 10 [Кубарев В. Д., 1984, с. 104, 180]. Та же скульптура показана на эскизе, где изображен древний мастер, высекающий фигуру из камня (Там же, инв. N 1272).

На картине "Кезер Таш" (1912; Там же, инв. N7134) Г. И. Чорос-Гуркин изобразил известное древнетюркское изваяние, стоявшее на левом берегу Чуй. Художник достоверно передал цвет и фактуру камня, все детали круглой скульптуры, окружающий ландшафт. В какой-то мере он оживил творение прошлого с помощью пейзажного фона, подчеркнул "психологизм" каменного лика. В произведении "Жертвенник" (1909; Там же, инв. N 7137) художник показал современное бытование древнетюркского изваяния, которое стало культовым центром алтайцев.

Рисунок "Из эпохи бронзового века" (ГХМАК), выполненный тушью в 1914 г., интересен как отражение представлений Г. И. Чорос-Гуркина о древнейшей эпохе; на самом деле изображенные изваяние, ряд балбалов, петроглифы относятся к более позднему времени. В центре листа, как в центре истории, художник поместил стелу с рисунками, подобными тем, которые по традиции наносят на шаманские бубны. Надо полагать, для Г. И. Чорос-Гуркина эти магические изображения были своего рода незыблемыми символами, скрижалями завета, вечными, как вечны сами рисунки на скалах. Бесписьменной истории для него нет: сакрально-ритуальные памятники - вот подлинные знаки прошлого. Земная же человеческая история с ее постоянной межплеменной борьбой, которую художник рисовал в манере древнетюркских граффити, - это лишь преходящее явление.

Рисунок "Скифы на охоте" (ГХМАК, инв. NГ-1613) создан Г. И. Чорос-Гуркиным под впечатлением от поездки на пазырыкские курганы, которую он совершил в 1930 г. вместе с А. В. Анохиным. Художник, вероятно, был знаком с материалами раскопок скифских захоронений, проводившихся экспедициями во главе с СИ. Руденко и М. П. Грязновым. Рисунок своими отдельными, сюжетно не связанными изображениями, отсутствием пейзажного фона и пространственной глубины напоминает фрагмент скалы с петроглифами. Композиция с хищником и копытным животным в центре напоминает сцену терзания в скифо-сибирском зверином стиле. Блистательному искусству ранних кочевников декоративизмом линий соответствуют фигуры трех всадников.

Г. И. Чорос-Гуркин сделал зарисовки изображений писаниц, расположенных напротив устья Сумульты (1902 - 1903), на камнях около скалы Кок-Кан в устье Урсула иуд. Каянча (1911) [Окладникова, 1984, с. 5]. Е. А. Окладникова в исследовании, посвященном петроглифам средней Катуни, отмечала, что копии петроглифов, несмотря на то, что они сделаны "на глаз", представляют большую научную ценность, поскольку к настоящему времени часть рисунков погибла, хотя в целом ансамбли сохранили свой прежний вид [Там же].

В 1908 и 1912 гг. художник запечатлел наскальные рисунки Бичикту-Кая близ с. Иня, изображения на скале Калбак-Таш и в долине Аргута [Кубарев В. Д., Маточкин, 1992, с. 4].

В 1930 г. Г. И. Чорос-Гуркин сделал многочисленные копии с резных граффити святилища Бичикту-Бома [Еркинова, КубаревГ. В., 2004, с. 88 - 97]. Альбом включает 12 листов, на каждом из которых представлено несколько петроглифов (НМРА, фонд Г. И. Чорос-Гуркина, инв. N 1272) (рис. 4). К сожалению, ни одно из скопированных художником изображений к настоящему времени не сохранилось и не вошло в недавно изданный массив наскальных рисунков Бичикту-Бома [Мартынов, Един, Еркинова, 2006].

Г. И. Чорос-Гуркиным сделаны зарисовки петроглифов, которые пока не известны археологической науке (Там же). На обороте одного из листов из собрания НМРА рукой художника написано: "По речке Эрбоку в 11 верстах есть Скала, близ дороги на мельницу, из-под скалы вытекает Ключик. Скала высоты сажен 8-и. На ней, на приступках много резных из дерева лошадей, овец и пр. жив. и квадр. плиты с надписями. Вас. Суханов" (рис. 5). Вероятно, в последней записи художник зафиксировал имя и фамилию информатора.

