О. А. ЧУЙКОВА, кандидат филологических наук "Я далеко в V веке, когда мир был прозрачней и то, что называется сказкой, виделось простым, не вооруженным фантазией глазом" (Ремизов A. M. Царевна Мымра. Тула, 1992. С. 298), - писал в Париже постаревший, но по-прежнему могущественный художник слова A. M. Ремизов. И может быть, именно в этих словах заключено определение того, что называется его мифотворчеством. Писатель не выдумывал свои причудливые истории - он вспоминал, обрабатывал разные источники, сам становясь постоянным героем своих произведений: "Выбор материала - встреча на словесной земле и спуск под землю, - попалась легенда, я читаю и вдруг вспомнил: я принимал участие в сказочном событии. И начинаю по-своему рассказывать" (Там же. С. 391). Это "участие в сказочных событиях" он объяснял своей памятью, длящейся многие века, которую он называл "прапамять". Твердо веря в истинность всего прочувствованного, "вспоминаемого", Ремизов видел иллюзорность и расплывчатость существующего, его прямую зависимость от "точки зрения". Сны, по его мнению, гораздо больше и правдивее могли сказать о жизни, но "разве то, что из сна, можно переводить на нашу трезвую речь?. . И что может быть ближе, чем образ из сна?" (Ремизов A. M. Огонь вещей. Пляшущий демон. Встречи. М. , 1989. С. 389). Писатель пытался найти неповторимые, свежие слова, создать текст, обладающий не только эстетической и смысловой нагрузкой, но и ритмическим строем, почти поэтической музыкальностью: "музыку и (. . . ) рисование я перевел на слово" (Ремизов A. M. Царевна Мымра. С. 367). Так, описывая праздник Ивана Купалы в своей поэтической "По-солони", Ремизов рисует роскошную картину волшебства и загадочности: "Теплыми звездами опрокинулась над землей чарая Купальская ночь. Из тенистых могил и темных погребов встало Навье. Плавали по полю воздушные корабли. Кудеяр- разбойник стоял на корме, помахивал красным платочком. Катили с погостов погребальные сани. Сами ведра шли на речку по воду. В чаще расставлялись с ... Читать далее