В литературе обзывательство было развито испокон: философ Кьеркергор называл великого датского сказочника Андерсена ПЛАКСОЙ (поводом послужили частые депрессивные состояния Андерсена, когда он целыми днями мог плакать). Бунин обозвал Бальмонта РЫЖЕЙ ХРИЗАНТЕМОЙ. Лиля Брик после знакомства в Париже с Жаном Кокто окрестила его СНОБ СНОБОВИЧ...
Всегда в ходу были дразнилки и прозвища у советских писателей. Первым присвоили благородный жанровый статус - "эпиграмма", вторые предпочитали не замечать. Подпольная история советской литературы совсем не подверглась изучению, и даже Вольфганг Козак со своим "Лексиконом" не "размочил" эту ситуацию. Нередко писательские форумы Советов оставались в истории литературы не столько обтекаемыми официозными "тассовками", сколько "обзывалками" самих участников этих съездов - остроумцев из племени "инженеров человеческих душ" (формула ИОСИФА ГРОЗНОГО). Реальная история литературы социалистического реализма фиксировалась не на страницах стенограмм, не в исторических решениях пленумов и съездов, но главным образом в результате писательского безотходного процесса, так сказать, для внутреннего пользования.
Порой в сортире Дома литераторов можно было прочитать эпиграммы, в которых давалась реальная оценка состоянию советской литературы на период присутствия мыслящего индивидуума в туалетной кабинке (не рискую цитировать туалетные пис-апокрифы, ибо авторы и действующие лица продолжают функционировать в литературном процессе). Так, съезд писателей в 1954 г. - по именам выступающих писательских комиссаров тт. Гладкова, Шолохова, Суркова - проходил сначала "ГЛАДКОВАТО", затем - "ШОЛОХОВАТО", а закончили "СУРКОВОЙ МАССОЙ". Литературному обзыванию подвергалось все и вся: бывшая улица Горького (ныне Тверская) именовалась ПЕШКОВ-ШТРАССЕ или ПЕШКОВ-СТРИТ. Писательский поселок Переделкино стал ПЕРЕБЗДЕЛКИНО. В самом поселке существовала БАШНЯ ТАМАРЫ - трансформаторная будка в писательском поселке Переделкино, названная в окружении Лили Брик в честь Там ...
Читать далее