Большая часть графических изображений, выполненных Г. И. Чорос-Гуркиным карандашом, тушью пером, акварелью, отражает жизнь и быт алтайцев. Этнографическая направленность рисунков очевидна: это не подготовительный материал для живописных произведений, а документальное свидетельство,

стр. 115

Рис. 4. Граффити Бичикту-Бома, 1930 г.

Рис. 5. Петроглифы "по речке Эрбоку", дата не установлена.

зафиксированное рукой художника. Каждый лист, как правило, датирован, указано место, дано описание изображаемых предметов или позирующих людей. Тематический диапазон рисунков очень широк - от жилища, национальной одежды, утвари до антропологического типажа. В целом собрание графики Г. И. Чорос-Гуркина - это своеобразная художественно-этнографическая энциклопедия Алтая начала XX в. Приходится только сожалеть, что это бесценное наследие до сих пор не введено в научный оборот.

Типичный пример "художественной" документалистики - рисунок, сделанный 23 июля 1912 г в Чаган-Узы в юрте дочери кама (Там же, инв. N 1232). На нем представлено восемь предметов быта: три кожаных сосуда тажуура, украшенных орнаментальным тиснением, деревянное ведерко кёнок, резной крючок илбек, курительная трубка канза, огниво отук, кожаный мешочек баштык и деревянные ножны бичак (рис. 6). Рисунки Г. И. Чорос-Гуркина точны и информативны. Они содержат не только этнографическую информацию, но и краткие сведения о людях, их родовой принадлежности, составе семей и т.д. В тексте, который сопровождает изображения предметов, нередко указаны их утилитарная и эстетическая ценность, а также ритуальное назначение. Значительный интерес для науки представляет рисунок, созданный 18 июля 1912 г. на маршруте экспедиции около оз. Ташту-Гол (совр. Эштуколь) на левом берегу Чуй (Там же, инв. N 1151). На нем запечатлены сидящая с трубкой алтайка Кискэ-Калтыр и отдельно крупным планом ее ритуальная подвеска белъдуш. Ниже следует текст: "Матери-алтайки шьют сами и носят на поясе. Сюда, когда родится ребенок, его пупок "кин" зашивается в кожаный маленький кал-та - кисетик разного орнамента и форм. По бельдушу и числам "кин" можно узнать, сколько у матери было детей. Когда сын или дочь женится или выходит замуж, то мать передает ему его "кин" как талисман. Кладет его в ящик или сумы, где и бережет его сын. Если дитя умирает, то "кин" кладут с умершим в гроб. Если дети живы, то мать белъдуш носит на поясе. Женатому сыну или дочери, вышедшей замуж, мать их "кин" может отдать или нет. На то ее материнская воля" (рис. 7).

До конца своих дней Г. И. Чорос-Гуркин делал портретные зарисовки алтайцев. Высокое мастерство рисовальщика позволяло ему передавать не только характерный тип людей, но и их психологическое состояние. Помимо даты и места художник всегда указывал возраст человека, его имя и принадлежность сеоку. Такая информация имеется, например, на акварельных рисунках, относящихся к 1930 г. и запечатлевших 70-летнего Кызыка Пустогачева, устремившего на зрителя свой умудренный взгляд, сидящую в задумчивости Эрке Кайбашеву, кумандинку Веркэ Акпыжакову в красной косынке на голове и светлом халате с поясом, похожим на старообрядческий (Там же, инв. N 1930). В этом уважительном отношении к человеку Г. И. Чорос-Гуркин продолжает традиции гуманизма, характерные для русской науки и культуры.

Особый интерес вызывают рисунки Г. И. Чорос-Гуркина на шаманскую тему и записанные им тексты мистерий. Эти материалы собраны в папке под названием "Алтай. Эрлик и камы" (Там же, инв. N 1274). Они систематизированы по разделам: "Камлание Эрлику. 1911г. авг. 12-го", "Картины мистерии", "Вид Эрлика", "Общая картина", "Камлание Эрлику". Тексты сопровождаются рисунками: шаман с бубном, Эрлик с ай-малта (алебадра), препятствия, через которые проходит шаман. К мистерии "Камлание Эрлику" художник сделал построчный перевод. Этот текст на русском языке незначительно отличается от текста "Мистерия Эрлику" шамана Мампыя, опубликованного А. В. Анохиным [1994, с. 64 - 88]. Вероятно, запись камлания производилась и Г. И. Чорос-Гуркиным, и А. В. Анохиным одновременно - 12 октября 1911 г. [Еркинова, 1999, с. 16].

стр. 116
На многих зарисовках Г. И. Чорос-Гуркина - атрибутика шаманистов, духи-предки - охранители домашнего очага и скота (Там же, инв. N 1272). Культовые фигурки, вырезанные из дерева или ткани, войлока, кожи, считались сакральными и передавались из поколения в поколение. Художник, несомненно, понимал их глубокий семантический смысл и поэтому часто отображал в своих работах (рис. 8).

Г. И. Чорос-Гуркин проявлял внимание и к новому, появившемуся в начале XX в., течению в верованиях алтайцев - бурханизму. Среди экспедиционных материалов 1908 г. есть изображения сана - жертвенника бурханистов, сделанные в верховьях Малого Яломана и Кучерлы. Из той же экспедиции вокруг Белухи Г. И. Чорос-Гуркин привез несколько рисунков, созданных его проводником алтайцем Санашем. Этот уникальный материал был впоследствии опубликован С. В. Ивановым [1954, с. 639].

Для живописца Г. И. Чорос-Гуркина было важно не только достоверно передать этнографическую подлинность, но и следовать представлениям, которые сложились в этнической картине мира алтайцев. Об этом свидетельствует его самое известное произведение "Хан-Алтай" (1907; Томск, ТОХМ). Все три персонажа - гора, кедр, орел - обладают емким этнокультурным содержанием, осмысление которого расширяет идейную суть пейзажа. В каталоге томской выставки художник предпослал картине эпиграф - слова народной лирики:

Треуголен ты, Хан-Алтай,
Когда взглянешь на тебя с высоты,
Со стороны поглядишь на тебя,
Ты блестишь, как девятигранный алмаз!
Когда же со ската горы окинешь взором тебя,
То, как плеть расплетенная,
тянутся хребты твои

[Каталог..., [1915], с. 3].

Г. И. Чорос-Гуркин, следуя традиционным представлениям, показывает Хан-Алтая в виде могучих гор, своим рисунком напоминающих треугольник. В содержательном плане его образ связан с древнейшим культом гор, широко распространенным во всей Азии [Потапов, 1946]. Л. Э. Каруновская отмечала, что Хан-Алтай "заведует всеми вершинами Алтая. Обитает в пещерах, на ледниках, он посылает в зимнее время ветер, бури, ненастье, разносит

Рис. 6. Бытовые предметы, 1912 г.

Рис. 7. Бельдуш, 1912 г.

Рис. 8. Шаманская атрибутика, дата не установлена.

стр. 117
юрты, уничтожает скот, насылает волков, охотников лишает добычи, замораживает их насмерть" [1935, с. 165]. До конца жизни Г. И. Чорос-Гуркин оставался верен традиционным образам. В 1936 г. он вновь пишет картину "Хан-Алтай" (НМРА, фонд Г. И. Чорос-Гуркина, инв. N 1887). Горы на этом полотне выглядят не мертвыми каменными громадами, а уподобляются живым великанам. Да и по рисунку они более условны, тяготеющие к народной изобразительности.

Воскрешая традиционные представления, Г. И. Чорос-Гуркин первый из профессиональных художников Сибири обратился к мифологической поэтике и в соответствии с представлениями современной ему эпохи выразил ее на языке реалистического искусства, сохраняя преемственную связь с древней символикой. Глубокое знание национальной культуры Г. И. Чорос-Гуркина находило практическое применение в его просветительской деятельности. Еще в начале XX в. он проиллюстрировал несколько книг: поэму Г. Зелинского "Киргиз" (1910), "Алтайский альманах" (1914) и "Аносский сборник" (1915). Позднее были созданы эскизы для первого "Тувинского букваря" (1924) и первого "Алтайского букваря" (1925); художник проиллюстрировал "Алтайские сказки" Г. Вяткина (1926), а также книгу А. Меркита на алтайском языке "Ээзи кандый болзо, ады-да ардый-ок болор" (1928). С иллюстрациями Г. И. Чорос-Гуркина в 1930 г. вышли два школьных учебника на алтайском языке: НА. Каланаков "Наша школа: букварь" и Г. Токмашев, П. Чевалков "Советский путь: книга для малограмотных" [Алушкина, 2006, с. 123 - 126].

В феврале 1927 г. Г. И. Чорос-Гуркин написал эссе "Мой долг. Мои задачи и планы! (пред родиной - Алтаем и Народом)". В нем были сформулированы его творческая программа и гражданская позиция: "Первой моей неотложной задачей, заветной мечтой, которая должна служить для благополучия и культурного развития моей родины - "Отчизны" Алтая и его народа Ойрот-нации, - это основать, заложить, организовать художественную школу изобразительного искусства" (Там же, инв. N 1145).

Ее цель заключалась в том, чтобы, развивая художественное творчество алтайского народа, возможно шире и полнее собрать "древние памятники народного алтайского творчества". Обращение к народным традициям, по мнению Г. И. Чорос-Гуркина, могло помочь обновлению сибирского искусства в целом.

Г. И. Чорос-Гуркин был первым преподавателем художественной школы в Ойротии, которая открылась в 1931 г. и просуществовала до Великой Отечественной войны [Маточкин, 1988]. Она воспитала много молодых талантливых художников, продолживших просветительскую работу Г. И. Чорос-Гуркина. Обращение к археологическим памятникам, этнографии стало частью их творчества и вылилось ныне в крупное художественное течение - археоарт, ориентированное на синтез ценностей древнего и современного искусства Сибири.

Список литературы

Алушкина М. М. Г. И. Чорос-Гуркин: Библиографические издания и разыскания // Оносские встречи. - Горно-Алтайск: НМРА, 2006. - С. 121 - 127.

Анохин А. В. Материалы по шаманству у алтайцев. - Репр. воспр. текста изд. 1924 г. - Горно-Алтайск: Ак-Чечек, 1994. - 152 с.

Евтюхова Л. А. Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии // МИА. - 1952. - Т. 1, N 24. - С. 72 - 120.

Еркинова Р. М. Материалы Г. И. Чорос-Гуркина по алтайскому шаманству // Кан-Алтай. - 1999. - N 18. - С. 14 - 21.

Еркинова Р. М., Кубарев Г. В. Граффити Бичикту-Бома (из творческого наследия Г. И. Чорос-Гуркина) // Археология и этнография Алтая. - Горно-Алтайск: Ин-т алтаистики, 2004. - Вып. 2. - С. 88 - 97.

Иванов С. В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX - начала XX в. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. - 838 с. - (ТИЭ; т. 22).

Каруновская Л. Э. Представления алтайцев о Вселенной // СЭ. - 1935. - N 4/5. - С. 160 - 183.

Каталог выставки картин Г. И. Гуркина. - Томск: [Б.и.], [1915]. - 15 с.

Киселев С. В. Древняя история Южной Сибири. - М.: Изд-во АН СССР, 1951. - 642 с.

Кочеев В. А. Г. И. Гуркин и археология Горного Алтая // Возвращение: Сб. докл. и сообщ. науч. - практич. конф. "Чорос-Гуркин и современность", Горно-Алтайск - Анос, 11 - 12 янв. 1991 г. - Горно-Алтайск, 1993. - С. 225 - 228.

Кубарев В. Д. Древнетюркские изваяния Алтая. - Новосибирск: Наука, 1984. - 230 с.

Кубарев В. Д. Древние росписи Каракола. - Новосибирск: Наука, 1988. - 173 с.

Кубарев В. Д., Маточкин Е. П. Петроглифы Алтая. - Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1992. - 123 с.

Мартынов А. И., Елин В. Н., Еркинова Р. М. Бичикту-Бом - святилище Горного Алтая. - Горно-Алтайск: Ред. - изд. отдел Горно-Алт. гос. ун-та, 2006. - 346 с.

Маточкин Е. П. Горно-Алтайская художественная школа // Художественная культура Сибири: особенности освоения и развития. - Новосибирск: Наука, 1988. - С. 101 - 113.

Окладникова Е. А. Петроглифы Средней Катуни. - Новосибирск: Наука, 1984. - 111 с.

Потапов Л. П. Культ гор на Алтае // СЭ. - 1946. - N 2. - С. 145 - 160.

Эдоков В. И. Возвращение мастера. - Горно-Алтайск: Чаптыган, 1994. - 240 с.

Материал поступил в редколлегию 25.12.07 г.

стр. 118

Permanent link to this publication: