Имеется немало работ, касающихся взаимоотношений большевиков с левыми эсерами в первые месяцы существования Советской власти1 . Основное внимание сосредоточивалось в них обычно на событиях, связанных с июльским (1918 г.) лево-эсеровским мятежом в Москве, а также в некоторых других городах Центральной России и в Белоруссии. Попытка левых эсеров организовать такой же мятеж в Петрограде отражена в литературе очень слабо. Как известно, мелкобуржуазная сущность и авантюризм, присущие левым эсерам, толкнули их весной 1918 г. к борьбе против Брестского мирного договора. А к лету стала очевидной утрата их влияния на среднее крестьянство. Теперь главной социальной базой левых эсеров стало кулачество, ведшее борьбу с Советской властью, с комбедами и сопротивлявшееся продотрядам. В месяцы, когда в деревне решались оставшиеся Советской власти в наследство задачи буржуазно-демократической революции, левые эсеры были временными попутчиками большевиков. Но с развертыванием в деревне социалистической революции эти попутчики перешли на антисоветскую позицию. Состоявшийся в июне 1918 г. III съезд партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР) потребовал ликвидации диктатуры пролетариата и замены ее "диктатурой всей трудовой демократии". Он принял решение предоставить своему ЦК право действовать любыми средствами для расторжения Брестского мира. Намечалось провести террористические акты против ряда официальных представителей кайзеровской Германии в РСФСР с целью спровоцировать войну с Германией, а также подготовить мятежи для свержения Советского правительства и захвата власти2 . Осуществление этих планов облегчалось тем, что в советском аппарате имелись левые эсеры. Они входили в местные и некоторые центральные органы власти. Так, к июлю из 20 членов коллегии ВЧК семеро были левыми эсерами. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов посоветовал отложить решение вопроса о дальнейшем использовании левых эсеров в чекистском аппарате до V Всероссийского съезда Советов3 . Съезд начал работу 4 июл ... Читать далее