1970-е годы отмечены в США возросшим интересом к прошлому страны. Споры о содержании и смысле ее исторических традиций выдвинулись на важнейшее место в идейной борьбе. В этих условиях большое значение имеет позиция, занимаемая теоретическим органом коммунистов США журналом "Political Affairs", который последовательно отстаивает историко-материалистический подход к объяснению американского прошлого. В 1975 -1976 гг. в журнале была опубликована "большая серия статей, осветивших различные аспекты двухсотлетней истории США с марксистско- ленинских позиций"¹ .

Историкам-марксистам, выступающим в "Political Affairs", чужды как презентистская модернизация минувших событий, так и объективистская манера унылой, ничего не выясняющей фиксации событий "как они были". Исследование истории с целью более глубокого определения тенденций развития и верного подхода к проблемам настоящего и будущего - так выглядит общая направленность исторических материалов журнала.

Генеральный секретарь Компартии США Г. Холл, характеризуя демаркационную линию, проходящую между марксистской и буржуазной историографиями, отмечает, что она заключается в разном подходе к оценке роли и места классовой борьбы в истории США. Он подвергает резкой критике буржуазных историков, которые, как известно, присягнули в послевоенные десятилетия концепции бесконфликтности (консенсуса), равнозначной откровенному отрицанию роли классовой борьбы в американском прошлом. Говоря об объективной основе двух диаметрально противоположных подходов к историческому анализу, Г. Холл пишет: "То, как выразители интересов различных классов общества видят историю своей нации и народа, определяется местом, которое занимают в историческом развитии представляемые ими классы. Если какой-то класс устраняется с исторической сцены ходом общественного развития, то вполне очевидно, что у его представителей не возникает энтузиазма по поводу революционных изменений в прошлом. Историки этого класса скрывают революционное содержание событий прошлого, особенно тот факт, что эти события оказываются в русле процесса, совпадающего с прогрессивной линией общественного развития. С другой стороны, только представители тех классовых сил, которые выдвигаются на авансцену истории, могут привлечь внимание и отразить во всей полноте как революционное содержание, так и необратимую, прогрессивную направленность развития общества" (стр. 10 - 11).

Марксистский подход к истории классовой борьбы в США, указывает Г. Холл, заключается в ее всестороннем анализе. В этой сфере легче всего различима экономическая сторона, борьба угнетенных за улучшение материальных условий своего существования. Этот аспект известен как раз лучше всего. В гораздо меньшей степени раскрыта история классовой борьбы в других сферах жизни - социальной, политической, духовной. Нельзя ограничиваться историей борьбы одного рабочего класса, необходимо учитывать, что в нее вовлечены все угнетенные слои американского об-

¹ "Political Affairs", Vol. LV, N 7, July 1976, p. 1. (далее ссылки на этот номер в тексте обзора).

стр. 174

щества. Классовая борьба в США начинается с тех пилигримов XVII в., которые не были в состоянии оплатить свой проезд и вынуждены были переправляться в Новый Свет, прячась в трюмах английских кораблей. Г. Холл называет также движение 1780-х годов за билль о правах, который авторы конституции 1787 г. сознательно не включили в этот документ. Он вскрывает классовое содержание движения за отмену цензовых ограничений избирательного права в период "джексоновской демократии". Вся история антимонополистических движений является историей острых классовых схваток. Выдающиеся ее образцы выступления черных американцев, движения против расизма. "Как видим, - пишет Г. Холл, - классовая борьба являлась движущим фактором, определявшим устремления масс на протяжении всех двухсот лет" (стр. 13).

Тематика исторических статей, помещенных в журнале, включает самые разные аспекты двухвековой классовой борьбы в США. При этом первостепенное внимание уделяется раскрытию истории двух американских революций, а также истории рабочего и демократического движений в США.

Американские коммунисты диалектически подходят к оценке революции конца XVIII в., они стремятся отличать ее прогрессивное содержание от ее буржуазной ограниченности. Прогрессивное наследие войны за независимость рассматривается марксистами США во многих отношениях как отправная точка в становлении и развитии революционных и демократических традиций страны. В докладе Г. Холла на XXI съезде Компартии США в 1975 г. война за независимость отнесена к "историческим вехам в борьбе за социальный прогресс"² . В июльском номере "Political Affairs" (1976 г.) международное значение войны за независимость охарактеризовал Дж. Питмэн. Он опирался при этом на слова К. Маркса о том, что в ходе Американской революции "возникла впервые... идея единой великой демократической республики,.. была провозглашена первая декларация прав человека и был дан первый толчок европейской революции XVIII века"³ .

В качестве наиболее полного выражения передовых устремлений Американской революции конца XVIII в. в журнале рассматривается ее первый документ, Декларация независимости, принятая 4 июля 1776 года. В передовой июльского номера 1976 г. отмечается, что провозглашение в декларации естественных и неотъемлемых прав человека на свободу, жизнь, стремление к счастью⁴ , прав народа на восстание против тирании и самоопределение "получило поддержку мелких фермеров, мастеровых и других слоев трудового люда того времени". Их участие в революции в первую очередь и обеспечило победу дела независимости (стр. 1). Среди прогрессивных доктрин, выдвинутых буржуазно-демократической революцией конца XVIII в., известный американский историк-марксист Г. Аптекер выделяет гуманистическую трактовку прав человека, содержащуюся в декларации и первых конституциях штатов, - концепцию народного суверенитета и нрава на революцию. Подробно разобрана им одна из главных доктрин идеологии войны за независимость - право на революцию. В статье Аптекера "Американская революция и право на революцию" впервые в исторической литературе обосновывается положение, что идея права на революцию заключена не только в Декларации независимости, но и в ряде первых конституций штатов⁵ .

Американские исследователи-марксисты решительно возражают консервативным буржуазным историкам США, которые утверждают, что идеи Декларации независимости имели исключительно антиколониальную направленность, локальное звучание и значение. Идеология войны за независимость, полемизирует Аптекер с одним из лидеров неоконсервативного направления в буржуазной историографии, Л. Харцем, отрицавшим типологическую связь доктрин Американской революции с передовой европейской мыслью XVIII в., представляла собой "наиболее полное выражение полити-

² G. Hall. The Crisis of U. S. Capitalism and the Fight-Back. Report to the 21-st Convention of the Communist Party USA. N. Y. 1975, p. 12.

³ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 16, стр. 17.

⁴ Автор декларации Т. Джефферсон не относил право на частную собственность к естественным и неотчуждаемым правам человека, а потому сознательно не включил его в документ.

⁵ "Political Affairs". Vol. LIV, N 12, December 1975, pp. 49, 50.

стр. 175

ческой теории" Просвещения. А один из членов комиссии по выработке декларации, Б. Франклин, "вместе с Вольтером олицетворял Просвещение"⁶ . Декларация независимости, отмечал Питмэн, "вобрала в себя все идеи предшествовавшей ей Английской революции и французских энциклопедистов" (стр. 8). Американские марксисты рассматривают идеологию Американской революции в русле антифеодальной и антиабсолютистской мысли эпохи буржуазных революций XVII-XVIII вв., как отражение и выражение общеисторического прогрессивного процесса смены феодального строя буржуазным.

В июльском номере 1976 г. опубликована статья Аптекера, посвященная Конституции США. Автор отмечает противоречивый характер отношения ее к предшествовавшей революционной идеологии. С одной стороны, воплотившаяся в ней доктрина договорного образования правительства и четкого определения границ и прерогатив государственного аппарата представляла собой отрицание произвола власти, характерного для феодально- абсолютистских обществ. Принятие конституции поэтому означало "реализацию политических принципов Века Разума". Но, с другой стороны, отказ от "Статей конфедерации" 1781 г. отразил "частичное поражение" левого, демократического крыла революции и победу ее умеренных деятелей (стр. 21).

Взгляд Аптекера на конституцию 1787 г. диаметрально противоположен апологетическим концепциям консервативных буржуазных историков США, отрицающих ее классовую сущность и объявляющих этот документ продуктом народного волеизъявления. Но он отличается и от трактовок буржуазных историков-прогрессистов, видевших в конституции антитезу декларации 1776 г. (В. Л. Паррингтон ⁷ ) или объявлявших, что "Статьи конфедерации", закреплявшие суверенитет штатов, полностью отвечали требованиям исторического момента и что конституция 1787 г. появилась лишь в результате умело направляемых усилий консервативных деятелей (М. Дженсен и его последователи⁸ ). Принятие конституции, подчеркивает Аптекер, означало не полное, а "частичное поражение" демократов. Он показывает, что необходимость усиления центральной власти признавалась в 1780-е годы лидерами разных течений революционной коалиции - не только вождями умеренных А. Гамильтоном и Дж. Вашингтоном, но и идеологами демократов Т. Джефферсоном и Т. Пейном. "Частичное поражение" демократов выразилось в том, что сама внутренняя организация сильного центрального правительства соответствовала не столько идеям левого, сколько правого крыла революционной коалиции.

Во взглядах большинства участников конституционного конвента 1787 г., как это показано Аптекером, полнее всего раскрылись буржуазная сущность и ограниченность умеренного руководства Американской революции. Его буржуазность проявилась в неистовом поклонении экономическому либерализму, вере в неизбежность и справедливость неравного распределения собственности между людьми, проповеди "извечного и неуничтожимого" разделения общества на "высшие и низшие экономические фракции" и признании господствующей роли экономических элит в управлении государством. "Отцам-основателям", кроме того, были свойственны расистские предрассудки. Они сузили также понятие американской нации до категории имущих белых мужчин, обделив избирательным правом женщин (стр. 23 - 26). В статьях, помещенных в журнале, аргументировано обосновывается, что буржуазная ограниченность революции все более и более обнаруживалась на каждом из последующих ее этапов. В конце концов буржуазия, обеспечив свое политическое господство, стала тяготиться смелыми идеями, выдвинутыми в Декларации независимости, а на завершающих этапах революции вообще перестала быть их носительницей. Это выразилось в том, что после утверждения республики "отцы-основатели" отказались от доктрины права народа на революцию. Прибегнув к нехитрой софистике, они поспешили отождествить республику с народным правлением и на этом основании объяви-

⁶ Ibid., pp. 47 - 50.

⁷ В. Л. Паррингтон. Основные течения американской мысли. Т. 1. М. 1962, стр. 352 - 381, 420 - 436.

⁸ М. Jensen. The Articles of Confederation. An Interpretation of the Social-Constitution History of the American Revolution. 1774 - 1781. Madison. 1940; ejusd. The Making of American Constitution. Princeton. 1964.

стр. 176

ли, что право на революцию утратило свое значение, поскольку-де "народ не может восстать против себя самого"⁹ .

В материалах "Political Affairs" убедительно показано, как буржуазия США отвергла право на революцию не только для своего народа, но и для народов других стран. Об этом говорит О. Хинли в статье об отношении правящего класса США к Парижской Коммуне, первой в истории пролетарской революции¹⁰ . Автор обращает внимание на то, что в исторической литературе до сих пор исследовалась в основном роль европейских государств в борьбе с первым в мире рабочим правительством, но "враждебная позиция американской реакции осталась почти совершенно вне поля зрения"¹¹ . Хинли привлек для рассмотрения этого вопроса не использованные ранее документы, касающиеся роли посла США Э. Уошбери, который после победы Коммуны оказался единственным иностранным посланником, оставшимся в Париже. Американец вступил в тесные контакты с коммунарами, которые "ошибочно доверились Уошбери, поскольку воспринимали представляемое им правительство в свете революционных традиций 1776 года"¹² . Пользуясь свободой передвижения в Париже, Уошбери собирал всевозможную информацию, которую передавал агентам Тьера. Намереваясь отвлечь лидеров Коммуны от насущных задач обороны, он пытался, и не без успеха, втянуть их в переговоры о мире с пруссаками (хотя перемирие, как выяснили члены рабочего правительства, принявшие всерьез предательскую игру Уошбери, вовсе не входило в замыслы прусского командования). Посол США лицемерно заверял Коммуну в искренних симпатиях и одновременно энергично содействовал прусской интервенции против восставшего пролетариата под предлогом, что последний-де угрожал американской собственности в Париже. 20 мая 1871 г. Уошбери прямо обратился к Бисмарку с настойчивым призывом ввести войска в мятежную столицу Франции ¹³ . Посол США сыграл такую же контрреволюционную роль в событиях 1871 г., пишет Хинли, как впоследствии Д. Фрэнсис в России в 1917 - 1918 гг., а затем и американские посланники в событиях современной истории Чили, Бразилии, Доминиканской республики, Греции, Индонезии, Пакистана, баттистовской Кубы, Вьетнама и Кореи¹⁴ .

Среди проблем, не решенных первой буржуазной революцией в США, главной была проблема рабства. В дальнейшем развитии страны это привело к острым противоречиям между системами торгово-промышленного капитализма и плантационного рабства, которые, как пишет Национальный председатель Компартии США Г. Уинстон в статье "О некоторых уроках двухсотлетней истории", "представляя две формы капитализма", должны были тем не менее неизбежно столкнуться друг с другом (стр. 4). Промышленный капитализм и плантационное рабство, подчиняясь в своем развитии общему закону частнокапиталистического накопления, были, как известно, основаны на взаимоисключающих друг друга формах эксплуатации. Это привело к развитию на севере и юге страны отличающихся друг от друга систем производственных отношений. Снятие противоречий между ними явилось задачей Гражданской войны 1860-х годов, которую Аптекер считает, подобно войне за независимость, буржуазно-демократической революцией¹⁵ . Он обращает внимание на два главных классовых конфликта, взаимодействие которых лежало в основе происхождения Гражданской войны. Это - противоречие между буржуазией Севера и рабовладельцами Юга, во-первых, и нарастающее сопротивление плантаторам со стороны черных рабов, во-вторых.

В характеристиках Гражданской войны на страницах "Political Affairs" отмечается, что уничтожение в ходе ее системы рабства отнюдь не привело к разрешению острого для США национального вопроса. Декларации 1863 г. об освобождении рабов, подчеркивает Г. Холл, оказалось не под силу уничтожить расовое угнетение в стране (стр. 13, 16). Черные американцы, пишет Аптекер, находились в неравном со-

⁹ "Political Affairs", Vol. LIV, N 12, December 1975, p. 47.

¹⁰ "Political Affairs", Vol. LV, N 6, June 1976.

¹¹ Ibid., p. 59.

¹² Ibid., p. 61.

¹³ Ibid., p. 65.

¹⁴ Ibid., pp. 59, 61.

¹⁵ "Political Affairs", Vol. LIV, N 2, February 1975, pp. 50 - 51.

стр. 177

циально-экономическом и политическом положении в сравнении даже с низшими категориями белого населения не только на протяжении полутора веков рабства. Они продолжали подвергаться "сверхэксплуатации и особым формам угнетения" и после Гражданской войны, в рамках чисто буржуазного общества¹⁶ . Двухвековая история США, делает вывод Г. Холл, - это история расизма в области образования, медицинского обслуживания, жилищных условий и других форм социального обеспечения. Расовое угнетение оказалось среди неискоренимых исторических традиций американского капитализма (стр. 13, 16). Одну из причин живучести и глубины расового гнета в США Аптекер видит в незавершенности второй буржуазно-демократической революции. Для того, чтобы довести ее до конца, необходимо было не только отменить рабство, но и конфисковать плантации, распределить землю между теми, кто ее действительно обрабатывал, то есть между бывшими рабами, закрепить за черными американцами равные политические и юридические права с белыми, создать такие судебные, милицейские и полицейские системы в штатах, которые бы не проводили различий между представителями двух рас. Цели эти, однако, не были достигнуты¹⁷ .

Тема плантационного рабства составляет в последние годы предмет необычайно острых дискуссий в американской историографии. Особенностью этих споров является то, что апологетическое направление буржуазной историографии стремится опереться на количественные методы исследования прошлого. Работы клиометристов были подняты на щит буржуазными идеологами, объявлены последним словом исторической науки. Авторы журнала "Political Affairs" одними из первых подвергли их критическому разбору с позиций историко-материалистического метода. Так, в 1974 г. Аптекер выступил с развернутым анализом двухтомного исследования Р. Фогеля и С. Энгермана, а в 1975 г. - новейших буржуазных работ о плантационном рабстве в целом, в том числе нашумевшей книги Е. Джиновезе¹⁸ . Необычайный интерес буржуазной прессы к этим работам, щедрые похвалы их авторам за "ошеломляющий новый подход" к проблеме рабства, писал историк-марксист, объясняются отнюдь не тем, что они выявили духовные достижения черных американцев, их вклад в культуру США. Тайну бума восторженных откликов на их книги простодушно выдал один из буржуазных рецензентов, писавший: "Если чернокожие смогли сохранить человеческое достоинство в условиях рабства, значит, сами эти условия не были столь плохими, какими их изобразили аболиционисты и их современные последователи". Фогеля, Энгермана и Джиновезе, отмечает Аптекер, превозносят за их выводы о патерналистском характере плантационного рабства, о наличии мира и гармонии в отношениях между рабами и их хозяевами, о том, наконец, что черным рабам жилось лучше и вольготнее, чем белым рабочим в северных штатах в условиях капитализма. Но эти выводы, указывает историк-марксист, представляют собой "пережевывание" мифов и домыслов, содержавшихся еще в работах историка-расиста 1920-х годов У. Б. Филлииса¹⁹ .

Аптекер показывает, что выводы буржуазных клиометристов противоречат не только законам исторического прогресса, но и элементарному здравому смыслу. "Только в нашей стране, - пишет он, - мы встречаемся с утверждением, что в США рабам нравилось их положение и что они одобряли свое порабощение". Апологетическим версиям истории рабства в США он противопоставляет научное объяснение духовных достижений черных американцев. Не мифические блага плантационной системы и не покорное подчинение рабскому состоянию, а непрекращающееся упорное сопротивление угнетению во все времена истории США формировало характер негров. Только благодаря этой борьбе они смогли сохранить и развить свое человеческое достоинство, создать замечательную культуру, выработать у себя завидные

¹⁶ Ibid.

¹⁷ Ibid., p. 51.

¹⁸ R. W. Fogel, S. L. Engerman. Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery. 2 vols. Boston. 1974; E. D. Genovese, J. Roll. The World the Slaves Made. N. Y. 1974; H. Aptheker. Heavenly Days in Dixie: Or, the Times of their Lives. "Political Affairs", Vol. LI I, NN 6, 7, June, July 1974; ejusd. Senile Capitalism, Racism and Slavery. "Political Affairs", Vol. LIV, N 1, January 1975.

¹⁹ "Political Affairs", Vol. LIV, N 1, January 1975, p. 49; U. B. Phillips. American Neero Slavery. N. Y. 1918; ejusd. Life and Labor in Old South. Boston. 1929.

стр. 178

духовные качества, среди которых самым выдающимся было и остается "неискоренимое желание быть свободными"²⁰ .

Среди "вечных" тем истории США важное место занимают кризисы двухпартийной системы и борьба за образование третьей партии. Освещению некоторых сюжетов этой темы посвящена статья Р. Сэмпсона "Роль политических партий накануне и после Гражданской войны". В центре внимания автора - крах второй двухпартийной системы в 1850-е годы, который был предопределен ее неспособностью решить проблему рабства, и первый глубокий кризис третьей двухпартийной системы в последней четверти XIX века. Движение за третью партию завершается образованием в 1854 г. республиканской партии, объединившей в своих рядах широкие антирабовладельческие силы. Сэмпсон возражает против распространенного в историографии мнения, будто появление республиканской партии было исключительной заслугой буржуазии, "возрожденных вигов". "Партия, - пишет он, - была создана не сверху, она скорее была обязана своим возникновением усилению давления снизу, вызванным новыми экономическими и социально- политическими условиями"²¹ . Успехи республиканцев, приведшие к краху второй и образованию третьей двухпартийной системы, объясняются тем, что эта партия была создана как широкая коалиция антирабовладельческих сил.

Кризис двухпартийной системы в США после Гражданской войны Сэмпсон рассматривает в первую очередь как результат падения доверия к республиканцам, не сумевшим выполнить взятых на себя демократических обязательств и подчинившим свою политику защите интересов крупного капитала. Первыми отвернулись от нее фермеры, увидевшие, как обещанные им земли раздариваются железнодорожным компаниям. Их стремление к независимым политическим действиям материализовалось в гринбэкерском, грэнджерском движениях и привело в конце концов к возникновению в 1890-е годы популистской партии. Отметив заслуги популистов, массовой третьей партии конца XIX в., Сэмпсон сосредоточивает внимание на выяснении причин "поражения этого глубоко демократического антимонополистического движения". Главную из них он видит в неспособности популистов образовать коалицию "сельскохозяйственных и промышленных тружеников" и опереться на нее. Другая причина поражения популистского выступления против двухпартийной системы власти состояла в том, что его ведущей силой оставалось фермерство, класс, роль которого в общественном развитии уменьшилась, "в то время как роль пролетариата все возрастала". Утверждение в популистской партии "руководства из среднего класса" привело в конечном итоге к интеграции ее в двухпартийную систему путем подчинения и поглощения демократической партией. Популисты не смогли, наконец, решить проблему союза с черными американцами, расизм являлся их "ахиллесовой пятой"²² .

Статья Дж. Мейсона "Возникновение марксизма в США", опубликованная в августе и сентябре 1975 г., продолжила обсуждение проблем эпохи второй буржуазной революции в США и одновременно открыла серию материалов, посвященных анализу истории американского рабочего и социалистического движения. Начало распространения марксизма в США связано с деятельностью тех немецких социалистов, которые эмигрировали в Новый Свет после поражения европейской революции 1848 - 1849 годов. Буржуазным историкам, отмечает Мейсон, свойственно стремление возвеличивать роль той части немецких эмигрантов 1848 г., которая в конце концов пришла к усвоению буржуазного мировоззрения, и вместе с тем "замалчивать выдающееся значение деятельности радикалов, социалистов, марксистов и рабочих, составивших в действительности большинство среди эмигрантов 1848 года"²³ . Мейсон стремится восстановить историческую истину в этом вопросе, искаженную апологетами "исключительности" истории США.

Первым марксистам США во главе с И. Вейдемейером пришлось с самого начала вести борьбу с различными немарксистскими социалистическими группировками - от ветлингианцев до лассальянцев. Одним из главных средств, используемых

²⁰ "Political Affairs", Vol. LIV, N 1, January 1975, p. 53.

²¹ "Political Affairs", Vol. LIV, N 10, October 1975, p. 48.

²² Ibid., pp. 54 - 55.

²³ "Political Affairs", Vol. LIV, N 9, September 1975, p. 56.

стр. 179

ими в этой борьбе, как показывает Мейсон, являлось стремление к широкой пропаганде научного коммунизма. Особая заслуга в распространении марксизма принадлежала Вейдемейеру. В 1852 г. в издаваемой им газете "Революция" ("Die Revolution") впервые увидело свет классическое исследование К. Маркса "18 брюмера Луи Бонапарта". Сам Вейдемейер в первой же статье, опубликованной в США 1 января 1852 г. под названием "Диктатура пролетариата", раскрыл главное отличие марксова учения от схем утопического социализма. Мейсон подробно характеризует трудности, с которыми пришлось столкнуться первым марксистам США в попытках внести идеи научного коммунизма в рабочие массы. Особенно труднопреодолимыми оказались барьеры, разделявшие рабочих разных национальностей и рас. Хотя американским марксистам в 1850 - 1860-е годы не удалось преодолеть многих трудностей, их усилия, "нацеленные на создание национальных рабочих союзов и независимой политической партии, подготовили почву для более успешных действий в этом направлении в будущем"²⁴ .

Среди проблем, которые возникли перед марксистами США в начальный период их деятельности, важное значение имела общедемократическая задача борьбы с плантационным рабством. Мейсон показывает, что в ее решении американским марксистам были чужды как "лево-", так и правооппортунистические уклоны. В антирабовладельческом движении марксисты сумели занять свое собственное место на левом фланге. В 1854 г. они поддержали создание республиканской партии. При этом Вейдемейеру и его соратникам пришлось преодолеть сопротивление и тех социалистов, которые считали, что участие в аболиционистском движении уводит рабочих в сторону от борьбы за собственные классовые интересы, и тех, кто требовал отказаться от поддержки республиканской партии и организовать собственную аболиционистскую партию. Отличие же марксистов от большинства буржуазных и мелкобуржуазных аболиционистов, критиковавших рабство с морально-этических позиций, заключалось в том, что они раскрыли экономическую природу противоречий между промышленным капитализмом и плантационным рабством, неизбежность схватки между ними. В обращениях к рабочей аудитории они осветили прогрессивный смысл борьбы с плантационным рабством, показывая, что с его уничтожением упрочатся позиции промышленного капитализма, а вместе с тем окрепнет и увеличится армия наемного труда, и расширятся возможности пролетариата в борьбе с буржуазным строем. Обобщая исторический опыт первого этапа марксистского движения в США, Мейсон приходит к выводу, что это был плодотворный период, когда марксисты сумели творчески применить теорию научного коммунизма к национальным условиям.

В 1975 - 1976 гг. журнал опубликовал материалы по самым разнообразным аспектам истории рабочего движения США. А. Шилдз воссоздал эпизоды крупных забастовок, происшедших в течение последнего столетия в сталелитейной промышленности. К. Коморовский осветил факты из истории иностранных рабочих в США. В поле зрения Дж. Мейерса - две даты из истории профсоюзного движения в США: 40 лет образования Конгресса производственных профсоюзов (КПП) и 20 лет с момента его объединения с Американской федерацией труда (АФТ)²⁵ .

Создание в 1935 г. КПП, отмечает Мейерс, было результатом необычайного роста активности масс неорганизованных рабочих в период великой депрессии конца 20-х - 30-х годов. С появлением КПП преодолевалась кастовая замкнутость АФТ. Прогрессивная тенденция в деятельности КПП после второй мировой войны выразилась в организации Комитета политических действий, выступлениях против расовых и других антидемократических ограничений избирательного права. Но, приняв поначалу вызов реакционных сил США, руководители КПП во главе с Ф. Мюрреем в дальнейшем капитулировали перед лицом беспрецедентной антикоммунистической истерии 50-х годов. Когда в 1955 г. происходило объединение КПП и АФТ, отмечает Мейерс, коммунисты США выступили в его поддержку. Нередко задают вопрос: было ли верным такое решение компартии? В 1955 г. компартия, отмечает Мейерс, как

²⁴ "Political Affairs", Vol. LIV, N 8, August 1975, p. 49.

²⁵ A. Shields. The Class Struggle in Steel. "Political Affairs", Vol. LV, N 1, January 1976; K. Komorowski. The Foreign Born in American History. Ibid., N 7, July 1976; G. Meyers. Taking Stock of Labor. Ibid., N 1, January 1976.

стр. 180

всегда, исходила из принципиальной позиции признания необходимости обеспечения единства профсоюзного движения. Но объединение 1955 г. произошло не "снизу", а "сверху", в результате чего АФТ-КПП была навязана оппортунистическая платформа. Произошло это в силу конкретно-исторического соотношения сил в рабочем движении, сложившегося к середине 50-х годов. Левые силы в профсоюзах, коммунисты были в такой степени ослаблены разгулом послевоенной реакции, что не смогли организовать эффективную работу среди рядовых членов профсоюзов. В итоге цеховые союзы навязали АФТ-КПП свою волю²⁶ .

Серьезные теоретические вопросы истории рабочего движения в США рассмотрены в статьях Г. Холла "200 лет классовой борьбы" и "Двухсотлетие и классовая борьба". В них выясняются причины известной неразвитости классового сознания американского пролетариата. Вопрос о том, почему в США, где классовая борьба "представляет самый важный компонент двухсотлетней истории, рабочий класс еще не стал силой, играющей в ней ведущую роль", подчеркивает Г. Холл, является для марксистов "самым важным среди всех вопросов, обсуждаемых в год двухсотлетия" (стр. 13). Г. Холл подверг острой критике тех буржуазных авторов, которые пытаются объяснить особенности национального рабочего движения "исключительностью" американского капитализма, приписывают буржуазному строю США черты внеклассовой социальной системы и утверждают, что пролетариат будто бы давно "интегрирован" в эту систему. Рабочий класс, отвечает им Г. Холл, не может быть интегрирован в систему, которая по своей природе находится в антагонистическом противоречии с его интересами. Буржуазному методу объяснения отсталых черт национального рабочего движения, основанному на спекуляциях по поводу некоей особой природы американского капитализма, он противопоставляет марксистский метод анализа конкретно-исторических причин, замедливших развитие классового сознания у пролетариата США.

Г. Холл рассматривает, как повлияли на американский рабочий класс особенности развития страны в доимпериалистическую и империалистическую эпохи. Наличие в США на протяжении почти всей доимпериалистической эпохи огромного фонда "свободных" земель, открывавших для рабочего возможности превращения в самостоятельного сельского хозяина, являлось тогда главной причиной укоренения в сознании пролетариата буржуазных и мелкобуржуазных иллюзий. После Гражданской войны "свободные" земли постепенно исчезают, подвижные прежде границы между буржуазией и пролетариатом замыкаются, процесс размежевания двух классов-антагонистов становится необратимым. В период смены "свободного" капитализма империализмом на пролетариат США оказали воздействие факторы, помешавшие ему преодолеть пережитки буржуазного сознания. Они повлияли на формирование тех особенностей рабочего движения в США, которые сохраняются и поныне. Г. Холл определяет их следующим образом: "Рабочий класс всегда вел ожесточенную борьбу на экономическом фронте. Но в то же время он принимал или относился терпимо к политике открытого классового сотрудничества, проводимой верхушкой профсоюзного руководства. Упорство и боевой дух рабочего класса не были подкреплены быстрым развитием классового сознания. Несмотря на свою боевую историю, рабочее движение не создало массовой народной партии, опирающейся на пролетариат, и не выступило в ее поддержку. До сих пор серьезную опасность для классового единства рабочих представляет расизм. Несмотря на боевой тред- юнионистский дух, белые рабочие позволяли господствующему классу раскалывать ряды пролетариата, что серьезнейшим образом ослабляло эффективность его борьбы и служило тормозом в развитии его как класса"²⁷ .

Среди объективных факторов, препятствовавших формированию классового сознания пролетариата США в эпоху империализма, Г. Холл выделяет исключительно выгодное положение в капиталистическом мире, которое США удалось занять в новейшее время. Отрицательно сказалось на развитии классового сознания пролетариата США и действие ряда субъективных факторов. Один из них заключается в том, что в пору формирования массового рабочего движения в США в нем возобладало влияние тред-юнионистской идеологии. В конце XIX - начале XX в. гомперсисты за-

²⁶ "Political Affairs", Vol. LV. N 1. January 1976. pp. 7 - 8.

²⁷ Ibid., pp. 2 - 3.

стр. 181

имствовали у идеологов буржуазного реформизма и внесли в рабочее движение идеи о том, что, "хотя в США существуют два класса, в стране отсутствует почва для классовой борьбы", что в США "имеются классовые различия, но не классовые противоречия". Уже в начале века профбюрократия распространила принцип классового сотрудничества с экономических на политические отношения между рабочим классом и буржуазией, что нашло выражение в печально известном лозунге "наказывать врагов и награждать друзей" (из буржуазных партий). Тред-юнионистская идеология, насаждаемая в рабочем движении США, заключает Г. Холл, стала тем тяжким грузом, который не позволяет американскому пролетариату занять подобающее ему место в классовой борьбе (стр. 15 - 16).

Одним из тяжелых пережитков буржуазного сознания в рабочем движении США, указывает Г. Холл, является расизм. "Обсуждая место расизма в нашей истории, - предупреждает он, - необходимо иметь в виду, что рабочие не являются главными разносчиками расистской болезни". Но влияние ее на пролетариат отрицать нельзя. "Фактом нашей истории, - пишет Г. Холл', - является то, что расизм был эффективным идеологическим оружием, тормозившим развитие пролетариата США", он разъединял белых и черных рабочих, мешал классовой борьбе пролетариата, препятствовал развитию его классового сознания (стр. 17).

В качестве еще одного фактора, оказавшегося тормозом для формирования классового сознания пролетариата США, Г. Холл называет отсутствие в стране массового марксистского движения. Этот вопрос он разграничивает с вопросом о распространении и воздействии марксистских идей в США. "Как течение мысли, - пишет Г. Холл, - марксизм оказывает влияние на развитие событий в США на протяжении уже более ста лет"²⁸ . Г. Холл подчеркивает также, что одной из традиций американской истории является ожесточенное сопротивление господствующего класса США распространению марксизма в этой стране, его яростные попытки уничтожить марксизм, что отражает бессилие, историческую обреченность капиталистической системы. В год двухсотлетия, указывает Г. Холл, Компартия США, существующая уже' более полувека, продолжает добиваться расширения легальной основы для своей борьбы.

Как видно из вышесказанного, историческим материалам, помещенным в теоретическом органе американских коммунистов, присущ ряд общих черт. Главная среди них заключается в последовательном отстаивании идеи общности законов развития США и других капиталистических стран. Основным среди этих законов является закон классовой борьбы. Статьям "Political Affairs" свойственна наступательная аргументированная критика буржуазных трактовок содержания исторических традиций США. Обращение журнала к анализу важнейших проблем американской истории, безусловно, способствует укреплению позиций марксистской историографии в США, углубляет и расширяет правильное представление о многих серьезных проблемах истории этой страны.

²⁸ Ibid., p. 3.

Постоянный адрес данной публикации: